Пикник у обочины кладбища

По дороге к сторожке Вэй Ин показывал детям самое интересное: красивые, выполненные на заказ надгробия, со вкусом обставленные клумбы. Объяснял, какие великие люди захоронены на их кладбище. Обычному человеку купить кусочек вечного покоя здесь не светило, даже если бы он заложил свою квартиру. Строго говоря, умирать в Китае сейчас вообще было дороже, чем жить, просто в некоторых местах это становилось прямо-таки неприлично дорого. Не удержавшись, Вэй Ин рассказал историю о том, как однажды из могилы раскопался ландшафтный дизайнер и, пока Вэй Ин бежал к нему с другого конца кладбища, успел обкорнать кучу кустов, потому что они не отвечали его стилю. Потом пришлось очень долго объясняться с кладбищенскими садовниками, и штраф Вэй Ину всё-таки впаяли – за то, что не уследил за вверенным ему имуществом. Которым именно, не уточнялось. Вопреки его опасениям, дети только посмеялись. – Зомби не существует, – презрительно сказал Цзинь Лин. – Вот-вот, – громко добавил Лань Цзинъи. – Это всё тлетворное, развращающее умы влияние Америки с целью понизить культурный уровень населения других стран. Не один племянничек здесь умел разговаривать цитатами. – Во-первых, – поправил их Вэй Ин, – не зомби, а мертвяки. Во-вторых, если не верите мне, можете спросить дядю-мэра. Он-то точно знает, существуют они или нет. Цзинь Лин прищурил глаза, и Вэй Ин понял, что совет упал на благодатную почву. Ещё один подарочек от любящего родственника для Гуанъяо. Из сторожки доносилось бормотание телевизора – началось любимое ток-шоу четвёртого дядюшки. Вэй Ин пригласил детей зайти внутрь, и хотя сторожка была далеко не крохотной, внутри тут же стало непривычно людно, тесно и оживлённо. – Вот, – сказал Вэй Ин, – твои нарушители, знакомься. Это мой племянник Цзинь Лин и его ланьские друзья. Дядюшка подслеповато прищурился. – Так это ж а-Юань! – воскликнул он. – А-Юань? – переспросил Цзинь Лин. – Моё детское имя, – Сычжуй ему улыбнулся. – То, как меня называли дома, когда я был совсем маленький. У тебя разве не было какого-нибудь детского прозвища, которым тебя звала госпожа Цзинь? Цзинь Лин аж побагровел весь, и Вэй Ин понял, что теперь от него точно не отстанут – как минимум, Цзинъи. Ничего-ничего, ему полезно иногда спуститься с небес на землю. А уж стыдиться Яньли – вообще последнее дело, за такое бы он ему сам уши открутил с превеликой радостью. – А это Лань Цзинъи, – представил он четвёртому дядюшке последнего ребёнка. – Дальний родственник господина Лань Цижэня. – О-о-о, – многозначительно протянул четвёртый дядюшка. – Педагогический успех или педагогический провал? – Успех, конечно же! – Цзинъи выскочил вперёд, взмахнул руками и чуть не опрокинул монитор компьютера. – Семья Лань чтит традиции и заветы своих предков, а дядя Лань – так он вообще, ух! – у него никто не забалует! – Оно и видно, – хмыкнул в кулак четвёртый дядюшка, искоса поглядывая на Вэй Ина. Главный педагогический провал учителя Ланя ответил ему не менее красноречивым взглядом и вдруг осознал, что время уже довольно позднее – а дети пришли к нему прямо после школы. Что означало, нужно всё-таки их как-то покормить. Но если потом дома кто-нибудь из них ляпнет своим именитым родственничкам, что дядя Вэй заварил им самую вкусную быстрорастворимую лапшу на свете… – Значит, так, – скомандовал Вэй Ин. – Сейчас мы пойдём к соседям, потому что нам пора подкрепиться. Я гостей сегодня не ждал, так что предложить мне вам нечего – поэтому будем обходиться чем небо пошлёт. Дом соседей, как выразился Вэй Ин, был совсем не похож на сторожку. Он расположился прямо напротив кладбища, на живописном склоне, весь аккуратный и опрятный, с маленьким садом, разбитым сбоку от него. Посреди сада, меж ухоженных клумб, стояла надгробная плита, искусно обрамлённая каменными завитками – буквально произведение искусства. На ней же было выгравировано изображение девочки, такой трогательной, милой и безнадёжно мёртвой. Пасторальную картину довершала вывеска, прибитая ко второму этажу: «Похоронный дом». – Ты серьёзно? – приподняв брови, уточнил Цзинь Лин. – Я думал, что мы пойдём в какую-то закусочную! – Разуй глаза, – посоветовал ему Вэй Ин. – Мы на кладбище! По-твоему, где-то здесь за углом притаился «Господин Ли» (1)? Он перевёл взгляд на дом, собираясь добавить что-то ещё, но подавился словами. На ступеньках, широко расставив ноги, сидел Цзычэнь и курил. Он медленно втягивал дым, потом катал его во рту и, наконец, выдыхал единой струёй, задрав голову к небу. Вэй Ин сразу же понял, что дело – труба. – Синчэнь уехал, что ли? – спросил он, пропустив тот этап, где они здороваются и спрашивают друг у друга, как дела. – Вчера уехал, – лаконично ответил Сун Цзычэнь. – Хороший заказ, но очень внезапный. – Значит, пожрать у вас тоже нечего, – резюмировал Вэй Ин. Только теперь Цзычэнь обратил внимание на то, что сосед заглянул к нему не в одиночестве. – Это мой племянник, Цзинь Лин, – небрежно пояснил Вэй Ин в ответ на невысказанный вопрос. – А это – Лань Сычжуй и Лань Цзинъи. Неожиданно объявились сегодня у меня в гостях. А еды – вообще никакой. И я очень, очень надеялся на Синчэня, честно говоря. – Мы тоже на него очень, очень надеялись, – вздохнул Цзычэнь, поднимаясь с крыльца. – Так это тот самый Сычжуй? – Эй! – возмутился Цзинь Лин, скрещивая руки на груди. – Мне объяснит кто-нибудь, почему вы его все знаете, или нет?! – Что, не даёт покоя тот факт, что тебя, золотого мальчика, знают не все, а Сычжуя – все? Что ж, может, хоть это научит тебя относиться с вниманием к своему окружению. Цзычэнь покачал головой, поднялся с крыльца, затушил сигарету пальцами и молча зашёл в дом, оставив дверь приоткрытой – это стоило расценивать как приглашение. Вэй Ин двинулся было вперёд, но дети не торопились следовать его примеру. – Ты же не рассчитываешь, что мы всерьёз пойдём ужинать в… – Цзинъи сверился с вывеской ещё раз, – похоронный дом? Я не хочу, чтобы рядом с моей тарелкой лежал какой-нибудь труп! – Но вы же пришли на кладбище, – справедливо заметил Вэй Ин. – Когда трупы лежали рядом с тем местом, где вы ходите, всё было круто, так в чём проблема теперь? – И этот… – Цзинь Лин кивнул на входную дверь, за которой скрылся Цзычэнь. – Странный какой-то. Руки в татуировках! Он, случайно, не из мафии? О, на этот счёт у Вэй Ина как раз имелся один маленький сюрприз для Цзинь Лина, о котором он пока не знал, как ловчее рассказать. – А мафия, по-твоему, прямо с порога захочет накормить тебя какой-то отравой? Тем более, вы все слышали – еды нет. Так что её сначала придётся приготовить, ясно тебе? – «Похоронный дом» – это просто название крупного ритуального агентства, – наконец, подал голос Сычжуй. – Оно находится в самом городе и занимается организацией похорон. Обставляет торжество, бронирует места для поминания, оформляет документы. Очень нужный и доходный бизнес. Это просто… филиал, чтобы люди, которые приходят на кладбище, могли заказать какие-то услуги прямо на месте. Цзинь Лин, я не думаю, что здесь живут плохие люди. И никаких трупов внутри точно нет. – Здесь живут просто замечательные люди, – поправил его Вэй Ин. – Которые готовы за просто так отдать свою еду непонятно кому. А татуировки у Цзычэня потому, что он, помимо прочего, ещё и тату-мастер. И очень хороший, между прочим. Люди, конечно, в «похоронном доме» жили замечательные, а вот твари – уже не очень. Как только дети переступили порог дома, сверху, с потолочных балок, на них немедленно спикировало нечто чёрное и оскаленное. Вэй Ин еле успел перехватить это прямо над головой Цзинъи. – Кот? – удивлённо спросил Цзинь Лин, который даже испугаться толком не успел – а зря. В отличие от пространных баек про покойников и мафию, чёрная тварь была куда более реальной угрозой его жизни. – Это не кот, – Вэй Ин встряхнул брыкающуюся тварь за шкирку, – Это Сюэ Ян. – Это всё равно кот, как ты его ни назови, – убеждённо произнёс Цзинъи. – Это Сюэ Ян, – откуда-то из глубины дома крикнул Цзычэнь. – И он не кот, а живое существо с человеческой душой в кошачьей физической оболочке. Правда, мы зовём его просто тварью, потому что вряд ли у этого мерзавца есть душа. Но Синчэнь думает по-другому. Теперь уже все трое смотрели на кота с недоумением. Вэй Ин вздохнул, понимая, что придётся всё-таки рассказывать. – Давайте, разувайтесь – и на кухню, – скомандовал он. – А ты, хвостатая тварь, почему вчера ночью не пришёл? Я тебя ждал, вообще-то. Товарищи из сектора С-7 вели себя совсем уж неподобающе, и мне пришлось справляться с ними в одиночку. Думается мне, ты не заслужил сегодня моей похвалы, м? – Всё, что найдёшь в холодильнике – твоё, приправы трогать не смей. А он тоскует, – сообщил Цзычэнь, внезапно вырастая рядом. – Даже со мной сегодня соизволил пообщаться с утра. – О-о, ну это уже серьёзно. Дети расселись вокруг большого стола, накрытого белоснежной скатертью, Цзычэнь пристроился на подоконнике, приоткрыв окно. Там же стояла большая пепельница, полная окурков – запаха уже не чувствовалось, видимо, остались с ночи. Вэй Ин выпустил Сюэ Яна, и тот моментально взвинтился на холодильник, откуда теперь посматривал на всех диким немигающим взглядом. – Мне кажется, – сказал Вэй Ин, перебирая продукты, – что вам троим не хватает общих знаний об этом мире и, в частности, о нашем уезде. И вам должно быть стыдно, потому что не с вашей родословной самоустраняться из социальной жизни Поднебесной. – Например? – фыркнул Цзинь Лин, который, разумеется, считал, что он-то точно умнее и образованнее всех на этой кухне. Хотя, Вэй Ин был уверен, даже Сюэ Ян дал бы ему фору. – Например, что вы знаете о семье Вэнь? Сычжуй посмотрел куда-то в потолок. – Это преступники, которым не место в нормальном обществе, и их всех надо пересажать за решётку, – с уверенностью произнёс Цзинь Лин. – Так говорит дядя. – Который из? Могу поспорить, что оба. – И что ж тогда не сажают? – раздался насмешливый звонкий голосок, и на кухню вплыла девочка примерно того же возраста, что и вся троица. Она была не причёсана, ужасно лохмата, одета в какую-то белую хламиду – а когда подняла голову, то стало ясно, что глаза у неё ненормально-светлые, почти белёсые, с тонким серым ободком вокруг радужки. – Аааа! – заорал Цзинъи во всю свою мощь лёгких. – Мёртвая девочка! Они всё-таки существуют! – Бу! – сказала девчонка и дьявольски захохотала, закатывая глаза и вытягивая вперёд руки. – А-Цин, – страдальчески попросил её Цзычэнь. – Прекрати. Могла бы и одеться поприличнее, когда у нас гости. – Так ты бы тоже мог, – уже нормальным голосом сказала девчонка. – И этому вот тоже бы бантик ещё повязал, если бы выжил при этом, конечно. Гости, как же, ага. Сюэ Ян угрожающе заворчал с холодильника, но А-Цин успешно проигнорировала его. Вэй Ин даже не сомневался, что надеть на него бантик бы не получилось – разве что ошейник с шипами, да и то, если бы он сам выбрал его в магазине. С другой стороны Синчэнь, наверное, мог даже кружевной чепчик на него нацепить без особого вреда для жизни и здоровья – но преимуществом своим не пользовался. Святой человек. – Ты Сюэ Яна за человека больше считаешь, чем меня, – пожаловался Вэй Ин, остановив свой выбор на курице. – Конечно, потому что Синчэнь тоже считает его за человека. А про тебя он такого ни разу не говорил. – Мёртвая девочка… – снова завёл свою песню Цзинъи, на что А-Цин, подскочив поближе, сунула свою руку ему за шиворот. – Да живая я, живая, вот! Видишь? Тёплая же? – Но мы видели твою могилу при входе, – вежливо напомнил ей Сычжуй. Вэй Ину казалось, что из него бы через десяток лет вышел прекрасный ночной смотритель кладбища: Сычжуй бы вот так и с мертвяками разговаривал, спокойно, настойчиво, зачитывая им их права и обязанности. – Это не могила, – А-Цин кокетливо повела плечами. – Это реклама «Похоронного дома». Изготовление памятников, оград, гравировка по камню, индивидуальный подход. А я просто поработала моделью, только и всего. – За батончик «Сникерса» и банку «Кока-колы», – сдал её Цзычэнь. А-Цин показала ему язык. – Так вот, Вэни, – она резко повернулась к Цзинь Лину и потыкала его пальцем в грудь. – Если они такие опасные, так почему же никто их не ловит, а? Наивное ты дитя! – Мы, вообще-то, ровесники, – возмутился Цзинь Лин, отодвигаясь подальше и складывая руки на груди типичным цзянчэновским движением. – Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать! Однако своё коронное «да ты знаешь, кто я такой» он не добавил. Вэй Ин думал, что, возможно, дружба с маленькими Ланями пошла ему на пользу. Он мог очень ярко представить, как в ответ на его «да ты знаешь, кто мой дядя», Лань Цзинъи мгновенно отзеркаливает его выражение лица и совершенно искренне отвечает: «да ты знаешь, кто мой дядя!» Что Цзян Чэн, что Цзинь Гуанъяо – оба меркли в сравнении с Лань Цижэнем, многоопытным дядей со стажем – тут даже сомнений не было. – А ну цыц, – прикрикнул на них Вэй Ин. – Сядьте спокойно и дайте сказать мне. А-Цин, я бы на твоём месте действительно поостерегся так вести себя с племянником мэра, внуком главы управления охраны общественного порядка и сыном уездного судьи в одном лице. Хотя, насчёт наивного – тут прямо в точку. Цзинь Лин надулся. – Семья Вэнь – это крупнейшая организованная преступная группировка в нашей провинции. Не триада, конечно, поэтому мы предпочитаем называть её семьёй. Преступлений международного уровня не совершает, больше занимается финансами и крышеванием, – Вэй Ин скинул нарезанную курицу с разделочной доски в вок, потянулся к шкафчику с приправами, но напоролся на предупреждающий взгляд Цзычэня. – И именно на территории семьи Вэнь мы с вами сейчас находимся. Цзинь Лин и Цзинъи вытаращили глаза. – Да-да, – сказал Вэй Ин. – Кладбище – это тоже их территория. Юго-восточная часть нашего уезда и западная часть соседнего. Весьма неплохо. Глава семьи Вэнь – Вэнь Жохань – довольно жестокий и серьёзный человек. Но, несмотря на это, множество людей примыкают к Вэням ежегодно. Почему? Потому что семья Вэнь – это помощь, покровительство и неплохая жизнь по другую сторону границы. Особенно для тех, кому было несладко жить по эту сторону. – Как вы, – сделал очевидный вывод Цзинь Лин. – Как мы, – хмыкнула А-Цин и оскалилась. – Что, страшно, мелюзга? – Ух ты! – Цзинъи, конечно же, всё было нипочём. – Цзинь Лин, твой дядя – могильщик-мафиози! А вы участвуете в перестрелках? А вы выращиваете марихуану? А вы торгуете детьми? – Я смотрю за кладбищем, – вздохнул Вэй Ин. – А вы? – Цзинъи не сдавался. – Я делаю татуировки и гравировки на памятниках, – пожал плечами Цзычэнь. – Синчэнь – танатокосметолог… то есть, визажист для мертвецов. А-Цин ходит в школу, когда не прогуливает. Сюэ Ян охраняет кладбище от вандалов. – Он тоже работает? – изумился Сычжуй. – Конечно, – хмыкнула А-Цин. – Кто не работает, тот не получает конфеты. – Коты не едят конфеты, – заметил Цзинъи. – Ну, коты-то, конечно, не едят. Воспользовавшись тем, что Цзычэнь отвлёкся, Вэй Ин всё же успел сыпануть в вок перец, и теперь мясо приобретало отчётливый красноватый оттенок. – Ты отравить нас хочешь, – простонала А-Цин, невесть как углядевшая этот манёвр. – Я о вас же забочусь, неблагодарные! – возмутился Вэй Ин. А-Цин хотела продолжить спор, но в этот момент Сюэ Ян вдруг насторожил уши, и в следующую секунду с улицы раздался автомобильный гудок. Сюэ Ян, сделав невероятный кульбит в воздухе, в мгновение ока оказался на подоконнике, но Сун Цзычэнь оказался ловчее и единым отработанным движением захлопнул окно, провернув задвижку, а сам вылетел из кухни. Сюэ Ян издал угрожающий звук и припустил за ним. – В окно посмотрите, – посоветовал Вэй Ин. – Прелюбопытное зрелище. Первой успела А-Цин, потому что пока эти двое вели разборки между собой, она, не теряя времени даром, выскочила из кухни и побежала на улицу. – Ааааа! – с диким криком она врезалась в мужчину, который только-только вышел из такси. – Приехал, приехал, приехал! Следующим успел Сюэ Ян. Цзычэнь сделал вид, что никуда и не торопился, подошёл медленным шагом. Вэй Ин приоткрыл обратно окно, чтобы лучше было слышно то, что происходит снаружи. – Я тоже очень соскучился, – мягко сказал Синчэнь, отстраняя от себя А-Цин. – Ну-ка, ведите себя как положено, а то не получите подарки! А-Цин и Сюэ Ян тут же отлипли от него и замерли точно по струнке. Синчэнь как по волшебству достал три разноцветных мешочка. Первый он протянул А-Цин, мимоходом погладив её по голове. Второй, нагнувшись, предложил Сюэ Яну и почесал его за ушами. Третий же вручил Цзычэню, поманил к себе и прошептал что-то на ухо. – Что в мешочках? – с любопытством спросил Сычжуй. – Конфеты, – рассеянно ответил Вэй Ин. – Он каждый раз приносит им конфеты, а потом по всему кладбищу я подбираю фантики. Потому что попробуй объясни Сюэ Яну или А-Цин, что их надо выбрасывать в урны! Оба делают вид, что всё поняли, но продолжают пакостничать. Хотя детей, конечно, больше всего удивило то, что кот будет грызть конфеты – а Сюэ Ян обыкновенно делал это с превеликим удовольствием и не с меньшим аппетитом, чем когда он хрустел чьей-то костью, – самому Вэй Ину всегда было интересно, что внутри мешочка Цзычэня. Ему всегда казалось, что там наверняка что-то поинтереснее конфет, но спрашивать напрямую было слишком неприлично. Всё, что происходит между двумя взрослыми людьми – только их личное дело. – Они спят вместе? – поинтересовался Цзинъи. – Кто? А-а. Никто не зн… слушай, сколько тебе лет, а? – спохватился Вэй Ин. – Откуда ты этого понахватался? – Боже, – закатил глаза Цзинь Лин. – В каком веке ты живёшь, дядя Вэй? Мы вот вроде как в двадцать первом, с интернетом и прочими благами цивилизации. Или на вашем кладбище четыре джи не ловит? – Вот-вот, – кивнул Цзинъи. – Так что? – Конечно же, нет, они просто друзья, – ответил ему Вэй Ин. – А если честно? – А если по ушам? К счастью, в этот момент на кухню с шумом ввалились все обитатели дома, и у Вэй Ина отпала необходимость отвечать на дурацкие вопросы детей. Синчэнь шёл впереди, по привычке касаясь пальцами стены, А-Цин повисла у него на руке. Сюэ Ян вышагивал следом, гордо таща в зубах мешочек с конфетами. Вэй Ин цыкнул на детей, и те нестройным хором разродились приветствием. – Здравствуй, господин Вэй! – Синчэнь протянул руку, и Вэй Ин поспешил ответить на рукопожатие. – Как всегда, выглядишь ослепительно, но звучишь чересчур переполнено – сделай уже что-нибудь, пока оно не расплескалось и не затопило тебя. Здравствуйте и вы, мои юные гости интересных цветов. – Чего? – опешил Цзинь Лин. – Слишком много жёлтого, зато фиолетовый ярче выделяется, – объяснил ему Синчэнь. – Ты, наверное, племянник господина Вэя. А вот здесь очень интересный красный внутри голубого – как хорошо вышло. Ты, должно быть, тот самый Лань Сычжуй. Ну а ты, как мне кажется, не самый усердный ученик господина Лань Цижэня, а? Как тебя зовут? – Цзинъи, – пробормотал тот. – Ой. Вы что, слепой? Поэтому в солнцезащитных очках ходите? – Господин Сяо – синестет, – вмешался Вэй Ин. – Это когда человек воспринимает объекты в каких-то цветах или связывает звуки и цвета… – Вообще, строго говоря, я не совсем слепой, – пояснил Сяо Синчэнь. – Но мне так удобнее, когда я ничего не вижу глазами. Иначе было бы очень сложно воспринимать мир. Например, я и без того вас всех прекрасно ощущаю. А сильнее всего я ощущаю, что курица сгорела. Сначала метафорически в перце, а потом и в реальности. Вэй Ин с горестным криком метнулся к плите и выключил огонь, но было уже поздно. – Ничего, – презрительно сказала А-Цин, – я даже рада, что нам не придётся есть этот ужас. Давайте выгоним их, а сами уже поужинаем нормально, а? – У меня есть другое предложение, – интригующе улыбнулся Сяо Синчэнь, и у Вэй Ина предупреждающе заныло в груди. – Почему бы нам всем вместе не устроить пикник на кладбище?