***
Только спустя неделю я всё-таки начал ходить в гимназию. Ландерса старался избегать, но, как назло, стал видеть его в коридорах чаще, чем обычно. Чтоб его… Он выглядел помятым, уставшим, и смотрел на меня с печалью в глазах. Я просто проходил мимо. Я стал замечать его в курилке. Он же не курит? Закурил. В общем, мы не разговаривали чуть меньше месяца. Несмотря на свою боль, я безумно скучал по нему, но ни разу не подал вида. Тилль со Шнайдером в первый же день моего появления на учёбе доёбывали меня вопросами. Я и выложил всё как есть. Шнайдер кинул в меня снежком. - Рихард, засунь свою гордость в задницу и дай ему высказаться. Может, всё действительно не так, как ты подумал? Видно же, как он по тебе сохнет. - Я уже ничего не хочу. - Ой, блять, Круспе, какой же ты дурак. - Похуй.***
Наше молчание продлилось ещё месяц, и длилось бы ещё не знаю сколько, если бы в один вечер мы случайно не пересеклись в курилке. Один на один. Мы курили и долго смотрели друг на друга. В душе что-то ёкнуло. Он приблизился ко мне. - Рихард, я делал тщетные попытки поговорить, и не знаю, стоит ли пытаться сейчас. Я молча смотрел на него и еле заметно кивнул. - Я уже много раз говорил, что не хотел того, что произошло. И извинялся каждый раз. Между нами ничего не было. Она моя бывшая жена. То, что она попала именно в нашу гимназию – не случайность. Она до сих пор неровно дышит ко мне, и в тот день она сама ко мне полезла. Но я остыл. Она изменяла мне, и на этой почве я подал на развод. Он всё говорил и говорил. Я подкурил ещё одну сигарету. - Рихард, прости меня. Уже в который раз я пытаюсь достучаться до тебя. Я не знаю, что мне, чёрт возьми, сделать, чтобы ты простил меня. На его веках я увидел маленькие капли. Меня вдруг затрясло. Неужели он… плачет? - Что мне сделать? В моих пальцах от сигареты остался лишь фильтр, в его пальцах тоже. Он как-то по-своему трактовал моё молчание: взглянул на меня и стремительно покинул курилку. В глазах помутилось, а внутри будто образовался огромный комок. Я буквально залетел в гимназию и быстро поднялся в его кабинет, но там было пусто. Куда он успел деться? Где-то на этаже хлопнула дверь. Я сразу пошёл на звук. Ландерс сидел на полу уборной и смотрел в одну точку. Я медленно подошёл, сел рядом с ним и положил руку ему на колено. Он вздрогнул. - Мне очень больно, Пауль. - Я виноват, прости. Я не знаю, чем могу искупить свою вину. Он посмотрел на меня. В его глазах читалась тоска и мольба. Я послал свой здравый смысл нахуй и принялся настойчиво целовать его. Он сразу ответил, но чувствовался страх с его стороны. Я расстегнул его рубашку, и от одного только вида этого тела готов был кончить. Мне было похуй, что мы вообще-то в гимназии, что уборная не закрыта, звукоизоляция никакая и на всякое прочее дерьмо. Я снял со своих брюк ремень и сначала заломил, а затем связал ему руки. Я кусал его губы, шею, плечи, оставлял засосы. Он выгнулся подо мной, и сквозь ткань брюк уже было видно, насколько он возбуждён. Но это только начало. Я поднялся с пола, а он встал на колени и попытался зубами расстегнуть мои брюки, а затем снять бельё. Я помог ему. Он прикоснулся губами к моему члену, провёл языком по всей длине, а затем взял его почти полностью. С моих губ сорвался едва слышный стон. Я взял его за волосы и стал направлять. Мне было блядски хорошо. Позже я поднял его с колен, приспустил его брюки, развернул спиной к себе и, немного разработав, вошёл на всю длину сразу. Он дёрнулся и зашипел. Больно, знаю. Терпи, милый. Я двигался в нём максимально медленно, оттягивая момент разрядки на неопределённое время. Он стонал, просил хоть немного ускориться, но я не слушал его, а продолжал свою сладкую пытку. В какой-то момент я поменял угол. Ландерс заскулил, закусив нижнюю губу, и начал сам насаживаться на меня всё быстрее и быстрее. Я почти не сдерживал себя. Мы набрали бешеный темп. Я взял его член в руку, провёл несколько раз, и Ландерс кончил, а я спустя несколько секунд. Меня так трясло от кайфа, что я не сразу смог развязать ему руки, которые уже затекли. Немного успокоив дыхание, я наконец вышел из него и, быстро надев свои брюки, помог одеться и ему. Я застёгивал ему рубашку и наблюдал множество оставленных мной укусов. В этот момент он выглядел таким беззащитным. - Теперь на тебе мои метки. Он устало улыбнулся и провёл рукой по своей шее. - Ну и пусть. Я не сдержался и обнял его, будто мы никогда не ссорились, будто не было этих двух месяцев тупого молчания. Он робко опустил руки на мою талию и поцеловал меня в висок. - Я так скучал.***
Спустя где-то полчаса, оторвавшись, наконец, друг от друга, мы пошли в класс, держась за руки. В коридорах уже никого не было. Когда мы зашли в кабинет, Пауль закрыл дверь и обратился ко мне. - Знаешь, Рихард, я ещё до нашей ссоры хотел подарить тебе кое-что. Но всё никак не решался. Я клянусь, что никогда не предам тебя. И для того, чтобы ты был уверен… Он медленно достал что-то из ящика стола и подошёл ко мне. - Закрой глаза. Я закрыл глаза и почувствовал, как он надел мне что-то на шею. - Всё, открывай. Нравится? На моей шее красовалась цепочка с кольцом на ней. - Пауль, у меня нет слов… - А вот моё. Надевай. Я надел ему на палец кольцо. - Я люблю тебя. - И я тебя, чудо. Мы собрались и отправились домой. У меня был выбор: пойти к нему или к себе. Но я слишком соскучился, и поэтому шёл за ним, а в голове мелькнула мысль: «прости, мама, но сегодня я не вернусь домой».