Вспышка
Я ощутила, как парень с силой схватил меня за запястья, встряхивая. Не сильно, но более чем ощутимо. В этот момент я представила на месте себя тряпичную куклу без каких-либо твёрдых каркасов и поняла, что разницы не будет никакой. Я действительно была как обычная игрушка из ткани, неплотно набитая синтепоном. Реальность перестала ощущаться так явно. Я не чувствовала ни температуры воздуха, ни запаха духов героя, ни яркости освещения вокруг: ничего, кроме одновременно горячих и таких ледяных рук парня на моих кистях. — Mon Chaton, что произошло? Я ведь ничего не сделала! — мои яростные крики стали жалобным стоном, граничащим с каким-то подобием писка. Как у маленького щенка, над которым решили поиздеваться местные мальчишки, посчитав, что забить животное ногами будет до упоения забавно. А животное тем временем жалобно скулило на последнем издыхании, мысленно желая, чтобы этот ужас закончился как можно скорее. Его ладонь почти мгновенно оказывается на моих скулах: большой палец на левой щеке, другие — на правой. Он сжимает лицо в своей хватке, не давая мне даже мизерной возможности повернуть голову. Всё, что нас отделяет — мои закрытые глаза. — Ничего… — гневно усмехается он. — Да, действительно, абсолютно ничего, Маринетт! Но только сейчас открой грёбаные глаза и скажи всё тоже самое ещё раз… Ещё, сука, один единственный раз! — он кричит, из-за чего я пытаюсь втянуть шею как можно сильнее в себя. Слиться с окружающим меня интерьером, стать хоть сколь угодно меньше, лишь бы быть подальше от парня. Поразительно, но сейчас я хочу, чтобы Кот исчез, испарился и оставил меня одну, хотя буквально ещё пару часов назад я готова была броситься в его объятия, ни о чём не задумываясь. До чего коварна судьба. Необузданный, жестокий, резкий, опасный, грубый, отрешённый, чужой, далёкий… Перечислять качества героя сейчас можно бесконечно долго. Не понимаю. Совершенно ничего не понимаю. Я была его возлюбленной, подругой и напарницей, так в чём же…«Напарницей, Маринетт! Ты героиня этого города, отважная ЛедиБаг, супер-герой, которого побаиваются даже ненормальные истерички с нетрадиционной ориентацией. Ты можешь постоять против Нуара. Тогда какого черта ты сейчас ведёшь себя так, словно стала беспомощной девчонкой двенадцати лет?»
Больнее всего кусается раненое животное… Догма, которую нужно усвоить всем и каждому. Запомнить и оставить на подкорке памяти так же, как священные десять заповедей для верующих. Потому что никто и никогда не придает должное внимание таким высказываниям, но они всегда являются самыми верными. Возможно, именно поэтому внутри начинает просыпаться огонь злости и ярости, поджигая каждый черенок в сознании. Самый настоящий всепоглощающий огонь. Да какого черта он смеет обращаться со мной, как с половой тряпкой? Так, словно он имеет вообще какое-то право трогать меня вот так. Почти рыча, выдёргиваю своё лицо из стальной хватки парня и раскрываю глаза, в которых во всю полыхает огонь справедливости и гнева, но…«Адриан»
«Адриан… Адриан?»
Тот самый пожар, который с жуткой стремительностью пожирал любые эмоции, кроме злости, которая работала как бензин, затух, как маленькая спичка от лёгкого дуновения ветра. — Повторяй! Сейчас же! — срывается он, задавливая меня своим ростом, возвышаясь. — Но это же… Не… — заплетался в шёпоте язык, будто бы я потеряла способность произносить звуки именно, блин, сейчас. — Не можешь? Что ж, я помогу, давай вместе: я не достоин, я хуже Кота Нуара… Ну-ну, все тоже самое, в том же порядке, давай! — сипел его тембр, словно агрессивно настроенная кобра, готовая к атаке в любую секунду. Она не остановится ни перед чем — блондин тоже. Всё это было похоже на какую-то сюр-реалистичную Вселенную, где все шло в точности наоборот от действительности. Потому что данную ситуацию нельзя было описать ровным счётом никак. Она просто не поддавалась логическому объяснению. По телу прошлась волна электрошока, острыми иглами вонзаясь в каждую клеточку кожи на моем теле, отзываясь болью во всех нервных окончаниях. Ноги, не способные устоять на месте, словно в них запихали вату вместо костей и мышц, подкашиваются, а руки немеют, как от долгого нахождения в холодной воде, в проруби. Из горла вырывается что-то среднее между хрипом и всхлипом: — А…Адриан. — О, что-то я не слышу восторженных нот… — только сарказм, ничего более. — Кажется, Кот Нуар тебя немного удивил? Странная реакция на того, кого ты любишь, верно? Или, подожди, я немного запутался. Всё же не любишь… Просто такая странная ситуация, до абсурда просто! Кому расскажи — не поверят, — насмехается парень, пока его губы тронула ехидная полуулыбка. В ней было что-то среднее между желанием кольнуть побольнее и просто сдержать слёзы и обиду. — Ну что, скажешь ещё разок как любишь меня? Или может, стать Котом Нуаром, чтобы тебе было попроще? Ну же, давай! Не молчи, блять! — он срывается на дикий крик, которого я ещё не слышала. Напущенное спокойствие исчезает сразу. Даже несмотря на то, что он уже без костюма, зрачки все так же сверкают в ночи. Но уже не из-за волшебства и магии, а из-за гнева и еле сдерживаемой агрессии. В них полыхает огонь, но не тот самый, к которому хочется прикоснуться, не тот огонь, который приятно греет прохладной летней ночью и дарит атмосферу тепла и уюта в тёмном лесу во время похода. Нет. Этот огонь сжигает. До тла. Мгновенно, не оставляя живого места. От него хочется бежать как можно дальше, как можно быстрее и стремительнее. Как косуля стремится убежать от ягуара. Шансов почти нет, но она все равно отталкивается копытами от земли так быстро, что создаётся ощущение, будто она скачет по воздуху. «Это не правда. Нет… Не правда. Это сон. Ужасный сон. Кошмар которого я боялась…» Снова закрываю глаза, с мыслью, что хотелось бы уснуть. Уснуть, чтобы не видеть этого кошмара. Просто закрыть глаза и раствориться в небытие, потому что такую ситуацию моя нервная система не вывозит. Мысли в голове сталкиваются, норовя прорвать черепную коробку: не чувствовать его хватки, не чувствовать боль в груди, не чувствовать спазмы в голосовых связках, не чувствовать ничего, что связывало бы меня с ним. Очутиться в постели, проснуться от будильника, чтобы собраться не спеша на учебу и понять что всё, что происходит — просто страшный сон. Как бы я не старалась себя успокоить — паника подбиралась, обвивая липкими щупальцами всё моё тело. Сначала она сковала ноги, затем плавно прижала руки к туловищу, дальше перешла к лёгким, полностью заполняя их склизкой жижей, и вот, наконец, дошла до носа, перекрывая весь доступ кислорода. Возможности выбраться из этой инстанции не было никакой. Слезы с новой силой полились по щекам, хотя казалось, что вся влага вылилась из организма ещё на первых минутах нашего диалога. «Если что-то, что сейчас происходит, вообще можно назвать диалогом.» Часто вдыхаю, в надежде получить максимальную дозу такого необходимого ресурса для жизни, но разницы не ощущаю, словно из комнаты разом выкачали весь кислород. Парень же часто дышит, словно не ощущает этого недостатка в воздухе. — Ну так что же ты молчишь, Маринетт? — это было сказано слишком тихо. Резонанс в громкости его слов был просто колоссальным: ещё парами секундами ранее он кричал до разрыва связок, сейчас же еле шевелил губами. Голос звучит надломанно и как-то пусто. Без единой эмоции. Это всё, что я могу сказать, потому что его глаза абсолютно… Никакие. В них нет ни единой эмоции: ни злости, ни гнева, ни обиды. Ровным счётом ни-че-го. — А что ты хочешь услышать? — я отвечаю так же тихо, но, уверена, в глазах бушует ужас несправедливости и горечь обиды. — Что я должна тебе сказать? Адриан предал меня. Гадко и низко. Послал к чёрту все возможные понятия о личных границах… Да, я сейчас про твой день рождения говорю, — начинаю утвердительно махать головой, как только увидела хоть толику понимания в зелёных глазах. — Адриан истоптал меня и моё понимание о взаимопонимании и любви. Я начинаю подходить к нему всё ближе и ближе, яростно и очень резко вытирая мокрые дорожки от слёз рукой. Тычу пальцем прямо ему в грудь. Сильно. Грубо. — Так что даже не смей сейчас говорить о том, что я «металась» между Котом и Адрианом. Нуар меня не предавал. И не моя забота, что под маской был ты! После такой внушительной тирады останавливаюсь, понимая, что между мной и парнем — не больше пятнадцати сантиметров. Но близость не возбуждает, как делала раньше, только распаляет гнев в груди. Тяжело дышу из-за нехватки кислорода. И сейчас это не метафора, а реальный факт. Я не вдохнула ни разу после того, как открыла рот и начала говорить. Все слова были сказаны на одном дыхании и сейчас организм пытался восстановить кислородный баланс, который явно перестал быть «балансом». В ответ Адриан молчит. Поворачивает голову в сторону, прикрывая глаза. Его кулаки разжимаются, а артерия, находящаяся около мочки уха начинает пульсировать медленнее, видимо потому, что выброс адреналина сходит на нет. Адамово яблоко перекатилось под кожей, когда Агрест шумно сглотнул, а ещё через мгновение он тяжело выпустил воздух через рот. Было заметно, что парень успокаивается, пытается привести себя в чувства через дыхательную гимнастику или ещё какую-то ерунду, которая меня бы сейчас точно не взяла. Я слишком разошлась, все так же сжимая руки до побеления костяшек и просто смотря на парня в упор. — Прости… — шепчет он тихо, почти неслышно, но я буквально чувствую эти слова на своих губах. Он поворачивает голову ко мне, раскрывая глаза и заглядывая в мои. Блондин снова был, как раскрытая книга, а ставни, скрывающие его эмоции и мысли, приоткрылись, пуская меня внутрь. — Я перегнул палку. Очень сильно. Прости… Мне словно дали пощёчину. Я отшатнулась от парня на два добрых шага, неверяще смотря на его лицо. «Это всё, что ты скажешь после всех своих действий?!» — Что? «Прости»? — Я не кричала, но тот шёпот, которым задала вопрос, был куда хуже любых криков, я готова была поклясться. — Ты почти избил меня, Адриан Агрест! Ты накричал на меня так, как не заслуживает ни один человек! Ты, чёрт возьми, просто берёшь и говоришь грёбаное «прости», хотя я даже не уверена, что оно прозвучало без вопросительной интонации. Знаешь, словно ты даже не уверен, что это стоит сказать! — я слышу некий свист. И кажется, так закипает чайник. Но, нет, сейчас кипела я. — Да даже плевать на меня, не важно, чёрт со мной… Ты сейчас раскрываешься самым безрассудным образом, плевать хотя на любые правила конфиденциальности героя! Ты хоть понимаешь что ты сделал? — кричу я, делая особый упор на слово «что». Глаза блондина начинают бегать в разные стороны, словно солнечные зайчики от майки с пайетками. — А если бы я не была Ледибаг? Гера или Афродита, скрывающиеся под моим обликом. Стоит отметить, именно так они и поймали меня в ловушку — взяли образ какой-то девушки. Ты об этом подумал, что было бы тогда?! — кричу ему в лицо. Кажется, я готова была даже встать на носочки, чтобы хоть в чём-то чувствовать своё превосходство. И пусть это будет такая простецкая вещь, как рост. Не важно. Хоть в чем-то, но я буду лучше него. Неумолимо кричу ему в лицо, понимая, что руки ужасно трясёт. Слезы обиды бегут по щекам, даже не собираясь сворачиваться. Кроме как сердца отбивающего чечетку — не слышу ничего. Легкие горят от необходимости кричать. Пути назад нет… Всё хорошее закончилось так беспечно. Вдыхаю порцию воздуха, чтобы продолжить нападение. — И вообще! Да как ты мог?! Как. Ты. Мог? Сам говоришь про чувства, а о моих не подумал? Ты игрался мною всё это время, по очереди сменяя свои облики. Что о тебе можно сказать? Ты не лучше меня! — выпаливаю ему в лицо, не в силах удержать выходящие наружу истерические всплески и всхлипы. — Я ненавижу тебя, Адриан Агрест! У меня началась истерика. Самая настоящая и дикая истерика. Как не в себе, начинаю бить блондина по груди кулаками. Он не сопротивляется, просто стоит, не мешая мне выплёскивать всю злость, ярость. Не знаю насколько сильны мои удары, но сейчас это не имеет ни малейшего значения: даже если у него останутся синяки я буду рада. Хоть какое-то возмездие. — Моей вины нет в том, что я влюбился в тебя… Но я виноват в том, что заставил тебя полюбить в ответ. — говорит он, как только я вылила все свои силы не его грудь. Я осела на пол, замолкая, лишь немного подвывая и раскачиваясь взад-вперёд, как умалишённая. Теперь в нем нет того резкого и грубого Адриана, лишь испуганный мальчик, который понял, что сотворил. Как разбитая любимая ваза матери — если склеить то все равно лучше не станет. Всё равно накажут. — Ты мог остановиться… — подняв лицо на парня, выплёвываю слова, как что-то данное. И это действительно кажется для меня логичным. Ведь он мог взять и отказаться от меня, закрыться, изолироваться, сделать что угодно, но не допускать такого исхода. Это его вина и только. — А ты бы отказалась? — вдруг задаёт вопрос блондин, смотря прямо на меня. Не отводя взгляд куда-либо ещё, лишь на меня, в мои глаза. Его вопрос сквозит болью и каплей чего-то горького настолько, что сводит скулы. — Я бы сделала всё, что угодно, лишь бы огородить любимого от какой-то беды. И не важно, что я бы пожертвовала своими чувствами, — ни единого преувеличения. Я говорила не просто то, что думала, а то, что было на сердце. То, в чём я была уверена куда сильнее, чем на сто процентов. — А ты лишь самовлюблённый папенькин сынок, с манией величия и желанием завладеть самой хорошей игрушкой, замучить её до тех пор, пока не пропадёт весь тот шик и лоск, который был при покупке, а после выкинуть из-за того, что она стала «не такой, какой была раньше», — не знаю почему, но выплёвываю этот яд снова, надеясь на то, что это заденет Агреста. И судя по его сгорбившейся спине и лёгкого мандража по всему телу, мне удалось достигнуть желаемого. — Ладно, я понял, что конструктивного диалога у нас не выйдет… — произнёс блондин тихо и гладко, видимо усмирив внутренних демонов. Поднял ладони в примирительном жесте, в котором была доля нервозности и раздражительности, а после надел кольцо, на правый безымянный палец так быстро и резко, что я даже не успела сделать глубокий вдох — Плагг, когти! Квами, появился и сразу перевоплотил своего хозяина, вновь освещая комнату магическим светом. Кот стал надвигаться к балкону, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Ноль. Но, прежде, чем выйти, он остановился, немного шевеля ушами. Я же не собираюсь оставлять всё на том месте, на котором встало сейчас. Вытерев слезы тыльной стороной ладони и шмыгнув носом как можно сильнее, направляюсь к парню и хватаю его за имитированный хвост-ремень. — Я не договорила! — рычу ему сквозь зубы, не думая ослабевать хватку. — А что на счёт тех самых сцен рыцарского достоинства в Академии? А? «Ой, Маринетт, я принимаю твой выбор. Этот парень круче меня, раз завоевал такую красотку!», — передразниваю утрированную его фразу писклявым голосом, вложив в нее всю презрительность. — Конечно! Чёртов клоун — вот кто ты! — Тихо. — говорит он, повернув голову, искоса глядя на меня. — Тихо? Не-е-т, я буду громче! Какого черта ты вообще решил, что я замолчу сразу, как… — мои слова практически не имели смысла, кроме как повода продолжить ссору. Чтобы снова вывести его из себя, но я не успеваю договорить: мне заткнули рот почти мгновенно самым наглым и некультурным образом. — Я. Сказал. «Тихо»! — произносит блондин грубее, но всё ещё вполголоса. В один миг он разворачивается и делает два шага назад, прикрыв мой рот ладонью в холодном латексе. Возмущенно мычу, крутя головой влево-вправо, тем самым ослабив хватку парня. — Что ты…? — Мари, замолчи. Сейчас же! — он снова кладёт ладонь на мои губы и его уши забавно зашевелились. Снова. Что-то точно не так, потому что его поведение… Странное. Тёплое дыхание касалось моей кожи, слегка потряхивая пряди, обрамляющие лицо. Мужская грудь вздымалась, прикасаясь к моей, пока зелёные глаза метались по комнате, словно что-то выискивая. Мое сердце стало снова биться с невероятной скоростью, еще чуть и оно наберёт обороты для взлёта. Такие качели за весь вечер и оно точно не выдержит — лопнет как воздушный шарик, в который запустили слишком много воздуха. Вдруг, я заметила быстро мелькнувшую тень на полу комнаты, пока фонарь на улице, светящий прямо в моё окно, работал без перебоев. Там кто-то был. На пятом этаже. — Они здесь. — всё что сказал он, отпустив мои плечи и отступив на один шаг назад. Мне не требовалось объяснять о ком конкретно говорит парень, чтобы понять — ссора с блондином, лишь малая доза стресса, который предстоит испытать этой ночью. — Перевоплощайся. Я отвлеку их от твоей квартиры. Как же быстро у него может меняться настроение. Невероятно стремительно. Злой, ранимый, обиженный, грустный, раскаявшийся и поникший. И через мгновение он храбрый, доблестный, рисковый, готовый в любую секунду закрыть меня от опасности. Готовый жертвовать своей жизнью ради меня. Кот Нуар подошёл к балкону, раскрывая гардины. Приоткрыв балконную дверь и оглядевшись в разные стороны, он быстро спрыгнул куда-то вниз, исчезая из поля моего зрения. В груди больно кольнуло от его холодности и отстранённости. Внутри что-то треснуло, а после лопнуло, раскалываясь на мелкие кусочки. Они то и дело мелкой дробью пробивали моё сердце, терзая орган и заставляя обливаться жгучей кровью. Теперь это была горечь, сожаление и раскаяние. Реальность ударила по голове, возвращая трезвость ума. «Ты этого хотела? Как вы будете работать теперь? Почему же ты не можешь держать язык за зубами?! Ваши отношения развалились, вы теперь не команда… Это конец.» Я не могла ничего ответить, кроме как смотреть в след «напарнику». Неужели правда? Это конец нашим отношениям? Сколько мне нужно будет выпить воды со стеклом, чтобы вдоволь ощутить и распробовать черную полосу жизни? Сколько плакать, чтобы перейти уже на белую? Я увидела, как Кот запрыгнул на прутья чьей-то квартиры в доме напротив, оглядываясь— то назад то вперед, разыскивая свои цели. Видимо, не найдя их на периметре, он перепрыгнул на соседнюю крышу. — Маринетт, что ты будешь теперь делать? — Тикки появилась откуда-то сбоку, явно не горящая позитивом от сложившейся ситуации. Что ж, я тоже. Её маленькое тельце освещало темноту розовым свечением комнаты из-за чего на душе стало чуточку спокойней. Теплее. Когда квами была рядом не хотелось переживать вообще ни о чем. Видимо, так сказывалась её удача, текущая по маленькому организму в совершенно неразбавленном виде. Что можно говорить обо мне? Чего я добилась этим скандалом? Разрушенный союз героев. Разрушенные только зарождающиеся отношения с Котом Нуаром. Я была готова уйти к одному, но по итогу не избежала второго. Я была готова начать жизнь с героем этого города, вместо напыщенной модели в брендовой одежде. Но как же? Как же возможно, что такие, вроде бы, разные люди были одним человеком? Либо судьба не благосклонна ко мне, либо я такая дура, что старалась не замечать сходства между ними. Кольцо похожее, похожие раны, влюбленность в меня, которая резко появляется у второго. Все факты на лицо, но я всячески их игнорировала. Была самой слепой идиоткой на всём белом свете. — Не знаю, Тикки. — отвечаю ей максимально честно и откровенно, не юля. Просто не имело смысла. — Вы, люди, ругаетесь из-за пустяков. Многое можно решить, но вам так и хочется раздуть из мухи слона. — подмечает дух удачи, появляясь у меня перед лицом. Её маленькие лапки сложены на груди, а в столь больших для тельца глазах читается укор. И капля раздражённости. — Верно. — улыбаюсь ей, но смятение внутри меня не заглушить. — Ладно, пора на помощь. Тикки, пятна! Прохлада трансформации, привела мой организм в нейтральные чувства. «Идти сражаться только с холодным рассудком.» — это моя мантра в любые времена. Горячие и бурлящие в разные стороны эмоции — не лучший союзник в бою. Я ощутила, как такая родная, но уже позабытая маска легла на моё лицо, скрывая истинную личность от всех. В этот же момент дышать стало чуточку легче, словно тебя поместили в параллельную Вселенную, в которой никто не знает ни твои косяки, ни твои страхи. Ты — чистое и новое полотно, на котором можно написать идеальную историю, избегая всех тех ошибок, которые ты когда-то допустил в другой жизни. Я аккуратно вышла на балкон, осматривая все дома в округе. Свет не горел ни в одном окне, оно и было логично: сейчас была начала четвёртого утра, все спали крепким сном. Ни один звук не разносился по всему району, словно я была в вакууме. Сняв с пояса йо-йо, закидываю его на соседнее здание, примерно в том направлении куда отправился мой «напарник». Сейчас я не знала что с нами, что с нашей командой, что с нашими отношениями и как мы сможем работать вместе. Во мне бушевала обида и боль, однако встряхнув головой туда-обратно пытаюсь концентрироваться на предстоящем сражении. Хотя сделать это было крайне тяжело, ведь злосчастная мысль о зеленых глазах, которые смотрели на меня с отвращением и печалью, старательно выкидывала все остальные размышления, устраиваясь на троне моих мыслей. Я приземлилась на одну из крыш, где, по моим подсчётам, должен был остановится Кот Нуар. Но я не увидела неоново-зелёных глаз в темноте, которые всегда давали мне каплю спокойствия и уверенности в исходе событий. Почему он ушел так далеко без меня? Прислушиваюсь к окружению так, как это делал бы Нуар. Но всё, что могу услышать — тишина. Кожа тут же покрывается мурашками, а на душе становится крайне неуютно. Иногда в нескольких кварталах от меня слышится гудящая машина, дикий ор бездомных котов, но на этом всё. — Я их потерял, Ледибаг. — слышится злобное из-за спины. Я почти подпрыгнула на месте, тут же встав в боевую стойку и раскрутив своё йо-йо до состояния бензопилы. Кот Нуар подкрался так тихо и аккуратно, что напугал меня до седых волос. Он стоял посередине крыши, весь напряженный до последнего мускула, сжав челюсти. Видеть его было неприятно, неприятно ощущать ауру неизвестности и ощущать остатки былого скандала, который почти осязался на кончиках пальцев. Но нам сейчас не до личных разногласий — сейчас нам нужно попытаться работать вместе. — Ты вообще уверен, что это была не летучая мышь? — грубо укоряю его, как бы намекая, что он мог ошибаться. И хоть я и стараюсь придерживаться нейтрального голоса, всё равно это звучало слишком плоско. — Поверь мне, эта летучая мышь была весьма хороша формами. Не то чтобы я увлекаюсь строением организма летучих мышей, но эта явно была не их сородичем — в такой же манере паясничает блондин, сложив руки на груди. — О-о, ну конечно. Не заметить её замечательные формы ты не мог. Сразу видно всю твою натуру. Даже отсюда несёт гнильцой. Я словно копирую его позу, скрестив точь в точь руки на груди и перенеся вес тела на левую ногу. Глаза парня недовольно сузились, в то время как я лишь немного приподняла подбородок выше, тем самым негласно завершая нашу словесную перепалку. Возможно, мы оба поступаем ужасно, показывая не самые лучшие стороны друг друга, наплевав на уважение партнера. Но яд, что скопился внутри так и давит на нервные окончания, просто не может больше находится внутри меня. Ему нужно вылиться наружу. И судя по поведению Кота Нуара — он испытывает схожие чувства. — Просто подметил, что фигура неплоха для обычного млекопитающего. Но она явна не сравнится с фигурой девушки в красно-черном костюме. — юлит герой, надевая на лицо свою фирменную посмотрите-какой-я-обольститель ухмылку. — Да ты… — всё, что могу произнести я. Его настроение слишком разнилось с моим. Насколько же быстро он успокоился после выяснения наших отношений, принимая свой привычный и непринуждённый флирт. Мне бы безумно хотелось высказать ему абсолютно все свои эмоции, перемыть все его косточки в буквальном смысле этого слова. Задушить собственными руками. Но что-то еще не давало мне сделать этого прямо сейчас, что-то теплилось у меня далеко внутри… Неверие, что Кот Нуар и есть Адриан. Что там под маской нет того парня, который мне нравился и стал моим другом, что недавно открылся с другой стороны, что там нет зеленых глаз, смотрящих на меня с нежностью. Я не хочу верить в это. Вот что останавливает меня наброситься на него в гневном импульсе — привязанность к полуночному герою, к самому Коту Нуару. — Мя-яу. Да-а? Кто я? — улыбался он самой нахальной улыбкой из всех, которая есть у него в арсенале. Я не понимаю: или он хочет вывести меня из себя окончательно, или разбавить обстановку своими лёгкими шуточками. Если так, то пока что у него выходит первый пункт, второй — из рук вон плохо. — Ох, детка, мы вовремя подоспели на горяченькую ссору наших голубков. — добавился третий издевательски мурлыкающий голос. Мы с Котом резко поворачиваем голову в сторону звука. Хотя мне и не нужно было смотреть на того, кто был обладателем этой фразы. Эту манеру речи я узнаю с закрытыми глазами и укажу безошибочно от кого она исходит. — Ах, как же сладко пахнет этот негатив. — она втянула воздух носом, блаженно прикрывая глаза. Афродита, собственной персоной. Порождение тьмы появилось из ниоткуда на самом краю крыши в противоположной стороны от нас. Ее самодовольная улыбка не сходила с идеально выстроенных черт лица, как подобается выглядеть девушке, которая только и помешана на своей красоте. В груди у меня ёкнуло, а каждый очередной стук сердца, набирающий обороты, проталкивал по организму кровь, насыщенную паникой. В глазах потемнело настолько быстро и молниеносно, что сложилось ощущение, словно разом пропало всё освещение. В голове проскочило понимание того, что я просто не могу их видеть. Просто не в состоянии. Лишь после этого осознания дышать стало куда сложнее, руки стала колотить мелкая дрожь, а горло сжало в ужасном спазме. Картинки о днях моего заточения в злосчастном логове сменялись в голове, как кинолента: безумно быстро, но до пугающего ужаса разборчиво. — Обожаю когда вы ссоритесь… Вас сразу же становится до безобра-азия просто найти. — прощебетала вторая, появляясь с другого края крыши. — Что вы хотите этим сказать? — запаниковала я дрожащим голосом, быстро вытаскивая из ножен катану. Напарник тоже принял боевую позу, достав свой шест. Я развернулась лицом к суккубу, а Нуар к Красотке. Ожидалось, что мы будем стоять спина к спине, но мы стояли порознь друг от друга. Будто мы потеряли связь, будто мы перестали читать мысли друг друга… Как делали это раньше… — Глупая букашка. — фыркнула шатенка, презрительно закатывая глаза. — Не думала же ты, что мы вас по крикам и орам находим? Когда вы ссоритесь или в ваших отношениях разлад, от талисманов начинает исходить негативная аура. Такая, которую я и моя любовь учуем за сотни миль от вас. Не зря же ваши побрякушки совместимы. Они как одно целое: вместе вы, вместе и талисманы. Разлом в отношениях у вас — и побрякушки тоже разламывают свою энергию, выпуская наружу прекраснейший запах из всех. Запах вашей ненависти друг к другу. Меня окатило ледяным ушатом воды. Напрочь отмораживая все конечности. Кот был поражен не меньше такому открытию. Визуально он не выдавал своего удивления, но я ощутила, как он почти на каком-то молекулярном уровне стал ближе ко мне, пытаясь переварить происходящее. — Охренеть… — прошептал он обречённо, надломано. Настолько тихо, чтобы услышать могла только я. И я полностью разделяла его удивление. Проблема была в нас. Мы сами же представляли для себя опасность. И сейчас мы бы стали потенциальными убийцами самих себя. — Как же ску-у-учно… — протянула блондинка, вертя кистью, в то время, как второй прикрывала рот, тем самым показывая, что наше общество ей невероятно наскучило. Что ж, милая, тебя здесь явно никто не держит. Было бы славно, если бы ты сразу слиняла подальше. — Моя мышка, не переживай, самое веселье только впереди. — ласково промурлыкала Афродита, скалясь и принимая не самый приятный вид. Злодейки же, в отличии от нас, были синхронизированы. В мгновение ока Гера сразу же стала зловеще подходить, создавая в своей левой руке темно-фиолетовый шар. Единственное, что сейчас было на руку нам с Котом — это мизерная толика знаний о том, что эти шары означают: склизкая жижа, которая с легкостью обезвредит нас. А считая еще тот факт, что мы нестабильны, то сделать это не составит труда. — Кот, будь рядом. — мне кажется, что я почти хныкала, как маленький ребёнок. Проговорила тихо, но жалобно, на последок перед битвой сжимая руку парня в своей ладони. Мне по-настоящему было страшно и единственное, на кого я могла сейчас понадеяться — Нуар. Герой не ответил ничего, лишь напрягся еще сильнее и сжал немного мою кисть, после чего почти сразу же отпустил, готовый отразить последующую атаку. Отразить за нас двоих. С разных сторон на нас двинулись эти две ненормальные и мир вокруг перестал существовать. В сердце теплилась надежда на то, что в этом бою мы хотя бы останемся живы. Мы что-то придумаем… Мы что-то придумаем! — Выглядите как трусливые крысы… — кружилась вокруг Гера, улыбаясь белоснежной улыбкой с клыками. — Каково это — быть в ловушке? Вы слабы, но всё ещё пытаетесь что-то предпринять. До уж-жаса забавно… До ушей донёсся гортанный рык блондина. Они специально это делают! Специально выводят его из себя, чтобы разделить нас. Хотя наш дуэт и так держится на невидимой нитке, почти неосязаемой, словно паутина. Ветер её не разорвёт, но стоит провести рукой и она лопнет так же легко и быстро, как надутый от жвачки шар. Я не могу успокоить Нуара сейчас, я не могу успокоиться сама! Они морально давят, морально топчут, пытаясь сломать дух, который и так иссяк. Блондин сбоку недовольно скалился, ходя кругами, как лев, загнанный в угол. Всё ещё смертельно опасен, но и сам находится в страшной ловушке. И пусть он этого не показывает — я-то знаю, что сейчас Кот ужасно боится. Как за себя, так и за меня. — Точно, ты посмотри как они стараются уцепиться друг за друга и одновременно дрожат. — подхватила шатенка. Её голос искажался из-за трансформации и был устрашающим рычанием, но что-то женское можно было различить в этом шипении. — И вроде только что глотки готовы были друг другу перегрызть, а уже пытаются держаться за руки. Как это жалко… — Единственная, кому я могу перегрызть глотку — это вам! — крик на грани срыва. Настолько громкий, что можно было бы удивиться самой себе, если бы на это были силы. Однако злодейки на одно мгновение замолчали, застыв в воздухе. — Никто, чёрт вас подери, не имеет права лезть в наши взаимоотношения с Нуаром! Если мы ругаемся, то это чисто наши разборки. Ваши тухлые носы туда совать не нужно. Уяснили? Покрепче перехватываю катану, не отводя взгляд от них. Мы с напарником кружились в другом от них направлении, будто бы это был не напряженный бой, а выступление красивой пары, исполняющей страстное танго. Но все было совсем не так. Пульс заглушал в ушах все звуки из-за паники. Хотелось выть и разбивать руки в кровь одновременно. Кажется, что ещё чуть-чуть и я сойду с ума. Определённо. — Ох, Букашечка, что-то я совсем про тебя забыла. Как твои волосы? Отрасли немного после нашей последней встречи? Или может повторим поход к парикмахеру, м-м? — протянуло чудовище. Эти слова были спусковым механизмом. Как горючее растекаясь по венам, затуманивая здравый рассудок и уступая место всепожирающей агрессии. Словно цунами — неизбежное, накрывающее и смертоносное, не щадящее ни единой живой души на своём пути. Моя обида, страх и паника сыграли злую шутку, подкинув дров в горящую печку отмщения. — Ледибаг! — крикнул Нуар, отразив атаку блондинки. Но его слов я практически не различала. Ринувшись вперед, не вижу и не слышу ничего, кроме своей цели. Замахиваясь своим мечом, рассекаю воздух в миллиметре от лица блондинки. Но не слышу настолько желанного сейчас звука сломанной кости или разрезанного мяса. Лишь свист воздуха, который разрезала моя катана. Всё, что успевает Афродита — выставить в свою защиту когти вперед, отражая натиск. Искры полетели во все стороны от сильного удара. Раздался звук лязганья металла. Демоница пошатнулась назад. — Жду не дождусь когда твой скользкий язык окажется у тебя в заднице! — сиплю злобно я, не узнав свой голос. Он пропитан до основания презрением, желчью и ненавистью. Мои глаза впивались в ее черные, бездонные, без зрачков. Кажется, мои сейчас ни чем не отличаются от глаз демона. Настолько же пропитаны злостью, склизкой самоуверенностью и всепоглощающей местью. — А может, хочешь чтобы он оказался у тебя? Готова поспорить, что ты никогда такого еще не ощущала. — издевается она, гортанно засмеявшись. Силой оттолкнув меня, легко делает сальто назад, останавливаясь на краю крыши. Я слышу как сзади меня раздаётся звук удара металла о металл. Кажется, Кот не теряет позиции, одаривая второго дьявола порцией ссадин и гематом. — Я тебя убью, чёртова сука! Громогласно прокричала я, снова пикируя над ней. Гнев и ненависть, похоже, въелись в подкорку мозга плотным густым ядом, потому что кроме них я не испытывала ничего. Катана настигала противника с каждой стороны, поочередно: то слева, то справа, то сверху. Я заметила, как Афродита стала отбивать удары чуть слабее. Выдохлась, сучка. — Леди! Осторожно! Край крыши! — пытался докричаться напарник, прыгая в сторону от магической сферы. Его голос — это что-то среднее, между паникой, переживаниями и заботой. Ну и ещё щепотка ужаса, пожалуй, но на этом всё. Но мне уже было все равно на его возгласы, все равно на свою сохранность. Главное — одержать победу. Смертью или жизнью. Это за нас решит сама судьба. — Не мешай мне, Кот Нуар! — со сталью в голосе огрызаюсь я, боковым зрением замечая, как блондин мельтешит и отбивает шары и от меня, и от себя. Напарник был моим тылом, был надежной защитой и верным плечом. Всегда. Но сегодня он стал для меня другим. И из-за этого всё перевернулось с ног на голову. Достаточно было узнать, что он никто иной, как «топ модель по-американски». Все чувства смешались, вызывая прежде всего густую, липкую, как использованная жвачка, неприязнь. Но где-то там была и привязанность. Она таилась глубоко внутри, за всеми жирными слоями негативных эмоций и впечатлений. Но несмотря ни на что она была. Наступление на Афродиту придавило нас к самому краю многоэтажки, из-за чего она пошла в стратегическое отступление: спрыгнула с крыши прямо на проезжую часть. Внутри меня бушевала агрессия, всепоглощающая злость, из-за чего мыслить трезво было невозможно. Насколько гнев может овладевать разумом человека и брать его действия под свой контроль, я ощутила только сейчас, на своей собственной шкуре. Не колеблясь ни единого мгновения, прыгаю за ней, отцепляя с пояса йо-йо. Моё магическое оружие само знало куда зацепиться и за что обвить свою прочную леску. Сейчас гармония находилась у меня с Тикки, но не со всем вокруг. Сейчас она единственный мой союзник. Единственная опора. И сейчас единственное, что держало меня на плову — это возможность стоять на своих собственных ногах и ощущать силу этого талисмана, ощущать вибрацию в мышцах, ощущать древнюю магию таившуюся веками, предназначенную для того, чтобы защищать свою землю, защищать Императора, защищать Древний Китай. И мчаться вперёд за тёмным порождением самого дьявола с надеждой стереть её в порошок. Отправить в преисподнюю, в забытье. Афродита нарочно медленно перескакивала с крыши на крышу, чтобы я поспевала за ней. Иногда над спящим городом разносился её отвратительный смех, совершенно не похожий на девичий. Скорее он был сроден старой заржавевшей телеге, колёса которой смазать нужно было ещё лет десять назад. Для неё это была своего рода игрой, но для меня это было целью моей жизни, очень важным и ответственным заданием. Всё, что мне нужно было — это убить этих мерзких тварей. Я бежала настолько быстро и уверенно, что не заметила, когда успела очутиться в зловонном, тёмном, гадком и ужасно поглощающим весь свет канализации. Ничего кроме режущей слух и глаз пустоты и тишины не было. Афродита словно растворилась в полотне тьмы, как какая-то ассистентка фокусника, спрятанная в волшебном ящике с потайной задней дверью. Это место, где я бы не хотела оказаться снова, откуда я пыталась сбежать много дней. Однако, вернулась сюда же. Чертова ловушка Джокера. Настоящая преисподняя, как я и предполагала — под землей, где нет ничего светлого и чистого. Потенциальное логово злодеек — это канализация. Можно было догадаться. Смердящая, темная, сырая. Или же это место — очередная их ловушка для меня? Скорее второе, потому что слабо верилось в то, что они смогли бы жить в таком пристанище. Зная их привередливость и скептические замашки, то — да, они определенно не смогли и дня бы тут вынести. Я насторожилась, навостряя слух, дабы слышать каждый шорох, каждое дуновение ветра, каждое движение атома. Любые признаки жизни. Но вся обстановка словно потешалась надо мной поглощая любые звуки. Со стороны, хотя, казалось бы, в канализации любой шорох должен разноситься эхом на сотни метров. Видимо сегодня я осталась без той самой хваленой удачи Ледибаг. Просто блеск. Я — пойманная в засаду беспощадным хищником антилопа. Своим порывом злости, на поводу у чувства, я оказалась в невыгодном для себя положении. И даже если опустить тот факт, что глаза постепенно начали привыкать к темноте — мне все равно было плохо видно и до звона в ушах тихо. Достав осторожно из чехла меч, который ужасно громко прозвучал в идеальной тишине, готовлюсь к нападению со стороны врага. — Выходи, нечисть! — говорю я резво, не подав виду, что стала немного нервничать. Но ответа не было. Даже намека на живое существо, кроме меня, в этом забытом Богом месте. И, до чего, блин, прозаично — сейчас я ощущала себя так же: холодно, пусто, темно, тихо и одиноко. Внутри нет ничего, кроме страха быть одной, остаться в такой же темноте своей комнаты без поддержки и помощи. Воздух в лёгких стало спирать до такой степени, что казалось, будто кто-то положил бетонную плиту на мою грудь. Сердце гулко стучало в висках и в пальцах, а мозг звал на помощь, включив сигнал «SOS» настолько, громко, что вот-вот был способен оглушить любого, кто оказался бы рядом. Вот только никто, кроме меня самой этот призыв о помощи не слышал. Я всё так же стояла в полной тишине, абсолютно одна. Вдруг послышалось шуршание слева от меня. Затем справа. После — опять слева. Шаги справа. Быстро развернувшись, делаю выпад в ту сторону, где по моим предположениям должен быть противник. Закаленный магией металл со скрежетом врезается в металлический предмет, отбрасывая, словно фейерверк, искры.«Попала!»
Делаю замах ещё сильнее, в надежде прикончить своего недруга, раз и навсегда. Сильнее и сильнее бью, вскрикивая с каждым ударом. Но демоница была сильнее и напористее. До странного сильнее. — Ледибаг! Остановись же! Стой! — крикнул слишком знакомый и родной голос напротив. Это был настолько привычный и приятный тембр, что я оцепенела на мгновение. Ступор. В последние семь минут я не видела ничего, и виновником моей слепоты была не только темнота. Ярость, которая накрыла меня подобно обрушившемуся зданию, перекрыла доступ кислорода к мозгу из-за чего мои рецепторы перестали работать должным образом. Постепенно зрение начало возвращаться — появились очертания силуэта мужчины. Яркие глаза приобрели свой привычный неоново-зелёный блеск вместо темных бликов. И тут до меня дошло осознание очень важной истины: «Все это время я била своего же соратника.» И только сейчас я поняла насколько я тяжело дышу, насколько сильно всю меня трясёт и как же, черт возьми, тяжело я дышу. Кажется, что моя нервная система дала просто космический сбой, послав к чертям любые шансы на адекватное мышление. — Как ты вообще здесь оказался? — кажется, что я слышу себя откуда-то со стороны. Голос, настолько не похожий на мой собственный, прозвучал истерично и с упрёком. Словно я винила его в чём-то. — У меня к тебе тот же вопрос. — он приблизился ко мне, сделав шаг. Я не видела этого, но услышала, как под ногами Нуара жвакнула вода и его фантомный парфюм стал ощущаться в воздухе сильнее, напоминая, что передо мной Адриан и что только он может так пахнуть. Как следует мозг играл со мной злую шутку, посылая воспоминания о запахе, которые щекотали носовые рецепторы. Жутко и подло. — Куда ты, чёрт возьми, ломанулась? Что с тобой происходит? — Я не могла её упустить. Я… Я хочу, чтобы она получила по заслугам за всё то время, которое я провела в муках… — я сказала это слишком быстро, словно тараторила стих на уроке литературы, боясь его забыть. Хотя я никогда не любила литературу. А ещё эти слова были слишком холодными для меня. Ужасно холодно, для героя, стоящего на стороне добра. Кот словно встрепенулся после моей фразы, и отошёл от меня на пару шагов назад, будто ошпарился. — А тебе не кажется, что нужно немного сбавить пар? Ты ведёшь себя слишком глупо. Остынь, Ледибаг. Игра на нервах нам сейчас точно не на руку. Он стал слишком серьёзным для себя обычного. Вообще за сегодняшнюю ночь было просто безобразно много «слишком», однако это стало какой-то точкой невозврата. Потому что обычно я призывала напарника к холодному разуму и продуманности действий, а он старался играть на эмоциях и вести бой с весельем напару. Но сейчас не было ни единого намёка на то, что он шутит или пытается разрядить обстановку своим развязным языком. Нет. Была лишь расчётливость и прямота слов. — Да что ты знаешь о игре на нервах? — я зашипела, как чайник на плите, подходя почти вплотную к парню. — Я провела в этих гребаных подземельях битую неделю и сейчас ты говоришь мне сбавить пар? А не пойти бы тебе с такими предложениями знаешь куда…? — Я знаю… Но просто… Иначе нам не победить их, моя Леди. Никак. Иди сюда — звучало почти обречённо. Его крепкие руки притянули меня к его торсу, но сейчас объятья напарника стали слишком чужими, ненужными и другими. Ещё одно гребаное слишком… — Нет! Не трогай меня, нет! — крик был подобен визгу взрослой разъярённой кошки. Я забрыкалась в его руках, пытаясь выбраться из объятий, но Кот лишь сильнее прижал меня к себе, не желая отпускать. — Я не отпущу тебя, пока ты не придешь в себя, ясно? — тихо, спокойно, размеренно. Как метроном. Но сейчас я не была готова даже близко к такому настрою. Сейчас я хотела одного: мести. И я её получу любой ценой. — Да пусти же ты меня! Сейчас же! Слышишь? Пусти! — я кричала во весь свой голос, пытаясь выкрутиться из стальной хватки парня, пока не произошло две вещи. Первое — в эту секунду загорелся холодный свет, с противно мигающей лампой под самым потолком, из-за чего я практически ослепла. Снова. Второе — меня откинуло от Нуара на добрые пару метров. Мне хватило несколько секунд чтобы понять: я разбила голову. Из носа потекла кровь, а напарник с трудом вставал на противоположной стороне комнаты. — Так, так, так… Кажется, наша неразлучная и ничем непобедимая пара супер-героев опять пытается понять кто кого обиднее зацепит? Не очень интересное занятие, знаете ли… — ехидничает Гера, оперевшись рукой о свое бедро. Она стояла в центре, осматривая сначала Нуара, а затем меня. — О-о, кажется вы ушиблись? Ну ничего. Я уверена, что в скором времени эти раны вас не потревожат. Трупам ведь травмы нестрашны, верно? Её голос был схож с голосом ненормального и полностью потерявшего возможность здраво мыслить человека. На лице Геры застыла сумасшедшая улыбка, в то время как глаза были стеклянными и абсолютно неподвижными. Стало жутко. Афродита же медленно выплывала из тьмы, стреляя искрами из голубых глаз. Она смеряла нас взглядом, оценивала, подмечала уязвимые места. Я в это время осматривала помещение, смутно припоминая расположение каких-либо вещей здесь. Если здесь вообще могли быть хоть какие-то вещи. Единственное, что мне запомнилось, так это то, что Кот применил на этом месте катаклизм. Но сейчас действа суперсилы не наблюдалось. Словно кто-то использовал мою суперспособность на это месте. — Опять притащили в свою семейную конуру? Да-а, вкус у вас отстойный, хочу я сказать. Хотя бы интерьера добавили… — ехидничает парень, слегка ухмыляясь. Он полностью поднялся на ноги, обходя по кругу противниц и медленно подбираясь ко мне. И вроде всё в нем говорит о расслабленности и спокойствии, но я-то вижу, что каждая его мышца подобна стальной гире, а нервами можно резать свежее мясо — настолько они натянуты. А ещё взгляд. Он выражал беспокойство, то и дело перескакивая на меня. Он волновался за мои чувства и состояние. Не понимал, как я поведу себя дальше, а от того и был начеку. «Естественно это место полное дерьмо! Вот что я думаю!» Собравшись с силами, я поднялась на ноги, сжимая крепче меч. Выпрямив плечи, встречаясь взглядом со злодейками, хоть это и безумно страшно. Но сейчас бояться я должна только поражения, будь то смерть или похищенные талисманы. Мы ни за что не должны этого допустить! Даже если мы сейчас не едины, значит мы должны справиться по-отдельности! Даже если придется их убить… Даже если за это придется заплатить большой ценой — я готова это сделать! Никто не спасет жителей города, кроме нас! Никто… — О-ой, о-ой, опять попусту языком трепете! — гневно сквозь зубы процеживаю я, выставляя меч вперёд и готовясь к нападению. Надоевшая пустая болтовня начала выводить из себя. Я собираюсь вступить в бой, как свет снов тухнет, оставляя меня в полной дизориентированости. Всё что я слышу, ужасный голос злодеек со всех сторон и пару быстрых шагов в мою сторону. Кот. Пришёл как можно ближе ко мне. — Леди, просто слушай меня… — проговорил Нуар где-то справа от моего уха. Я напряглась. — Как я могу слепо доверять тебе? — Немного истерю я, крутя головой в разные стороны, но всё равно ничего не вижу. — Так же, как и я доверяю тебе, моя Леди. Сейчас тебе нужно слушать меня, пока я добираюсь до рубильника. Сюда нужно добавить света. — произносит быстро, но чётко Кот, беря меня за руку. Однако тут же я ощущаю, как кто-то схватил меня за стопу, резко потянув вниз. — Сука! — слышу голос Нуара, после чего мою ногу отпускают, а с левого краю начинают доносится звуки битвы. Я кручу головой в разные стороны пытаясь хоть что-то предпринять или хотя бы увидеть, но ничего, кроме кое-где мелькающих неонов-зелёных глаз Кота я не вижу. Боже, что мне делать? — Леди, сзади! — кричит напарник и я отскакиваю в сторону. Через пол секунды на месте, где я только что стояла, разносится жуткий удар чего-то железного о бетонный пол. — Что, букашечка, тяжко без ночного зрения? — голос Афродиты почти напротив меня, но я не вижу ничего. — Даже не могу себе представить какого это — находиться в полной темноте. Ведь я то всё виж-жу… — она почти шепчет эти слова, судя по всему кружа около меня. Я снова начинаю тяжелее дышать, пытаясь замахнуться катаной в ту сторону, где, как мне кажется, находится демоница. Но я лишь рассекаю воздух, а её смех раздаётся откуда-то сзади. — Я вижу, как ты боишься, как бегают твои глазки из стороны в сторону, как ты дрожишь от страха, не понимая куда бить. По моим ногам что-то сильно ударило, из-за чего я падаю на колени, но пытаюсь тут же подняться, однако ещё один удар, уже прямо в спину заставляет меня грохнуться на бетонный мокрый и склизкий пол, жалобно заскулив. Дышать стало ужасно тяжело, а кашель накрыл, как снежная лавина в горах. На губах почувствовался ужасный металлический привкус, из-за чего живот тут же скрутило в противных спазмах. И именно сейчас я слышу, как Кот нажимает на рубильник, включая свет. Я стараюсь подняться на ноги, но пятна от удара перед глазами не дают полноценно увидеть происходящее. Однако не смотря ни на что, я беру катану в руки и поднимаюсь. — Теперь-то мы на равных, несчастная блоха. — мой голос походит на что-то очень сиплое и чужеродное. — О, не переживай так, крошка. Я всё равно лучше тебя в бою. Да и к тому же твой напарник уже почти истратил все свои силы на бой с Герой. Сейчас он тебе точно не сможет помочь — Проговаривает Афродита и я невольно бросаю взгляд на парня, который уже даже не скрывает своей усталости. На его виске застыла кровь, а сжатые до предела скулы говорили о том, насколько он сосредоточен и напряжён. — Не переживай. Я вполне справлюсь и без него. — слишком самоуверенно говорю я, встав в оборонительную позу. Афродита лишь оскалила свои острые зубы, ужасно засмеявшись. После этого кажется всё происходило настолько быстро и одновременно медленно, что сложилось ощущение, будто время сбавило свой ход до минимума. Я лишь только успевала переварить некоторые удары демоницы, которые могла отразить. Сейчас она, кажется, стало чем-то похожим на воду: в нужны момент превращалась в пар, где-то растекалась по поверхности, как жидкость, а иногда становилась подобна глыбе льда. Всё что я могла — это успевать отражать её нападки. И то не все. С каждым новым пропущенным ударом дышать и двигаться становилось всё сложнее. Афродита же словно и не напрягалась вовсе: задорно хохотала, с легкостью и полной готовностью принимая мои удары, если такие вообще были. В какой-то момент ужасно захотелось плакать, потому что терпеть горячее, как кипяток, ощущение в груди больше не было сил. Костюм полностью пропитался моей кровью, хоть и со стороны этого не было видно. Я прекрасно ощущала насколько тяжелее стала моя защита из-за большого количества впитанной красной жижи. Однако я продолжала стойко стоять до последнего, даже не смотря на то, что последние несколько минут не сделала ни одного ответного удара в сторону Афродиты, лишь защищалась от её нападений. Вдруг я услышала, как что-то с огромной силой впечаталось в стену позади меня, а после раздался оглушающе-громкий смех Геры. Я резко повернула голову назад, теряя всю концентрацию в эту самую секунду. Нуар лежал позади меня в абсолютно бессознательном состоянии. Кажется, он даже не дышал. Я не успела сделать ничего, кроме как ощутить сильный удар в живот и очень громкий чавкающий звук. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли ярко-белые пятна, из ушей и носа потекла кровь. Снова. Я попыталась сделать вдох, но боль в груди была просто нестерпимой. Настолько, что я даже побоялась выдохнуть обратно. Я не слышала ничего, даже ужасного победного хохота Геры и Афродиты. Словно меня погрузили в вакуум. Прилагая огромные усилия, я с трудом повернула голову в сторону напарника. Он был всё так же неподвижен, с закрытыми глазами и слегка приоткрытым ртом. Однако кое-что стало заметно слишком сильно. Настолько, что мне на мгновение показалось, что я сошла с ума, или погрузилась в какую-то параллельную вселенную. Его кожа приобрела ужасный бледный оттенок. Такой, который я видела у людей, лежащих в холодильниках морга полицейского участка. Такой, который бывает у тех, кто повстречался лицом к лицу с Нечистой силой в чёрном капюшоне и огромной косой через левое плечо. И только сейчас меня захлестнула паника, которую не получилось бы хоть как-то скрыть даже при угрозе расстрела. Я поймала себя на мысли, что за всё это время его грудь ни разу не поднялась. Ни одного, блин, единого раза. Он не дышал! Несмотря на адскую боль во всём теле, несмотря на желание лечь и не проснуться больше никогда, несмотря на вообще весь тот ужас, который происходил сейчас со мной, я поднялась на колени, подползая к Коту. Он, чёрт возьми не может так со мной поступить! Он не имеет ни единого права умирать сейчас! — Кажется, мы не добили нашу букашку, моя любовь. Поможешь? — раздался голос одной из демониц, но мне было ужасно плевать сейчас на них. Переборов свою нестерпимую боль, я подползла к Нуару, тут же прикладывая пальцы к его шее, чуть ниже правого уха. Целых две секунды мне понадобилось, чтобы разобрать едва различимый толчок крови по аорте. Я рвано выдохнула, успокаивая себя мыслью о том, что он ещё жив. Пока жив. — А мне кажется, что пока с них достаточно, Гера. — голос, который не принадлежал Афродите. Другой, чужой, мужской. Что-то внутри меня сразу же зашипело, выставляя наружу иголки для защиты. Чисто на каком-то сверхмолекулярном уровне я уже не взлюбила существо, которое произнесло эти слова. — Да, мой господин — одновременно произнесли демоницы. Словно в замедленной съёмке я повернула корпус назад и поняла что вот тот, кого стоит бояться. Это был мужчина, на вид лет сорока пяти. Он выглядел странно, будто бы ненастоящий. Словно голограмма. Был не материальный… А был духом. Но четко было ясно, что он был человеком. С небольшой темной бородой, парой глубоких морщин на лбу и шрамом, рассекающим добрую половину лица. Волосы были длинными собранными в традиционную прическу, по бокам обрамляли пряди седых волос. Его одежды напоминали одеяния Императоров древнего Китая, а рост не превышал пяти футов. Традиционное мужское ханьфу, с преобладающим бордовым цветом, усеянным по всему полотну золотыми узорами. Но, ничто в его виде не придавало такого страха и холода по спине, как глаза. Они были идеально чёрного цвета. Такой чёрный бывает от сгоревшего дерева. Древесный уголь имеет необычный оттенок: на солнце он отливает каким-то серебром, завораживая своей красотой. И тут была практически идентичная ситуация, за исключением одного «Но». Эти глаза не завораживали красотой, не переливались с красивым металлическим блеском. Нет. Они были полны опасности, злости и настоящего пепелища. Такого, который бывает после страшного пожара. И обычно в нём не остаются в живых. На протяжении всего времени, пока я рассматривала этого мужчину, он так же пристально рассматривал меня. Но вдруг его лицо озарила победоносная улыбка и он, раскинув руки в стороны, словно приветствуя старого знакомого, добродушно захохотал. — Ледибаг собственной персоны! Какая честь для меня. А это кто рядом с тобой? Неужели тот самый знаменитый Кот Нуар? Я в неверии! — его голос был полон радушия и яркого восторга, однако что-то сквозило презрением и очень тёмной злобой. Очень. — Позвольте пожать вам руку… — только дёрнулся мужчина в попытке подойти ко мне, но я точно не желала ощущать его рукопожатий. — Не смей и шага делать в мою сторону! Нет! — я закричала так громко, как только могла, но получилось как-то через-чур тихо и хрипло, будто я не кричала вовсе. — Хорошо-хорошо, не стоит так перенапрягаться. Честное слово, можно подумать, что вам сейчас не стоит беречь силы, верно? Он был похож на серийного убийцу, рассказы которого походили на какое-то смешное ток-шоу, где через равный промежуток времени на заднем плане включали постановочный смех, а каждое действие актёров было переполнено абсурдом и настоящим идиотизмом. — Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Цу Дзень. Весьма рад видеть. Весьма… Надеюсь вы достаточно хорошо обращались с тем, что мне сейчас нужно? — тембр голоса духа завораживал и одновременно посылал ужас. Он был страшно притягательным и отталкивающим. Будто бы это с родне пению сирены — мелодично и смертельно. От былого позитива и радушия не осталось и следа. Взамен ей пришла холодная расчётливость, острая злость, яркая, как огонь, ненависть, и ужасной силы и размера желание заполучить что-то… И кажется, я знаю что — наши талисманы. Всё, что я могла — схватиться за бездвижную руку напарника как можно сильнее и, прижавшись к стене так, словно она могла отправить меня в безопасное убежище, напряжённо ждала дальнейшего развития событий.