По ту сторону

Яков Петрович мягко кивает: — Я вовсе не собираюсь вас заставлять, голубчик. Пойдемте, я велю своему кучеру отвезти вас домой, если вам у меня не комфортно. Не хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь как в плену. Мы можем поговорить позже. Николай передергивает плечами, словно ему холодно, но позволяет Гуро отвести себя вниз. — Если вам удобно, я пришлю за вами карету, скажем, в четверг. Если к этому моменту ничего не случится, мы с вами еще раз обсудим возможность уничтожения этого чудовища. — «Если ничего не случится» — если не будет новых убийств, вы это хотели сказать? — Николай вдруг вскидывает голову, смотрит на следователя с вызовом, — целый месяц в видениях я вижу, что хожу по детским черепам. Сомневаюсь, что будет какое-то «если». Яков Петрович слегка поджимает губы, а в глазах у него читается легкое раздражение. «Тогда почему вы отказываетесь? " — словно хочет сказать он, но сдерживается. Нет смысла давить на Николая, он устал и сильно напуган. И, скорее всего, он прав. Будут новые жертвы, и ему придется — в этом у Якова Петровича не остается сомнений. Жаль только, что сейчас Николай никак не хочет понять одну простую вещь — только он может справиться с существом из другого мира, потому что только он способен этот другой мир видеть. Однако сейчас Николаю бесполезно что-то доказывать. Он плотнее запахивается в крылатку и выходит на улицу. Порывистый ветер тут же трепет полы его верхней одежды. Сгустившиеся над городом тяжелые тучи словно сигнализируют о том, что скоро пойдет дождь. Яков Петрович провожает взглядом худую фигуру в черном и закрывает входную дверь. Подвижки в их общении, безусловно, есть, однако не всё так просто. Николай теперь не один, а кто знает, что наговорил про самого Гуро незабвенный господин Пушкин.

***

Яким с удивлением смотрит на подъехавший к двери дорогой экипаж, из которого выходит изрядно продрогший Николай. — Слава Богу, барин, вот и вы! — радостно приветствует его слуга, — о вас уже господин Пушкин справились. Велели весточку прислать, когда вы дома будете. Обещали заехать позже. — Хорошо, — Николай потирает замерзшие руки, — Яким, чаю принести. Я в комнату пойду. — Как скажете, барин. Пока слуга возится с чайником, позвякивая из соседней комнаты посудой, Николай опускается на стул перед камином и долго смотрит в разгорающееся пламя. Умом он понимает, что Яков Петрович прав. Да Александр Сергеевич наверняка попытается его уговорить — он сам хочет поскорее со всем этим покончить. Но им обоим удобно — не им же придется лицом к лицу встретиться с детским кошмаром. «Нечестно», — проносится в голове Николая какая-то детская обида. Негромкие шаги слуги отвлекают его от размышлений. — Барин, там к вам господин Пушкин пожаловали… — Александр Сергеевич? Действительно, отряхивая от дождевых капель цилиндр, возле двери стоит Пушкин. — Николай Васильевич! Как вы? Что господину Гуро от вас понадобилось? — Да то же, что и вам, — пожимает плечами Николай, — только я не имею ни малейшего понятия, как это сделать. Да и желания, если честно, тоже. — Я к вашим услугам, вы же знаете. — Знаю, — Николай грустно улыбается, — только вы ничем не сможете помочь. Пушкин смотрит на своего друга с тревогой и сочувствием. — Правильно ли я понимаю, что господин Гуро предложил вам уничтожить Буку? — Да. И сделать это возможно только в моих видениях. Точнее, в другом мире, — словно подавившись последними словами, выговаривает Николай. — А каким образом? — Ни малейшего понятия. — Всё понятно. Ненадолго в коридоре повисает тишина. — Погода не располагает для прогулок, — негромко прерывает затянувшуюся паузу Пушкин, — но может, поедемте ко мне? Хоть развеетесь. — Благодарю, я уже развеялся в доме господина Гуро, — со смешком отвечает Николай, — правда, мне надо бы всё обдумать. Похоже, выбора у меня всё равно нет. Я должен попытаться. Нельзя позволить детям и дальше погибать. — Нельзя, — соглашается Александр Сергеевич, — но вы не торопитесь, Николай Васильевич. Возможно, ваши видения чем-нибудь помогут. — От них ничего хорошего не жди, — качает головой Николай. В этот момент из столовой выглядывает Яким: — Барин, чай готов. — Останьтесь, — предлагает Николай. — Пожалуй, — легко соглашается Александр Сергеевич.