Жестокий мир?

-Иван вам подходит? – Франциск улыбнулся появившемуся мужчине. -Да, вполне. – Эдельштайн кивнул и хмуро глянул на его избитых компаньонов, - Есть проблемы? Франциск кинул взгляд на Антонио и Романо, зализывающих раны. Им сильно досталось от Гилберта. Разъяренный немец едва не убил их, они чудом смогли сбежать. -Впрочем, это неважно. – Родерих на секунду прикрыл глаза, словно о чем-то размышляя, - Иван сказал, что его будут искать, угрожал. -Ерунда. – Франциск ухмыльнулся, - Он сирота, без образования и без работы, из родственников два брата – школьник и наркоман. Его жизнь ничего не стоит. -Вот как? – Родерих злобно усмехнулся, - Тогда, полагаю, я могу тебе не платить, раз его жизнь ничего не стоит? -Господин Эдельштайн…- Начал было француз. -Замолчи. -Мужчина нахмурился и положил на столик пакетики с героином и шприцы, - Вот, не давайте ему приходить в себя, и чтоб все было чисто и аккуратно. Я поеду за деньгами. Уже в дверях мужчина обернулся и строго глянул на троицу. -Не вздумайте что-то с ним сделать. Личико ему вы уже испортили - это, естественно, скажется на его стоимости. Франциск натянул улыбку и кивнул. Он не собирался трогать русского, но не мог отказать себе в одном удовольствии. Когда машина австрийца отъехала, он прошёл в комнату к Ване. Брагинский, широко распахнув свои прекрасные глаза, осматривал комнату. Зрачок почти перекрыл сиреневую радужку, оставив ее едва различимой. -Интересно, что ты видишь? Дёрнувшись на голос, Ваня неожиданно заплакал. -Я хочу домой!..- Короткий всхлип, - Боже, что со мной…Людвиг, помоги мне, прошу!.. -Бедняжка. – Усмехнулся Франциск и погладил его по спутанным волосам, - Ты ведь просто оказался рядом не с тем человеком, мне тебя даже жаль. Иван заходился в рыданиях, не понимая, что вообще происходит. Он хотел перестать плакать, но его эмоции вышли из-под контроля. -Может, он заткнется уже?! – В комната залетел Романо, - Мне по голове настучали, я не хочу слушать его вой! Давай ему рот заклеим! -Не надо. – Позади него появился Антонио, - После первой дозы его может стошнить, захлебнётся собственной рвотой. -Плевать. – Фыркнул Варгас, - Надоели эти крики. -Тише, тише. – Франциск наклонился и ласково погладил Ивана по щеке, - Не плачь, малыш, я тебя не обижу. -Правда? – Просипел Иван и посмотрел на него самым доверчивым взглядом. -Ну, разве он не прелесть? – Проворковал француз, - Я понимаю Людвига, понимаю, почему он так вцепился в тебя. -Да, он просто милашка. – Антонио подошёл ближе и улыбнулся, - Может, пора приступить ко второй части плана?

***

Людвиг, Олег и Гилберт ехали туда, где держали Ивана. Феличиано не смог дать точный адрес, его там просто не было. Это была старая хижина в лесах за Берлином, где-то на юго-востоке, но это уже было хоть что-то. Итальянец, как мог, в подробностях описал, как туда проехать, все возможные ориентиры. -Людвиг? – Осторожно позвал брата Гилберт, - Все будет хорошо. Младший Бальшмидт вцепился в руль и ничего не стал отвечать. Если они не успеют… Едкий страх выжигал дыру в его душе. Если с Ваней что-то случится, Людвиг никогда не сможет себе этого простить. То, что эти ублюдки приготовили для Ивана - страшнее смерти. Бальшмидт знал, что он не сдастся, пока Брагинский не будет в безопасности, пока не вернётся к нему, но за это время с ним могут сотворить ужасные вещи. Бальшмидт лучше других осознавал, что могут сделать с Иваном. Он и сам однажды так поступил с ним. А до встречи с Ваней Людвиг натворил ещё больше ужасных вещей с другими людьми. Он какое-то время пользовался услугами борделей, и, все эти несчастные люди, они ведь не по своей воле попали в этот «бизнес», кого-то заставила нужда, кого-то возможность получить дозу, а кто-то был так же похищен и сломлен, вынужден стать послушным. Это расплата за то, что он делал? Судьба подарила ему такую сильную любовь, чтобы отобрать ее и заставить мучиться? «Плевать», - Пронеслось в голове немца, - «Пусть меня небеса наказывают как угодно, только бы с Ваней все было хорошо». Быстро стерев непрошеные слёзы Людвиг сосредоточился на дороге, стараясь не придумывать самые худшие варианты развития событий. Олег с кем-то разговаривал, пытаясь выйти на Франциска. Преступный мир тесен, а уж наркотики и торговля людьми вообще идут рука об руку, поэтому, кто-то точно должен был знать про Бонфуа хоть что-то, но пока ничего выяснить не удавалось. На телефон Людвига пришло сообщение. -Гилберт, посмотри что там. – Отрывисто произнёс младший Бальшмидт, вынырнув из своих мыслей. -Тут видео. – Осторожно произнёс старший и на секунду замолчал, -Это…Ваня? -Что? – В один голос произнесли Людвиг и Олег. Гилберт выдохнул и нажал на экран. Он не был уверен, что хочет это увидеть. -Покажи. – Потребовал Людвиг. -Брат, не нужно… -Покажи! – Младший перешёл на крик, - Я должен знать, что он сделал с Ваней! Гилберт отдал ему телефон. Олег прикрыл лицо ладонями, он не хотел смотреть, боялся того, что там могло быть. -Скажи, как ты себя чувствуешь? – Насмешливый голос Франциска раздался из динамика, - А, Ваня? Брагинский зажмурился и отвернулся от камеры. -Не нужно, прошу. – Тихо взмолился Иван, - Мне..мне так плохо. -А кому сейчас легко? – Антонио сжал его волосы и заставил откинуть голову, - А ты и правда красивый, и такой беспомощный… -Нет!…Нет! – Иван дёрнулся, - Не прикасайся ко мне! -А что, тот немецкий ублюдок нравится тебе больше? – Испанец засмеялся и наклонился к его шее, - Закрой глаза и думай о нем. Ваня хотел что-то ещё сказать, но не смог, лишь коротко вскрикнул. Антонио поцеловал его шею, а его руки нетерпеливо зашарили по телу Брагинского, заставляя того дёргаться. В кадре появился Романо и с улыбкой задрал его футболку. -Словно бог, - Усмехнулся итальянец, - надо сказать, у этого немца есть вкус. Наклонившись, он аккуратно провёл рукой по белоснежной коже груди и, усмехнувшись, припал губами к хрупким выступающим ключицам. Антонио оторвался от его шеи и мягко очертил пальцами контур его губ. -Такой прелестный ротик…- Он ухмыльнулся и расстегнул ремень на своих брюках, - Романо, хочешь посмотреть, как он будет отсасывать у меня? -Конечно. – Итальянец облизнулся, - Трахни его ротик, погрубее, а я полюбуюсь. -Подождите. – Внезапно произнёс Франциск, - Он будет сопротивляться, сначала героин, побольше дозу, чтоб вообще ничего не соображал. Видео резко оборвалось. Олег выхватил телефон из рук немца и уставился на экран. Гилберт видел, в каком ужасе тот был. Насилие, героин…Старший Бальшмидт едва ли мог представить, что сейчас творится в головах у Людвига и Олега. Это ведь был самый близкий для них человек. Гилберт и сам едва мог держать себя в руках, он не хотел, чтобы с Иваном обошлись так жестоко. Старший Брагинский, судя по глазам, едва сдерживал слезы и вообще словно выпал из реальности, а вот Людвиг был готов убивать. В его глазах застыла такая ярость, что она была почти осязаемой. Младший Бальшмидт выжимал из машины все, что мог. Он мыслено уже несколько раз убил этих троих самым жестоким способом, но этого было мало. Эти ублюдки не заслуживают смерти, только агонии и страданий, и Бальшмидт их этим обеспечит сполна. -Черт! – Гилберт выругался и сжал плечо брата, - Посмотри, нам нужна заправка. Они не могли терять драгоценное время. Пока искали заправку, машина с вооружёнными до зубов людьми Людвига пронеслась дальше, их координировал вертолёт, прочесывающий местность с воздуха. Через несколько километров показалась заправка. Старая и потрёпанная, но она работала. Там же была небольшая станция техобслуживания, на которой меняли колесо на дорогом автомобиле. Пока Людвиг заправлял машину, Гилберт осматривал авто. Что такой машине делать в этой глуши? И где водитель? Из небольшого магазинчика в сторону автомобиля шёл…О, черт! Гилберт выскочил из машины. -Родерих! Мужчина удивленно обернулся. -Гилберт? – Эдельштайн не стал скрывать раздражения, - Что ты здесь делаешь? -У меня тот же вопрос. – Бальшмидт нахмурился. Родерих и Гилберт были знакомы еще со времён учебы в медицинском университете. Они друг друга ненавидели. Одногруппники, постоянно соревнующиеся между собой, оба умные, но до невозможности заносчивые. Эдельштайн, вроде бы, происходил из какого-то австрийского дворянского рода, что вызывало у Гилберта смех и издевки, а Родерих терпеть не мог эти насмешки. Но, много позже, судьба свела их ещё раз и не при самых приятных обстоятельствах. Людвиг уехал по работе в Голландию и неожиданно для Гилберта, застрял там уже по совсем иным…делам. Старший Бальшмидт тогда уже был в курсе, чем занимается его брат, что он получает удовольствие от насилия. А Голландия так славилась своими борделями… Но за кварталом Красных фонарей скрывалось нечто более тёмное и страшное. Там можно было, за хорошую плату, удовлетворить любое желание, даже выходящее за рамки закона. Что Людвиг там и делал. Он так погряз в этом, что потерял счёт времени и задолжал крупную сумму денег, на тот момент его бизнес только-только начал развиваться, поэтому Гилберту пришлось срочно лететь в Амстердам, выручать брата. Каково же было его удивление, когда он встретил там Родериха. Именно в его борделе Людвиг так разошёлся, что впервые не смог проконтролировать свои действия. Старший Бальшмидт тогда краем глаза смог увидеть тех, с кем его брат «развлекся». Это настолько напугало Гилберта, что по возвращению в Берлин, он чуть ли не силой уложил брата в психиатрическую клинику, которой заведовал его преподаватель из университета. Они смогли немного привести Людвига в чувство, чтобы он, хотя бы, не был опасен для окружающих. -Поздравляю с открытием своей клиники. – Австриец снисходительно улыбнулся, - Это большое достижение, учитывая…твои сомнительные навыки. Гилберт молча сверлил его взглядом. Родерих был самым беспринципным ублюдком на его памяти. Да и род его занятий ничего не вызывал, кроме отвращения. -Я жизни спасаю, а ты? – Бальшмидт с презрением глянул в бездушные глаза, - Ты их рушишь. -Ах, ты о моих борделях? – Эдельштайн наигранно вздохнул, - В Голландии это разрешено. Тем более, твой брат был очень доволен обслуживанием, если помнишь, так что не тебе меня судить. Гилберт очень сомневался, что насильно принуждать к проституции – разрешено хоть где-то, но, учитывая, что его собственный брат пользовался услугами этого сукиного сына, решил не ввязываться в моральный спор. -Зачем ты здесь? – Требовательно произнёс немец. -Тебя это не касается. – Холодно ответил австриец. -Все те несчастные, которых ты принуждаешь торговать телом, как ты их находишь? И знаком ли тебе Франциск Бонфуа? Гилберт мог поклясться, что на секунду в глазах австрийца промелькнули удивление и страх, но исчезли они так быстро, что немец не успел отреагировать. -Все мои питомцы приходят ко мне по своему желанию. – Родерих улыбнулся, - И я никого не знаю с таким именем. -Одного близкого для нас человека похитили. – Гилберт внимательно смотрел на Эдельштайна, - Молодой, красивый, с необычным цветом глаз, зовут Ваня. Ублюдок, что его похитил, людей в рабство продаёт, а ты покупаешь этих людей. -Не представляю, о чем ты. – Спокойно ответил австриец, но уже без улыбки. -Иван очень много значит для моего брата. Он за него, не задумываясь, убьёт любого. А уж если Ване причинят вред…- Бальшмидт ухмыльнулся, - О смерти придётся молить. -Повторюсь, я не понимаю, о ком идёт речь. -Очень на это надеюсь. – Гилберт покачал головой, - Все-таки, ты тот ещё мудак. -Как всегда, приятно было поболтать с тобой. – Ухмыльнулся Эдельштайн. Когда Гилберт отошёл, Родерих мигом набрал номер Франциска и велел убираться из дома. Бонфуа перепугался, он не понимал, как Людвиг мог узнать, где они находятся, поэтому без возражений начал собираться. Они договорились встретиться в гостинице, которая принадлежала знакомому австрийца. Сбросив вызов Эдельштайн задумчиво уставился в сторону отъехавшей машины Гилберта. Франциск посмел ему соврать, сказав, что Ваню никто не станет искать. Родерих усилием воли подавил неуместный сейчас приступ ярости. Бальшмидты вполне могут устроить ему большие неприятности, да и третий парень неизвестно кто такой и на что способен. У него даже промелькнула мысль просто отдать этого паренька и не связываться с немцами, но… Иван – редкий экземпляр, прекрасно подойдёт для его коллекции, да и не хотелось признавать тот факт, что он настороженно относился к Гилберту и его брату. Это все выглядело бы как признание собственной трусости. К черту. Если хотят получить обратно своего драгоценного русского, пусть очень сильно постараются. Родерих всегда любил играть по крупному, а уж возможность насолить Гилберту он точно не хотел упускать.