Ночь в его постели

Сильней всего на свете Лучи спокойных глаз. Анна Ахматова.

      Настя лениво ковыряет остатки своего давно остывшего ужина. Картофель и до этого не вызывал бурных оваций у её желудка, а в данный момент весь организм протестует против него. В гостиной родители весело смеются над какой-то российской комедией. Идиллия, как называет такие посиделки девушка. Настя любит наблюдать за ними в такие вечера: хихиканье мамы и поцелуи украдкой в покрытую щетиной щёку отца всегда вызывали в девушке нежные чувства. Настя мечтает именно о такой любви. Раздаётся длинный звонок в дверь. Мадышева бросает взгляд на часы, которые отбили девять часов. Кого чёрт принёс?       — Настюш, — мама с обеспокоенными глазами заглядывает на кухню. — Там к тебе.       Дочь, покорно сунув ноги в тёплые тапки, плетётся в коридор. Настя натягивает и без того длинные рукава пижамы и шагает за дверь. Брови рыжеволосой ползут вверх: на лестничной площадке собственной персоной стоит Вершинин.       — Я думала, опять Горелов пожаловал, — она устало облокачивается о дверь спиной. Ни к чему родителям слушать их разговоры.       — Сюрприз, — нервно улыбается Паша.       Они проходят к подоконнику. Настя сдвигает в сторону горшок с геранью, который мама ещё весной «переселила» на лестничную клетку. Вершинин достаёт из кармана пачку сигарет. Он не курил уже три месяца, и частично рыжеволосая повлияла на это решение. Пару секунд он крутит пачку в руках, а затем снова суёт в карман.       — Ну? — Мадышева не выдерживает давящей тишины. — Чего хотел?       Конечно, она знает, зачем он пришёл. Сейчас Паша будет снова заводить разговор о ребёнке. Странно, но ещё полгода назад она стороной обходила все детские магазины и клялась, что не заведёт детей лет до тридцати, а сегодня хранит снимок УЗИ под подушкой. Судьба — странная штука, она строит свои планы в обход твоих собственных.       — Что ты решила? — спрашивает Вершинин и чуть слышно добавляет: — Что ты будешь делать с ребёнком?       Настя неоднозначно жмёт плечами. Ребёнок — это большая ответственность и безграничная любовь, которая неподвластна внешним факторам.        — Я не знаю, — честно признаётся девушка.       — Ты ведь не серьёзно тогда сказала? Что ребёнка не будет? — он не поднимает своих глаз, смотря на свои руки, что сцепил в крепкий замок.       Мадышева усмехается, ей было знакомо это чувство — чувство страха.       — Паш, — она чувствует спиной холодное стекло. — Зачем ты пришел?       Хороший вопрос. И с его губ едва не срывается: « Потому что люблю тебя». « З А Ч Е М Т Ы П Р И Ш Е Л?»       — Я долго думал, — слова в голове звучали лучше, чем вслух. — Ты не должна проходить через всё это одна.       — Ты про токсикоз? — почти искренне интересуется Настя.       — Нет, я про нашего ребёнка.       Впервые один из них произнёс это вслух. Наш ребенок. Девушке нравится, как звучат эти слова. Да, и если честно, Мадышева не надеялась услышать это от него, в её планах Паша вообще ничего не должен был знать.       — Вершинин, я не совсем понимаю.       — То, что было той ночью, я не считаю это ошибкой.       Настя закусывает губу, опуская голову вниз. Она тоже так считает, ошибкой были лишь ее отношения с Гореловым.       — И вот к чему это привело.       Впервые она прикасается к своему животу в его присутствии. Паша, нервно сглотнув, наблюдает за её движениями и сдерживается, чтобы не накрыть её руку своей.       — Я хочу быть рядом с тобой, и с ним, — он кивает на её ещё плоский живот.       — Ты не обязан это делать, Паш, — тихо шепчет Настя.       Нельзя, просто потому, что так нельзя. У него впереди целая жизнь спусков, подъёмов, радости и горя, она не имеет права рубить её на корню. Тёплые ладони Вершинина касаются её щёк, заставляя поднять взгляд на их обладателя. Настя, пару раз взмахнув ресницами, смотрит ему прямо в глаза, и мысли в голове приводят её к удивлению. Ей бы хотелось, чтобы у их ребёнка были такие глаза.       — Я не откажусь от вас. Даже если тебе не хватит смелости сказать «да».       В голове Мадышевой проносятся мысли, и вмиг наступает безумная путаница. Она берёт его за руку и тянет в сторону своей квартиры, поворачивая дверную ручку.       — Я хочу, чтобы ты кое-что увидел, — загадочным голосом произносит рыжеволосая, когда в глаза Паши уже бьёт мягкий свет прихожей.