Sacrifice

«Спит?», – спрашивала я саму себя. Омега внутри меня молчала, молчали и все мои инстинкты. Неужели нельзя почувствовать это по связи, соединившей меня и альфу в одно целое? Я смотрела в нависший надо мной потолок: серый, каменный, он дышал холодом улицы. Тяжелое зимнее одеяло придавливало меня к кровати, и чтобы хоть чуть-чуть приподняться над матрасом и заглянуть Никласу в глаза, мне приходилось прикладывать немалые усилия. «Ты слаба, Джун. Ничтожно слаба, слаба, как пятилетний ребенок», – шептал мерзкий голосок, засевший в моей голове. Верно. Единственной активностью, одобренной моим отцом, была верховая езда, всего час раз в пару дней, всего пара кругов вокруг замка. Этого маловато для укрепления мышц, но все же… Никлас не позволяет мне даже простые прогулки на своих тонких ослабленных ножках, откуда взять силы. Я снова закрыла глаза, пытаясь понять, могут ли окрепнуть мышцы, если я буду целый день прыгать на кровати. Когда он уснет, я вновь попытаюсь проникнуть в его сны, я проскользну в них бесшумной тенью, альфа ничего не заподозрит. Он даже не вспомнит о том, что видел во снах. Никлас пах потом, вернувшись в опочивальню, он не взял меня перед сном, а это означало одно: вождь слишком устал за день. Нельзя упустить такой удобный случай. Сегодня мне удалось выпросить у него прогулку, если о моей свободе он будет думать и наяву, и во сне, успех придет быстрее. Я заложу эту мысль в его мозг, выкраду некоторые тайны, подгляжу всего одним глазком. Никому не станет от этого хуже. Мы ведь муж и жена. Какие у Никласа могут быть от меня секреты? «Он - альфа, а ты - омега», – шепнула омега внутри меня. «Он имеет право на личную жизнь, а ты должна посвятить все свое существование семье», – продолжала она, но я отмахнулась. Мне-то всегда казалось, что каждый должен делать то, что ему по сердцу. Если мне не хочется посвятить этому всю себя… Зачем ломать позвоночник в попытке угодить обществу? – Уф, – я тяжело вздохнула, когда альфа повернулся на другой бок. Угли тлели в камине, и тепла их не хватало на такую большую комнату. Во дворце, бывшем домом моего детства, никогда не царил похожий хлад. На стенах висели ковры, теплые источники, запертые внутри стен дворца, обогревали холодные камни, да и камины топили всю зиму и каждый летний вечер. Отец не был мне примерным родителем, но он хотя бы не морил меня холодом. Всякое благо познается лишь в сравнении. Я тяжело вдохнула, поплотнее кутаясь в одеяло. Никлас все же уснул, дыхание его выровнялось, альфа едва заметно подрагивал во сне. Я почувствовала, как собственные губы невольно тянутся в улыбке. «Я могла бы убить его сейчас, такого беззащитного», – отчего-то подумалось мне. Но что толку? Связь, соединившая нас вместе до конца жизни, не даст мне продолжить спокойное существование без него. Когда под веками моими начали танцевать цветные искры, я заставила себя собрать всю волю в кулак. Я должна удержать сознание, не дать ему расслабиться и забыться. Искры становились все ярче, они заполняли собой каждый клочок пространства, вытесняли тьму. Слабость, легкое головокружение, страх, накатывающий волнами… Чувства атаковали меня вместе, сговорились за моей спиной. Этой ночью сон не шел ко мне так просто, за него приходилось бороться. – Эй, Никки, – я слышала, как кто-то заговорил со мной, но картинка еще не встала на место, краски не собрались в один большой узор. В лицо дыхнул холодный ветер, воздух пах хвоей и дождем. Никласу этот запах не нравился. Он открыл глаза, и картинка возникла передо мною слишком четкой, наши мысли сошлись в единое целое. Брат моего альфы застыл перед ним. Черные волосы, темно-зеленые глаза, кожа чуть смуглее, чем у Никласа. В голове моего супруга пронеслась недобрая мысль, отголосков которой мне не удалось услышать. Брат ждал его у кромки Запретного леса, всего несколько шагов отделяли его от небезопасной границы. Хвойные деревья держали макушками туман, глубоко в чаще шумел родник, который ни я, ни Никлас никогда не увидим. «Что происходит?». Брат Никласа оглядывался по сторонам, он ждал кого-то, искал глазами, надеясь на скорое свидание. Никлас знал, что брат ждет не его. – Пришел помочь мне в охоте? Нет. В голове моего альфы кто-то кричал, голос, идущий из его сердца. Может, с ним тоже говорят инстинкты, заложенные в нас еще при рождении? Брат Никласа улыбнулся, но как-то… Неправильно. Лишь один уголок его губ приподнялся вверх, второй оставался на месте, а во взгляде читалась растерянность. Я почувствовала, как к рукам моего супруга пробираешься нервная дрожь, как Никлас сопротивляется ей, отчаянно волнуясь о том, что брат заметит его слабость и сделает неверные выводы. – Отец не простит тебе этого, – шепнул мой альфа, и что-то постыдно сжалось в его широкой груди. – Ты зашел слишком далеко в этот раз. – Слишком далеко? Будто старик никогда не был молодым, – собеседник изменился в лице, и неправильная улыбка мгновенно спала. – Был, разумеется, но отец соблюдал строгие рамки. Он никогда не крал невесту со свадьбы! В собственном племени! Кровь шумела у висков. «Будто выкрасть невесту у чужого племени не так страшно», – раздраженно подумала я. Я не знала, что произошло между братьями, с какой свадьбы была украдена эта невеста, и почему отец не пришел разбираться сам, но понимала, что кончится все дракой. Никлас сжал пальцы в кулаки, и я почувствовала, как противно коровья кожа перчаток трется о его собственную. – Она его не любила, – вновь улыбнулся собеседник, на этот раз он отвернулся от Никласа и побрел вперед, медленно двигая своими длинными ногами. – Она не хотела выходить замуж за такого старика, жених не пришёлся ей по вкусу. Я убил его одной стрелой. Никлас плотно сжал зубы. – Она, как и любая другая омега, жаждала получить в мужья настоящего мужчину, брат, а не слюнявого старца, – говоривший остановился, он снова повернулся лицом к Никласу, и на этот раз в руках его оказалась стрела. – И как удачно. Вот он я! Настоящий мужчина. Брат Никласа указал наконечником стрелы на свое лицо. Он смотрел вперед, туда, где ждал его мой испуганный альфа, но взгляд покойного принца словно проходил сквозь него. Никлас повел плечом, уговаривая себя не отводить взгляда. Я чувствовала его волнение, понимала, что Никлас уже сейчас крупнее брата, но он не так ловок. Он не успеет увернуться от его атаки, если вступит в схватку. – Ты похитил невесту у отцовского генерала, Велиус, – так вот, как зовут его старшего брата, имя это стерто со страниц истории. – Ты принес раздор в ряды нашего войска, и только одно может утихомирить бурю. – Смерть? – спросил альфа, но ответа ждать не стал, он уже догадался. – Какая жалость, – выдавил из себя непутевый наследник. Никлас чувствовал боль, обращаясь к нему, он не хотел находиться здесь, и каждая клеточка его тела жаждала покинуть эту дорогу. Деревья мягко клонились в сторону, когда порыв сильного ветра заставлял их двигаться в танце. Я попыталась вспомнить, пролегали ли здесь торговые пути, была ли эта дорога… Мы ведь проезжали где-то рядом, когда я заметила женщину, несущую ребенка в объятья леса. В воспоминаниях альфы здесь лежали пути, две колеи, протоптанные колесами сотен возов. Но сейчас… Сейчас ведь ничего не было, верно? – Это – последняя капля, Вел. Отец больше не может терпеть твои выходки. Люди жаждут мести. – Люди… Может, его люди и жаждут моей смерти. Что до остальных? Он, что, послал тебя сюда, чтобы ты убил меня? – выгнул бровь старший из братьев. – Чтобы ты сделал то, чего не может сделать он сам? Альфа сглотнул слюну, скопившуюся под его языком. Сколько ему было лет в этот день? Тринадцать? Четырнадцать? Я чувствовала, как юный Никлас пытается нащупать рукоять кинжала под своим плащом, но пальцы его не слушают. Больше всего на свете мой альфа хочет убраться отсюда как можно дальше и забыть о поручении вождя. Старший брат перевел взгляд вдаль, он тяжело вздохнул, грудь его поднялась и опала. Велиус, старший сын, развернулся лицом к лесу, чтобы Никлас мог видеть лишь часть его профиля. – Наш отец слаб и немощен, Никлас, – заговорил он серьезно. – Весна его жизни давно миновала, вождь доживает холодную зиму. И все его генералы – такие же старики, им осталось всего мгновение. – Это никак не оправдывает твоего поступка, – перебил его Никлас. – Ты ворвался на чужую свадьбу, ты убил жениха на глазах у бедной девушки, ты похитил ее, и… – И она убежала, сказала мне, что бросится прямиком в Запретный Лес, – улыбнулся брат. – И что с того? Она – моя подданная, моя собственность, Никлас. Оглянись, – наследник трона махнул рукой в сторону города. – Все их жизни – наши, Никлас. Мы можем делать с ними все, что пожелаем. А этой «несчастной» очень повезло. Я выбрал ее в жены. – И ты желаешь этого, брат? – Я желаю повиновения. Я хочу, чтобы они все мне подчинились. Что-то щелкнуло, все завертелось… Ни я, ни Никлас не успели понять. Велиус повернулся лицом к своему брату, и в это мгновение в руках его уже был лук. Тетива зазвенела, словно струна арфы, отбившая последнюю ноту. Мой альфа тихо вскрикнул, схватившись за плечо. Нет, первое мгновение ему не было больно, я чувствовала все то же самое, проникла в его голову. Никлас испугался, как любой другой ребенок в этой ситуации, он растерял остатки мужества. Старший брат ранил его, пустил стрелу в плечо, и супруг мой упал на землю, все еще мягкую после недавнего дождя. Трава примялась под весом его тела, и птица, певшая в чаще леса, вспорхнула к небесам. Тревожная тишина нависла над входом в лесную чащу. Никлас упал, он хватал ртом воздух, стараясь не кричать, не потерять лицо. А Велиус засмеялся. Я различила его голос сквозь мягкий шум Запретного леса, сквозь шелест листвы, мягкий треск веток. Старший брат моего супруга засмеялся, смотря за тем, как падает преданный им Никлас, как он стискивает зубы, сдерживая крик. Но… Смеялся он не так, как смеется человек, переполненный весельем. В голосе старшего альфы я слышала грусть, слышала презрение не то к Никласу, не то к самому себе. – Он послал тебя одного, чтобы убить меня, Никлас, – говорил брат все громче и громче, он подходил ближе. – Зная, что ты с этим не справишься, он прислал сюда именно тебя, своего младшего сыночка… Знаешь, почему он не пришел сам? Никлас не знал. Не знал и не мог ответить. Мой альфа глубоко уважал своего отца, он не ставил его приказы под сомнение, но теперь… Что-то в нем встрепенулось. Никлас попытался подняться, но оперся на раненное плечо и застонал от боли. Я судорожно пыталась вспомнить, сколько лет разницы между сыновьями старого вождя, но не могла. Супруг мой очень постарался стереть любую память о своем павшем брате. – Потому что считает нас обоих недостойными детьми, братец, – выкрикнул Велиус. – Ты ошибаешься, – выдохнул мой супруг. – О, нет, не в этот раз, Никки, – старший брат уже стоял рядом, он возвышался над Николасом, смотрел в его широко распахнутые глаза, держа лук в руках. – Старший сын – неуправляем, тщеславен, народ боится его… А младший – мягкотел и малодушен, такой не сможет управлять людьми. Так он о нас думает. Сердце моего альфы пропустило удар. Этого он и боялся. «Отец не любит тебя, ты не похож на других альф», – я слышала тот же голос, что слышал мой муж. В глубине души Никлас знал, что не дотягивает до идеала, что он не должен отводить взгляда, смотря на казнь, не должен показывать страх ни врагу, ни другу. Где-то я слышала, что детишки-альфы никогда не плачут… Значит ли это, что им никогда не бывает грустно? Сомневаюсь. – Он послал тебя убить меня, Никки, ради одного из двух. Либо ты докажешь отцу, что не являешься неисправимым рохлей, либо падешь от моей руки, что тоже будет неплохо, – брат отвел взгляд, он смотрел куда-то вдаль, к кромке Запретного леса. – Меня казнят по его приказу, наследника не останется, и отец возьмет себе еще одну омегу или бету. Кто знает… Может, у него даже получится зачать еще одного мальчика. – Ты врешь, – шепнул мой альфа, пытаясь отвлечься от боли. – Он выдал ее замуж за своего генерала специально, Никки. Знал, что это меня взбесит, что я приду на свадьбу, чтобы вспороть старику брюхо и забрать его молодую жену, – Велиус говорил тихо, и в голосе его слышалась и искренность. – Он знал, что я хочу ее, мы говорили об этом. – Она ведь все равно не любит тебя… – Это не имеет никакого значения. Главное, чтобы ее любил я. А уйти от меня она не посмеет… Не сможет. А там, возможно, приложится и любовь, какие-то чувства. Если она будет говорить лишь со мной, видеть лишь меня, жить одним моим взглядом. Куда ей еще деться? Черт. Я мысленно прикусила губу, узнав в размышлениях покойного принца выводы, сделанные и моим супругом. Он не был первым альфой, пришедшим к этому. Никлас попытался подняться одним резким рывком, но старший брат ногой толкнул его так, что Никлас перевернулся на спину. Раненый правитель вскрикнул, но все же достал кинжал, ранил Велиуса в ногу. «Попал по сухожилию?» – спросила я саму себя, поняв, что удар скользнул где-то над пяткой. Старший альфа тихо рыкнул, кровь показалась на его сапоге… Он повернулся к Никласу спиной, точно набираясь ненависти для ответной атаки. Вел все еще сжимал в руке лук, но так и не собирался применять его, рука его не тянулась к колчану. И я, и Никлас не понимали, чего именно он ждет. Мой альфа заметил движение, там, куда смотрел его старший брат. Из тени к лесу пробиралась девушка, вся она была вымазана в грязи, а белое платье порвалось от подола до лифа. Бедняжка вымокла под дождем. «Это она. Невеста», – поняла я, бросив взгляд на Велиуса. – Я не буду убивать тебя, Никки, но отца я прощать не собираюсь, – рассказал старший брат. – Он должен ответить за то, что совершил. – Ты ошибаешься на его счет, – отвечал ему Никлас, кровь все еще сочилась из его плеча. – Отец никогда бы не… – Никогда бы не оставил трон сыну, что этого трона недостоин, – рассмеялся альфа. – По его же собственному мнению, разумеется. Наш отец убил нашего дядю, чтобы занять это место, он жесток почти так же, как я. Старик не хочет терять власть, он нашел отличный предлог для устранения наследников. – Если ты говоришь так, брат… Тогда закончи то, что начал, – отвечал ему младший альфа. – Убей меня. – Я все же не настолько сумасшедший, Никки, чтобы резать несмышленышей. Особенно если мы одной крови, – улыбнулся он, на мгновение повернувшись к брату. – Подумай над моими словами, у тебя еще есть время, пока я поймаю Офелию и верну в тот подвал, что нашел для нее. Никлас ему не ответил. Девушка, похищенная с собственной свадьбы, еще не видела Велиуса за уклоном холма. Должно быть, он не успел укусить ее, поставить метку и навсегда связать вместе две души, иначе девчонка почувствовала бы его присутствие. Зачем медлил? Я не знала, в моей голове пронеслась эта мысль или в разуме моего альфы. Он хотел позвать брата, привлечь его внимание и внимание девушки, шедшей на верную смерть, но не мог выдавить из себя ни слова. Никлас терял кровь. Если бы я не лежала с ним рядом этой ночью, я могла бы подумать, что мой альфа умер в тот день. Он потерял слишком много крови, картинка начинала меркнуть в глазах. Младший из братьев смотрел за тем, как Вел решительно быстро сокращает расстояние между ним и спешащей омегой, как девушка то и дело падает, и взгляд ее скользит лишь по земле. Если бы она подняла голову, обратила в сторону свое прекрасное лицо, могла бы заметить его приближение. Но было поздно. Велиус ринулся вперед, оказавшись к своей жертве слишком близко, и девушка пронзительно закричала, почувствовав руки мерзавца. Ее русые волосы выпачкались в грязи, лицо исказилось гримасой ужаса. Узкой бледной ладонью она принялась колотить альфу по спине, когда тот закинул ее на плечо, но все напрасно. Никлас был прав, девушка не любила его… Нет. Она ненавидела Вела. – Нет! Нет, лучше убей меня, нет! – кричала она, продолжая тщетно бить его то по затылку, то по спине. – Нет! Я туда не вернусь! Убийца! Убийца! – Тише, тише, – удивительно терпеливо отвечал Велиус. Они говорили и что-то еще, но Никлас не слышал. Не слышал он и того, что спасло девушку на краткое мгновение. Омега шепнула что-то на ухо своему похитителю, и тот в ярости сбросил ее со своего плеча на хлюпающую грязью землю. Велиус принялся стягивать пояс, губы его двигались, брат говорил девушке о чем-то, пока та отползала все ближе к лесу. Она поднялась на ноги неожиданно для нас всех, кинулась вперед, потратив на то, очевидно, последние свои силы, и старший брат побежал за ней. Тот самый пояс сыграл с ним злую шутку. Штаны медленно сползали вниз, мешали двигать ногами, Вел запутался в них. Он споткнулся и упал, дав девушке лишнее мгновение, она вошла в чащу запретного леса, и сердце Никласа забилось громче. «Нельзя», – прохрипел чей-то голос внутри него. Старший брат бросился за беглянкой, он поймал ее, мой супруг видел это сквозь стволы деревьев… Но что-то черное, что-то большое вышло навстречу гостям. Велиус закричал, существо нанесло удар, послышался мерзкий хруст, похожий на ломающийся позвоночник. Крик девушки и старшего брата все стоял в ушах моего альфы. Он закрыл глаза, но звуки не смолкали. Что-то большое, что-то неведомое раздирало несчастных на куски… – Джун, – позвал он меня тихо, и мои веки поднялись. – Джун, проснись. Никлас мягко потряс меня за плечо. Он навис надо мной в нашей кровати, над головой его все так же располагался холодный каменный потолок. Капельки пота блестели на лбу альфы, отражая не то лунный свет, не то свет звезд, рассыпанных по ночному небу. Я тяжело дышала, когда альфа пробудил меня ото сна, простынь съехала с пухового матраса, и торчащие из него перья царапали мою нежную кожу. – Тебе снился кошмар? – спросил он тихо, и в ответ получил лишь кивок головой. – Мне тоже. Беспокойная ночь. – У нас просто… Может, связь виновата? – спросила я, вспомнив о том, что Никлас запретил мне копаться в его разуме. – Да. Каждый мой кошмар будет твоим кошмаром. Я не знала, спросил он меня или предупредил об этом. Нехорошее предчувствие заставило меня поежиться. Никлас перевел взгляд в сторону окна, он поднялся над подушкой, высматривая там кого-то. Может… Может, он видит кромку Запретного леса, вспоминает о том, как нелепо погиб его старший брат? «Выходит, он не убивал его», – осознала я только сейчас. Все эти россказни – сплошная ложь, шепот беззубых старух на базаре. Мое сердце продолжало отчаянно громко колотиться в груди. Мой альфа не всегда был так суров. Мне казалось, будто наша первая встреча состоялась еще до смерти старшего из принцев, и сейчас я точно могла вспомнить: он был другим. Другой взгляд, другое выражение лица, даже тон кожи. Мне он достался потрепанным жизнью, в то время как меня потрепал только этот брак. – Так удобно идти друг другу навстречу, если мысли сходятся, верно? – спросил альфа, и по голосу его я все не могла понять, знал он о вторжении в его разум или нет. – Хочу, чтобы ты была счастлива. – Да, да, и я, – бездумно шепнула я в ответ. – Обнимешь меня? Я замерзла, а он – теплый. «Может, Никлас не такой уж и монстр?», – робко шепнула омега внутри меня, но один сон ничего не менял. Даже если не он устранил родного брата на пути к престолу, он все еще мучал меня и днем, и ночью, он до чертиков пугал своих людей, он уже не был тем робким мальчишкой. Я закусила губу, вспомнив те крики. Этот лес опасен, альфа прав, но… Я хочу выбираться на улицу хоть иногда. – Иди ко мне, – прошептал альфа, прижимая меня к своей груди. – Ничего не бойся.