***
Отряд Майка притаился в кустах. Нанаба смотрела в бинокль, видя несколько охранников, стоящих у въезда в исследовательский центр. Захариус отключил рацию, чтобы не выдать присутствие разведчиков в кустах. Что делать дальше никто пока не знал. Майк уже хотел было возвращаться в Трост, наплевав на микроскоп, но Нанаба увидела, что Имир, Эрена, Жана и Марко схватили, поставили на колени и, очевидно, расспрашивают кто они и откуда. У Энни сжалось сердце от этого. Ей было нелегко терять друзей, поэтому в лагере старалась ни с кем особо не сближаться. — Майк, что делать будем? — шептала Нанаба. — Выручать наших! — Захариус начал двигаться дальше вдоль кустов, надеясь, что с другой стороны центра нет охраны, но вдруг разведчики услышали рёв мотора камаза. Нанаба прилегла на землю и начала всматриваться в бинокль. Камаз завёлся и поехал прямо на охранников. Лея слегка прифигела, увидев камаз, который начал давить охранников и половину лагеря. Люди даже толком не могли понять, что творится, как оказывались под колёсами большой машины. Зрелище было не из приятных. Камаз задавил почти всех, кто не успел скрыться, а плененные разведчики отскочили в сторону, боясь оказаться под колёсами. С крыши исследовательского центра, который занимал два этажа и занимался селекционными открытиями, начали стрелять по камазу. Кабина открылась и оттуда выпал Бертольт, держась за окровавленное плечо, куда попала пуля. Нанаба увидела Гувера, и Майк решил идти в наступление в троём. Энни приготовила ружьё, Майк и Нанаба тоже были на готове. Они двигались в сторону центра, прячась за кабины и небольшие здания, отстреливая врагов с крыши. Лея, чтобы не терять времени зря, подбежала к пленниками и начала развязывать их. — Спасибо, — бормотал Эрен, отбегая в сторону, чтобы не попасть под обстрел. Жан и Марко тоже отошли, а вот Имир выхватила у Леи пистолет и тоже начала стрелять по врагам. Майк убил семерых, Энни пятерых, а Нанаба трёх. С крыши падали охранники один за другим. Поддавшись панике, они даже не сообразили, что стоят на крыше, на открытой местности, поэтому так глупо отдали свои жизни. Когда перестрелка закончилась и казалось, что всё позади, Майк приказал всем убрать оружие. Энни подбежала к Бертольту, рассматривая его плечо, где застряла пуля. Нанаба тоже присела возле парня. — Нужно достать пулю! — сказал Майк. — Может быть заражение! — Погодите… Там в лесу… — Лея начала рассказывать про то, что с ней приключилось в лесу. Майк хмурился с каждым словом девушки, а потом отправился в лес вместе с Леей, Марко и Жаном, чтобы доставить Райнера в центр.***
Энни нашла спирт внутри исследовательского центра, Нанаба продезинфицировала спиртом маникюрные ножницы, Майк сунул Гуверу в рот кляп, пропитанный спиртом. Они начали доставать пулю, пока остальные бегали вокруг Райнера и Найла. «Бегали» — громко сказано. Леви сидел на стуле и перекусывал, Микаса осматривала центр вместе с Марко. Жан грыз семечки, Габи не прекращала рыдать, бегая вокруг Райнера, Найл сидел на матрасе, а рядом с ним сидела Имир, беспокоясь о его самочувствии. Лея пила воду, пытаясь прийти в себя после того, что случилось за день. — Ночевать будем здесь, — сухо сказал Леви, откручивая термос с чаем. С соседнего кабинета послышался приглушенный крик Гувера и приказ Майка взять себя в руки и не быть тряпкой. — Я… Двери проверю, — нервно сглотнул Жан, слыша отчаянные крики Бертольта. Кирштейн поплёлся к двери, слегка дрожал от криков и мычания. — Возьми себя в руки, тряпка! Ты же мужик! Разведчик! Чего нюни распустил? Отставить плакать! — рычал Майк. Все, кроме Леви и Габи, переглянулись и побледнели. — А! Ой! — снова крик Берта. — Отставить, тряпка! — прорычал Захариус. — Вот, глотни спирта! — Я достала! — радостно воскликнула Нанаба. — Перематывай, а то он много крови теряет! Гувер замолк. Он уснул из-за спирта. Энни укрыла парня пледом, найденным среди спальников людей, которых разведчикам пришлось расстрелять. С Райнером и Найлом никто не знал что делать. Вроде, они не умирали, кровью не кашляли, поэтому Майк не видел смысла возиться с ними, да и мини-операция над Бертом ему далась нелегко. Захариус вернулся к остальным насквозь мокрый и взволнованный. Нанабу вообще всю трусило, не каждый сможет ковыряться в чужой окровавленной руке, ища там пулю. Энни же прилегла рядом с Бертольтом, считая, что остальные обязаны парню жизнью. — Мы забаррикадировали все двери и окна, — сказал Марко. — Хорошо. Тогда ты и Микаса дежурите первую половину ночи, а Жан и Имир — во вторую. Остальные могут поспать! — сказал Майк и залез в спальник, отвернувшись ото всех. Остальные поразбирали спальники и тоже прилегли отдохнуть. За окном слышалось слабое рычание зомби, в окна светила половинка растущей Луны. Эрен прижался к Лее, тяжело вздохнув. Имир и Найл валялись на одном широком матрасе, но в разных спальниках. Райнера тоже положили на матрас, а рядом с ним засопела уставшая и перепуганная Габи, свернувшись клубочком. Леви не спалось. Он даже не стал раскладывать спальник, лишь сидел на стуле и смотрел на остальных, пытаясь понять, что происходит вокруг. Силач, бегун… Плохи наши дела. Этот дуэт слишком силён, чтобы человек воевал с ним на равных. Леви подпёр голову рукой и с холодным безразличием посмотрел на полуразбитое окно, из которого дул прохладный ночной ветерок. Мысли мужчины были заняты предстоящим возвращением домой. У них трое раненых, которые неизвестно как перенесут долгий путь, две лошади убиты, несколько убежало в лес, да и судьба Хитч была неизвестна. Ещё и Дрейс пропала… Я говорил Майку, что эту неуравновешенную истеричку нельзя даже за яблоками брать, да и от Найла одни проблемы. Он даже с лошади упасть не может, ничего себе не сломав. Придурки… Как эти придурки только дожили до сегодняшнего дня? Аккерман поднялся со стула и направился гулять по ночному центру, в попытке отыскать ёбаный микроскоп, из-за которого столько жертв. Он заглянул в комнату, где лежали Энни и Бертольт. Парень немного постанывал во сне, а девушка спала рядом, ровно дыша. Леви оставил дверь приоткрытой и пошёл дальше. Он надеялся, что с дурочкой Хитч всё в порядке и она залезла в какой-нибудь подвал многочисленных помещений и сейчас спит там. Обойдя несколько комнат, Леви не нашёл ни одного оборудования, лишь папки с бумагами, канцелярские принадлежности, тушенку, вещи охранников, живших здесь и оружие. Вера в то, что они найдут микроскоп — пошатнулась. Возможно, за три года здесь всё разворовали, и оборудования нет. В любом случае завтра нужно будет тщательнее всё осмотреть. Микаса и Марко вылезли на крышу, закутались в пледы и смотрели на звёздное небо. Парень налил из термоса остывшего кофе по чашкам, Аккерман сделала пару глотков и поставила чашку рядом с собой. Сегодня жизнь Микасы опять перевернулась с ног на голову. Она волновалась за всех, ей не хотелось терять никого. Даже тех, чьи имена она до сих пор забывала. — Ночью прохладно, прямо как в пустыне, — улыбнулся Бодт. Как он только может сохранять позитивный настрой, после того, что случилось? — Ты был в пустыне? — пыталась поддержать разговор Микаса, стараясь держаться от парня на небольшом расстоянии, чтобы их плечи не соприкасались. — Ага, мы с родителями целый месяц жили в пустынном городе. — Марко не прекращал улыбаться, но глаза стали печальным, как только он заговорил о родителях. — Скучаешь по ним? — Очень… Мы всё лето проводили вместе, — он посмотрел на Луну, дарящую свой холодный свет земле. — Веселились, обливались водой, а потом… Потом маме вдруг стало плохо, — парень перестал улыбаться, — из глаз потекла кровь, глаза стали белёсыми, и она кинулась на папу, впепилась ему в шею и… Знаешь, тот момент, вроде, происходил как в тумане, но я помню его в мельчайших подробностях. Выбежал на улицу, а там творился хаос: машины горели, люди кидались на людей, все кричали, плакали. И я плакал. Бежал вперёд от родителей, понимая, что их больше нет, но не желая это принимать. До сих отрицаю факт, что родители мертвы, а всё происходящее мне кажется кошмаром и страшным сном, но я стараюсь улыбаться, чтобы хоть как-то не сойти с ума. — Понимаю тебя, — Микаса положила руку на плечо парня, — только у меня не получается улыбаться. Постоянно хочется плакать, не прекращая, но я держусь. Знаешь, Марко, иногда мне кажется, что эпидемия убила не только кучу людей, но и мои положительные эмоции. — У тебя просто до сих пор шок, — он улыбнулся и приобнял девушку. — Говорят, что обнимашки помогают от любых бед и печалей. Микаса занервничала, когда Марко прижал её к себе. Разум накручивал дурные вещи, хоть Бодт и не был похож на плохого человека. Он был похож на такого же ребёнка, как и Микаса. Да, им было уже по девятнадцать-двадцать лет, но они всё равно внутри оставались детьми, научившимися выживать и убегать от опасности. Аккерман заплакала. Она впервые почувствовала какое-то тепло, заряд позитивной энергии, которой был пропитан Марко. Остальные были хмурые, серьёзные, а Марко улыбался, невзирая на обстоятельства, чем и внушал в других веру в самое лучшее. — Спасибо, что… Боже, спасибо тебе за то, что улыбаешься. — Микаса тоже улыбнулась через силу, обняв парня в ответ. Марко ничего не ответил. Он прикрыл глаза. — Чем вы занимаетесь? — послышался грубый голос Леви. Микаса в страхе отпрянула от Марко, будто они занимались чем-то пошлым и неприличным. Девушка подскользнулась на чьей-то шапке, упавшей с охранников и чуть было не начала падать на землю… Рука Леви схватила девушку за шкирку и с силой потащила Микасу вверх. Марко подбежал к девушке и помог её положить на крышу. — Ты че безногая или тупая? — шипел Аккерман, держа Микасу за шкирку. — Сдохнуть не терпится? Так сдыхай не на моих глазах! Испуганные, полные слёз глаза Микасы хаотично блуждали по Леви, видя в его взгляде беспокойство. Послышался треск ткани. Мужчина перестарался, сжимая кулак всё сильнее и сильнее. Тканевая куртка девушки затрещала по швам. Марко слегка задрожал. Микаса чуть не погибла у него на глазах и если бы не Леви, то… Было бы всё плохо. — Чтобы без глупостей сидели и смотрели в оба! — предупредил Аккерман и ушёл с крыши. Микаса и Марко закивали по инерции и попытались прийти в себя после неприятной ситуации, произошедшей несколько минут назад.