Вариант «Омега», или Всё под контролем

К вопросу имени мальчика вернулись через неделю. Ларри упорно думал, что имя нужно подбирать, причём срочно. У него где-то на задворках сознания, конечно, присутствовала мысль, что это такая своего рода защита — «а других проблем у нас просто нет», но даже если и было так — этой защитой хотелось пользоваться. До поры до времени. Тем более что накануне Ларри, придя на работу, услышал, как в холле какая-то беспокойная мамаша во весь голос звала своего сынка: — Клавдий! Клавдий, немедленно подойди сюда! — Бедный парень, — усмехался Ларри, рассказывая потом об этом Аку. — Клавдий — это древнеримский император. Хорошо ещё, Нероном не назвали! А что, красиво, звучно, и имя знаменитое... — Ну вот, а ты хотел Хеопсом, — смеялся в ответ Акменра. — Это не я хотел! Это ты хотел. — Я-а-а?! Они хохотали, сидя прямо на саркофаге, и старались не замечать, как оба шакала в галерее настороженно косятся в их сторону. С именем мальчика и вправду была какая-то засада. Ларри всё-таки понимал, почему. Как ни крути — эта проблема была не основная. И с задворок сознания упорно лезли мысли — а как же с деньгами, с работой, с документами, с прочими проблемами, которые теперь неожиданно встали во весь рост и буквально увеличились вдвое? — Ну, ничего, — сказал он, когда они закончили ехидничать над Клавдием. — В конце концов, назовём каким-нибудь Айзеком или Риком. — Да уж, — кивнул Акменра. — Жаль, что у нас нет тёти Берты, которая бы вытащила нам бумажку с именем! Он сказал это — и посмотрел на Ларри. А Ларри — на него. — Тётя Берта, — выдохнул Ларри через минуту. — Она мне всегда говорила — если тебе понадобится помощь, звони. Правда, я не думаю, что она сейчас об этом помнит, но... что, если её попросить переехать? Акменра не задавал никаких глупых вопросов вроде «зачем переехать и о чём попросить». Ситуацию он понимал прекрасно. И в данном случае для Ларри это был выход, и ещё какой! Если, конечно, тётя согласится. — Надо попробовать, — кивнул Акменра. — Хотя... мало ли, может быть, она сейчас вышла замуж, у неё семья, дети, внуки? Или какое-нибудь хобби, или молодой любовник? Он фыркнул, приглашая и Ларри посмеяться, но Ларри было не смешно. — Это что-то ты опять слишком мрачно, Ак. Я сегодня приду домой и вспомню, куда я задевал её адрес и телефон. — Интересно мне знать, что мы ей скажем? — Наверное, правду, — буркнул Ларри в ответ. — Но скорее всего, не всю. Тётя приехала в октябре. Накануне Ларри написал ей честно, как есть: с Эрикой они развелись, Ник остался с матерью, а сам он, Лоуренс Дэйли, до поры до времени вёл одинокую спокойную жизнь, пока не познакомился на очередной работе с симпатичным альфой. Тут пришлось ещё рассказать про то, что сам Ларри оказался гаммой: тётя-то всю жизнь думала, что её племянник — тоже альфа, каких поискать! По крайней мере, его мать об этом рассказывала всем и каждому, и собственной родне в первую очередь. Ларри откровенно сообщил, что покойная маменька всю жизнь выдавала желаемое за действительное, а теперь вот так случилось, что... К Эрике по ряду причин он обратиться не может, а больше-то, по сути, никого и нет. И что очень, очень нужна помощь, если, конечно, тётя согласится. Тётя согласилась. Написала, что Ларри — шлемазл (о, да, он знал, что это пусть не самое обидное, но ругательство), и что надо было пить кефир! Этот анекдот у тёти был любимым, Ларри опять же с детства помнил, как она хохотала: — Приходит молодая еврейская омега к раввину и спрашивает: ребе, что мне делать, чтобы не забеременеть? А он ей отвечает: надо пить кефир. О, ребе, так до или после? А ребе говорит — вместо! Ларри тогда не понимал, над чем тётя так хохочет. А сейчас даже усмехнулся. Ох, дорогая тётушка, кефиром как-то дело не ограничилось. Если бы мы знали! Но опять же честно изложил, что подвели таблетки. И что потом думал, что гастрит. А там уже поздно было что-либо предпринимать, да и... не хотелось. Тётя ответила «ну и правильно» и сообщила, что занимается вопросами переезда. Когда она втащила в прихожую свой видавший виды чемодан, то внимательно посмотрела на Ларри, который ринулся было ей помочь, и хмыкнула: — Отойди, горе несусветное! Месяц седьмой уже, поди? Ларри только кивнул. А что делать? Кроме всего прочего, пришлось купить какую-то безразмерную хламиду и штаны в магазине с дурацким названием «Счастье быть омегой — всё для будущих родителей». Ларри, когда вспоминал эту вывеску, мрачно хмыкал. Да уж, счастье! Хорошо ещё, что от Макфи пока успешно удавалось прятаться. Вообще чувства относительно будущего были у Ларри очень, очень смешанные. — Это потрясающе, — говорила тётя, распивая приветственный кофе на кухне. — Мира всю жизнь рассказывала, что её сынок — альфа! Ну да ладно, мало ли, что в жизни бывает, тем более она всегда была... чудаковата. Бог с ней! Но ты-то? Ты не хочешь мне рассказать, что за альфа у тебя такой, будет ли он лезть в нашу дальнейшую жизнь, и почему, азохен вей, вы не можете по-человечески заключить брак? Ларри молчал. Последний вопрос был самым сложным. Особенно если не объяснять некоторых, гмм, сопутствующих обстоятельств. — Вот что, — решительно сказала тётя. — Я не знаю, что у вас там за заморочки, может быть, он женат или семья ему не разрешает, но я останусь помогать тебе при одном условии: я хочу с ним познакомиться. Понятно? — Понятно, — вздохнул Ларри. — Завтра вечером подойдёт? Потому что сегодня вечером уже никак не получалось, нужно было уговаривать Тедди, а с этим могли быть проблемы. Тедди всё-таки любил, когда его просили заранее. — Завтра так завтра, — пожала плечами тётя. Словно ей было ну вот абсолютно всё равно. Однако даже она потеряла на момент свою невозмутимость, когда открылась дверь, и на пороге рядом с её племянником обнаружился молоденький смуглый мальчик в такой же хламиде из магазина «Счастье быть омегой». — Вейзмир, — выдохнула тётя. — Ну, проходите, что ли! Ларри не удержался: — Я надеюсь, тётушка, ты прямо сейчас не соберёшь чемодан и не улетишь обратно в свою Калифорнию? Тётя Берта окинула их чрезвычайно пристальным взглядом и сказала: — И не надейся. Судя по вам обоим, я приехала надолго.