***
Если бы от смеха можно было помереть, то первым в мире человеком, погибшим столь нелепой смертью, стал Обито. Вернувшийся из очередного похода, и опять безрезультатного, он неожиданно оказался доставлен в больницу. По приказу Нагато. Сам Лидер сейчас пребывал в легкой степени оху… охеревания от происходящего. Нет, он уже смирился с тем, что его окружают одни идиоты, и один сейчас валяется под столом будущей жены, гогоча от услышанной новости. Но чтобы произошло это… в подобное Узумаки отказывается верить. Ибо это противоречит всем законам природы. — Ваши результаты врут! Сердито рыкнув, Итачи в клочья разорвал выданные ему бумаги и волком уставился на сидевшую напротив Цунаде. Не прекращающийся гогот Обито еще больше подливало масла в огонь, который уже искрился в зеленых глазах. — Ну вы даете! — недо-Мадара поднялся с пола, затем подплелся к соклановцу в теле девушки и от души хлопнул того по плечу. — Это ж надо было так опростовоситься! — после чего разразился новой порцией хохота, искоса поглядывая на побледневшую Сакуру. Теребя края плаща, она пребывала сейчас где-то на грани ужаса и неверия, вызванного недавней новостью. Ее тело, в которому сейчас находится Итачи, носит ребенка. Событие вроде бы радостное, но только не в их случае. И тут дело даже не в переселении душ, а ее будущем. Что Сакуре делать потом, когда всё уляжется и Итачи уйдет? Рожать? Сделать аборт? Последнее ей не позволит сделать Цунаде. Тогда быть матерью-одиночкой? Но она еще сама ребенок! — Даже мое чучело успело вовремя выйти до того, как… Обито резко замолчал, поймав на себе множество тяжелых взглядов. Самым пугающим среди них оказался Нагато, лицо которого сейчас было мрачнее тучи. Не в лучшем настроении пребывал и сам обрюхаченный нукенин. Итачи мерил кабинет главврача нервными шагами, лавируя между бывшими Лидерами, и просто не мог поверить в происходящее. Он, мать его, ждет ребенка! Он! Мужик! Сейчас у него под сердцем растет уже трехнедельный плод, который затем превратится в… его сына или дочь. У него будет ребенок. Новость, что поражает в самое сердце. Особенно сейчас, когда его жизнь, по сути, кончена. Да, Цунаде его вылечит, и он в этом даже не сомневается. Но что потом? Играть в отношения с глупой девчонкой? Построить с ней семью, осесть в Конохе и жить спокойной жизнью? Ни на один из вопросов у Итачи не было ответа, отчего он окончательно упустил ту самую ниточку, что и помогала ему держаться, не сдаваться на полпути… — Идиотизм! — отчаянно прорычал и в порыве подлетел к столу, за которым сидела уж слишком молчаливая Цунаде. Подперев подбородок руками, она смотрела куда-то в пустоту, заполняемую Нагато. В голове хаотично металось множество мыслей, но ни одна из них не могла дать ей хоть приблизительное понимание, какого черта происходит в их жизни. Переселение душ, беременность Итачи, пропажа Наруто. Ее отношения с Нагато. Когда всё успело так сильно закрутиться? И что эти события принесут им в будущем? –Как такое вообще возможно?! Сенджу хмыкнула, поднимая на Итачи до боли ироничный взгляд. — Будто ты не в курсе, как дети на свет появляются, — и покосилась на свою ученицу, чье поникшее подобие восседало на диванчике вместе с Кисаме. Не думала она, что Сакура будет так беспечна в вопросах секса. Или… она подсознательно хотела таким способом привязать к себе нукенина? — Так. Громкий хлопок по столу привлек внимание каждого, а выпущенная Ки, подкрепленная прищуренными в угрозе глазами ясно дала понять: шутки кончились. — С этого момента молодая мамочка сидит в деревне. — Итачи попытался что-то возразить, но сразу же был остановлен тяжелым взглядом. — И только попробуй сбежать: дотяну до последнего и заставлю тебя познать все муки, которые девушка испытывает во время родов. Это понятно? Не успел гений клана и рта раскрыть для очередной порции негодования, как за его спиной возник уж очень воодушевившийся Кисаме. — Не волнуйтесь, Цунаде-сама, я за ним прослежу, — растянув губы в доброжелательной улыбке, он сверкнул рядом острейших зубов. Вид скалящейся амфибии не вызывал у Хокаге особого доверия, поэтому она сразу уставилась на будущего муженька, который и привел в деревню это чудо несусветное и до жути жуткое. — Повтори еще раз: почему… этот по-прежнему в деревне? Но Лидер, продолжавший глядеть в окно, так и не ответил Цунаде. Все его мысли, сомнения и страхи были далеко за пределами Конохи. Скрывать гнетущее чувство тревоги с каждым днем становилось всё труднее, и сделать он с этим ничего не мог. Уже третий раз за свою жизнь Нагато не понимает, что ему делать и как поступить. Единственная племянница пропала. Его семья, его найденный лучик света затерялся в этой огромной вселенной. И самое страшное в случившемся даже не пропажа Наруто, а понимание, каким же глупцом он был все эти годы. Так близко. Всё это время его спасение было на расстоянии вытянутой руки, но Нагато, такой же сирота, такой же побитый жизнью человек предпочел ступить на дорожку ненависти и боли, чем попытаться отыскать другой смысл жизни. И он был. Всегда жил в деревни, которую Лидер ненавидел всей душой. А сейчас… сейчас уже поздно горевать по прожитым годам. Теперь настала пора строить будущее. Но уже то, где будет царить покой и незыблемое счастье. И начнет он, пожалуй, со спасения своей племянницы. — Ты меня вообще слушаешь? — Нет, — перехватив негодующий взгляд Хокаге, Лидер холодно ответил и без каких-либо объяснений направился на выход. Попытавшийся скрыться за мечником Обито внезапно оказался притянут Шинра Тенсей, после чего за двумя нукенинами захлопнулась дверь. — Да и пошел ты! — Цунаде гневно фыркнула, и в помещении мгновенно воцарилась тягуче неприятная тишина. Каждый принялся думать о своем, не столь радужном и веселом, как бы этого хотелось в действительности. Происходящее окончательно подорвало уверенность даже тех, кто всегда делал шаг в неизвестность решительно и без глупых сомнений. Однако настала пора, смутная, пугающая, когда любое решение может стать роковым для всего, и уже тогда ничего не исправишь. Ведь жизнь человеческая подобна пеплу: налетит порывистый ветер, и от будущего, настоящего и прошлого останется лишь горестное воспоминание. А может и оно пропадет… — Где моя племянница? Позвонки опасно хрустнули, когда разъяренный Нагато не жалея сил впечатал хрупкое тело в стену. Бетонная крошка осыпалась на пол, и Обито опасливо посмотрел в горящий злостью Риннеган. Несколько секунд он молчал, подбирая правильные слова. Но, когда пальцы вокруг шеи стали смыкаться с пугающей скоростью, а воздуха катастрофически не хватать, Учиха ответил: — Я не знаю… Три слова, казалось бы, таких простых, ничего не значащих, но уже не для Нагато. И не для того же Обито, которому действительно страшно за свое чучело. Плевать на тело. Пусть ему вернут эту белобрысую дуру, чтобы он смог подшутить над ней, а после обнять. Без Наруто стало как-то совсем уныло, и в груди ощущается некая пустота… Неужели действительно привязался к ее обществу? — Молись, чтобы с ней ничего не случилось, — Нагато с отвращением отбросил подделку и сразу же продолжил, пугающе низким голосом зарождаясь липкой виной в голубых глазах. — Иначе я тебе «веселую» жизнь устрою. Шумно выдохнув, Лидер подозвал двух Анбу. — За решетку ее и только попробуйте упустить — шкуру со всех сдеру. На этом он исчез, отправляясь на новые поиски племянницы. А Обито, запутавшийся, переставший понимать посылы собственного сердца, безропотно позволил увести себя в тюрьму, где он будет ждать. Ждать и надеяться, что Нагато всё же подобен богу — и лишь в его силах отыскать то утраченное, в чем каждый из них стал нуждаться даже больше воздуха. Противная, глупая, Наруто всегда раздражала одним только видом. Но почему-то сейчас ее болтовни совершенно не хватает. Не хватает ее улыбки. Не хватает той поддержки и поразительной беззаботности, в которой сейчас так нуждалась Сакура. Вернувшись в квартирку, она целый день провела на крыше общежития в мыслях о собственном будущем. Действительно ли она хотела привязать Учиха с помощью ребенка? Кто знает. Сакура всю жизнь чувствовала себя бесполезной. Что в Академии, что за ее пределами она всегда оказывалась в тени других. Лучшие результаты, хороший медик, послушная дочь… И что это принесло ей? Чего она смогла добиться к своим годам? Ответ очевиден. Но он настолько неприятен, что его никогда не хотелось принимать за истину. А сейчас почему-то нашлись силы, воля, чтобы признаться самой себе — она никто. Просто зазнавшаяся девчонка, которая ничего и сделать-то не может. Вроде и пытается, вроде и делает… А толку всё равно особого в этом нет. Она сама не ощущает себя полноценной, будто не хватает последнего кусочка, который бы помог ей осознать, где ее место. И в чем смысл всего существования той, кто носит имя Харуно Сакура. Сейчас, может быть, она его наконец отыскала. Видимо, для этого действительно нужно было побывать в шкуре другого, дабы принять себя… — Что будет потом? За горизонтом скрылось полуденное солнце. Переливающийся оранжево-розовыми тонами небосвод потемнел, а после на деревню опустились вечерние сумерки, с которыми все мысли пришли в долгожданный покой. Со спины донесся тихий вздох. Сакура прикрыла глаза и воочию представила стоящего позади Итачи. Не ее тело, а образ настоящего Итачи — того человека, что подарил ей частичку понимания, для чего вообще нужно проживать эту жизнь. Неважно, как о ней отзываются другие. Теперь Сакура поняла это. Поняла и стойко для себя решила, что в глазах своего будущего ребенка она станет той героиней, коей всегда хотела стать. Только для других. — А ты как думаешь? — необычайно холодный голос пробил девушку на улыбку. Ответ она знает, видимо, всем Учиха свойственно уходить, оставляя позади поломанные жизни. Но в этот раз Сакура не станет плакать. Пора бы уже перестать держаться за прошлое и свои наивные чувства. Время для безрассудства прошло. — Уйдешь. Отчего-то ее спокойный голос зародился снедающей злостью внутри, и Итачи раздраженно фыркнул. Держать себя в руках стало совсем невмоготу, особенно теперь, когда через девять месяцев на этот свет придет его ребенок. А он… он просто не понимает, что делать. Жить в Конохе, играя в отношения? Уйти? Бросить? — Мне этот ребенок не нужен, — ответ нашелся внезапно, и нукенин даже сам не ожидал, что скажет об этом с такой легкостью. Словно это знание ничто для того, кто лишился своей семьи добровольно. — Поэтому делай с ним, что хочешь. — Да я тебя и не держу особо… — Сакура поднялась с крыши и с улыбкой обернулась к очередной ошибке своего сердца. — У вас, Учих, это явно в крови — уходить и разбивать людские сердца. Но знаешь, я уже, видимо, привыкла, что влюбляюсь в таких идиотов. Пожалуй, я отправлюсь к Цунаде. Прощай… С ее уходом в груди неожиданно екнуло, и рука опустилась на плоский живот. Прикрыв глаза, Итачи простоял неподвижно практически час, но даже так в душе не появилось и частички былого покоя. Мысли пребывали в состоянии крутящегося водоворота, закручиваясь, обрываясь, становясь всё сложнее и непонятнее для, казалось бы, гения. Он всегда знал, каким будет его следующий шаг. Однако сейчас всё резко поменялось, усложнившись. Не найдя никакого ответа, Итачи спустился обратно в квартиру. В прихожей его внезапно встретил Кисаме, и тут даже гадать не пришлось, с чего вдруг лицо у него такое суровое. — Даже не начинай. Мне и без твоих нотаций сейчас худо. Попытка пройти мимо напарника была сразу пресечена горой, что возникла на его пути. Подняв глаза, Итачи слегка дернул бровью в немой просьбе объясниться. — Можно с Вами поговорить в настоящем обличии? — ровным голосом попросил и покорно дождался, когда образ хрупкой девочки поменяется на личину ублюдка, которого он всё это время уважал. Но, видимо, не только в чужой жизни происходит надлом всех представлений. Пока Итачи не успел среагировать, мечник схватил его за шею и точно куклу оторвал от пола. В черных глазах полыхнуло искреннее неверие, но в то же мгновение оно и пропало, когда от напарника повеяло обжигающим холодом. Ненавистью. — Это первый раз, когда мне хочется свернуть Вам шею, — процедив сквозь зубы, Кисаме со вздохом вернул Учиха обратно, а после пихнул его в сторону, направляясь к двери. — Я был лучшего о Вас мнения. И мне очень жаль, что этой девочке пришлось столкнуться с такой падалью, как Вы. Мне кажется, на этом наши пути и разойдутся, — забрав Самехаду, Кисаме на короткий миг обернулся к своему напарнику, а ныне сволочи, что посмела отказаться от своего ребёнка. — Прощайте, Итачи-сан. Надеюсь, Вы знаете, что делаете… Как только за ним прикрылась дверь, в квартире воцарилось снедающее уныние. Вернувшийся к своему облику девушки, Итачи опустил голову и горестно усмехнулся. Если бы он только знал… Если бы только знал, куда приведет его решение уйти. Может это проклятие такое оставлять всех, кто дорог его сердцу? Но возможно ли разорвать порочный круг одиночества? Или всё же будет проще идти намеченным путем, которым он следовал все эти годы?Не станет ли смерть лучшим решением?..