Принцип одного процента

      Чужое присутствие позади себя Питер различает сразу. Как будто человек этого и добивается, но Питер не чувствует угрозы или опасности, исходящей от незнакомца, поэтому спокойно поворачивается и слегка отступает назад от удивления.       — Ты?.. — произносит Питер. Правда он не уверен, что сказал вслух.       Клинт облокачивается на конструкцию на крыше и разглядывает лук в руках. Вся его поза расслаблена, как будто они встретились на улице и ничего такого особенного между ними и не происходит в данный момент. Натянутая тетива от каждого движения, как музыкальный инструмент, издаёт звук. Клинт так и не переодел костюм. Ветер дует в сторону Питера, и он чувствует запах гари, заставляющий его снова напрячься. Вспоминать пожар хочется в последнюю очередь. Сейчас ему нужен был Тони: спокойный разговор, может, излюбленный сарказм или шуточки, то только не это. Клинт скрывает усталость и что-то похожее на разочарование, Питеру остаётся только догадываться о причинах — за день их было немало. Клинт, вспоминая, что Питер здесь, наконец, встаёт ровно и смотрит в его сторону, убирая лук за спину и закрепляя на костюме.       От этого завершающего движения, которое символизирует разговор, Питер мечтает убежать, раствориться, быть где-то в любом другом месте, а не с человеком, который видел его слабость. Знает о ней не меньше его самого, уж по взгляду точно, как будто сталкивался с ней. Питер вряд ли спросит об этом Клинта, но порой это и не нужно — каждый видит в другом отражение собственной боли, боясь надавить на такую тему. Смерть окружала не только Питера, но в силу возраста ему хочется думать, что страдает он один. Его боль особенная.       Но смотря сейчас на Клинта, Питер не чувствует себя так, скорее наоборот — он-то точно уже хлебнул жизни.       Первый робкий шаг делает именно Питер, словно это что-то решит, но больше доказать, что он не слабый и в состоянии сделать всё правильно. Клинт едва заметно кивает, тоже делая шаг, между ними остаётся свободное пространство, которое словно и не создаёт проблем. Оно есть и всё, и им в нём удобно.       — Я лишь надеялся встретить тебя здесь. — Клинт не говорит о том, почему он думал, что Питер может быть здесь, да это и удивило бы — у каждого свои источники информации. Ему же главное всего лишь не попасться. На секунду Питер задумывается: как легко сказать Клинту об их плане с Эшем, об их обмане. Навсегда освободить себя от лжи хотя бы в этом, но стоит приоткрыть рот, и не выходит и звука — Питер попросту боится. Ветер на крыше становится сильнее, создавая для Питера убежище. Судьба даёт знак, что время ещё не пришло, но Питера съедает изнутри — Клинт точно не заслужил враньё от него. Они защищали жизни друг друга, такие люди должны знать о тебе чуть больше остальных. — Послушай, Паучок, я хочу, чтобы ты понимал. Чётко и ясно. Мне нужно написать отчёт о событиях сегодняшнего дня, подробно и в деталях — начальство это просто обожает. — Клинт останавливается, видимо, представляя что-то своё, недоступное для других. Питер словно прочитывает слова перед глазами: обо всех его ошибках, недостатках, невыполнении приказов и в конце чёрным по белому будет написано, он не годен к службе Мстителей. Не оправдал ожидания. Кажется, это даже полностью справедливо: он должен быть лучше подготовлен. — И поэтому… часть событий в отчёт не войдёт. Я вру не потому, что выгораживаю тебя, или потому, что могу, мы все когда-то ошибались, более того — продолжаем и сейчас. Вопрос только в том, как ты с этим справишься, я понимаю — не просто. Поверь — хоть мне это и неприятно говорить — но ты не будешь всегда спасать всех. Это нормально. Насколько так вообще можно говорить относительно смерти… Я хочу, чтобы ты продолжал работать в команде. Был одним из нас. А если ради этого мне нужно один раз соврать, — Питер дёргается от его слов, понимая, насколько он сам погряз в своей лжи. — Я сделаю это.       Клинт замолкает, продолжая стоять на отдалении.       — Надеюсь, мы поняли друг друга. — Клинт едва улыбается, пытаясь разрядить обстановку, но понимает, пока этого не захочет Питер, легче не станет, струна внутри не ослабит давление. Всё, что Клинт мог, он сделал и сказал, остальное — за Питером.       — Спасибо, что ты сказал мне это и что делаешь это для…       — … для команды, Паучок. Для команды. — Клинт тем самым останавливает его от необдуманных слов, которые повлекут за собой нечто иное. Клинт знает, как хочет закончить Питер, но лучше всё будет не так. По крайней мере, не сейчас.       Питер бросает взгляд на башню, чувствуя взгляд Клинта, как будто тот пытается разгадать, что же скрывается за маской, что Питер вечно оставляет за костюмом. Вопрос возникает сам собой.       — Ты ведь оказался здесь не случайно?       Клинт собирается ответить на вопрос, но отвлекается на пейджер и улыбается.       — Кто же знает? — неопределенно отвечает Клинт и исчезает с крыши. Питер не собирается его догонять: всё, что он хотел сказать, он сказал, остальное совсем не дело Питера. У каждого здесь и своя жизнь тоже. Алисия всё же права: каждый здесь что-то скрывает. Питеру в голову приходит неожиданная мысль: разве все тайны делают плохо? Может, и их секрет с Эшем не такая уж и ошибка, просто им стоит поработать над деталями. Питер не уверен, что в нём говорит страх разоблачения, он просто признает: иногда люди врут и это не всегда, чтобы сделать больно — просто уберечь.       Забирая рюкзак из переулка, Питер переодевается и намеревается попытаться оказаться дома раньше Мэй. Она вечно волнуется, когда не может его отыскать, телефон в руке Питера не собирается долго продержаться — зарядка почти что на нуле. Кажется, он даже не заряжал его со вчерашнего дня. В уведомлениях Питер замечает сообщения от Неда и незнакомого номера, но позволь он сейчас себе, открыть хоть одно, сократит свои шансы на то, чтобы ответить на звонок Мэй, если тот последует.       Вставив ключ в замочную скважину, Питер понимает, дверь не заперта. Рука сама собой сжимается на лямке рюкзака почти до боли, боясь представить, что будет дальше. Сердце увеличивает ритм, он уверен, что закрывал, а уж осторожная тётя Мэй не оставила бы их беззащитными. Приоткрыв дверь, на полу Питер замечает разбросанные листы, и сердце почти падает в пятки, когда в коридор вылетает тетя Мэй с кипой бумаг.       — А, Питер, это ты! Не поднимешь? А то у меня сегодня всё валится из рук. — Мэй уходит в гостиную, оставляя его на сбор разбросанных бумаг. Поднимая первый белый лист, Питер замечает не бумаги с работы, не распечатки чего бы то ни было — это старые документы родителей, усыновления и всего остального. Питер никогда не залезал в них, просто знал, что они есть, Мэй впервые за всё время достала их, и Питеру определенно непонятно, с какой целью.       Подбирая с десяток листов и собрав их по порядку, Питер старается не вчитываться в текст, замечая имена родителей — он вряд ли когда-либо будет готов к этому, рана не затягивается, особенно, когда вспоминаешь о прошлом. Питер просто не позволяет ей кровоточить, но это не решение.       — Тётя Мэй… — Питер заходит в гостиную с бумагами, держа их на вытянутой руке, боясь притягивать к себе. — А зачем тебе это? Что-то случилось? Я думал, у нас все в порядке.       — Ну, конечно, в порядке! Это всё твой брат, ему зачем-то понадобились все документы. Так что спрашивай у Эша, он же главный умник. — Мэй выхватывает из рук Питера бумаги и, вглядываясь в текст, откладывает их в определённую стопку, на журнальном столике лежит не одна такая кипа. — Ух, можно подумать, это чёрная документация, и он решил её уничтожить.       Мэй с улыбкой поднимается с дивана, Питер же не сводит взгляд с бумаг. Зачем брату они понадобились? Что на этот раз придумал Эш? Почему-то Питера съедают сомнения: ничем хорошим и это тоже не закончится, но ему просто не хватает сил начать этот разговор с Мэй, зная, что так и не сможет вразумительно объяснить, ускользая от правды, что он Человек-Паук. Поэтому Питер делает единственно правильное решение после тяжёлого дня спасения.       — Тётя Мэй, я пойду в комнату, голова раскалывается, — Питер морщится, сжимая висок, словно чувствуя подступающий спазм.       — Конечно, Питер, тебе нужно поспать, я попрошу Эша не заходить к тебе.       На это он и надеялся, Мэй всегда берегла их, хотя они уже давно могли всё делать сами. Не такой уж и большой обман, если Мэй он доставляет радость, и она чувствует себя бесконечно нужной, что у неё есть место в этом мире. Питер знает, это неправильно: она могла построить и личную жизнь, и завести даже детей, он бы мог нянчится со своими братьями или сестрами, но она как будто никогда и не думала об этом. На детей она особенно не смотрела, на пары тоже, как будто мир сжимался до двух людей — Эша и Питера. С уходом из постоянного контроля Эша вся забота перешла на Питера, но Мэй не уставала звонить и писать вылетевшему птенцу из гнезда.       В комнате Питер ложится на кровать, отворачиваясь к окну. Под одеялом он всё ещё одет, готовый по первому же звуку пуститься в погоню. Если чувства его не обманывают, что-то здесь явно нечисто — Эш никогда не делает что-то без умысла. Питеру кажется, время замедляется и проходит бесконечное множество секунд прежде, чем он слышит, как открывается дверь и Эш окликает Мэй.       — Не шуми! — переходит на громкий шёпот Мэй. — Твой брат устал и уже спит.       — Я ненадолго, ты же знаешь. — Эш говорит это мягко, как будто это обычное дело не уделять Мэй время, сбегать вечно с семейных ужинов и не приходить по несколько недель. Мэй не скажет, что каждый раз её задевала занятость, учёба и работа Эша, потом она просто привыкла — стол надо накрывать на двоих.       Эш, и правда, недолго находится в квартире. Питер слышит только шуршание бумаг и накаляющуюся тишину, которая буквально разрастается за стеной без его присутствия. Когда Питер в комнате, но Мэй и Эш хотя бы делали вид, что всё в порядке, но без него ни для кого не нужно устраивать представление. Питер задаётся вопросом, почему Эш так относится к Мэй: не тянется, не обнимает, не проявляет заботу. Ту, что должен проявлять почти что сын. Он как будто сознательно держит всегда дистанцию и не даёт её сократить. Единственный, ради кого Эш и мог стараться — это Питер. Если это требовало общения с Мэй, что ж так тому и быть. Эш негромко хлопает дверью, и до Питера долетает выдох Мэй, она наверняка тоже чувствует лёгкость без Эша в комнате — раньше она искала пути достучаться до него, уже нет сил.       Питер отчётливо услышал, Мэй зашла к себе в комнату, явная вымотанная за день и визитом Эша. Каждый раз ей больно, но больше — досадно. Что она сделала не так? Когда совершила ошибку? Неужели она не справилась с теми обязанностями, которые свалились на неё без её желания. Она приняла удар судьбы, чтобы закрыть собой детей. А Эш не давал себя защищать, как будто сознательно отдавая всю эту заботу другому.       Питеру не очень хотелось обманывать Мэй или вообще выходить сегодня куда-либо снова — он устал. Сегодня даже чересчур. Доставая из рюкзака костюм, Питер уловил запах гари. Перед глазами снова всплыли картины пожара. Жар, плавящиеся детали, испуганные люди и, конечно, мёртвая женщина, которая заслуживала другого исхода. Прикусив губу, у Питера проскочила мысль, а не переживает ли он больше за то, что он отчасти виноват в её смерти, что она всего лишь факт, часть статистики — люди умирают. Такое бывает.       В комнате Питер запирает дверь, надеясь, это остановит Мэй от его проверки. Не выскочил же он в окно, правда? Питер усмехается своим мыслям, вылезая в окно — именно это он и делает каждый раз, когда тётя Мэй отвлекается. Будь он хорошим племянником, он был бы сейчас рядом с ней и успокаивал. Но Питеру вечно приходится выбирать.       Из дома Эш выходит спокойно, держа в руках чемоданчик, и уверенно направляется к автомобилю. Питер следует за ним, не отставая, но оставаясь незамеченным на крышах домов. Вряд ли бы Эш стал его искать наверху. То, каким его сейчас видит Питер, не очень-то похоже на того брата, каким он был всегда. Слишком суровый и жёсткий. Его явно что-то тревожит, туго сжатые пальцы на руле беспокоят и Питера. К чему так готовится Эш?       С каждой минутой Эш всё дальше и дальше отдаляется от центра, заставляя Питера волноваться больше и больше.       — Что же ты задумал, Эш? — спрашивает себя Питер, замирая на крыше и смотря, как автомобиль медленно останавливается у одного из самых непривлекательных на вид домов с заколоченными окнами и дверью с облупленной краской. Из автомобиля Эш выходит не сразу. Смотрит куда-то вперёд рассеянным взглядом и как будто ждёт, когда это все, наконец, закончится, и он будет свободным. По крайней мере, Питеру всего лишь так кажется. Когда Эш дёргает головой, словно скидывая с себя это состояние, он становится другим.       Мало похожим на себя.       Из машины он выходит уверенной походкой, прихватив с собой и чемоданчик тоже. Питер буквально замирает на крыше, боясь и выдать своё присутствие, и упустить шанс остановить брата от необдуманного действия, о котором он не знает. Может, он не должен был вообще ему позволить добраться до сюда. Слежка сделала только хуже — открыла правду. Будь Питер смелее, они бы остановились до этого шага, последствий которого он не мог представить.       Облокотившись на капот, Эш смотрит на дверь, буквально прожигая в ней дыры. Через несколько минут загорается свет. Одна лампочка, которая освещает кусочек улицы, ту грязь и мусор, который скопился внизу. Ещё через долгую минуту открывается дверь, на пороге останавливается чернокожий парень с пушкой в руках.       — Ты всё же пришёл. — Парень не направляет оружие на Эша, но крепко сжимает его — он не просто так его взял, не для антуража гетто. Если надо, он им воспользуется, и против брата тоже, что пугает Питера. Если это произойдёт, он не успеет спасти брата, не наверняка. Выбить паутиной из рук оружие он постарается, но успеет ли? Питер надеется, Эш знает, что делает, и до такой ситуации просто не дойдёт.       — Пришёл. Ты же обещал мне помощь. — Эш привстаёт с капота на пару сантиметров, когда его останавливает парень, слегка двигая рукой с оружием.       — Обещать могут многие, только бесплатно никто и ничего делать не будет, усёк?       — Разве я говорил, что пришёл без денег? — Эш улыбается парню. Не нервно, не натянуто. Так, словно он уверен в себе на все сто процентов. — Можно?       Эш указывает на чемоданчик, видимо, спрашивая разрешения открыть.       — Валяй. — Парень подходит ближе, наблюдая за открывающимся чемоданчиком. Там и правда оказываются деньги — Питер не перепутает их даже с высоты здания. И количество во много раз превосходит возможные накопления Эша за годы работы. Откуда он вообще мог взять такую сумму? Словно свалившиеся на него по счастливой случайности. — Хорошо работать с белыми, у вас всегда есть деньги, чтобы ни случилось.       Парень захлопывает чемоданчик и берёт в руки, намереваясь уйти.       — А где мои гарантии? — спрашивает Эш, вставая с автомобиля и делая шаг за ним.       — Какие? — парень поднимает оружие, целясь в Эша.