Геральт проснулся поздно, когда холодное северное солнце уже давно поднялось над горизонтом и едва проглядывало из-за плотных, предвещавших непогоду облаков. Проснулся полностью одетый и даже в сапогах, которые ночью завернул прямо на чистое постельное белье.
Первым делом ему — уже традиционно — вспомнилась Цири. К сердцу тут же подкатила тягучая тоска. Второй была мысль о Йеннифер. Тоска усилилась.
Он рефлекторно отвернулся от стены, которая отделяла его от комнаты бывшей возлюбленной и уперся взглядом в противоположную стену, скрывавшую от обостренных ведьмачьих чувств его новую союзницу Францеску Финдабаир — королеву, мать ее за ногу, ушлых эльфов.
«И почему, куда ни кинь, везде эти остроухие? — подумал Геральт. — То за Цири табуном носятся, то помогают мне ее найти. Впрочем, не все эльфы такие уж плохие. Есть и вполне себе ничего, симпатичные: с лицом богини и бюстом суккуба. А уж что там ниже… то, к сожалению, скрывает платье».
Геральт сам не осознал, как на душе у него внезапно просветлело. Сладко потянувшись, он поднялся и сел на кровати. Прислушался к звукам извне. За окном далеко внизу шумел прибой, а в вышине покрикивали чайки. Из-за двери же, со стороны кухни, доносились топот ног, легкое бряцание посуды и приглушенные разговоры. Геральт вдохнул полной грудью: ноздри защекотал отчетливый запах подгоревшего мяса и квашеной капусты. Неистребимый запах соли и свежих даров моря. А также аромат сирени и крыжовника — до странности совсем слабый. Ведьмак вдруг подумал, что накануне совершенно не обратил внимание на то, какие духи использует Францеска. От нее веяло морозной свежестью, пахло чем-то кристально, девственно чистым, словно то был запах утренней росы. Но никакого — совершенно никакого! — цветочного аромата.
Геральт поднялся с кровати и подошел к прикрепленному к стене умывальнику. Сполоснул лицо и волосы холодной водой из кувшина и, тихо открыв дверь, ступил в коридор. Снова прислушался и без труда определил, что в соседних комнатах никого нет: дамы, видать, давно проснулись и отправились принимать ванну и завтракать.
«В баню бы сейчас, — подумал он и уже было решил пойти поймать кого-нибудь из прислуги и распорядиться, чтобы приготовили, но у двери в спальню Францески вдруг зачем-то остановился.
«Интересно, она запирает?»
Ведьмак огляделся, хотя и без этого точно знал, что в обоих концах коридора никого нет. Беззвучно приблизился и мягко толкнул дверь. Ощутил, как на груди слегка дрогнул медальон. «Она что-то намагичила», — пронеслось у него в голове.
Геральт помедлил, а затем открыл дверь шире и заглянул внутрь. В комнате, точно такой же, как у него, пахло свежестью, какая бывает только после грозы. Ставни на окне открыты, но в помещении мягкий, неестественный сумрак. И теплее намного, чем в спальне у самого ведьмака.
Геральт глянул на кровать: в ней, укутавшись в шкуры, спала королева Дол Блатанна. На лице ни следа косметики; распущенные волосы на подушке переливались всеми оттенками жидкого золота. Дыхание у эльфки ровное, практически неуловимое.
«Что за черт? — подумал Геральт. — Как так я ее не слышал за стенкой? Неужели старею?»
И тут его осенило.
«Магия! Она зачаровала комнату, чтобы я не подслушивал! Вот я дурак! И что теперь делать? Не ждать же, пока Францеска проснется и заметит, что я к ней вломился без приглашения. После такого помощи от нее я точно не дождусь».
Геральт замер, высматривая не появятся ли на лице эльфки признаки скорого пробуждения, но дыхание ее оставалось ровным, а веки подрагивали. Интересно, что ей снилось? Что вообще может присниться такой древности, как она? Грезила ли королева Дол Блатанна о далеком прошлом, когда эльфы еще не были вымирающей нацией? Или же о будущем, где ей и ее соотечественникам больше бы ничто не угрожало и они могли бы жить в мире без людей? Как это узнать? Взять да и спросить: о чем вы мечтаете, Ваше Величество? Чего страшитесь? Жалеете ли, что у вас нет наследника, который мог бы занять ваше место на троне? И действительно, почему Францеска в свое время не обзавелась семьей и детьми? Не нашлось правильного партнера или все время было до не этого? Хотя откуда Геральту знать, на что была похожа жизнь самой прекрасной женщины на свете до того, как она стала королевой? Что ей пришлось пережить в дни ее бурной молодости? Может, на ее долю все-таки выпала большая любовь, которая закончилась трагически? Или когда-то она познала радость материнства, но все это давно осталось в прошлом? Может, душа ее закалилась в бесконечных стычках с людьми, а сердце очерствело? Остались только совершенная оболочка и цепкий аналитический ум — инструменты для выживания во враждебном мире dh'oine.
Геральт тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение, и решил побыстрей ретироваться из чужой спальни. Бесшумно прокрался к выходу и притворил за собой дверь, надеясь что его не услышат.
***
Как только ведьмак вышел, Францеска перестала изображать из себя спящую и открыла глаза. Наконец-то позволила себе улыбнуться, когда услышала в коридоре тяжелые удаляющиеся шаги.
***
— Как спалось, ведьмак? — спросила Францеска, когда они пересеклись на неофициальном приеме у новой королевы Скеллиге Керис ан Крайт, пока той еще не было.
— Превосходно, — ответил Геральт. — Вырубило так быстро, что я даже разуться не успел. А вам как почивалось?
— Не жалуюсь.
Пристально разглядывая ведьмака, Францеска почему-то улыбалась, словно знала что-то такое, о чем Геральт и понятия не имел.
«Забавно, как у нее получается смотреть на меня сверху вниз, особенно если учесть тот факт, что я намного выше», — подумал он.
— Зачем нас вызвали? — спросил Геральт.
— Еще не знаю.
— А вид у вас такой, словно все вы знаете.
— Кое-что, может, и знаю и очень удивлена, что ты еще в неведении.
— А можно обойтись без мистификаций?
— Да. Пока ты где-то гулял утром…
— Я в бане был.
— Неважно. Так вот пока ты мылся и чистился, я имела удовольствие беседовать с Йеннифер…
Геральт насторожился.
— И что же она сказала?
— Много чего, но общий посыл был таков, что она не собирается продолжать поиски Цириллы с нами.
— Что?! — ведьмак не поверил своим чутким ведьмачьим ушам.
— Йеннифер считает, что в Цинтру мы и вдвоем прекрасно можем наведаться. Сама же она решила присоединиться к Трисс и, как она выразилась, копать с другого конца.
— Вот зараза!
— Ты расстроен?
— Я озадачен.
— Ты только что разбил женщине сердце. Какой реакции ты ожидал взамен?
— Наши с ней личные трудности не имеют никакого отношения к Цири.
— Именно что так. Поэтому Йеннифер не прекратила поиски.
— А она сообщила, что собирается делать?
— Да. Она считает, что лучше всего заняться поисками Нагльфара, а также пропавших без вести Эредина и его навигатора. Кто лучше них может отыскать Цири?
— Эредина я как минимум серьезно ранил, — возразил Геральт. — А навигатор отдыхает на дне моря.
— И все-таки у тебя нет никаких доказательств того, что они мертвы.
— Допустим. Но как их теперь найти?
— Оставь это Йеннифер. А мы, как только узнаем, что хочет нам сообщить Керис, отправимся в Цинтру.
