Пустота в наших душах

Карин с трудом разлепила глаза. Она лежала на кровати в своей комнате. Рядом сидела Юзу. - Сестрёнка? Как ты? - немного дрожащим голосом спросила блондинка. - Нормально. Всё хорошо. - Головная боль прошла и очистила голову после сакэ. Девушка посмотрела на сестру и улыбнулась - Кажется я немного переборщила с количеством спиртного. Юзу захихикала и, спокойно выдохнув, сказала: - Ладно. Тогда я пойду вниз, пока гости не разнесли дом. Ты тоже приходи поскорее. - Угу. Когда блондинка ушла, Карин вдохнула полной грудью. Она встала с кровати и почувствовала что футболка промокла. Конечно, когда девушка потеряла сознание у неё в руке была бутылка с водой. Карин подошла к шкафу. Достала из него первую попавшуюся майку и переоделась. В дверь постучали. Карин повернула ручку, но стоило ей открыть, как на девушку беспардонно свалился её друг. - Тоширо?! Ты напился что-ли? - возмутилась Куросаки, придерживая капитана одной рукой, а второй опираясь о ближайшую стену, чтоб не свалиться на пол. - Карин? - удивлённо посмотрел на девушку Хицугая. - а я думал, что это комната Нобы. Хотя так даже лучше... Ик! - Комната Нобы на этаж выше. - холодно отрезала брюнетка, не обратив внимание на последнюю фразу. Она осторожно отодвинула не трезвого капитана от себя и посадила его в кресло. Сама села на кровать и углубилась в свои мысли. Не знала она что капитан способен так напиться. И что ей с ним теперь делать? Только если отправить спать. Хотя... Она украдкой посмотрела на друга, но, заметив его взгляд на себе, поспешно отвернулась. Нет. Вряд ли он сейчас в состоянии разумно думать. Оптимальный вариант - сон. Хицугая же просто смотрел на подругу. Его хмельные мысли переводу на человеческий не поддавались. Пять минут оба сидели неподвижно. Были слышны только тиканье часов, их дыхания и приглушенные звуки снизу: пьяное пение Мацумото и Хисаги под оживлённые аплодисменты других гостей. Неожиданно Тоширо поднялся с места, подошел к Карин и сел рядом с ней. Она, затаив дыхание, смотрела на него. Он на неё. Мысли девушки спутались. Она рассматривала его лицо в мельчайших подробностях. Его большие глубокие бирюзовые глаза, в которых легко утонуть, без шанса выбраться обратно. Длинные пушистые ресницы, чего Карин раньше не замечала. Всегда чуть нахмуренные брови. Лёгкий хмельной румянец на щеках. Чуть бледные губы... Подвластная какому-то минутному порыву девушка приблизилась к юноше и поцеловала его, прикрыв глаза. Совсем легко коснулась его губ своими и уже хотела отстраниться, но тут случилось то, чего она не ожидала. Тоширо разомкнул губы и увлёк Карин в глубокий и страстный поцелуй. Потом обнял и привлёк ближе к себе... Через тонкую футболку она чувствовала, как бьется его сердце... Она запустила руки в его волосы: ей так давно хотелось сделать это... Разум включился так же быстро, как до этого вырубился. Карин резко отстранилась. Тоширо издал странный звук похожий на сорванный вздох, а потом слегка склонил голову: - Что-то не так? Карин не нашла что ответить. Всё было так. Именно так, как она хотела! Но всё же... ничего из произошедшего капитан даже и не вспомнит утром. Он сделал это только под воздействием алкоголя, а не так, как Карин - под воздействием чувств. Эмоции, бушевавшие внутри девушки, никак не выразились на её лице. Она опустила голову, пряча глаза, -единственное что могло её выдать, и проговорила: - Мне нужно вернуться к гостям. Лучше иди спать, Хицугая. Она вышла из комнаты, но вместо того, чтоб как она сказала "вернуться к гостям", она прошла в ванную. Заперлась. Включила сильный напор воды, чтоб снаружи никто не услышал. Прислонилась к стене и, опустившись по ней на пол, заплакала. - "Заткнись! Заткнись, тряпка. Успокойся и приведи себя в порядок!" - мысленно кричала на саму себя Куросаки. Помогло. Она успокоилась. Быстро ополоснула лицо холодной водой, легко смывая следы минутной слабости. Вышла из комнаты и направилась на первый этаж... ... Тоширо сидел, тупо уставившись в одну точку. Он всё ещё был не в себе. Пьян, проще говоря. Утром он действительно не вспомнит ничего из случившегося. Но то что он сделал вовсе не было фальшивым. Как любила говорить Мацумото: " Тайное, рано или поздно, всё равно становится пьяной исповедью". Великие слова! Жаль только, что пьяную исповедь редко воспринимают всерьёз.