Sacrifice

Зябко. Я поежилась, плотнее кутаясь в львиную шкуру, что обещала сохранить для меня тепло. Шерстинки липли друг к другу, склеенные талой водой, и я двигала руками под теплым одеялом. Не могла оторвать рук от живота. Никлас сидел рядом, и теплая ладонь его покоилась на моей коленке, то и дело поглаживая слегка замерзшую плоть. Сквозь нашу связь я чувствовала его раздражение. Никлас страстно желал вернуться домой, но все же исполнял мою просьбу, стараясь принести мне удовольствие. Хоть какие-то плюсы. – Все хорошо? – заботливо спрашивал альфа. – Ты не устала, не хочешь есть, пить? Вернуться обратно? – добавил он с надеждой. – Все хорошо, – отвечала я, положив свою руку поверх его. – Я не голодна. – А он? Ребенку нужно есть много мяса, – зачем-то принялся рассказывать Никлас. – Много белка. Ему нужно наращивать мышцы, обрастать жирком... – Я не уверена, что... Ладно, - я очнулась на полуслове, решив не расстраивать супруга. Я не уверена, что у ребенка уже есть полностью сформированные руки и ноги, на которых можно было бы нарастить жир. Я слышала, что сначала они похожи скорее на семечко в скорлупе, потом на головастика в икринке, и только к какому-то определенному сроку превращаются в людей. Но к какому? Никто мне не рассказывал. А ведь это – удивительно, правда? Если мы, несчастные создания, рождены лишь для того, чтобы рожать новых людей, почему не всех из нас к этому готовят? Впрочем, вряд ли это проблема всех омег. Думаю, дело именно в моем опыте. Все силы были брошены на воспитание моего старшего брата. Не просто альфы, но будущего вождя, правителя нашего клана. Если бы мама осталась жива, кто знает, как бы сложилась судьба. Не знаю, винил ли отец меня в ее смерти. Честно признаться, прежде я об этом не задумывалась, но теперь отчего-то мысль закралась в голову. Может быть, зря я еду его навестить? «Не ври нам обеим», – подала голос омега внутри меня. Последние дни она чувствовала себя особенно счастливой, разум то и дело рисовал ее образ, образ поглаживающей живот меня. «Ты едешь не к нему, а последний раз взглянуть на дом, который мы оставили навсегда. Король – просто предлог для этого опрометчивого визита». Умная гадина. И все же что-то внутри меня хотело с ним попрощаться. – Смотри, там оленьи следы, – Никлас рукой показал в сторону снежных сугробов, и я не различила в них ничего интересного. – Он шел от леса к тропе. Не больше трёх часов назад, – продолжал мой альфа. – Откуда ты знаешь, когда он здесь гулял? – Идёт снег, Джун, – ответил супруг, пытаясь всем своим видом показать, какая я – глупышка. – Если бы прошло больше трёх часов, мы бы не увидели этих следов, их бы укрыло снегом. Я закатила глаза. Впрочем, кто знает, вдруг это знание мне еще пригодится. Я не умела ни стрелять из лука, ни орудовать копьём, ни использовать меч для защиты или атаки. Охотницы из меня уже не получится... На мгновение я прикусила губу, подумав о том, что я вообще умею. Ничего не пришло в голову, ни единой идеи. Если бы вдруг я осталась здесь совсем одна, брошенная на полпути меж прошлым домом и нынешним, что бы я делала? Ничего. Легла умирать под каким-нибудь кустом. Мысль эта заставила меня расстроится. Должно быть, из-за беременности связь наша стала сильнее, ведь я чувствовала, как Никлас насторожен. Если раньше мне передавались лишь особенно сильные эмоции, то сейчас я ощущала и полутона его настроения. Уверена, и альфа не ощущал иного. Метка теперь улавливала самые потаённые желания, нужно быть осторожной. Никлас приобнял меня за плечи, очевидно, ощутив мою внезапную тревогу. – Он уже шевелится? Чувствуешь пинки, какие-нибудь движения? – спрашивал альфа, и снег хрустел под полозьями саней. – Конечно нет, – отвечала я тем же тоном, с которым Никлас рассказывал мне про оленьи следы. – Там еще нечему шевелиться. Ему же не больше месяца. Может, полтора с последней крови. – Хорошо, не будем спешить, – самодовольно заговорил альфа, поглаживая мой живот. – Сильный мальчик с крепким духом, я уверен, – отвечал мой супруг. – Почему ты думаешь, что там мальчик? – фыркнула я, взглянув в глаза альфе. – Я не думаю, Джун, я просто знаю, – улыбнулся Никлас, поцеловав меня в лоб. Но это – враньё. Даже омега внутри меня озадаченно вскинула бровь. Если я не знаю пол нашего ребенка, то альфа никак не может знать первее, вряд ли это в его природе. «Значит, он хочет сына?», – спрашивала меня омега, но я молчала. Дурочка. Ну конечно он хочет сына. Нет, не "хочет", Никласу нужен сын, чтобы оставить его во главе племени после себя самого. Необязательно сейчас, но в будущем альфа потребует свое, и я буду рожать из года в год, пока тот не получит мальчика. Не знаю, сгодится ли ему бета в преемники… Мурашки прошлись по плечам, и ребенок, то, что вскоре будет ребенком, будто почувствовал мою тревогу. Инстинкт тут же ударил меня по лицу, и я принялась судорожно искать тему для отвлечения. «Не расстраивай его», – тихо произнесла омега, и на этот раз говорила она не про Никласа. Неужели наконец-то появился кто-то... Более для нее важный? Снег все не останавливался. Крупные белые хлопья сыпались с небес, укрывая дорогу все плотнее и плотнее. Я поняла, почему супруг так не хотел везти меня к отцу. Сани ехали медленно, лошади вязли, и мы ползли вперёд со скоростью умирающего муравья. Летом до отцовских земель нужно было добираться три дня, не больше, зимой нам потребовалась неделя. Племя Катров было отрезано от мира и в летнюю пору, но стоило начаться зиме или неделе непрерывных дождей, и племя Никласа оказывалось в западне. Возможно, поэтому они производили всего понемногу, стараясь не зависеть от поставок. Умно. Приятно быть независимым. Может, и мне однажды удастся понять, что это за чувство? Никлас что-то говорил, рассказывал, но я не слушала. Перестала, едва поняв, что речь идёт об охоте. Мне не хотелось представлять несчастных животных, гибнущих от метко пущенной стрелы. Да и... В голове возникали и другие образы. Я снова и снова видела опушку леса, слышала в ушах голос брата Никласа, наследника, не ставшего вождём. «А что, если наши дети будут вынуждены убивать друг друга в борьбе за власть?», – спросила меня омега. Я не знала, какой ответ тут можно дать. Мы живём в жестоком мире, мире, управляемом силой, и силы у меня нет. Я глянула на Никласа, прикрыв губы ладонью. Во всяком случае, силы физической у меня может не быть, это простительно для омеги. Мне нужно лишь научиться управлять своим альфой, это решит все вопросы. Мы ехали долго. Спали в дороге, там же грели еду. Снег все падал и падал, Никлас болтал, что было ему совершенно несвойственно, а я молчала. Руки то и дело тянулись к животу. Я невольно поглаживала его по часовой стрелке, ласкала, будто уже держа в руках свое собственное дитя. Я... Я думаю, что буду рада предстоящей встрече. Пусть это – ребенок Никласа, но ведь и мой тоже. И я не могу не любить его, не могу сопротивляться омежьей природе. – Вот он, – невольно шепнула я, заметив, что впереди показались башни отцовского замка. – Неужели мы здесь. – Да, чтобы добраться до этого местечка, нужно постараться, – раздражённо ответил Никлас. – Не могу поверить, что на таком болоте могла вырасти ты, Джун. Моя нежная роза. – Здесь даже нет болот, – ответила я, закатив глаза. – Фигура речи. «Как же с ним трудно», – подумалось мне. Что-то подсказывало, что лучше смолчать, не дать альфе превратить этот пустой диалог в ссору. Никлас злился из-за того, что я захотела вернуться домой. Он страстно желал порадовать беременную жену, и лишь потому согласился на подобную авантюру. Не знаю, понимал ли альфа, что мечтала-то я не об однократном визите, а о прошлой жизни с ее свободой и безрассудством… Лучше бы не знал. Наши отношения только начали восстанавливаться, стали чуть теплее холодного льда, и очередной скандал мог бы заморозить прогресс. Под ногами стражи хрустел снег. Он был всюду, куда доставал взгляд. На наших одеждах, на тюках с подарками, на крышах, потемневших от гнета времени, падал и падал с небес сплошной стеной. В землях отца это – редкость. Ещё до переезда в северные угодья Катров я читала о том, как суровы и беспощадны их зимы... Не знала только, что метель пойдет за мной, даже если я решусь уйти. Уйти. Громкое слово. Будто я не намерена возвращаться в башню, из окна которой виден зловещий лес. Как он там, без меня? Скучает ли? Кутается в туман или уже украшен холодным снегом? И зовёт ли он к себе кого-то другого, когда меня рядом нет? Я прикусила губу, вспомнив об этом. Загадочные шепотки роились в корнях тех деревьев, поднимали страх, похороненный в самом чреве земли. Мурашки пробежались по плечам, я плотнее сжала зубы, чувствуя, как этот страх подкрадывается все ближе. Спугнул его не взгляд моего альфы, не его теплая ладонь на коленке, не ощущение его присутствия, нет. Юи. Я увидела советчицу своего отца. – Юи! Юи! – я замахала руками, пытаясь как можно скорее привлечь ее внимание. Не знаю, что на меня нашло. Я старалась выражать эмоции более сухо, особенно в обществе моего альфы, но сейчас не смогла сдержаться. Никлас вскинул бровь в недоумении, но промолчал. Должно быть, он так же не хочет ругаться. Я почувствовала лёгкий укол ревности, пришедший ко мне по нашей связи. Он, очевидно, моей радости не разделял. Никлас явился сюда через силу, оно и понятно... Альфы редко позволяли омегам вернуться в отчий дом, даже если речь идет о простом кратковременном визите. Пусть и ненадолго, но я уже здесь. – Госпожа! - улыбнулась помощница отца, но губы ее тут же выпрямились в тонкую линию. – Вы так сильно похудели с нашей последней встречи. – О, я… – заговорила я тихо, но была прервана. – Джун никак не привыкнет к нормальной еде после той ерунды, которой ее тут кормили, – ответил за меня Никлас. Альфа встал рядом со мной, по-хозяйски положив руку на мою талию. Я смерила супруга недовольным взглядом, но тот не обратил внимания. Свита его выглядела угрюмо, они, словно стайка муравьев, принялись разгружать припасы и нести их в сторону кухни. Эти люди пугали меня, их пустые взгляды, недовольные лица… Они оценивали отцовский дворец, служанок, осторожно снующих по двору. Войску редко удается выбраться за пределы земель Катров, а если и удается, то для военного похода, не ради путешествия. Юи снова мне улыбнулась, не обратив на Никласа никакого внимания. – Мы были рады получить от тебя весть. Запоздалый ответ на все наши послания, – тут она бросила в сторону моего альфы недовольный взгляд. Фигуру Юи скрывала белая шуба, некогда принадлежащая снежному коту. Ее черные волосы оказались убраны в косу, закрученную вокруг головы, в прическе поблескивали серебряные бусы. Хорошо… Хорошо, это значит, что она не носит траур. Я сглотнула слюну, скопившуюся под языком. Если бы не Никлас и его дикая ревность, я бы обняла старую подругу и принялась рассказывать обо всем на свете. – Да, действительно хорошо, что оно дошло. Письма часто теряются в дороге, – ответил Никлас. – Или в чьих-то столах, так и не дойдя до адресата. Я прикрыла усмешку ладонью. Конечно же, Никлас забирал мою почту себе, ни у меня, ни у кого-либо другого не было в этом сомнения. Юи озвучила свои мысли весьма прямо. Она всегда была смелой, поэтому я так тянулась к ней. Мы же полярно противоположны. В моей душе слишком много страха, и деться от него некуда. Пожалуй, смелость обеспечивает подруге выживание, ведь женщин-альф не так много, и жизнь их весьма тяжела. Уж точно тяжелее моей, спрятанной под крылом своего супруга. Жаль, что от него самого меня некому защитить. – Вы должны были сильно устать с дороги, – заговорила Юи, пока слуги Никласа несли ко дворцу сундуки с моей одеждой. – Ваши покои уже готовы, они ждут. Мы принесем твой любимый суп из кролика и картошки, Джун. – Джун сперва нужно поспать, – ответил за меня альфа. – Но я не хочу спать, – огрызнулась я тихо. – Я совсем не устала, я отлично выспалась в дороге. Я хочу поскорее увидеть отца и брата. – Ты все успеешь, – альфа начал раздражаться. – Видишь, ты начинаешь капризничать от того, что хочешь вздремнуть, – он говорил со мной так, как говорят с ребенком лет пяти. – А что, если нет? Что, если моего отца уже не стало, пока мы ехали сюда? – Ункар жив, – осторожно вмешалась Юи. – И Дориан все равно вернётся только завтра утром, он отбыл по срочным делам, Джун. Тебе... Я думаю, что тебе, и правда, стоит немного поспать. Ты выглядишь истощенной. – Пойдем, милая. Спать в теплой кровати куда приятнее, чем в холодных санях, прыгающих на ухабах дорог. Ладно. Я вздохнула, борясь с чувством раздражения. Омега внутри меня молчала, но я знала, что даже это жалкое существо радуется при виде дома. Здесь я росла, мы росли, здесь со мной случилось все самое лучшее. Ноги сами несли меня вперед, к начисто выметенным ступеням, к дверям, что так уютно скрипят, отворяясь передо мной. Я дома, дома… Не в холодной странной башней с мутным стеклом ее окна. Я там, где мне будут рады. Во всяком случае, так мне тогда казалось, и в заблуждении этом виделось счастье. – Мы устроили вашу в спальню в комнате, что когда-то была твоей, Джун, – мягко улыбнулась Юи. Она шла впереди, должна была вести нас с Никласом в покои, но альфа упрямился, его раздражение захватывало нашу связь в едином марш броске. Почему, почему он такой? «Может, потому, что в присутствии других альф ему было сложно сдержать себя?», – осторожно спросила моя омега. Помню, слышала что-то о том, что ревность усиливается, если рядом маячит чужой доминантный запах. А я ведь ещё и ношу под сердцем его дитя. Должно быть, моему супругу сейчас сложно с собой справляться. – В таком случае, мы сами сможем их найти, верно? – спросил он, и в голосе мужа слышалась сталь. – Вряд ли моя дорогая жена успела забыть дорогу в свои покои. – Но было бы так невежливо оставить гостей в дверях и... – Ваш дорогой правитель не встретил дорогих гостей лично, – раздражённо заявил мой супруг, и имел все права на это. – Мы были в дороге неделю! Неделю мы ехали сюда, чтобы получить в лицо плевок? Куда отбыл Дориан? На охоту? На встречу? Не знаю. Я знаю только, что мне не оказали должного уважения, и подобное обращение будет иметь последствия. – Никлас, – шепнула я, пытаясь успокоить его, но альфа лишь сжал мою ладонь в своей, велев не встревать. – Ваш вождь, видно, забыл те прекрасные времена, когда я держал его в плену. Полагаю, что меньшее, что вы можете сделать для нас сейчас – дать нам отдохнуть перед долгожданной встречей. Юи бросила на меня растерянный взгляд. Она знала, что мой супруг прав. Это невежливо со стороны моей родни, это обращение... Граничит с прямым оскорблением. А ведь наша поездка была запланированной, мы заранее дали знать, что собираемся в долгий поход. Я лишь сейчас задумалась о том, что, возможно, мое желание было неуместным, что из-за того, что мы прибыли сюда, Катров снова может ждать война. Война с моим кланом. Должно быть, Дориана, и верно, не подготовили должным образом к роли вождя, и под его руководством мои родные земли не получат ничего хорошего. Я хотела спросить Юи об отце, о том, как брат справляется со своими новыми обязанностями, о новостях, о погоде, о ее шубке, обо всем на свете. Только настроение моего альфы останавливало, приглушало желание. Я опустила взгляд к полу, пытаясь всем своим видом выказать смирение. Не хватало ещё стать причиной нового конфликта, ссоры, что может перерасти в столкновение. Юи поклонилась, прекрасно понимая, что Никлас прав в своем возмущении. Она принесла свои извинения и удалилась, подарив мне вымученную улыбку. – И это меня ты считала варваром, – шепнул мой супруг, когда мы остались одни, когда поднимались по лестнице в сторону моей старой комнатки. И считаю сейчас, если быть честной. В поведении Никлас меня многое не устраивало, но стоит отдать ему должное: протокол он соблюдал безупречно. Иностранные послы, правители, простые гости – всех встречали должным образом. Я почувствовала укол стыда, понимая, что мои родные показали себя в плохом свете. Еще один повод высказать мне свое «фи» для моего мужа. – Обычно им несвойственно такое поведение, – я спешила оправдаться. – Я уверена, что если бы они знали о моем положении, такого бы никогда не... Никлас замер, едва услышав меня. Стража шла в пятнадцати шагах позади нас, и все разом замерли на месте, словно кто-то дал команду, недоступную моему слуху. Альфа остановился возле двери, и его огромная ладонь впечаталсь в стену рядом. Гулкое эхо удара проплыло по коридорам, достигнув, пожалуй, самой улицы. Плечи сами собой дрогнули от неожиданности, сердце подпрыгнуло в груди. Я прикусила губу, чувствуя, как мурашки бегут по коже под толстым шерстяным платьем. Омега внутри меня сьежилась от страха, шепнув: «Осторожно». – Ты им не скажешь. – Что? – осторожно спросила я. – Ты не скажешь им, что беременна, Джун, – Никлас повернулся ко мне, и во взгляде его было что-то звериное. Не скажу? Зеленые глаза горели, словно два поднесенных к солнцу изумруда. Альфа вновь положил свою руку мне на талию, мягко подтолкнув вперёд, но я не сдвинулась с места в знак протеста. Что это значит? И почему он был так зол? Я попыталась на мгновение заглянуть в его разум через дыру, оставленную нашей меткой, но натолкнулась на глухую стену. Даже закипая от гнева, мой альфа не забывал держать оборону. – Но почему? – спросила я, не теряя надежды. – Они – моя семья... – Посмотри, как они принимают тебя, Джун! Никому, кроме тебя, не нужна эта встреча. Теперь мы, – он бросил взгляд на мой живот, но после поднял его к моему лицу. – Твоя семья. И я не хочу объясняться, Джун. Я сказал свое слово, а остальное не должно тебя заботить. Я плотно сжала губы, встретив очередной его взгляд. Его слова задели меня за живое, ведь в глубине души я понимала, что мой альфа прав. Ни отец, ни Дориан, очевидно, не горели этой встречей так, как я. Моя нижняя губа задрожала от обиды, и Никлас изменился в лице. Он потянулся ко мне, словно желал обнять, но я отпряла, не желая отвечать взаимностью. Хорошо... Хорошо. Мне нужно поспать, а после сна все станет понятно.