Оружейный магазин

Аллен подошёл к Оливеру. Тот сидел с ногами в любимом кресле демона, обмотавшись пледом и с книжкой в руках. Кресло ангел вытащил во двор и поставил антикварными деревянными ножками прямо на размокшую землю, игнорируя сухое деревянное крыльцо рядом. Оливер демонстративно не ценил ничего. Он мог вырвать страницу из старинной книги, вот так вот вытащить в осеннюю грязь антикварное кресло, подарить редкое оружие способное его убить... Аллен никогда бы не сделал и половину того, что позволял Оливеру, он подошёл к ангелу со спины и стал осторожно целовать открытую, доступную шею, а потом не выдержал и вновь открыл рот обхватывая её почти целиком, чуть сжимая, но не оставляя следов. Было не сложно деформировать человеческую челюсть и приятно ощущать пульс под языком. Слишком приятно, чтобы держать себя в руках. — Да кусай уже! — приказным тоном сказал Оливер. Аллен его обнял. Ему нравился запах, нравилось, как бьётся пульс человеческого тела, в котором сейчас обитал ангел, под языком. Нравилось, как он на мгновение замирал, ожидая удара, укуса, боли и медленно расслаблялся, не получив ничего подобного. Аллену нравилась чувствовать Оливера в своей полной власти, нравилась эта иллюзия силы. Он пробовал связаться с тем демоном, который в ту самую ночь перед обменом пленных «подарил» ему Оливера и узнал, что того нет, он исчез. С демонами такое случается, но не так часто, чтобы не нашлись потом и его правая рука, и второй помощник... Больше Аллен не интересовался, он догадывался, что ангельское оружие способно испепелить и ничего не оставить. — Я уже говорил, — отозвался Аллен, отстраняясь, отпуская шею Оливера, надышавшись им полностью. — Я не буду тебе вредить. — О да, ты просто меня предашь, сдашь кому-нибудь, когда надоем, — и Оливер громко захлопнув древнейший том, откинулся на спинку кресла, закидывая голову Аллену на плечо. — Конечно, — отозвался Аллен. — Я же демон, мы не поступаем иначе. Он нежно поцеловал своего ангела в висок, достаточно чётко осознавая, что тот действительно древнее и сильнее, раз смог убить стольких демонов не вызвав подозрения и запутав следы. Может быть, тоже селился рядом, жил обычной жизнью обычного человека и наблюдал, а потом появлялся на пути, и демоны исчезали. Все, кроме него, Аллена. Странная выборочность, ему с самого начала дали шанс. Несколько шансов ударить первым. Даже сейчас он может... — Пойдём домой, — сказал демон. — Посмотрим твой морально устаревший сериал. А потом, когда Оливер капризно отмахнулся, Аллен осторожно поднял его на руки, ангел сразу же вцепился в него обеими руками, словно испугавшись, а потом медленно, словно заставляя себя, расслабил пальцы и отстранился, позволяя удобнее перехватить. — Могу опустить обратно, но тогда тебе придётся идти самому, — предложил Аллен. — Да не, неси, раз уж поднял, мне же удобнее. Ему не было удобно, но признавать то, что ещё цепляется за свою жизнь ангел не желал принципиально. Оливер был готов легко подставить своё горло под нож, но не признать, что ему может желаться хоть чего-то приятного, тёплого, живого. Доброго по отношению к себе. Кресло материализовалось в гостиной, и Аллен положил Оливера в него обратно. Тот прижал ноги к себе и лишь потом сел в более раскованную позу. — Хочешь, верну тебе твой нож? — между прочим спросил Аллен наливая ангелу горячий чай и ставя рядом с чашкой блюдце с бутербродом. — Нет, — отмахнулся Оливер. — Он всё равно не мой. А потом помолчав добавил: — Он трофейный. Сначала был у ангела, потом попал к демону, а потом я забрал его себе. Но мне он не нужен, — Оливер развёл руками. — У меня есть свой. Тот, который у него всегда был с собой, Аллен его не видел, но чувствовал, так же как и Оливер наверняка знал, что у демона с собой оружия теперь нет. Есть демонический нож, но что он против ангела? А значит, Аллен безоружен. Он кивнул, принимая ответ. — Тот ангел был тебе другом? Оливер пожал плечами и не ответил. — Не жалко отдавать подобную вещь мне? — не унимался Аллен, хотя чувствовал, что давить на собеседника совсем не стоит. Оливер вздохнул и посмотрел на демона как на наивного ребёнка. — Нет. У меня есть свой и этого достаточно, я не коллекционирую вещи. Мне он не нужен, а значит его надо либо отдать, либо уничтожить. И у меня недостаточно сил, чтобы тратить их на заклинание распада магии. Наслаждайся, тот кому принадлежал этот нож наверняка был весьма интересной личностью. Может быть, он бы тебе понравился. — А тебе? Тебе он нравился? Оливер улыбнулся, но как-то криво и раздражённо, прищурившись недобро и цепко. И Аллен понял, что спросил лишнее. Он скопировал ухмылку ангела. — Он умирал рядом со мной, — неожиданно ответил Оливер. — Мы не общались, просто я смог избавиться от его убийцы, не мстил, просто устранял. А нож забрал, чтобы не оставалось. И всё. Они помолчали, а потом Оливер потянулся и расправил свои крылья, усаживаясь в кокон из них и пледа. Когда-то бывшее белым крыло ещё немного потемнело, клоками, чёрных перьев становилось всё больше, а белые почти пропали. Серых всех оттенков было больше всего, но и среди них темные преобладали. Ангел проследил взгляд Аллена и усмехнулся. — Ты же не думал, что наши постельные утехи пройдут незамеченными, — он подмигнул и пошло прикусил губу. — Скоро они будут совсем чёрными. Разочарован? — Нет, — отозвался Аллен, а потом всё-таки уточнил: — А если мы поменяемся позициями? Это прекратится? Оливер рассмеялся, громко и весело, чуть взмахнув крыльями, привлекая внимание Аллена к кое-чему необычному. К одиноко торчащему черному перу из костной основы перепончатого крыла. — Ты действительно думаешь, что падение распространяется исключительно через задний проход? Серьезно? Ты забыл, что секс с женщиной тоже секс? Или для мужиков по-твоему, исключительные правила? — Я не интересовался этим вопросом, — честно признался Аллен. — Знал о принуждении и совращении демонами ангелов, но не наоборот. Извини, если этот очевидный для тебя факт был не известен мне. Оливер сощурил глаза, но потом успокоился, откинулся на спинку кресла и расслабился. — Просто прими тот факт, что теперь мои крылья станут чёрными. Если для тебя это такая проблема... — Всё нормально, — тут же перебил Аллен. — Чёрные так чёрные. — Бесишь своим подхалимством. Действительно бесишь. Не знаю, как вы тёмные друг другу жопы вылизываете, если кому-то от другого что-то надо, но избавь от этого меня. Аллен промолчал. У ангела часто бывали такие срывы, и, похоже, он сам их не очень любил, раздражался, но потом как-то резко сникал, затихал словно, ему было неловко за свои слова. Он никогда не отказывал в близости, и Аллен всё никак не мог понять, что будет, если он действительно попробует убить Оливера? Тот позволит или у него есть какой-то запасной приём, который тут же обратит покорность в силу, но проверять совсем не хотелось. Демон протянул руку и коснулся тыльной стороной ладони одинокого криво торчащего пера на перепончатом крыле. — Опять этот пух лезет, — раздражённо проговорил Оливер и быстро выдрал перо. — Бесит. Аллен боялся, что перья у Оливера теперь перестанут расти и бывший ангел уподобится демону, но, похоже, даже павшим, он не становился действительно тёмным. — Не делай так, — произнёс Аллен, и сам услышал знакомые, очень давно оставшиеся в прошлом стальные нотки в голосе. Оливер склонил голову к плечу немного удивлённо, посмотрел и улыбнулся. — И что же мне будет, если я не послушаюсь? — Ничего, — тут же смягчился демон, но они оба чувствовали, что ему будет сложно принять желание ангела выдирать мешающие перья из крыльев. — Совсем-совсем ничего? — уточнил Оливер присматриваясь ещё пристальнее. — Да, совсем ничего, но я не хочу этого видеть. Ангел вздохнул, поднял взгляд к потолку и растёкся по креслу, вытягивая ноги и кладя их на колени Аллена. — Да ладно, не плачь, не буду, — а потом отпив остывшего чая добавил: — Ты хреновый демон. Если уж я могу вить из тебя веревки, представляю, как бы ты стелился под какого-нибудь высокостатусного ангела с белоснежными крыльями. Как ты вообще воевал? Наверное, очень хреново. Оливер, посчитав, что удачно пошутил, усмехнулся и отвлекся на пирог. Аллен же сжал зубы, проглатывая оскорбление и злость. Он знал, что его просто опять провоцируют. Он мог бы много чего сказать, мог бы упомянуть, кого убил на полях сражений и в задворках, мог бы просто сказать много злого, но он достаточно долго общался с другими демонами и знал, как прятать злость и угождать, даже если хочется убить. Аллен прикрыл глаза и взял в ладони левую ногу ангела, разминая её. — Ты же понимаешь, что это так не работает? — осторожно спросил он. Ангел обернулся. — Лучше бы работало, — резко бросил он в ответ. — Извини. Оливер глубоко вздохнул и как-то устало потёр глаза. — Ладно-ладно, не буду я общипывать свои крылья, сможешь трогать их оба сколько и как захочешь. Всё, что угодно, только заткнись и прекрати говорить подобное. Аллен кивнул, а Оливер убрал ноги обратно под себя. Демон думал о том, что происходит между ними, и как резко перестает пытаться проявлять агрессию ангел, стоит только начать соглашаться со всеми его действиями, как прогибаясь сам, прогибает Оливера под себя. Это странная стратегия, но она работала. У демонов была древняя традиция, вымершая ещё во времена кровавых войн за призрачный шанс захватить власть над всеми тремя мирами, тогда, для выражения высшей формы привязанности, подчинённый мог подарить своему хозяину свой глаз. Зрения это не лишало, но привязывало обоих друг к другу. Для подарившего глаз было тяжелее, он не мог бы ни обратиться против своего хозяина, ни скрыть от него своих мыслей, но и принявший обретал нерушимую связь и не мог от неё отказаться. Вряд ли ангел знал о таком, а если и знал, то наверняка не смог бы оценить такой подарок в полной мере, но Аллен знал, что сможет всё объяснить правильно, отдаст свой правый глаз Оливеру, пусть носит как украшение или амулет, как что угодно, пусть только примет дар и Аллен привяжет его к себе, а себя к нему. Чтобы не смог сбежать, чтобы не смог убить, чтобы объединить их судьбы до скончания времён и не важно, чего это будет стоить каждому из них после.