Restart любви в объятиях Смерти

7 лет назад

      Красные лучи рассвета жгли уставшие глаза. Двое подростков еле волокли ноги по каменной мостовой. — Эх, сейчас бы с моста сигануть… Гляди! Не солнце, а кровь капает с неба. Напоминает, как сегодня по паркету текло. — Фу, замолкни. Не сравнивай такую мерзость с природой. — Да? А если я скажу. Что это ты воткнул в него нож и прокрутил?! Настоящий садист! — воскликнул шатен в черном костюме, заметно перепачканном землей.       На самом деле одежды обоих пацанов были измазаны кровью, но идти так по городу было бы очень глупо. Разбавив сухую землю водой, они черпали скользкую массу руками и затирали неряшливые багровые капли. Противное хлюпанье щекотало нервы. Оба были на пределе своих сил. Жутко хотелось спать. Единственный, кто продолжал радоваться происходящему — Дазай. Он делал вид, что хочет схватить Накахару за щечки своими черными ладошками. И как только рыжий с ворчанием, а порой и криками, сигал в сторону, Дазай громко улюлюкал. Призывая «грязного малыша» не бояться. И вот теперь они идут на служебную квартиру, вытерпев ночную резню и общество друг друга. Отсыпаться.       Жизнь этих пятнадцатилетних, разбалованных и разнузданных мальчишек напоминала вечную ночь. Но ровно в 5 утра из самого ада, их встречало солнце испепеляюще-горячо касаясь душ, всем видом крича о том, что назад дороги нет. — Я не садист! — истерил рыжий, — Меня так научили. Я на автомате прокручиваю, ясно?! — Ясно-ясно, Чуечка… — Осаму приблизил темные глаза, что из-за бессонных ночей казались еще более зловещими, к лицу парня, — Я тебе верю, но ты только не забывай, что от себя не уйдешь. И однажды ты так же, без сожаления, «на автомате», прокрутишь нож в сердце любящего тебя человека и даже не заметишь. — Пф, бред. Это совсем не связанные вещи. С этим мудаком я и минуты знаком не был. — Иди к черту, я не о том. Такую красивую фразу похерил своей логикой. Эх… Остается только прыгать, — проговорил Осаму и уже тише добавил, — Раз нож мне не светит.       Перекинув одну, едва ли не дрожащую от усталости, ногу через защитное ограждение, Осаму, не удержавшись, падает. «Самое быстрое мое самоубийство. Ничего себе, у меня получилось? Как-то грустно, ведь Чуя… Хотя о чем это я.» — пронеслось в голове шатена, глаза которого были плотно закрыты.       Дазай упал, но не в сторону моря, а в сторону каменной серой дорожки и на какое-то время его усталость взяла верх над сознанием. Легкая дрема тяжелой рукой закрыла веки.       Однако тянущая боль где-то в голове не давала расслабиться ускользающему сознанию. Жесткой, злой хваткой Чуя держал мягкие волосы Дазая.       Синие глаза жег рассвет, отражаясь от водной глади, но от этого, они словно светились своей чистотой. Дазай висел на ограждении вниз головой, а Накахара бил его по щекам, пытаясь привести в чувство. Нехотя открыв глаза, Осаму увидел ангела, залитого светом. И тот, уставившись на смертного безжалостно-красивыми глазами, зловеще прошипел имя шатена.       Дазай не мог свести с ангела взгляд, невольно залюбовавшись бликами в ярких глазах, таких же синих и глубоких, как море, в которое он бросился. — Ты такой красивый… — мечтательно протянул Осаму после нескольких минут забвения, — Заберешь меня в рай? — О чем ты придурок? Из ада в рай не попадают, — устало парировал ангел. — Эх, ну хоть черти у вас будут такими же красивыми? — Тц! Вставай уже, — пальцы Чуи еще глубже погрузились в шоколадные волосы, сжали их.       Кряхтя и ругаясь, Осаму слез с ограды моста. Но его мысли были лишь о том, что в какой-то момент он пожалел о собственной смерти. Однако умереть все равно очень хотелось. Не хотелось оставлять Чую. И это было очень странно. «Почему в конце концов я подумал о нем в такой момент? Может ли это значить… Хотя. Ерунда. Сейчас нужно выспаться.»  — успокаивал сам себя Осаму.       До нужного дома оставалось идти не так уж и много, но для двух вымотанных подростков путь казался нескончаемо длинным. Решили немного срезать, пройдя через парк, в котором ранние пташки уже щебетали на всю округу. Их тонкие красивые голоса заставляли сердца наполняться желанием петь вместе с ними или взмыть в воздух. Сбежать как можно дальше отсюда и парить в бескрайних небесах…       Солнышко не палило сквозь пушистые кроны деревьев, поэтому в парке было прохладно. Пахло сыростью и летним зноем, смешанным с чувством тоскливого и мятежного ощущения счастья.       Проходя мимо лавочек, Дазай предложил Чуе сделать привал. Едва коснувшись своей хитрой попкой скамейки, Осаму закрыл глаза. Накахара сел рядом и потянулся, выгибаясь в спине как кот. — Ох, всегда бы такую погодку. Тепло, хорошо. Помнится, мы с тобой ходили в парк развлечений с утра, чтобы народу не так много было и очередей. Такая же погода была. Может как-нибудь повторим? — Угу, — отозвался Осаму. — Как думаешь выходной дадут или опять на нас ездить будут? Если б дали, то мы сходили бы прямо-таки завтра. Что думаешь? — сказал Накахара, выжидающе поглядывая то на сеничку, клюющую корм, то на закрытые веки Осаму. — Угу, дали бы на нас ездить и ты бы мне тоже дал. И я б дал…       Чуя маленько подвис пытаясь понять логику сказанного, а потом засмеялся так, что Осаму вздрогнул. — Спишь что-ли? — все еще смеясь, спросил Накахара и пихнул напарника ладошкой в плечо.       Видя, что Осаму почти провалился в сон и никак не реагирует, Чуя попытался вразумить его похлопываниями по щекам, но тщетно. Тряся изо всех сил обмякшее тело напарника, в голову Накахары пришла мысль — сыграть на честолюбии Дазая, предложив ему соревнование. — Слушай, — протянул Чуя, в последний раз с силой встряхнув парня и дождавшись пока тот хоть как-то приоткроет закатывающиеся глаза, — А давай наперегонки? Правила просты: кто быстрее добежит до хаты — выиграл, а проигравший выполняет любое желание победителя. М? — Любое значит… — тут же встрепенулся Осаму и начал грубыми движениями потирать свое лицо, окончательно возвращая себя в реальность. — Ого, ожил. Не знал, что ты ведешься на такую ерунду. — Слился что-ли, даже не начав? Нет уж, Чуя, я принимаю твои условия. Давай соревноваться! — Шшш, я не слился. Что касается меня, — на этих словах Накахара гордо указал себе в грудь большим пальцем, — Я готов бежать!       Не мудрено, что Чуя без страха согласился играть. У Накахары были серьезные преимущества и он ни капельки не сомневался в успехе. Дазая же ничего не страшило, ибо он мог расстроить планы даже самому опасному сопернику. Оба были довольны собой и рассчитывали победить. — Одно условие. Способность не использовать. — Тц, я и не собирался. Ведь я могу и без нее тебя сделать на раз-два, — щелкнул пальцами рыжий. — Конечно, Чуенька, — недобро и загадочно уставился на парня Осаму, после чего встал рядом с Накахарой, приготовившись к забегу, — Я знаю, что ты все можешь… Так что хорошенько подумай о своем желании. — На старт, внимание, марш, — объявили Чуя, решив не продолжать перебранку с шатеном. «Как ребенок, честное слово. Будто я не знаю, что он сейчас блефует и напускает на себя таинственность. Но это все фальш, рассчитанный на то, что я буду ждать какого-то подвоха и в итоге издергаю себя сам.» — думал Накахара, оставляя Дазая где-то позади.