Как развращался Пьер

Князь Болконский присел на краешек стола в кабинете графа Безухова и изучал письма, распределяя их на две стопочки. Пьер, кусая ноготь, сидел напротив него и внимательно следил за другом. Напряженное молчание слегка затянулось. Андрей дочитал и подытожил, показывая на стопки по очереди: - Этим твой отец был должен, им придется отдать, всего получилось около пяти тысяч. А эти просят в долг, не давай им ни копейки, иначе повиснут у тебя на шее. - Хорошо, спасибо большое. Честно говоря, я так волнуюсь, обращаясь с большими суммами. - Скоро привыкнешь, дело-то несложное, - с видом знатока ответил Андрей. – Если что, я тебе помогу разобраться со всем. - Я очень боюсь ошибиться, сделать что-нибудь не так, - он снял очки. - Ты знаешь, я всегда чувствую себя очень некомфортно, когда вижу, что не разбираюсь в чем-то и тем более, когда ошибаюсь. Я боюсь ошибаться. Каждая ошибка бьет меня по самолюбию, возникает чувство, будто я резко откатываюсь назад в жизненном прогрессе. Только, когда я уверен в своей правоте полностью, только, когда точно знаю, что делаю все правильно, у меня действительно начинает получаться, - было видно, что Пьеру трудно дается это откровение, он прятал взгляд и теребил очки в руках. - Дорогой мой Пьер. Я буду с тобой откровенен и скажу все, что о тебе думаю. Можно? Граф с трудом поднял голову и с мольбой посмотрел другу в глаза. «Не уверен, что готов услышать правду». - Ваше мнение для меня очень важно. Расскажите, как есть, я должен это знать. «Только в мягкой форме, пожалуйста». Князь отошел от стола, прошелся по комнате, собираясь с мыслями, оглядел Безухова и тихо заговорил, делая паузы в местах знаков пунктуации. - Мне очень удивительно, что ты сомневаешься в себе. Мы давно дружим с тобой, и это неслучайно. Ты знаешь, у меня нет больше друзей, кроме тебя. Меня всегда тянуло к тебе, но я не мог обосновать эту непонятную тягу. Недавно я спросил себя, что было бы, если б я тебя не встретил никогда? Не захотелось даже думать над этим вопросом. То, что ты мой лучший друг и есть в моей жизни является аксиомой. Я понял нечаянно, что ты мне нравишься, - он посмотрел на Пьера со взглядом, полным решимости и ответственности за сказанное. Пьер замер, как статуя, с распахнутыми широко глазами и приоткрытым от удивления ртом, не дыша, он ловил каждое слово Андрея. Даже слегка зардели у него щечки, казалось, от стеснения. А Болконский неумолимо продолжал. - Да, ты – мой объект симпатии. Я не просто принимаю все в тебе, я люблю все в тебе. Каждую мелочь, каждую деталь твоей внешности, любое проявление твоего характера, любую сторону твоей души, насколько я знаю твою душу, разумеется. Ты прекрасный пример человека для меня. Я хочу у тебя учиться, соответствовать тебе. Твоя доброта, доверчивость, ранимость, открытость цепляют и вдохновляют меня. Самому мне, увы, не хватает этих качеств. А в тебе они есть с избытком. - К чему это, Андрей?.. - У тебя великая душа, мой дорогой, я уверен в тебе целиком и полностью. Ты сам все прекрасно чувствуешь, знаешь и понимаешь. Я тебе доверяю во всем. - Андрей, ты меня захвалишь… - Ни в коем случае. Во мне долго это копилось, а теперь, я вижу, необходимо это сказать, чтобы укрепить твою веру в себя. Конечно, ты будешь в себе сомневаться, этого у тебя не отнять. Но я прошу, будь к себе справедлив. Я бы хотел сказать несколько слов по поводу внешности… но я не уверен, насколько важен для тебя внешний аспект тебя, по сравнению с внутренним. - Ох, я не знаю, что можно сказать более-менее хорошего по поводу внешности, - граф попытался изобразить подобие хитрой ухмылки. - Дружище, говорю, что вижу, клянусь честью, нет в этом ни лести, ни притворства. Глядя на тебя, я чувствую жар желания, прости меня за такие подробности. Но я знаю, что это самый показательный факт. В такого альфу трудно не влюбиться. Правильная грациозная осанка – признак благородства и дисциплины. Большие, сильные руки – омежья слабость – знак силы и властности. Приятная полнота создает богатырский образ, пробуждает желание обнять тебя, раствориться в объятиях. При твоем росте, находиться рядом мне, например, означает чувствовать свою слабость, по сравнению с тобой, но одновременно защищенность. Выразительные и суровые глаза… о, это восторг! Хочу смотреть в них бесконечно, хочу покоряться настойчивому взгляду, хочу читать в них ум и силу воли… - Только вот не видят почти ничего, - невинно улыбнулся Пьер. - А как мне нравятся твои очки!.. Вернее, ты в очках… Это, наверное, странно и неправильно, но меня сводит с ума твоя интеллигентность, когда ты в них. Они идут тебе, не снимай их никогда. Если быть еще откровеннее… меня возбуждает их наличие у тебя… - Ты выдумываешь! Что же в них такого? Я не понимаю… - Во-первых, без этой мелочи ты становишься беззащитным и неловким, как ребенок. А ведь так просто их у тебя отобрать. Пьер смотрел сосредоточенно и непонимающе. - Никогда об этом не думал. - Во-вторых, это признак большого ума и начитанности. В твоем случае уж точно. А мозг – самый сексуальный орган альфы. - Кстати, и омеги тоже, я бы сказал, - заметил граф, подмигнув. - В-третьих... не знаю, можно ли сказать это вслух… но я знаю, ты меня поймешь, как никто другой. Тебе открою секрет. Еще с детства я боялся за людей, носящих очки. Все-таки, это стекло, такой опасный предмет, и находится так рядом с нежными глазами. Чуть чего, неловкое движение, удар и все!.. Какой опасности ты себя добровольно подвергаешь. Это так мужественно, жертвенно… геройски, - он облизнул пересохшие губы. Пьер сидел и обрабатывал информацию, о том, что он, оказывается, может быть привлекательным для кого-то. И не для абстрактного человека, а для его лучшего, любимого друга. Да и сомнений в словах почти не возникало. - Андрей… Ты, право, меня сильно даже удивил. И заставил задуматься, - Безухов нахмурился. - Вот! Такой взгляд мой самый любимый, - Болконский им открыто любовался. «Зачем? Зачем он сказал мне это? Льстит? Чего-то хочет от меня? Денег? Может, пытается из жалости поддержать? Для чего? Или искренно?» - Пьер не выдержал такого ужасного монолога, подошел к Андрею и, глядя умоляющим взглядом, прямо спросил: - Зачем?.. Для чего столько похвал? Я не понимаю… - Потому что ты, судя по всему, сделаешь первый шаг, когда рак на горе свистнет, - укоризненно улыбнулся князь. – Решил первым начать наступление, однако, надеюсь, что впредь ты будешь порешительнее.