Scars

      Michael Malarkey — Uncomfortably Numb       Проснулась Бонни со стойким ощущением похмелья. Головная боль и курятник во рту — верные признаки того, что бурбона вчера было многовато. И зачем она согласилась пить любимый напиток Дэймона? Ему хорошо, вампиры ведь похмелье не чувствуют. А если и чувствуют, то наверняка им достаточно выпить кровушки, чтобы всё прошло.        — Как себя чувствуешь? — поинтересовался Энзо, садясь на кровать.        — Бывало и лучше, — вздохнула Бонни. — Я, наверное, ужасная девушка?        — Бывает и хуже, — улыбнулся он, хотя во взгляде читалось напряжение. И это наводило на плохие подозрения.        — Я сделала или сказала что-то не то? — с тревогой спросила она. Беннет помнила, как Дэймон довёз её до дома, а там уже встретил Энзо. А дальше — темнота.       Он задумался, затем ответил:        — Ну, если не считать твоей попытки станцевать стриптиз на столе, то всё было нормально.        — Что? О, Боже… — Бонни прикрыла ладонью лицо. — Мне жутко стыдно.        — Ну, мне даже понравилось, — протянул Энзо. Теперь она уткнулась лицом в подушку, желая провалиться сквозь землю.        — На самом деле, ничего такого не было, — всё-таки признался он. — Я помог тебе раздеться, после чего уложил спать. И всё. На самом деле я… Я ревную тебя.       Это было так неожиданно, что Бонни подняла голову и удивлённо посмотрела на него:        — Ревнуешь? К кому?.. К Дэймону?        — К кому же ещё? — вздохнул Энзо. — Вы очень привязаны друг к другу, это видно. А ещё я помню, как ты переживала, когда он решил лечь в гроб и иссушить себя, чтобы было проще дождаться пробуждения Елены.       Эти слова отозвались неприятно скребущим ощущением в области сердца. Бонни не просто переживала тогда. Она ощущала себя совершенно разбитой и одинокой. Она думала, что больше никогда не увидит Дэймона, и это осознание разрывало сердце в клочья. Пускай когда-то они не переваривали друг друга, но после магической тюрьмы многое поменялось. Между Бонни и Дэймоном словно протянулась невидимая нить взаимопонимания, не разорвавшаяся даже после возвращения в реальный мир. Они стали друзьями, что удивляло и радовало остальных, а для них самих казалось самой естественной вещью на свете.       Что-то перевернулось в душе Бонни, и она больше не могла воспринимать Дэймона как раньше. Он стал неотъемлемой частью её жизни, лучшим другом, за которого ведьмочка отдала бы жизнь. Но нечто большее? Об этом она даже помыслить не имела права.        — Дэймон любит и ждёт Елену, ты же знаешь, — промолвила Бонни.        — А ты? Что чувствуешь к нему ты? — спросил Энзо. Раньше он не заговаривал о чём-то подобном, но сейчас был так серьёзен, что как-то увильнуть от вопроса или отшутиться она не могла.        — Я очень люблю Дэймона. Но как друга, — ответила Беннет. — И да, мне было очень сложно и плохо, когда он решил иссушить себя до момента пробуждения Елены. Его тогда не было рядом со мной. Зато был ты. Именно ты помогал мне и поддерживал в трудные моменты, заботился, прятал от врагов, хотя мы вовсе не были друзьями. Я это никогда не забуду.        — Это всё способно вызвать благодарность, но не любовь, — покачал головой Энзо. Сомнения всё чаще одолевали его. Он не винил Бонни ни за что и не злился на неё. Просто очень боялся, что однажды её потеряет.        — Я люблю тебя. Ты же знаешь, — промолвила она. Затем потянулась вперёд, нежно коснулась лица Энзо и прижалась к его губам своими. Он ответил ей, крепко прижимая к себе, не желая отпускать никогда.       Nothing But Thieves — Crazy       Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Этот звук раздражал Кая всё сильнее. Кэтрин кидала в стену мячик для пинг-понга, который неизвестно где взяла. На её лице были написаны скука и равнодушие, а реакция Паркера, похоже, совсем не волновала её.        — Может, хватит? — не выдержал он.       Тук! Кэтрин поймала мячик и перевела взгляд на Кая.        — Разве я виновата, что ты решил заключить перемирие с этой компашкой святых? Мы хотели знатно попортить им жизнь, ты же решил включить законопослушного гражданина. Да в аду было и то веселее!        — Может, мне вернуть тебя обратно? Я могу, ты же знаешь. — В его голосе прозвучала угроза.        — Давай. Хоть какое-то разнообразие, — не испугалась Кэтрин. Он вздохнул, затем подошёл ближе. Вампирша казалась всё такой же расслабленной, но Кай интуитивно чувствовал её напряжение. Он наклонился и обхватил её подбородок пальцами, после чего проговорил, почти касаясь губами её губ:        — Неужели ты поверила, что я всерьёз? Эти наивные дураки могут заблуждаться, но ты… Пускай наслаждаются минутами спокойствиями, решают свои амурные дела, готовятся к свадьбе. Это лишь затишье перед бурей.       На губах Кэтрин появилась коварная улыбка.        — Хорошо, — промолвила она. — А то я уже начала разочаровываться в тебе.       Она подалась ближе, касаясь его губ, но Кай тут же отстранился, что заставило её разочарованно выдохнуть.        — Мне нужно кое с чем разобраться. Не хочу пока отвлекаться, — пояснил он.        — И с чем же? — спросила Кэтрин. — Мы же союзники, так что, думаю, я имею право знать.        — Так же, как я «знал» о том, что ты собираешься сжечь Елену? — вскинул брови Кай. Пирс лишь презрительно скривилась в ответ. Он помедлил с полминуты, потом всё-таки рассказал:        — Это один могущественный ритуал. Я нашёл информацию о нём, но она неполная и неточная, так что я хочу выяснить больше.        — И что же даст этот ритуал? — поинтересовалась Кэтрин.        — Всего лишь уничтожит этот город, не оставив от него камня на камне, — ответил Кай. — А заодно сделает гораздо сильнее тех, кто его провернёт. То есть, нас с тобой. Здесь по-своему мило, но что поделать… Цель оправдывает средства.       Такое услышать от человека, убившего половину своей семьи, было не слишком неожиданно. Ради того, чтобы стать могущественнее, Паркер был готов идти по головам. Именно эти его жестокость и беспринципность нравились Кэтрин. Он не давал ей расслабляться, не пытался сделать мягче, добрее. С ним можно было не скрывать свои тёмные стороны.       Плавно встав с дивана, она подошла к Каю и улыбнулась:        — Что ж, удачи тебе в ритуале. Я буду на твоей стороне и, если позволишь, в первых рядах.       Сказав это, Кэтрин прошествовала к входной двери, но голос Кая остановил её:        — Куда ты?       Вряд ли ему было на самом деле интересно. Тем не менее, она ответила:        — Вспомнила, что у меня тоже есть дело. Нужно поговорить со старым другом.       Она нашла Стефана довольно быстро. Как и следовало ожидать, он проводил время со своей невестой. И это, признаться, раздражало. Кэтрин уже не любила его, по крайней мере, не так, как раньше. Но остатки чувств к Стефану ещё тлели углями где-то в глубине её души. Именно поэтому она решила дать ему шанс. Пускай Мистик-Фоллс исчезнет, сгорит, или его снесёт ураган. Но Сальваторе-младший мог избежать печальной судьбы остальных, и это несмотря на то, что именно он в своё время всадил кол в сердце Кэтрин. Это ли не показатель, что от её человечности ещё что-то осталось?       Спустя время Стефан вышел из дома, в котором жили Кэролайн, Аларик и их дети. Кэтрин шагала за ним следом, тихо, но в то же время давая возможность обнаружить себя. В какой-то момент, когда они оба оказались на практически безлюдной улице, Стефан стремительно подбежал к девушке и, с силой взяв за плечи, буквально вжал в стену.        — Оу, мне нравится такой напор, — игриво улыбнулась Кэтрин.        — Зачем ты за мной следила? — спросил он.        — Хотела поговорить, — ответила она, уже серьёзнее.        — И о чём же?        — Неужели ты реально думал, что Кай хочет перемирия?       Стефан отпустил её и отошёл на пару шагов назад. Он знал, что Кэтрин ни в коем случае нельзя доверять. И в то же время не мог уйти, даже не попробовав выслушать её.        — Чего же тогда он хочет на самом деле? — спросил Сальваторе.        — Кай не так подробно посвящает меня в свои планы, как хотелось бы, — вздохнула Кэтрин. — Но он явно что-то задумал.        — Вы же союзники, и ты ничего толком не знаешь? — не поверил Стефан.        — Представь себе.        — Ты думаешь, что я поверю хоть одному твоему слову, особенно после того, как ты хотела сжечь Елену?        — Мне вечно будут припоминать этот косяк?       Стефан начал раздражаться. У него складывалось ощущение, что Кэтрин просто играет с ним, хочет запутать, сбить с толку. Он повернулся, чтобы уйти, но Пирс перехватила его за руку.        — Я действительно пока мало знаю, — выпалила она. — Но я могу помочь. Сейчас мы по разные стороны баррикад, но это можно изменить.        — И как же?        — Останься со мной.       Сначала Стефану показалось, что он ослышался. Но Кэтрин не собиралась отступать.        — У тебя же нет будущего с Кэролайн. Я видела её с Алариком и детьми. Они могут быть счастливой семьёй, а ты третий… нет, пятый лишний. А ещё я уверена, что ты никогда не любил её так же ярко и страстно, как меня. Я готова забыть о том, как ты предал меня, и простить. А после этого я помогу вам справиться с Каем.       На самом деле противостоять Паркеру она не собиралась, но могла хотя бы спасти Стефана. Кэтрин нашла бы, как это устроить. Но только если он выберет её…        — Знаешь, я действительно иногда ощущал себя лишним рядом с ними, — признался Стефан. — Одно время я даже был готов уйти в сторону и позволить Кэролайн выйти замуж за Рика. И ты права, говоря, что я очень сильно любил тебя.       На губах вампирши появилась улыбка. Но тут же исчезла, когда она услышала следующие слова:        — Вот только ты сама всё испортила. В моих чувствах к Кэролайн нет бешеной страсти. Зато есть настоящая любовь, доверие и поддержка. И то, что она выносила и родила детей Рика, ничего не меняет. Я позволил бы им быть вместе, но они друг для друга только друзья и всегда ими являлись. Кэролайн выбрала меня, как и я выбрал, выбираю и всегда буду выбирать только её.       Надежда, что ощущала Кэтрин минуту назад, исчезла, теперь её место занял гнев.        — Что ж, ты сам сделал выбор. Потом не говори, что я не предлагала иной путь, — прошипела она, после чего развернулась и пошла прочь.       Теперь она с удовольствием поможет Каю уничтожить Мистик-Фоллс. А после они вдвоём будут наблюдать над тем, как ветер разносит пепел, оставшийся от этого проклятого городка.