Горькое послевкусие лета

Август был необыкновенно щедр на ясные дни, когда солнце не палит нещадно, но еще вовсю греет. В эту пору в темных чуланах пасек поспевает медовуха*, вобравшая всю сладость лета. На биостанции университета руководитель практики Сергей Высокин со старшекурсниками проверяли снаряжение и обувь перед маршрутом в горы, когда к ним подлетел запыхавшийся первокурсник Сеня Север. — Сергей Васильевич, возьмите меня с собой! — щеки Сени были покрыты красными пятнами, глаза блестели. — Я мигом соберусь!  — Тебя Карина Владимировна отпустила? — поинтересовался Высокин. — Как студент, я здесь на практике не числюсь, — голос Сени вдруг стал необычно жестким,  — а с прошлой зимы я уже совершеннолетний, могу у мамы не отпрашиваться. — Совершеннолетний — совершеннозимний, — поиграл словами Высокин, чтобы оттянуть решение. Портить отношения с коллегой Кариной Север, нисколько не хотелось, но, присмотревшись к Сене, он понял, что у парня явно что-то случилось. — Бежит от чего-то, — подумал Сергей Васильевич. Сеня ждал, напряженно сглатывая. — Ладно, беги собирайся. Но Карину Владимировну все же предупреди. ***

— Сеня, отец уехал, не худо было бы тебе уже уступить место в доме Евдокии! — Карина не понимала стремления Сени жить на биостанции в одном доме с матерью, когда вокруг одни сверстники. — В доме три кровати, Даша вполне может занять свою прежнюю! — Ты уверен, что Даша не будет против? — подняла брови Карина. — Уверен! — и секунду поколебавшись, Сеня продолжил: — Раз уж речь зашла… Я хотел сказать тебе, что мы с Дашей… Ну, в общем, осенью я хотел бы переехать жить к ней. — Нет, я не могу понять современное поколение! — подумала Карина. — Постоянные обнимашки с однокурсницами, старшекурсницами и даже выпускницами, это действительно «по-дружески». А вот собственную лаборантку Дашеньку я умудрилась проглядеть! — А тебя не смущает, — Карина была намерено резка и груба, — что у Даши есть сожитель Глеб, выпускник юрфака? — Не смущает! — Сеня пытался держать себя в руках. — Даша с ним давно порвала! — Или Глеб порвал с ней после того, как мама запретила ему жениться? Незадолго до поездки сюда? — это был удар ниже пояса, но в этой борьбе для Карины все средства были хороши. — На что вы собираетесь жить? — Сами как-нибудь разберемся! — Сеня выбежал из дома, хлопнув дверью. Закрыв дверь лаборатории териологии, Карина решительно зашагала прочь. Ей до дрожи хотелось вымыться, причем желание было вызвано не только и не столько грязной работой, сколько внутренним ощущением. Три часа подряд она препарировала млекопитающих, которых принесли с ловчих канавок. Евдокия записывала данные в журнал, второкурсники внимали, взвешивали, измеряли, учились определять виды. Это и затягивало работу. Хотя Карина так и не смогла вписаться в норматив корифеев «минута — мышь», без студентов работалось гораздо быстрее. А ей хотелось закончить как можно быстрее, чтобы не сидеть рядом с Евдокией, не общаться с ней. Несмотря на кипевший гнев, Карина была подчеркнуто корректна с девушкой. — Вот и я столкнулась с предательством, — думала про себя Карина, вскрывая очередную землеройку, — пригрела на груди змею, того и гляди, скоро начну нянчить внуков-полузмеенышей! — Пол, возраст? — спрашивала Север у очередного студента, протягивая ему зверька. — Не вижу, Карина Владимировна… — Что не видишь, пенис длиной во все туловище не видишь? — Север продемонстрировала студентам огромный орган старого самца землеройки. Вокруг раздались смешки, а Евдокия покраснела. — Надеюсь, это не единственное, что они запомнили из сегодняшнего занятия! — подумала Карина, а вслух сказала: — На сегодня все, осталось ободрать тушки и разложить в коробочки. Евдокия, контроль за тобой! Карина решительно направилась к соседу, пасечнику Соколову, бывшему сослуживцу мужа. Соколов, или, как все его звали Дим Димыч, за ранение и боевые заслуги в «горячих точках» на пенсию вышел рано, и весь бесснежный сезон проводил на своей пасеке рядом с «Чайкой». Ей позарез нужно было поговорить с кем-нибудь здравомыслящим. На пасеке у Димыча было, как всегда, чисто и уютно, большая поляна частым выкашиванием превращена в газон, на реке оборудован причал со сходнями, на высоком берегу, на ветерке поставлен столик и пара походных кресел. Именно там и обнаружила Карина Димыча. Он сидел в кресле в компании большой бутыли с темной жидкостью, судя по уровню в бутыли, уже давно. — Медовуха поспела, составишь компанию? — предложил Димыч искупавшейся Карине. — Давай, а ты чего это среди бела дня квасить решил? — Да вот, начал утром камни таскать для лестницы, а сил нет, спина отнимается. Решил, пошло оно все на ху… тор бабочек ловить! Знаешь, как тяжело жить с титановой пластиной в шее? — Димыч был нетрезв и упивался жалостью к себе. — Знаю, как жить с титановой пластиной в жопе, — не поддержала его линию Карина. Неудачный прыжок с парашютом в юности сильно изменил ее жизнь. Похоже, что время для задушевных бесед она выбрала неверное.  — Злая ты, Кариша! И грубая! — Димыч явно хотел, чтобы его жалели. — А вот Ларка — добрая! — Это я уже слышала, скажи что-нибудь пооригинальнее, Димыч! — И скажу! Ответь мне, это ты Ларку Мечникову подсидела? — Вот что, — Север резко отставила стакан, — расскажу тебе, все, как есть, чтобы сам знал и другим передал… Тем, кто слышал звон, да не знает, где он. Авось не настолько ты пьян, чтобы сути не уловить! Ларка после той аварии работать толком уже не могла, слух падает, от компьютера зрение садится, боли головные страшные. Инвалидность ей не дали, на работе числилась, но все за нее Будвин тянул. А тут у нас, всех троих и контракт к концу подошел. Вызвали нас, известили, что место все одно будет, подавайте мол, документы для конкурсного отбора. Лара сразу нам сказала, что уходит, чтобы оставили Сергея Петровича. Она была уверена, что конкурс выиграет он, ведь у него все показатели, да и год до пенсии! Я тоже так думала, но начальство меня уговорило документы подать, чтобы видимость конкурса создать. А Сергей Петрович не подал. Вот и осталась я единственным претендентом — Так что сам решай, винить тебе меня или нет. — Карина взяла стакан и сделала большой глоток — Я перед Буддой чувствую себя виноватой! А Ларка бы себя окончательно угробила на этой работе. Ушла — ей же лучше, хотя она сама не понимает этого, со мной на одном квадратном километре теперь рядом срать не сядет! Но я все равно верю, когда-нибудь Чайка вернется на «Чайку» ** — А я вот решил все бросить. Продаю пасеку. Сил нет, здоровья нет, да ходят слухи, что все затопят. — Точно решил? — Точно! — Ну, хорошего покупателя тебе! — видя, что Соколов уже все решил, Карина не стала его отговаривать. Вот и еще один герой «Чайки» уходит со цены. Сначала Лара, теперь — Димыч, кто будет следующим покинувшим «Чайку»? «Если ты не остановишься, следующим будет Сеня! Отпусти!» — ответ возник в голове, словно бы сам собой. На секунду солнечный свет заслонило что-то стремительно приближающееся, раздался свист воздуха, рассекаемого крыльями. Большая белая птица пролетела, едва не коснувшись головы Карины. «Отпустить, чтобы не потерять? Я правильно поняла?» — хотела спросить Карина, но у кого? Ощущение присутствия третьего в разговоре исчезло, а в собственную шизофрению верить не хотелось. Ясно было одно — придется мириться и смириться. Карина залпом опрокинула стакан. Сладкая и терпкая медовуха пилась легко, оставляя лишь горькое послевкусие.