Ночь в его постели

Мало дня после долгих расставаний, Чтоб успеть накопившееся рассказать нам Мало слов, мало клятв, обещаний Ведь любовь будет вряд ли навещать нас.

      — Привет, — произносит рыжеволосая, метнув гневный взгляд в сторону Лёши. Горелов с самым невинным видом накидывает рюкзак на плечи.       — Может, в дом пойдём? Не хватало тебя ещё в снежную бабу превратить, — улыбается брюнет, беря девушку под руку. Настя фыркает ему в ответ, а Паше ничего не остаётся, как только пойти за ними.       Дом встречает их теплом и вкуснейшим запахом яблочного пирога. Животы парней синхронно заурчали — сказалась длинная дорога от Москвы. Мадышева улыбается, стягивая с себя теплую куртку. Взгляд Вершинина метнулся к её животу, который с момента их последней встречи значительно увеличился в размерах.       — Ба, у нас тут голодные гости, — знакомые звонкие нотки проскакивают в её голосе. С кухни показывается седая голова и улыбка, чем-то напоминающая Настину.       — Руки мыть и живо за стол.       Горелов тащит друга в сторону ванной комнаты, здесь он чувствует себя как дома. Настя же юркает на тёплую кухню и занимает место на большом кресле, что расположилось у окна. Как в детстве, она скидывает пушистые тапочки и поджимает ноги под себя. Парни появляются на кухне через пару минут, Паша по-прежнему чувствует себя не в своей тарелке.       — А ты кто такой будешь? — Алла Петровна тепло улыбается парню.       — Я Паша, — неуверенно произносит Вершинин, знал бы он, что бабушка уже всё знает: Настя не смогла скрыть от неё такую тайну.       — Ну, а я Алла Петровна, садись, не стой в дверях, — женщина уже водрузила на стол чашки с чаем.       Маленькая кухня пахнет по-особенному. Удивительно, как в одном пространстве может смешаться столько запахов! Мёд, корица, чабрец, мята и запах настоящего дерева! Паша берёт в руки чашку, делает глоток горячего напитка, самое то в такую погоду. Лёша уже что-то увлечённо рассказывает Алле Петровне, попутно дожёвывая второй кусок пирога.       — Пора мне спать, молодежь, — женщина встаёт со своего места. — Алексей, с тебя контроль чистоты посуды.       — Есть, — шутливо произносит парень, прикладывая руку к воображаемой фуражке.       Настя весело смеётся, а бабушка тем временем тихо закрывает за собой дверь в кухню. Смех обрывается, и ему на смену приходит нависшая тишина. Горелов выходит из комнаты под предлогом телефонного разговора, и за это девушка ненавидит его ещё больше: ей не хотелось оставаться наедине с Пашей.       — Я должен извиниться, — тихо произносит парень.       Тонкие пальцы Мадышевой обхватывают плечи, облачённые в зеленый свитер грубой вязки.       — За что? — почти искренне удивляется она.       — Ты осталась одна.       — Я никогда не была одна, ты не заметил? — хмыкает Настя, спуская ноги на пол. — Вокруг меня столько людей, бабушка с Лёшей слишком боятся оставлять меня одну.       — Я звонил тебе. Каждый день. А ты даже не удосужилась поднять трубку, — Вершинин с болью в глазах поднял на неё свой взгляд.       — Ну, взяла бы я трубку, что изменилось бы? — тихо произносит Настя, не разрывая зрительный контакт. — Чтобы снова менять твою жизнь? Чтобы ты снова дал мне надежду? Ребёнок — это не игрушка, Паш, с ним нельзя так: сегодня играю, а завтра не хочу.       — Что Аня тебя наплела? — Вершинин сразу понимает, о чём разговор.       — Ничего, я слышала это собственными ушами. Ну, как, понравилось чёрное кружевное? — наклонив голову набок, произносит девушка. Она говорит это без злости, её не осталось за три месяца. — Я не хочу выяснять отношения, которых не было. Просто скажи, зачем ты приехал?       В голове Паша не раз прокручивал этот диалог. Столько раз он думал, что скажет ей, столько слов, которые сейчас пеплом лежали на дне его черепной коробки. Вершинину хватило одного слова, чтобы перечеркнуть своё будущее, и теперь, стоя на его руинах, он должен был что-то сделать — либо тотальный провал, либо ещё один шанс. И что-то ему подсказывает, что чаша весов пока перевешивает не в его пользу.       — Я дурак.       — Слушай, не хочу тебя обижать, но это не новость, — по-доброму хмыкает Настя.       — Но я люблю тебя, — впервые он сказал это ей, не кому-то, а именно ей, глядя в глаза.       — Не надо, — тихо произносит Мадышева.       — Чего не надо?       — Снова давать надежду, что всё будет хорошо.       — Насть…       — Паша, ты…       Девушка вдруг хватается за низ живота, аккуратно приседая на кресло. Паша, не теряя времени, подлетает к ней.       — Что? Болит? Может, скорую?       — Успокойся, истеричка, — хмыкает Мадышева, слегка морща лицо. — Просто малыш сегодня слишком активный.       — Он… пинается? — тихо произносит Вершинин.       — Да, — в голову девушки приходит глупая идея, и губы озвучивают её быстрее, чем мозг. — Хочешь потрогать?       — Можно? — заворожено спрашивает Паша.       Девушка с улыбкой кивает, тёплая рука касается её живота, и через пару секунд лёгкий толчок отозвался в районе его ладони.       — Вот это да, — с улыбкой произносит Вершинин.       Горелов тихо наблюдает за этой картиной сквозь приоткрытую дверь. Ему было больно смотреть, как его лучший друг снова забирает самое дорогое из его жизни.