Спустя века

      Эстель перевела взгляд на Хиккинга, который непонимающе уставился в экран телевизора. Парень тряхнул головой, словно скидывая наваждение, буркнул коротко и еле слышно: «К черту». После ушел к себе наверх; видимо, только девушка успела заметить изменившиеся движения шатена. Они словно стали мягче, легче, как у крадущегося хищника — у Хофферсон сложилось впечатление, что парень скрывает от всех тренировки и синяки под глазами отнюдь не от плохого самочувствия… или ей, по крайней мере, так кажется.       — Хиккинг еще не выздоровел? — быстрее, чем поняла, спросила девушка и тихо ойкнула, осознав, что сказала это вслух.       В комнате повисло молчание. Астрид приходила каждую неделю узнать, не выздоровел ли Хедок; отчасти Стоик понимал ее рвение узнать о самочувствии сына. Иккинг — ровесник по обращению Хофферсон, а значит, как только тот выздоровеет, их переведут на специальную программу. Воительница уже переведена, однако с оговорками, так как для полного перевода требуется от силы хотя бы двое обращенных.       Тем временем, на экране начали приближать камеру к месту действия. Астрид перевела взгляд на монитор и невольно поежилась, не пойми от чего. Глава нынешних охотников, Кроган, достал какой-то предмет из кармана, что блеснул на свету, и нагнулся к дракону. Миг — и охотник был откинут от рептилии залпом, тот прилетел сверху. Дракон, что стрелял по мужчине, в кадр не попал.       — Их несколько?! Все фурии же вымерли! — на берегу начался переполох, и только Охотники стояли в боеготовности.       Люди в панике начали разбегаться по причине того, что они не знали чего ждать от дикарей, раз они даже на охотника напали без зазрения совести. Да и вообще, может, это вовсе засада для выманивания людей. Запись оборвалась, и старший Хедок, наконец, ответил на вопрос валькирии. Дагур же решил подняться до комнаты шатена, чтобы узнать у того, почему тот так резко ушел.       — Думаю, через пару дней уже пойдет на занятия, — хмуро ответил мэр. — Ты пришла только из-за новостей, узнать смотрел ли я их? Как твои достижения в области новоприобретенных сил?       — В принципе да. Я еще хотела передать Хедоку конспекты, — опустив взгляд в пол, добавила девушка. — Хотя обычно это именно он давал их всем списывать, — сверху послышался стук в дверь, и змеевица навострила свой слух, попутно отвечая на вопрос. — В принципе контроль превращения стал намного лучше, но так хочется проверить свои силы в соперничестве! — с энтузиазмом произнесла девушка.       — Икки, я войду? — постучавшись, спросил Дагур.       В комнате было спокойно до тех пор, пока рыжий не решил войти без согласия хозяина комнаты. Грохот от падения чего-то — и через щель открытой двери вырвался ветер. Дверь резко подперли, не давая войти.       — У меня не убрано! — резко раздалось из-за двери.       — У тебя вечно не убрано, и, похоже, в последнее время хаос только растет в геометрической прогрессии. Открывай! — в комнате раздались шаги, послышался скрип окна и половиц и дверь, наконец, приоткрылась.       В приоткрывшейся двери появилась копна каштановых волос с черными ушами, как у фурии, которые прижались к голове, точно у нашкодившего щенка. Впустив в свою комнату рыжеголового и закрыв за ним дверь, Хедок остался у нее стоять. На полу были разбросаны листы и комья бумаги с рисунками; Дагур внимательно осмотрел комнату.       — М-да, тебе бы серьезно прибраться, — сказал псих, при этом глядя на сломанный карандаш рядом со столом.       Обернувшись к шатену, Дагур нахмурился и вопросительно указал на карандаш. На что Хиккинг просто махнул рукой со словами, что в спешке наступил — и тот сломался.       — Знаешь, ты прав: надо бы убраться, а то я уже восьмой карандаш потерял под всеми этими листами и уже не помню, сколько ластиков проворонил, — почесав затылок, произнес шатен.       — А ты в промежуточной стадии? — мельком смотря на Хедока и собирая кипы бумаг с пола, спросил Дагур.       — Да так, попробовал частично атрибуты вызвать, — с запинкой произнес парень. — Мне эту идею Эстель предложила. Стой, а вот эти эскизы закинь на кровать, они еще понадобятся! — требовательно сказал шатен.       — Элероны? У Найта вновь проблемы с полетом? И почему ты их с обеих сторон пытаешься сделать?       — Да, элероны. Найт повредил оба элерона, вот я и ломаю голову, как сделать так, чтобы они могли не только зеркально двигаться, но и в разнобой, — взяв один из чертежей, произнес Иккинг.       — А это не работает как с птицами? Ну, по типу, чтобы те не улетели, им подрезают перья на крыльях только с одной стороны. Я к чему это… Не проще будет удалить обломки элеронов для полета?       — Не пойдет, элероны нужны для резких маневров и стабилизации, — тяжело вздохнув, шатен, смял бумагу и бросил точно в корзину.       — Тебя не удивило, что к одной фурии пришел получеловек? — произнес Дагур, пристально смотря в спину шатену.       — Нет, — не оборачиваясь, произнес парень, — и откуда же ты узнал, что там был получеловек? — подняв очередную кипу листов и рассматривая на предмет важных заметок, спросил Хедок.       Черные подобия ушей внимательно следили за звуками в помещении и за его пределами, пока обращенный раздумывал, выбросить или оставить те или иные записи.       — Кроган сообщил твоему отцу, а я своевременно все подслушал, — ехидно произнес псих. — И, судя по твоим рисункам, на берегу был не Найт.       — Удивительно, что глава охотников решил не сообщать всем членам команды, устроив, тем самым, сбор, а позвонил мэру острова. Определено, у черной бестии иной рык... а хотя кому я объясняю? Человеческим ухом не разобрать полутонов рыков и множества других издаваемых звуков, — рассортировав большую часть рукописей и отыскав карандаши с ластиками, шатен, наконец, уселся за рабочий стол.       Дагур облокотился о косяк двери и задумался, буравя его спину взглядом. Отростки на голове то и дело дергались, и их обладатель что-то продолжал чертить и стирать.       — Может, хватит во мне дыру прожигать своим взглядом? — нервно бросил Хиккинг, стоявшему за ним парню. — Спрашивай, что хотел. Ты же не просто сюда зашел? — оставив свои дела и развернувшись лицом к рыжему, проговорил парень.       — Кто к тебе приходил?