В девять утра Майк уже в здании суда, практически не спавший и чувствующий усталость каждой клеточкой своего тела. Всю прошлую ночь он проворочался, пытаясь успокоить поток мыслей, непрерывно носившийся в голове. Нельзя сказать, что это было в новинку для него; не раз и не два в жизни он провёл в попытках успокоить свой разум перед каким-нибудь важным событием, но в этот раз всё было словно во сто крат хуже, чем обычно.
Он что, расстался с Рейчел? Из-за поступления в колледж? Неужели взрослые люди могут расстаться из-за такого? Или они просто серьёзно поругались, и им требуется время, чтобы остыть и подумать? Он не понимает. Неважно сколько раз он задавал себе эти вопросы, у него всё ещё нет на них ответа.
И что по поводу встречи с
50nyc? Майк не получил от него ещё ни одного сообщения и это заставляет его нервничать и дёргаться. Но ему ни за что нельзя было показывать это Оливеру, который и так чувствует себя в суде, как не в своей тарелке.
Майк сидит в первом ряду, прямо перед ним находится стол защиты, уже, наверное, в двадцатый раз за последние пять минут поправляет галстук и проверяет телефон, который просто показывает неумолимо приближающееся время судебного заседания, а не так ожидаемые сообщения.
— Прости, я опоздал? — спрашивает Оливер, касаясь его плеча, и Майк чуть ли не подрыгивает в своём кресле.
— Нет, у нас ещё куча времени, — лжёт Майк, чтобы успокоить их обоих, — Ты готов?
— Мне кажется, да, — Оливер отвечает не очень уверенно, но всё равно широко улыбается, — Давай просто понадеемся, что противоположная сторона не выкинет какую-нибудь хрень.
Майк осторожно улыбается.
— О, они определённо сделают что-то такое. Мы приблизили дату суда настолько насколько могли, и они этого не ожидали. А такие люди, как Харви Спектер, ненавидят, когда они не контролируют ситуацию.
— Я бы согласился с этим высказыванием, — говорит Харви, словно вырастая из-под земли и умудряясь каким-то образом выглядеть как статуя, подсвеченная со всех сторон, и раздражать Майка своим идеально приталенным костюмом и не менее идеально выглядящей укладкой, — Но мне не нужно этого делать, потому что я всегда контролирую ситуацию.
Оливер вздрагивает, Майк лишь закатывает глаза, но вдвоём они успешно игнорируют Харви.
Судебный зал медленно наполняется зрителями и прессой, которые только и делают, что мечтают выпустить сюжет, в котором Spielman Real Estate берёт верх над никому неизвестной крошечной юридической консультацией.
— Занимайте своё место, господин адвокат, — говорит Майк, подталкивая Оливера к креслу за столом защиты.
— Жаль ты не можешь сидеть за столом вместе со мной, — говорит Оливер, расправляя пиджак.
— Я тебе не нужен, Оливер. Ты прекрасно справишься без меня.
Оливер не успевает ответить, так как судебный пристав призывает всех подняться.
Появляется Судья Фредерикс и окидывает толпу взглядом, прежде чем занять своё место.
— Присаживайтесь, господа, — говорит она двум адвокатам, — Итак, рассматривается дело Spielman Real Estate против жителей двенадцатого района, которых представляет юридическая консультация Челси. Как я понимаю вы не смогли прийти к общему решению в переговорах, так что давайте рассмотрим это дело шире. Мистер Грэди, начинайте.
— Да, Ваша Честь, — Оливер поднимается со стула и застёгивает пиджак, а затем снова смотрит на свои записи и прочищает горло, — Всю свою жизнь я прожил в Нью-Йорке, и трижды за детство мне пришлось переезжать, а потом ещё раз уже во время учёбы в колледже.
— Протестую, Ваша Честь. Мистер Грэди говорит вступительное слово или цитирует свою автобиографию? — восклицает Харви, подскакивая с места.
— Не нужно возмущаться раньше времени, мистер Спектер. Дайте ему закончить, — Фредерикс кивает Харви, чтоб он сел, — Продолжайте, мистер Грэди.
Но действия Харви сбивают Оливера. Майку это не нравится.
— О чём я говорю… Я прожил здесь всю жизнь, но у меня никогда не было места, которое я мог бы назвать своим домом. Но он есть у жителей двенадцатого района. У них есть дом. И буквально в минуте или двух ходьбы у них есть всё, что им нужно для жизни: продуктовый магазин, химчистка, место, где они могут отдохнуть и немного выпить. Но самое главное, они близкие друг другу люди, можно сказать семья. Самый настоящий дом. И это именно то, что Spielman Real Estate хотят отнять у них. Переселить их, вырвать с корнем из родного места и забросить туда, где будет не дом, а просто подходящее место жительства.
Оливер делает глоток из стакана, когда его голос начинает садиться.
— Ваша Честь, Spielman Real Estate могут продолжать утверждать, что перестройка, которой они занимаются, для общей пользы, но это не так. На самом деле это принесёт пользу только их банковским счетам. Жители двенадцатого района потеряют свои дома. Потеряют свою семью. И мне всё равно, что говорит противоположная сторона, Ваша Честь. Это всё не для всеобщей пользы.
И после этого в помещении повисает звенящая тишина, и Майк даже боится дышать. Конечно, он знал, что Оливер собирался сказать, но он никогда до этого не слышал, что бы он говорил так, как делал это сейчас.
И, конечно же, Харви нужно устроить целое шоу из того, как он встаёт со своего места и застёгивает пуговицу на пиджаке.
— Ваша Честь, я тронут. Настолько, что готов прямо сейчас пойти и оставить себя в депозит. Но как мы знаем по решению Верховного Суда в деле Кэло, всеобщая польза заключается в количестве, а не в качестве.
Оливер позволяет себе лёгкую улыбку, и Майк осознаёт, что невольно повторяет её.
— Что ж, я рад, что Вы упомянули Кэло, у нас как раз есть качественные подтверждения по поводу этого дела. Решение по Кэло было вынесено в 2005 году. И прошло уже более десяти лет, но на этой земле всё ещё не было ничего построено. Не было создано рабочих мест, не были собраны налоги, не были заработаны деньги. Ни одной качественной выгоды. Только потому, что Вы утверждаете, что в конечном итоге всё будет в лучшую сторону, не означает, что Вы правы.
Харви хмыкает.
— Даже если бы это было правдой, у моего клиента всё ещё есть все права на эту землю. Штат утверждает пользу, не суд, и пока, по закону, у Вас нет прав повлиять на решение Штата.
Оливер быстро оглядывается на Майка через плечо, и тот ему ободряюще кивает. И боковым зрением он замечает, что Харви наблюдает за их взаимодействием с радостной улыбкой. Оливер же снова поворачивается к судье.
— Ваша Честь, у вас есть возможность поменять это сегодня.
То, как расширяется улыбка Харви, ясно говорит о том, что он думает об этом предложении и шансах на успех.
— Ваша Честь, на это нет никаких оснований. У Вас нет никакого выбора, кроме как подтвердить принудительное отчуждение частной собственности.
Судья Фредерикс задумывается на долгое мгновение, и поток её мыслей буквально можно пронаблюдать на её лице. В один момент она явно собирается что-то сказать, но в последнюю секунду останавливает себя. В конце концов, она поднимает молоток и разочарованно качает головой.
— Я боюсь, что адвокат противоположной стороны прав. Снос начнётся в следующем месяце.
Молоток ударяется о поверхность, и следующая за этим тишина оглушает.
Майк сидит, кажется, вечность, глядя на пустое место, которое только что занимала судья Фредерикс. Он даже не дышит, пока Оливер не называет его имя в третий раз.
— Майк, что только что произошло?
Майк переводит взгляд на Оливера, и что-то жжёт в районе глаз.
— Мы проиграли, Оливер. Вот что произошло, — нервный смешок срывается с его губ, и он сжимает пальцами переносицу, — И самое ужасное то, что Фредерикс хотела вынести вердикт в нашу пользу, но просто-напросто не могла этого сделать. Поэтому мы проиграли.
— Но ведь ты сказал…
— Я знаю, что я сказал, — взрывается Майк и тут же сожалеет об этом. Оливер в этом не виноват. Он сделал то, что мог, — Ты отлично справился, Оливер. Честно. Но иногда закон не работает так, как было бы правильно.
— Если ты так думаешь, то нет ничего удивительного в том, что ты так и не стал адвокатом, — Харви отходит от стола, за которым стоял, и оказывается рядом с Майком.
— Ты хоть когда-нибудь прекращаешь злорадствовать? — парирует Майк.
Харви прикидывается, что задумывается над его вопросом.
— Нет, кажется, нет.
— Ну тогда тебе следует поуменьшить свою радость. У тебя появляются морщины.
— Рад, что свой острый язык ты не проиграл так же, как это дело, — Харви замолкает, ради эффекта и заодно, чтобы сменить тему, — Дайте знать, когда сообщите своим клиентам. Сделка всё ещё в силе.
После этих слов он разворачивается и покидает судебный зал.
— Почему он всё ещё предлагает сделку, когда судья вынесла вердикт в его пользу? — спрашивает Оливер, переводя взгляд с Майка на закрывающиеся двери помещения.
— Честно, без понятия.
***
У Майка случались отстойные дни в жизни.
День, когда погибли его родители, естественно, худший из всех. Даже и думать не стоит. Не далеко отстаёт смерть его Бабули практически два года назад, в тот день он остался сиротой окончательно и бесповоротно.
Не менее ужасным был день, когда он, сидя в кабинете декана, узнал, что отчислен из колледжа и не сможет стать адвокатом.
И после этого следует сегодня. День, за сутки перед которым он расстался со своей девушкой, с женщиной, с которой у него были самые долгие отношения. День, когда из-за него Оливер оказался втянут в этот кошмар. День, когда он проиграл дело, и из-за этого будет снесён весь двенадцатый район всего лишь через четыре недели.
Майк ещё долго сидит в пустом судебном зале, думая об этом.
Конечно, он задаёт себе вопрос, изменился бы ход дела, если бы адвокатом выступал он, а не Оливер. Если бы он был настоящим адвокатом, а не юридической первой помощью.
Исход наверняка был бы тем же самым.
Возможно, он бы был на противоположной стороне, на стороне Харви Спектера. Возможно, он стал бы корпоративным юристом и представлял бы таких клиентов как Spielman Real Estate, а не обычных людей, не имеющих средств на крутые адвокатские конторы.
Эта мысль вызывает холодок у него внутри.
Нет. Он бы, наверняка, оказался бы в той же самой позиции, может только со своим кабинетом, как Нейтан, а не за столом в общей комнате.
Полнейшую тишину помещения нарушает сигнал телефона Майка.
[50nyc] Бар Bowery. Восемь вечера.
Что-то начинает бешено колотиться внутри Майка.
[brooklyn81] Как я узнаю, кто ты? Как ты узнаешь, кто я?
Никогда до этого он не печатал так быстро в своей жизни.
[50nyc] Я не могу заставить тебя принести красную розу и «Гордость и предубеждение», да?
[brooklyn81] Я что, похож на Мэг Райан?
[50nyc] Надеюсь, что нет. Ты вообще видел её сейчас?
[50nyc] Возьми с собой фотоаппарат.
[brooklyn81] Удачи в подкатах к туристу из Германии.
[50nyc] Так значит, ты предпочитаешь носить сандалии с носками? Мне нравится.
[50nyc] Увидимся вечером?
Майк на секунду задумывается над ответом, который и так уже знает. Счастливая улыбка озаряет его лицо.
[brooklyn81] Да.
***
— Ты встречаешься с ним? Сегодня? Вау, эта победа явно прибавила тебе уверенности, — Донна по пятам следует за Харви по коридору в сторону его офиса.
— Мне не нужна победа в суде для уверенности. И можешь говорить ещё громче? Мне кажется, Гретцки из бухгалтерии плохо расслышала тебя.
— Прости, забыла, что самоуверенный Харви Спектер боится, что кто-то может услышать о его свидании.
— Я не бою… Прекрати делать из мухи слона. Я просто пойду туда, мы немного выпьем и на этом всё.
С дерзкой улыбкой Донна усаживается в кресло перед столом Харви.
— И после этого ты по уши влюбляешься в него, и вы вместе уезжаете в закат.
Харви, хмурясь, смотрит на неё.
— Ты что обкурилась?
— Ага, любовью, — последнее слово Донна тянет так, словно ей снова пятнадцать.
— Я породил монстра.
***
— Какого черта? Как ты узнала, где я буду? — Харви раздражённо смотрит на Донну, появившуюся рядом с ним непонятно откуда, — И если ты скажешь «просто я — Донна», я толкну тебя под машину.
— Не толкнёшь. Потому что тогда тебе некого будет послать внутрь, посмотреть на этого парня и, возможно, уберечь тебя от главной ошибки в жизни.
— Мне кажется, я уже совершил её, рассказав тебе всё.
— Не глупи. Я нужна тебе в качестве группы поддержки. Я так понимаю, ты и твой загадочный парень обозначили какие-то сигналы, по которым вы узнаете друг друга.
Сдавшись, Харви рассказывает ей, стараясь игнорировать её смешки и одновременно наблюдая за баром-рестораном на противоположной стороне улицы.
— Отлично, дай мне пять минут.
И прежде, чем Харви успевает что-то сказать или действительно столкнуть Донну под приближающееся такси, она перебегает дорогу и заходит внутрь бара Bowery.
Ожидание никогда нельзя было назвать сильной стороной Харви, касалось бы это тестов в школе, проверки документов его помощником или вынесения вердикта присяжными. Если ему приходится ждать, даже если это ожидание ему на пользу, он быстро становится взвинченным.
— Ну? — спрашивает как можно безразличнее, но он знает, что Донна знает, что ожидание длинной в шесть минут и тридцать четыре секунды не привело ни к чему хорошему.
— Ну, — передразнивает она, — Интересный выбор.
— И что, чёрт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Ой, да не переживай ты. Он не старый. И не страшный. На самом деле, он прямо-таки милашка.
— Донна, — рыкает он, как нередко делает это на работе. И у него уходит несколько мгновений на то, чтобы прийти в себя, — Чуть больше конкретики, пожалуйста?
— Ну, в нём есть что-то мальчишеское, как у того курьера, который часто заезжал к нам. Тёмно-русые волосы, голубые глаза. По мне, так очень похож на того паренька из юридической консультации.
Харви вскидывает брови.
— На Майка Росса?
— Ага. Ты бы назвал его милашкой, да?
— Ммм, возможно. Откуда мне знать? Мы можем вернуться к этому парню?
Донна откашливается, и Харви готов поклясться, что она изо всех сил борется с улыбкой.
— Я думаю, тебе как можно скорее нужно решить, что именно ты о нём думаешь, потому что этот парень… — она делает драматическую паузу и указывает на дверь ресторана, — И есть Майк Росс.
