Scars

      Isak Danielson — Bleed out       Линчберг раньше не значил для Дэймона ничего особенного. Обычная точка на карте, маленький городишко в Вирджинии, немного похожий на Мистик-Фоллс, разве что там не происходило такой же чертовщины. Или Дэймон просто был не в курсе этого. Но когда с помощью Тайлера он спрятал на одном из складов Линчберга гроб, в котором спала Елена, этот город приобрёл для него новое, важное значение.       Сейчас Дэймон мчал на бешеной скорости в сторону Линчберга, опасаясь, что Бонни раньше него доберётся до Елены. Он никому не рассказывал, куда спрятал Гилберт, но ведьма наверняка могла это выяснить с помощью магии, особенно сейчас, обретя новую пугающую силу. Дэймон верил, что настоящая Бонни ещё жива, отчаянно борется, но неизвестно, кто возьмёт верх в решающий момент. Если с Еленой что-то случится, он вряд ли сможет это перенести. Бонни сама себя не простит, если навредит подруге.       Когда спустя время Дэймон доехал до нужных складов, он резко остановил автомобиль и выскочил из него, на сверхъестественной скорости кинувшись туда, где была спрятана Елена. Но, увидев, что гроб вытащили наружу, а возле него стоит сгорбившаяся фигурка, замедлил шаг.       Бонни стояла, держась за край открытого гроба, в котором всё так же мирно спала Елена, и из глаз ведьмы текли слезы. Было не похоже, что она собирается кому-то навредить. Дэймон осторожно, почти неслышно подошёл ближе. Бонни чуть напряглась, ощутив его присутствие, но не обернулась. Пару минут оба молчали, не зная, что сказать в такой ситуации, а затем Беннет негромко произнесла:        — Я пришла в себя, когда открыла гроб. И осознала, что собиралась совершить. Как я могла допустить мысль, чтобы навредить Елене… Она же с детства была моей подругой.        — Ты не виновата, — возразил Дэймон. — Это всё последствия того ритуала.        — Ритуала, который я сама же решила провести, не оценив всю серьёзность возможных последствий, — невесело усмехнулась Бонни. — Я думала, что если и будет риск, то лишь для меня, а в итоге стала угрозой для других. И говорил бы ты так, если бы я убила Елену?       В груди у Дэймона похолодело, когда он снова ясно осознал весь ужас того, что могло бы произойти. Он потерял бы Елену, которую так долго любил, являвшуюся одним из самых дорогих людей для него. Но он не мог позволить, чтобы Бонни сейчас занималась самобичеванием. На неё и так слишком много навалилось в последнее время.        — Посмотри на меня, — произнёс Дэймон, но она упрямо покачала головой. Тогда Сальваторе взял её за плечи и аккуратно развернул лицом к себе. Его сердце сжалось, когда он увидел Бонни такой: заплаканную, растерявшую уверенность в себе, больше не пытавшуюся казаться сильной, способной справиться со всем и вся. Но Дэймон к ней испытывал вовсе не жалость, а нежность и сочувствие. Он порывисто прижал её к своей груди, обнимая, будто желая защитить ото всех горестей. Бонни не сопротивлялась, доверчиво прильнув к нему.        — Вот увидишь, мы сможем с этим справиться, — пообещал Дэймон. — Найдём какой-нибудь новый ритуал, что-нибудь придумаем, и избавим тебя от той гадости, что в тебя вселилась.        — А если до этого момента я перестану себя контролировать, и от меня действительно кто-нибудь пострадает? — спросила Бонни.        — В этот раз у тебя получилось же остановиться, самой, — заметил он. — В случае чего, получится снова.       Дэймон понимал, что Бонни нельзя раскисать, особенно в таком состоянии. Он был готов подобрать любые слова, чтобы обнадежить её, чтобы она снова поверила в себя. Но знал: промедление может дорого обойтись им, и следует как можно скорее освободить Бонни от тьмы, вселившейся в неё. Это была слишком могущественная магия, которую с трудом контролировала даже такая сильная ведьма.       Дэймон повёл её к своему автомобилю, и она не сопротивлялась, молча села на свое место и уставилась в окно невидящим взглядом. Но когда вампир протянул руку и сжал её ладонь в теплом жесте, на её губах мелькнула улыбка.       Через некоторое время они вновь въехали в Мистик-Фоллс, и Дэймон довёз Бонни до её дома. Она поколебалась, прежде чем выйти, а потом вдруг попросила:        — Останешься со мной, хотя бы ненадолго? Я просто боюсь, что натворю что-нибудь, если останусь одна.       Он мог бы напомнить, что в прошлый раз его присутствие ничуть не помешало ей, но не стал и вместо этого кивнул:        — Ок, мне не сложно.       Дэймон в последние месяцы нередко бывал у Бонни, как правило, в знаменательные дни блинчиков, поэтому ощущал себя здесь своим. Входя с ведьмой в дом, он задумчиво спросил:        — Не помнишь, какой сегодня день недели?        — Вторник, если не ошибаюсь. Какое это имеет значение? — пожала плечами она.        — Такое, что мы нарушили нашу традицию, — хмыкнул Дэймон. — Сегодня же День Блинчиков!        — И в самом деле, — вздохнула Бонни. — Но извини, сегодня у меня нет настроя печь блины.        — Ничего страшного. Сейчас тебе стоит отдохнуть, — отозвался он. Сальваторе давно ни о ком так не заботился, но он чувствовал, что Бонни сейчас нужна поддержка близкого человека, душевное тепло. Она была невероятно дорога Дэймону, и он желал хоть как-то помочь ей. А то, что случилось до того, как Беннет временно потерял контроль, он считал пока неуместным обсуждать. Они ещё успеют поговорить и об очередном поцелуе, и о словах Бонни насчёт Елены, и о том, что вообще между ними происходит. Но это будет позже, а сейчас ей требовался отдых.       Добравшись до дивана, она удобно улеглась на нём. Сейчас Бонни было даже лень идти до спальни.        — Подвинься, — попросил Дэймон, и она удивлённо взглянула на него. Места на диване было немного, но она всё же подвинулась к спинке, освобождая свободное место. Вампир лёг рядом, притягивая Бонни к себе. Сейчас от него словно исходили волны тепла, спокойствия, окутывавшие ведьму. Когда-то, в самом начале их знакомства, она не могла представить, что сможет испытывать подобные эмоции рядом с Дэймоном. Но сейчас его объятия являлись тем, что было ей по-настоящему необходимо. Правда, кое-что продолжало тревожить её.        — Ты не злишься на меня? — спросила Бонни.        — За что мне на тебя злиться? — искренне удивился Дэймон.        — За то, что я едва не убила Елену, — вздохнула она. — Прежний ты был бы в ярости. Да и я сейчас зла на себя.        — Я не зол и не виню тебя, — отозвался он. — Я за тебя переживаю. Не хочу потерять ещё и тебя. Радует лишь то, что Кай больше не сможет получить все рубины и уничтожить этот Мистик-Фоллс. Но я не могу допустить, чтобы ценой этого стала ты.       Бонни улыбнулась, крепче прижимаясь к нему. Дэймон неторопливо перебирал её волосы, и она сама не заметила, как заснула. А Сальваторе ещё долго не спал, гадая, как же помочь Бонни. И понимая, что она неожиданно глубоко вошла в его сердце, настолько, что Дэймон уже свою жизнь не смыслил без неё.       Cloves — Up And Down       Кэролайн, хоть не знала о произошедшем и не была сейчас рядом с Бонни, волновалась за неё ничуть не меньше. Было очевидно, что на ритуале с ней произошло что-то странное, пугающее. Её подруга всегда пыталась быть сильной, приходила на помощь друзьям, забывая о себе. Но если отдавать всю себя, однажды можно выгореть. Кэролайн было достаточно, что она уже потеряла одну подругу. Пускай однажды Елена проснётся, но это вряд ли произойдёт в ближайшее время. Форбс чувствовала себя обязанной помочь хотя бы Бонни, насколько это было в её силах.        — Не терзай так себя, — произнёс Стефан, нежно обнимая её. Пара сейчас находилась в доме, где Кэролайн жила с Риком и двойняшками, устроившись на кровати в её комнате.        — Разве ты не переживаешь за Бонни? — повернулась к нему невеста.        — Переживаю, очень, — сказал он. — Но ты не виновата в произошедшем. Что бы именно ни произошло.        — Как знать, — вздохнула она. — Иногда я думаю, что в какой-то момент не поддержала её, не помогла, когда следовало, и тогда всё могло бы обернуться по-другому. Бонни говорит, что рубин уничтожен, и без него Кай и Кэтрин не осуществят свой суперзлодейский план. Но я вижу, чувствую, что с ней что-то не то. В последнее время Дэймон стал для неё ближе всех. И это немного странно, учитывая, как раньше они недолюбливали друг друга. А я всё-таки её лучшая подруга.        — И остаёшься ей до сих пор, — произнёс Стефан. — Тем более, насколько я заметил, у Дэймона и Бонни друг к другу сейчас совсем не дружеские чувства.        — Это и слепому видно, — кивнула Кэролайн. — Надеюсь, что и они это вовремя поймут и примут.       Их со Стефаном путь от дружбы к романтическим отношениям оказался непростым и тернистым. Форбс опасалась, что в итоге они и друзьями быть перестанут, и не будут возлюбленными. Но они смогли преодолеть все сомнения и препятствия и теперь были счастливы вместе. Она надеялась, что у Дэймона и Бонни будет так же, и вовсе не считала это предательством по отношению к Елене. Живые должны жить, как она полагала, а не тянуть лямку существования. Дэймон когда-то жить не хотел без Елены и лёг в гроб на несколько лет, но теперь, рядом с Бонни, он словно оживал. Чувства ведьмы к этому несносному вампиру тоже было несложно заметить. Но по-настоящему всё зависело лишь от них двоих.       Правда, далеко не всех волновала Бонни и её отношения с Дэймоном. Кэтрин стояла неподалёку от дома, в котором Стефан и Кэролайн лежали в обнимку и делились переживаниями. Она отлично видела их в окно благодаря сверхострому зрению вампиров, а вот влюблённые её не замечали, так как были слишком поглощены друг другом, да и Пирс удачно встала под одним из крупных деревьев, от которого падала большая тень, скрывавшая её. В душе Кэтрин сейчас ворочалось что-то противное, царапавшее изнутри. Это так походило на зависть… Когда-то она любила Стефана, готова была пойти на многое ради него, но он это не оценил, а теперь был счастлив с другой. Это раздражало. Кэтрин вовсе не ощущала прежних чувств к нему, но осознание того, что члены этой бесившей её компашки могут быть счастливы, не давало ей покоя. Даже их с Каем план уничтожить Мистик-Фоллс потерпел крах из-за них.       Возможно, стоило плюнуть на всё и уехать, куда глаза глядят, ведь Клаус давно не преследовал её, ничто не держало Кэтрин в этом городе. И к Каю она вовсе не была привязана. Но она так увязла в своей глухой злобе, что не могла это сделать, не сейчас.       Не только Кэтрин наблюдала в окна за людьми. Они с Каем не сговаривались, но он сейчас точно так же глядел на Бонни и Дэймона. Эти двое спали на диване, плотно прижимаясь друг к другу, как две половинки одного целого. Мысленно Паркер наматывал кишки старшего Сальваторе на люстру. Он вовсе не тешил себя надеждой, что Бонни проникнется к нему романтическими чувствами. Разве что немного, иногда. Своенравная ведьма цепляла его, будоражила, пробуждала яркие эмоции, а это редко кому удавалось.       А теперь Бонни со своей — украденной у него — текущей по венам тёмной магией представляла для Кая особенную ценность. То, что Беннет в прошлую встречу продемонстрировала ему и Кэтрин, являлось лишь верхушкой айсберга. Он знал, что с такой силой Бонни способна на гораздо большее. И Кай отчаянно желал подчинить эту силу себе, если получится — вместе с самой Бонни.