На развалинах цивилизации

      Бегун взмахнул рукой, и Лея молниеносно ушла под воду, а вокруг вода стала чуть красной. Фокс опять вынырнула, оказавшись за спиной фрика, прыгнула ему на спину, обвивая его торс своими ногами и вонзая нож бегуну в шею раз разом, зная, что череп проткнуть у неё не хватит силы. Бордовые капли крови брызгали в разные стороны, окрашивая воду вокруг и впитываясь в одежду девушки.       Фрик упал в воду, лицом вниз и больше не рычал, а плечо девушки пронзила острая боль: ублюдок полоснул её своими острыми и длинными когтями.       Найл вынырнул и поплыл к девушке, которая то появлялась над поверхностью воды, то выплывала, выплёвывала воду и опять уходила с макушкой под воду.       Лея сильно замёрзла, вода была холодной. Найл вытащил её на берег, уложив на траву. От увиденного живого бегуна и его трупа, плавающего в воде, мужчину начало тошнить. Ещё и вонял фрик очень сильно, когда попал в воду.       — Слабак! — засмеялась Фокс. — Впервые я завалила эту паскуду в одиночку, — она поднялась с травы, хватаясь за раненое плечо, откуда всё ещё шла кровь. — Слышь, ты, собака дохлая, ты слабак! Слабак! Слабак! Сла-бак! — она опять засмеялась.       А Найла опять стошнило, но уже от вида разорванной лошади, на которой не было живого места, ещё и Лея подошла к этой груде мяса, стащила с неё два мешка и оттащила их чуть дальше, шлёпнулась на траву и взвизгнула от боли.       Развязав один из мешков, она достала оттуда сухую сменную одежду и начала снимать свою водолазку, разорванную в области плеча и немного на спине. Оставшись в лифе, девушка завыла от боли и опять шлёпнулась на траву, но уже упав на спину, тяжело задышав. Вирусом она не могла заразиться, да и у выживших должен был быть иммунитет к укусам, однако Лея решила перестраховаться.       — Хватит блевать. Мне необходимо оказать первую медицинскую помощь.       — Всмысле? — Найл закрыл лицо руками, чтобы не видеть разорванное животное.       — В коромысле… Принесите мне мой рюкзак. Там должны быть бинты и антибиотики. — Лея опять села на задницу, поглядывая на рану. Кровь до сих пор сочилась.       Найл подтащил рюкзак к девушке, Фокс быстро достала бинты и ампулы со шприцами, а ещё небольшой пузырёк с перекисью водорода.       — Так… Сначала вам нужно обеззаразить рану. Берите перекись и лейте, не жалея, мне на рану, — начала бормотать Лея.       Найл послушался. Обработал рану, потом перемотал и думал, что все, но Лея не могла сделать сама себе укол и начала объяснять, как правильно срезать горлышко ампулы и набирать в шприц лекарство, а потом выпускать воздух и колоть.       — Нет, не могу, — запаниковал Найл, держа в руках шприц.       — Можете уколоть в задницу, если боитесь в руку, — тяжело дыша, говорила Лея. — Мне перевернуться?       — Я никогда не делал уколов. Мне страшно! Я не врач, вдруг ты…       — Я вам всё объяснила. Просто сделайте мне чёртов укол! — Лея перевернулась на живот, запищав от сильной боли в плече.       Укол был сделан через минут десять после небольшого скандала, а потом Лея переоделась в чистую и сухую одежду, достала фляжку с водой и начала пить.       Найл нашёл свою лошадь и тоже переоделся, задумчиво возвращаясь к Лее. Она взяла с собой только рюкзак, чтобы не нагружать сильно лошадь. Да и одежды в мешках было немного, в основном — лёгкие ветровки и пара футболок.       — Ты… Нормально себя чувствуешь? Не… Не превращаешься? — осторожно спросил Найл, держа поводья лошади. Лея сидела спереди него, постоянно прикрывала глаза и хилилась то на одну сторону, то на другую.       — Нет. Я просто немного простыла. В том блокпосте было очень холодно ночью, — призналась Лея, пытаясь сесть прямо.       — Не вертись! Мне неудобно следить за дорогой! — ему было ужасно неудобно ехать с попутчиком и хорошо бы посадить Лею сзади, но вдруг она упадёт? В её-то болезненном состоянии!       — Извините, мне просто дурно от этого. Я не хочу ложиться в лазарет. Там воняет хлоркой и лекарствами. Меня тошнит от этого запаха. — Лея вздохнула, прикрывая глаза.       Повозка мчалась вперёд, устремляясь к заброшенной ферме, где разведчики хотели сделать привал и перекусить. У Нанабы тряслись руки, а на лбу выступили капли пота. Она отчётливо помнила, как проезжала мимо целой армии мелких фриков, боясь, что они на неё кинутся.       Саша то спала, то приходила в себя, то просила пить. Майк постоянно подносил к губам девушки фляжку с водой и придерживал её голову. Энни переживала, что Лея до сих пор не вернулась. Леонхарт боялась, что её подруга погибла.       — Кто учил тебя держать поводья таким образом? — ругался Майк, отчитывая бедного Конни, который был уже весь бледный от происходящего.       — Вижу, тебе легче? — спросила Нанаба, видя, как Майк ползает по повозке, наблюдает за дорогой и командует.       — Да. Мне легче. Отвезём Сашу, а завтра с утра двинемся обратно в путь, — заявил Майк, но тут же закашлял и шмыгнул носом.       — Ну да, ну да, — кивнула женщина, не видя смысла переубеждать мужчину.       Бертольд и Эрен так и скакали сбоку. Петра держалась сзади, чувствуя, что проголодалась, да и задница начала болеть от седла.       На ферме было очень грязно. Повозка чуть не утонула в грязи, но Эрену удалось найти сухое сено, раскидать его и поставить на него лошадей и повозку, а потом и самим лечь на один из стогов сена, предварительно раскидав его.       Кто-то сразу побежал в туалет, кто-то достал по банке бобов и начал есть. Сашу опять напоили, а потом Энни и Нанаба помогли больной Браус сходить в туалет.       Майк поднялся с места и начал обследовать ферму и фермерский дом. Брошенные вещи, поросшая пылью мебель, поломанные стулья и сгнившая еда.       Майк понял, что на ферме им поживиться нечем. Разве что вилами и лопатами, но половина из них заржавела, как и техника, стояла чуть подальше от фермы.       Старый пикап тоже не работал. Бензин был на нуле, да и ключей Майк не нашёл и поэтому спешно вернулся обратно в повозку: опять его зазнобило.       — Саша, ты будешь есть? — Конни приподнял Сашу и облокотил её на бортик повозки на одеяло, скрученное в валик.       Браус немного поела и опять прикрыла глаза. Нанаба принесла Майку еды и аспирин, чтобы сбить температуру. Энни и Эрен затушили костёр, собираясь ехать дальше. Петра и Бертольд тоже собрались ехать. Им жизненно необходимо было доехать до Троста до сумерек, иначе фрики станут быстрее и проворнее.       Проверив оружие, патроны и всё ли они собрали с фермы, разведчики продолжили свой путь. Майк уснул, прохрипел полчаса, а потом проснулся и начал командовать Спрингером, что он опять поводья не так держит. Бесстыжий!       Нанаба сверилась с картой, когда разведчики подъехали к развилке. Петра точно помнила, что нужно свернуть влево. Все свернули влево. Ещё пару часов и они окажутся в лесу перед самым Тростом, а там и до дома рукой подать.       Лея проснулась. Ей очень хотелось пить, а потом она оглянулась, увидев костёр и то, что она лежит на земле как-то затрудняло мысли о том, что случилось. Она оглянулась. Плечо разболелось и заныло, а возле костра сидел Найл и ел груши, который нарвал с деревьев.       — Долго мы на привале? — спросила Лея, подходя к огню поближе.       — Минут двадцать. Будешь груши?       — Другого ничего нет? — Лея была голодна, но одними грушами сыт не будешь.       Мужчина нарвал много небольших жёлтеньких осенних груш. Лея съела штук семь, голод притих, но захотелось пить. Осталась лишь одна фляжка воды, и она принадлежала не Лее. Больше всего Фокс ненавидела пить с кем-то из одной бутылки, фляжки и прочего.       — Поехали, если пить не будешь. Ещё пара часов и начнёт темнеть. — Найл быстро свернул мини-лагерь и был готов возвращаться в Трост.       Лея открутила крышку от фляжки, протёрла горлышко и сделала пару глотков. Потом она поднялась с места, подходя к лошади. Найл забрал у неё свою фляжку, помог ей сесть на лошадь, а потом забрался и сам в седло.       Они поскакали вперёд. Лея чувствовала себя отвратительно, учитывая ситуацию, в которой она оказалась. Ещё и неудобно было сидеть спереди, когда чужие руки сжимают твои бока, сдерживая поводья лошади. Ещё Найл дышал в спину, что-то бормотал про себя, а это раздражало девушку ещё сильнее. Конечной дороги конца и края не было, а вскоре и вообще начало темнеть и запахло болотом.       — Очевидно, вам туго жить без навигатора, — с укором в голосе сказала Лея.       — Не понял.       — Что непонятного? Что мы заблудились в каких-то ебенях? — она вздохнула и продолжила: — Так и знала, что с вами лучше не иметь никаких дел. Вы настолько… Не приспособлены к выживанию, что хочется задушить вас руками. Просто пожать вам горло со всей силы!       — Не все могут рисковать собой, как это делаешь ты. Удивляюсь, что ты вообще до сих пор жива. — Найл вполне спокойно относился к нападкам в свою сторону и просто хотел уже прискакать в лагерь и поесть чего-нибудь.       — Это говорит мне человек… Впрочем, неважно. — Фокс оглянулась, увидела лес, услышала волков и тяжко вздохнула.       Лошадь медленно шла вперёд непонятно куда, непонятно где. Лея надеялась только на удачу и всё.       Эрен помчался вперёд, видя, что лес редеет. Они всё же свернули не туда и шли к лагерю через другую, более опасную тропу. Майк и Саша синхронно храпели, укрытые одеялами. Конни зевал и сильно грезил об отдыхе. Петра поравнялась с Эреном и шла впереди всех. Энни шла рядом с повозкой, надеясь, что всё будет хорошо. Бертольд и Нанаба чуть отставали от остальных, так как их лошади начали выдыхаться.       Лес почти кончался, а вокруг сильно потемнело. Возможно, вне леса было светло, но здесь кроны высоких пышных деревьев совсем не хотели пропускать солнечный свет.       Рык… Раздался грозный рык, издаваемый силачом. Сам фрик вырулил внезапно, снёс сразу два дерева, которые преградили Нанабе и Бертольду путь.       Майк проснулся и занервничал, видя, что любимая в западне. Энни оглянулась и остановилась, думая, как спасти друга.       — Продолжайте путь! Доставьте больных до Троста! Это приказ! — кричала Нанаба и прослезилась. Силач принюхивался к воздуху и рычал.       — Уходим, уходим, Энни! — кричал Эрен, подбежав к возлюбленной.       Майк думал, как помочь, но повозка удалялась всё дальше и дальше, а лошади испуганно полетели вперёд, не слушаясь команд.       — Нанаба! — закричал Майк во всё горло, превозмогая боль.       Она услышала его, прошептала, что любит его, а потом начала стрелять в силача, попадая ему в грудь.       Фрик мгновенно затопал в сторону женщины, оторвал от лошади голову и поставил ногу на Нанабу, которая плакала и шептала «Майк, прости!». Бертольд тоже стрелял, пытаясь попасть в голову, но две пули попали в затылок, а три в плечи и спину. Силач раздавил Нанабу, а она лишь взвизгнула и замолкла. Изо рта хлестала кровь, а губы замерли в улыбке, вспоминая любимого даже в часы собственной смерти.       Бертольд хотел бежать, но из леса выскочили мелкие фрики. Их было штук двадцать. Они кинулись на лошадь, кусали её за ноги, за грудь и тд. Бертольд спрыгнул с лошади и побежал, в панике стреляя куда попало. Руки парня тряслись, а на лбу блеснули капельки пота.       Я так и не признался ей в чувствах! Я так и не признался ей в чувствах!       Бертольд прижался к дереву спиной, заплакал и давил на курок, но патроны кончились. Парень прикрыл глаза, чувствуя, как острые зубы мелкого гниющего ублюдка вошли в его ногу, а потом откусили кусок икры. Бертольд пошатнулся и закричал. Фрики начали кусать его, сжирая заживо, а потом силач начал топтать мелких фриков и оторвал парню голову.       Лея услышала оглушающий душераздирающий крик где-то рядом. Судя по тому, что лес ходил ходуном, то поблизости — силач. Самая грозная мразь из всех фриков. Очевидно, что кричащий отмучился, так как замолк. Лея почувствовала, что Найл начал сильно дрожать. Его психика до сих пор не выдерживали этих ужасных криков бедных людей, попавших в лапы фриков.       — Быстрее, быстрее, быстрее, — шептал Найл ударяя лошадь сильнее по бокам.       Деревья, деревья, деревья… Ветки… Лею ударило несколько раз по лицу веткой. Очень пахло болотом и фриками, которые так сильно воняли, просто до тошноты.       Ещё один рывок и лошадь наконец-то вырвалась из леса, оказавшись в паре километров от Троста. Вдали слышался стук и других копыт. Было понятно, что это остальные возвращаются в лагерь.       Ворота открыли, позволяя разведчикам въехать в лагерь. Эрвин, услышав, что разведчики вернулись в лагерь, выскочил из своего дома, накинув на себя коричневый махровых халат и помчался смотреть, что привезли вышившие, которые рыдали, выглядели мрачными и вымотанными.       — Где Леви? — зарычал Эрвин, схватив Найла за грудки, прижав его к одному из заборов.       — Ваш Леви жив, сидит в одном из больших городов и ждёт взрывчатку, а вы кидаетесь на людей, бешеный! — высказалась Лея.       Эрвин отпустил Найла, двинулся к Лее и шлёпнул её сначала по левой щеке, а потом по правой, да с такой силы, что девушка упала на землю закашляла и взвизгнула от сильной боли в плече.       — Тебе никто не позволял так разговаривать со мной! Наглая хамка! Тебя приютили в лагере, так будь добра вести себя прилично! — Эрвин помнил все грешки Леи, которые она успела натворить.       Эрен и Энни рыдали, обнявшись. Оба оплакивали Бертольда. Майк стиснул зубы и сжал кулаки, понимая, что Нанаба погибла. Петра прослезилась, а Саша закашляла.       — Саша! — Лея уж было кинулась к повозке. — Ей нужна помощь!       — Я не позволял тебя идти! —Эрвин перехватил девушку и ещё раз всёк по щеке. — Ремнём бы тебя по заднице отхлестать хорошо, чтобы неделю сидеть не могла. Может тогда ты научишься слушаться и вести себя нормально.       Все ждали от Фокс очередной острой подколки, подъеба или, того хуже, нападения на Эрвина с ножом, но, к всеобщему удивлению, она подошла к Эрвину и опустила голову:       — Простите! Вы правы, я вела себя очень непозволительно и нагло.       Лея понимала, что так вести себя нельзя. Понимала, что если Эрвин захочет, то сделает с непослушной и невоспитанной девушку всё, что пожелает и решила больше никогда не вступать со Смитом в перебранки и держаться от него подальше.       — Надеюсь, что ты говоришь от чистого сердца, потому что ты всё же вносишь свою лепту в войну против фриков и помогаешь вести человечество к победе и освобождению от фриков, но никакие твои заслуги не спасут тебя перед казнью за нарушение субординации. — Эрвин закончил и хотел уходить. Найл вдруг вспомнил, что Леви просил передать Смиту письмо.       — Эрвин, подожди!       — Чего тебе?       — Вот, Леви просил передать тебе.       Смит взял письмо и ушёл. Найл подал Леи руку и хотел отвести её к Бенни, чтобы тот осмотрел и засунул её в лазарет лет на тридцать, но Фокс отказалась идти в лазарет, сетуя на то, что она сильно голодна.       — Твоя рана серьёзная. Тебе необходимо показать её Бенни. Я не заставляю тебя оставаться в лазарете, просто покажи рану. — Найл подтолкнул девушку к дверям лазарета, из которого лился свет. Люси и Бенни были ещё там.       — Обещаете, что не засунете меня туда? — тихо-тихо спросила Лея.       — От тебя болит голова… Ты очень сложный человек в плане общения.       Бенни обработал рану девушки, сделал ей укол и дал таблеток, приказав выпить их завтра утром. Лея поблагодарила врача, а Найл повёл её к Дайне, где сидела Микаса, заливаясь горькими слезами.       Фокс подбежала к девушке, начала гладить её по голове, пытаясь понять, что случилось, а Дайна накрывала на стол, пока Найл вызвался присматривать за Реем.       — Микаса, тебя кто-то обидел? — Лея с нетерпением расспрашивала подругу о причинах этих слёз.       Аккерман подняла свои заплаканные глаза, шмыгнула носом и посмотрела на Дайну, которая кивнула ей, поправляя тарелки с салатами на столе.       — Лея, я… я знаю, что сейчас не время и… я знаю, но, Лея, я жду ребёнка, — прошептала Микаса, вытирая слёзы руками.       — Я хочу есть. — Лея развернулась к столу, пытаясь переварить полученную информацию.       Дверь открылась и в дом пришёл муж Дайны. Он несколько минут посмотрел на незваных гостей, отобрал у Найла Рея и присел во главе стола. Дайна поставила в центр стола запечённую индейку, и все начали есть и переглядываться друг с другом.