Принцип одного процента

      Питер поднимается из укрытия, не зная, что делать: раскрыть себя и спасти брата, если он успеет, или выдержать бесконечные секунды и посмотреть, чем всё закончится. Чернокожий парень прикрывает один глаз, держа Эша на мушке.       — Бам! — Парень делает вид, что стреляет и убирает оружие за пояс штанов. — Не ссы, белый! Вечно вы какие-то напряженные, но так приятно вас разыгрывать. Мы не гангстеры. Ты выполнил свою часть договора, я выполню свою, не все в этом мире должны быть плохими.       Эш молча кивает, садясь обратно на капот и наблюдая, как парень уходит в дом и выключает свет, как будто там никто и не живёт. Как будто всего этого не было. Убирая упавшие пряди волос назад, Эш с минуту сидит и резко встаёт, намереваясь быть отсюда как можно дальше и как можно быстрее. Питер наблюдает за быстрыми движениями брата, не понимая до конца, что он ощущает: облегчение, радость или мерзкое ощущение пустоты после увиденного. Чего добивается Эш? Вопрос не отпускает Питера, и чем больше он об этом думает, тем сильнее в нём закипает злоба — Эш снова делает так, как ему удобно, не спрашивая и не советуясь с ним.       Проходит секунд тридцать прежде, чем Питер понимает: Эш завёл машину и тронулся в обратный путь. И сейчас он не намерен его отпустить вот так просто, без объяснения причин и всего остального — Питер устал от тайн и молчания окружающих. Может, он и не может посоревноваться со всеми вокруг возрастом, опытом и благими намерениями, чтобы защитить, но он не глупый и уж явно не заслуживает такого отношения от родного брата.       Прыжок, и Питер оказывается в нескольких ярдах от машины. Времени на раздумья у Питера не хватает, и он делает, как и всегда, прислушиваясь к чувствам — прыгает перед машиной, заставляя Эша притормозить прямо перед ним. Визг тормозов и запах от шин не приводят Питера в себя, он всё ещё плохо понимает, чем он руководствуется и что им движет, но он не намерен отступать.       За стеклом Эш мёртвой хваткой сжимает руль и, только выдохнув несколько раз и отпустив через силу руль, открывает дверь машины.       — Пит… — обрывая себя на полуслове, Эш продолжает. — Ты о чём вообще думаешь?       Эш держит дверь, как будто это спасёт его от всего на свете, его якорь. Молчание затягивается, по маске Эш не может понять ни одного чувства брата. Только по часто поднимающейся грудной клетке, можно подумать: вряд ли он чем-то обрадован — он злится. И Эш понимает, что могло его расстроить, как всё выглядело каких-то минут пять назад. С таким не так-то просто смириться, а уж тем более понять.       — Я всё обьяс… — Эш не успевает договорить предложение, Питер выпускает паутину и толкает брата в кирпичную стену за его спиной. Удар выходит сильный. Если бы крепкая паутина не держала его, Эш бы точно упал в самую грязь. Его лицо искажает боль, но он не вскрикивает, только морщится, стараясь пережить это, и не успевает открыть глаза, когда Питер оказывается прямо перед ним и с силой ударяет в кирпичную кладку рядом с головой. Красные крошки разлетаются в разные стороны, Эш успевает снова закрыть глаза и слегка отвернуться, чтобы не пострадать. На гладкой коже быстро образуются капли крови от острых осколков, но это наверняка не та боль, которую он чувствует от осознания — всё это делает его брат.       Питера настолько заводит сейчас сила и беззащитность Эша, что ещё немного и он ударит его снова не в состоянии аффекта, а прекрасно осознавая последствия. Брат наблюдает за сжатым кулаком, не собираясь больше отворачиваться, он должен запомнить это так же хорошо, как и всё, связанное с братом. И Питера резко останавливает то, что он видит в глазах брата — себя и то, кем он стал в эту минуту. Эш всегда заботился о нём, прикрывая его за разбитые вазы, взорвавшиеся пластиковые контейнеры и другие поломки, которые случались, пока он рос и понимал, на что он может быть способен, где пределы его задумок, но никогда, что бы ни произошло, Эш не поднимал на него руку. Единственное, как мог показать свои чувства — молчание или переписывание снова и снова законов в своей комнате, уничтожая тетрадные листы. Тогда Питер сразу понимал, что был не прав и надо как-то исправить ситуацию, но всё приходило с опытом. В большинстве своём Эш мирился с тем, что Питер молча присутствовал за его спиной, разделяя чувства с ним, как мог.       Сейчас Питер не был собой, или всё это время он обманывал себя и прятал совсем другого человека? Разве такой способен спасти чью-то жизнь, если разрушает брата не только физически, но и эмоционально? Питер перестаёт сжимать ворот куртки Эша и медленно опускает кулак вниз, ощущая себя чёрной дырой, которая всё затягивает внутрь и убивает. Перед глазами снова появляется женщина из небоскреба и её муж, разбитый горем. Именно его он всем и приносит.       Несмотря на брата, Питер освобождает его от паутины и придерживает, чтобы он не свалился вниз. Эш не отталкивает Питера, даже когда его поддержка уже и не нужна. Боль помогает ему быть в сознании и двигаться. Отходит в сторону Питер первый, вставая на несколько ярдов дальше, как будто это расстояние их от всего спасёт: и от разговоров, и от правды.       — Не думал, что всё получится… так, — Эш поворачивает голову в сторону Питера, разглядывая его привалившуюся фигуру к дому, буквально уменьшающуюся на глазах. Эшу кажется, он исчезнет или хуже того — убежит и не даст ему объяснить. — Сильно ты меня приложил.       Эш выдавливает улыбку и поднимает руку, чтобы коснуться брата, но небольшое движение в ней отзывается болью и, морщась, прекращает свои попытки, сползая по стене вниз. Садясь на грязный асфальт и чувствуя опору, Эшу становится легче, находит силы, чтобы начать говорить.       — Питер, я всё тебе хотел объяснить, правда, тебе нужно мне верить. Разве я думал, что ты будешь следить за мной? Я бы сделал это раньше, просто хотел быть уверенным, что всё получится. — Эш опускает голову на грудь и медленно делает ею круг, проверяя на болезненные ощущения. Питер с болью на сердце наблюдает за тем, как брат держится и не обвиняет его, несмотря ни на что. Всё же такие меры были излишними — Эш не мог никак ему угрожать — Питер сильнее него, и он воспользовался этим превосходством.       — Я поступил неправильно, Эш. — Питер сам до конца не понимает, сколько поступков скрывается за этой фразой. Разве он жалеет о сделанном? Разве во всем он был так уж не прав, но что-то всё равно на сердце не даёт ему полного ощущения правильности сделанного — все могло быть иначе, Эш прав, но и он мог рассказать обо всём сам. От таких мыслей внутренний раздрай Питера снова расширяется. Чем раньше он получит объяснения, тем проще ему будет наконец выстроить всю цепочку событий и примириться с таким прошлым. Со своей тёмной стороной.       — Я объясню тебе всё, но давай не здесь. Как-то я не доверяю этим местечкам, у стен долгая память. — Эш поднимается на ноги, опираясь на стену и делает шаг к машине, слегка покачиваясь, но удерживая себя в вертикальном положении. Опускаясь на сидение в машине, Эш морщится, но замирая на пару минут, как будто успокаивается и смиряется со своим положением. Питер забирается на переднее сиденье, стараясь не смотреть на брата и на то, в каком он состоянии.       Питер удивляется тому, насколько Эш сильный и сколько боли держит в себе, не давая ругать себя ещё сильнее — Эш знает, что Питер себя корит за сделанное, только этим ситуацию равно не исправишь, знает, что должен уменьшить эту боль. Через минуту Эш молча заводит машину и двигается вперёд, пока Питер стягивает с себя маску и верхнюю часть костюма.       Эш с трудом подавляет кашель, грудь сотрясается от нескольких, заставляя его чуть ли не остановится. Подъезжая ближе к центру города, Эш поворачивает к дорожному кафе, к окну заказов.       — Что ты будешь? — спрашивает он, сжимая руль до белых костяшек, чтобы не переключаться на другую боль, Питер не в состоянии оторвать взгляд.       Эш отворачивается к официанту и говорит что-то на свой вкус, понимая, что от брата он ничего уже не добьётся. Отъезжая на парковку с заказом, Эш сразу прикладывает холодный напиток к руке и буквально почти растекается на сиденье от блаженства.       — Как я понимаю, тебе не станет легче, пока ты всё не узнаешь. Но почему, Питер, почему… — Эш поворачивается к брату, разглядывая его. — Почему ты не спросил меня?       Питер не знает, что ответить. Смелости хватает только на то, чтобы посмотреть в лицо брату и признать — он мог всё сделать иначе, будь чуть смелее и дай брату шанс — Эш бы всё объяснил.       — Объясни сейчас, — говорит Питер, чувствуя сухость во рту.       — Держи. — Эш передаёт ему газировку, залезая рукой в пакет за бургером. — С неделю назад я взломал систему Старка по части кадров и изменил данные о тебе, и обо мне, не оставив между нами никаких связей, кроме одинаковой фамилии. Защита оказалась не такая сложная. — Эш откусывает приличный кусок, пережевывая его наверняка раз сто, по ощущениям Питера. — Дальше уже было дело для актерских данных: дать понять, что мы не знакомы для остальных Мстителей. Я догадывался, тебе не понравится этот план и зная о нём, ты не отыграешь своё искреннее непонимание и удивление. Всё вышло как нельзя лучше.       Питер вспоминает тот момент явно не с гордостью в голове — с болью и разочарованием в собственном брате.       — Я знаю, что сделал тебе больно, но не мог по-другому. Согласен, я должен был тебя предупредить или поговорить после, но сам помнишь, как всё навалилось, я должен был всё сделать оперативно или во всём не было бы смысла. Во всем этом обмане.       Питер забирает протянутый бургер из рук Эша, от одного запаха и вида еды у Питера урчит в животе, явно напоминая о том, как он давно не ел, Питер бы даже не сказал бы, когда был последний раз.       — А дальше? — спрашивает с набитым ртом Питер, забирая из рук брата газировку запить.       — Дальше нужно было довести ложь до конца — подделать наши настоящие документы.       Питер вздрагивает и перестаёт пить, понимая до конца, что задумал провернуть Эш и что это означало для них всех.       — На бумагах нас ничего не будет связывать и в системе все хвостики тоже подчистят, более того у Человека-Паука, раскрыв личность, никогда не найдут слабых мест. Он как будто один-одинешенек на этой планете, сирота, — говорит Эш, смотря перед собой и наверняка боясь взглянуть на брата. — Твои близкие и друзья будут в порядке, Питер. Разве не об этом ты думал всё это время? Теперь у тебя есть уверенность.       Да, Питер хотел этого, Эш прав, но разве такой ценой он хотел защитить всех? Ценой собственного брата? Питер прикусывает губу от мысли: будь перед ним выбор спасти всех или спасти брата, что бы он сделал? Он не хочет думать об этом, но вопрос сам собой теперь будет возникать в его голове, после того, как Эш обрубил все другие пути.       — Я больше не сын Ричарда и Мэри Паркер, — спокойно говорит Эш, смотря на образовавшиеся капли на стакане. — Ты их единственный сын.       Тишина почти что делает дыру между ними. Питер не хотел бы никогда больше слышать такого — Эш его брат, всегда им был и будет. Чтобы подумали родители обо всём, что они сейчас творят с Эшем? Считали бы безумцами или благодарили бы старшего сына за то, что всегда защищает брата и готов на всё. Испытывали бы они гордость или злились? Питер задаётся множеством вопросов, пока капуста из бургера медленно падает ему на колени.       — Только ты, получается под ударом, — наконец, заговаривает Питер, поворачиваясь к брату и сжимая бургер крепче в руке, как будто это даст ему уверенность.       — Каким, братец? — с улыбкой произносит Эш. — На поле боя ты, а не я.       Во взгляде Эша Питер видит уверенность и непоколебимость плана, как будто ничего не может раскрыть их. Особенно Мстители. Они играют с огнём и с людскими жизнями, но Питер не может выкинуть из головы ту мысль, что у Человека-Паука никого нет и никто не пострадает за него, никто, кто дорог Питеру. Эш сделал то, на что Питер бы не пошёл. Да, они не всё делают идеально в части сообщения друг другу новостей и информации в башне Старка, но они решат это так же, как и с остальным. Эш никогда не хотел делать ему больно: заботился и старался предотвратить последствия. Не сказав ему, но Питер тоже хранил от него тайну. Ту, что и заставляет врать всё больше и больше. Питер больше не может злиться на брата, особенно после того, что он перенёс от его силы и он не отказывается продолжать. Как будто вся его жизнь свелась к тому, чтобы быть щитом Человека-Паука.       — Но мне не нравится твой план, — Питер задумывается о том, что при самом плохом варианте — узнают Эша. Его лицо и имя.       — Как по-другому я спасу тебя от всего? Я же старший брат, в конце концов.       Братья смотрят друг на друга так долго, что у обоих слезятся глаза. Эш откидывается на спинку кресла, расслабляясь.       — Больше не могу, ты меня так в гроб вгонишь! — смех Эша отзывается в голове Питера снова и снова, пока не растворяется полностью, оставляя неприятный осадок. Словно предостережение.       

***

      До квартиры Эша братья добираются через час, после того, как Эш убеждает Питера, что с ним всё в порядке и ко врачу ему не нужно, только домой поспать. Питеру это не нравится, но уступает брату, так будет правильнее, если Эш уверен в себе.       Прощаясь, Питер выходит из машины раньше, прячась в переулке и снова натягивая часть костюма и маску на себя. С соседней крыши Питер наблюдает, как медленно брат доходит до подъезда и с трудом заходит в квартиру, включая свет в комнате и добираясь до дивана, просто валится на него, явно намереваясь проспать до самого утра. Питер чувствует груз совершённой ошибки в отношении Эша, но как будто он принял её заслужено. Питер направляется в сторону дома, надеясь, тётя Мэй не заходила в его комнату. Стоит Питеру отвернуться, и в квартире Эша раздаётся поздний звонок. Человек не прекращает названивать в дверь, пока Эш с трудом не встаёт и не открывает дверь.       — Не думал, что ты сегодня придёшь, — удивленно произносит Эш, пропуская гостя внутрь.