Мгновения, мгновения, мгновения...

      Кроули хмурится, оглядываясь по сторонам. Он чувствует недоступное людям напряжение — ожидание двух миров к сигналу. Перед надвигающейся бурей нет затишья: тишину нарушает предвкушающий ропот, звон оружия, лай адских псов. Кроули даже не нужно покидать мир людей, чтобы слышать всю эту какофонию звуков, и он знает, что наверху все точно так же, как и внизу.       Мир людей ожидает сражение. Самое важное и последнее, то, которое решит все раз и навсегда — все по божьему замыслу. То, которое принесет лишь уничтожение, которое закончится ничьей победой — и для Кроули картина выглядит именно так, а ведь он никогда не считал себя пессимистом.       Люди живут и ничего не замечают, их ушей не достигают шумы других миров, они не знают, что кто-то другой готовится к сражению на их территории. Отчасти Кроули им завидует. Хотел бы он тоже ничего не знать. Сидеть в магазинчике Азирафэля и распивать лучшее вино из личных запасов ангела. Обмениваться шутками, восхищаться изобретательностью людей и не бояться ничего.       Вместо этого Кроули ругается с самым дорогим (единственным дорогим) для него существом, теряет его и надирается в баре, сотворив для себя маленькое чудо легкости опьянения. Он игнорирует близость сражения — самого главного и последнего, все по божьему замыслу, — и желает, чтобы оно началось поскорее.       Впервые смерть его не пугает. Ему нечего терять — и бороться не за что.       Кроули       Устал       Сражаться