Ночь в его постели

Правда — это бомба, которая убивает двоих: того, в кого ее бросили, и того, кто ее бросил. Ф. Партюрье

      Мадышева до сих пор перекручивает в голове свой последний разговор с врачом.       «— Это желанная беременность? У вас пока есть возможность прервать её.       — Аборт?»       Страшное слово бьёт не только по сознанию, но и по сердцу, только от одной мысли, что маленькое беззащитное пятнышко может так просто исчезнуть.       После лекций девушка спешит вернуться домой и продолжает ломать голову над тем, как поведать эту новость родителям. Мама и сама родила её в девятнадцать лет, но у них с отцом всё по-другому, они по-настоящему влюблены друг в друга даже спустя столько лет.       Настя чувствует, что кто-то был на её пути, только когда учебники летят из её рук на пол. Сильные руки ловко хватают её за плечи, не давая «встретиться» с полом.       — Спасибо, — рассеянно произносит Мадышева, поднимая свои глаза.       И снова улыбка Вершинина, он что, преследует её?       — Не за что, и привет, — Паша возвращает ровную стопку книг в её руки и озабоченно заглядывает в её глаза. — С тобой всё хорошо?       — Да, — Настя заправляет прядь волос за ухо, выдавив из себя вымученную улыбку. — Просто неважно себя чувствую.       Постоянная тошнота и головокружение стали её спутниками, и, как обещал гинеколог, распрощаться с ними в скором времени не получится.       — Может, тебя проводить?       Ну вот, он снова включает свой режим рыцаря, не давая ей возможность принять серьёзное решение насчёт… Чёрт, как же трудно думать, что это их общий ребёнок.       — Всё нормально, — Мадышева касается своей холодной рукой его сильных плеч. — Беги, а то на лекцию опоздаешь.       Рыжеволосая спешит избавиться от его общества и, присев на диванчик, что скрывался за автоматами с кофе, делает глоток воды.       Взгляд Паши падает на листок, похоже, что он выпал из учебников его подруги. Вершинин берёт его в руки, и любопытство пересиливает его хорошие манеры. Парень вчитывается в строки, и с каждой секундой его взгляд наполняется множеством вопросов, ответ на которые знает только она — Настя. Вершинин, наплевав на лекцию, пускается в поиски рыжеволосой.       — Ничего сказать не хочешь? — именно с этими словами Паша садится на диванчик рядом с ней.       Настя давится водой, когда видит справку из женской консультации в его руках.       — Откуда это у тебя? — хриплым голосом интересуется девушка, не смея поднять свой взгляд на него.       — По всей видимости, выпал из твоих учебников, не очень правильно носить такие вещи в таком хлипком переплёте.       Настя краснеет и ловко выхватывает листок из его рук, пряча его в недрах своей сумки.       — Спасибо за совет, — язвит девушка.       — Мне повторить вопрос? — Паша нервно стучит своими пальцами по мягкой обивке диванчика.       — Вершинин, тебя в первом классе читать не научили? — лениво интересуется рыжеволосая. — Или зрение стало подводить?       — Ты правда беременна? — слова даются тяжело, словно горло заполнено расплавленным свинцом.       — Да нет, просто решила от физры отмазаться, как думаешь, прокатит? — Мадышева в своём репертуаре: даже в такой ситуации она не расстаётся со своим верным другом — сарказмом.       — Настюх, я серьёзно! — Паша на взводе: безызвестность пугает.       — Да, я беременна, пойдём плакат в холле повесим, чтобы все знали? — откинувшись на спинку дивана, произносит Настя.       У него остался только один вопрос, но, кажется, ответ Паша уже знает. Лёша не раз говорил ему, что пытается уломать Настю на секс, но девушка каждый раз динамит его, да и красное пятно на простыне после вечеринки явно не от разлитого вина.       — Он, — Вершинин нервно сглатывает, — мой?       Мадышева молчит, сейчас у неё нет слов для него. Отпираться бессмысленно, каждый из них помнит, чем закончилась та вечеринка.       — Если я скажу «нет», тебе станет легче?       — Нет, — честно отвечает Паша. — Просто скажи мне правду.       — Тебе не стоит об этом волноваться, — Настя встаёт с диванчика, чувствуя, что ноги по-прежнему дрожат. — Это касается только меня.       — У ребёнка должен быть отец.       Мысленно Мадышева соглашается с ним. У ребёнка должен быть отец, но тот, который будет любить его, а не считать ошибкой своей молодости. И поэтому вслух рыжеволосая произносит совсем не те слова, что Паша хотел от неё услышать.       — Не будет никакого ребенка, Вершинин.