Arriba en la montana

Bella Ciao не только держала их в живых. Старый партизанский гимн не только вдохнул в них энергию, чтобы продолжать работать, напоминая им, кто они и почему сражались. Его строфы были единственным, что заставляло Серхио вставать с постели, изнемогая, каждое утро. И тем, что давало силу Андреcу оставался твердым в своей роли. Bella Ciao не только держала их вместе. Напевание старой прощальной песни о партизане и его любви не только немного смягчило одиночество и отсутствие партнера, заставляя обоих думать, что в черноте камеры или пустой комнаты видна тень другого. Нет. Bella Ciao сделала что-то гораздо более важное. Она заставила их узнать друг друга. Чтобы после шести месяцев отсутствия они смотрели друг на друга и продолжали видеть человека, в которого влюбились. Он не ожидал этого. И это было забавно, потому что Серхио всегда-всегда предвидел все. Злой гений, который никогда не упускал ничего из виду, не ожидал этого. "Поместить человека с деструктивными тенденциями поведения в такую "здоровую среду", как тюрьма", - скажет он себе некоторое время спустя. - "Молодец, Профессор." И он проклинал себя не без причины. Ведь даже дети знают, что происходит, если поднести пламя к бензину. Андрес был освобожден во вторник в полдень в ходе операции во главе с будущими Осло и Хельсинки, спланированной профессором и основанной на информации, предоставленной молодым хакером, которого Серхио уже называл Рио. Пустынный выезд с автомагистрали, быстрое нападение, трое погибших полицейских, один раненый, и Андрес де Фонольоса иронично смотрит на потрепанный отряд, пришедший, чтобы спасти его. — Пора, господа. Серхио был уже в своей штаб-квартире, где кружил, как лев в клетке, за отсутствием лучшего занятия. Когда мобильный телефон завибрировал в его руке, он дрожал одновременно с ним. Он поднял трубку, молча; не только потому, что это было согласовано, но и потому, что он не мог произнести ничего. Серьезный голос с сильным сербским акцентом Хельсинки: — Сделано, босс. И больше ничего. Через несколько часов, после двух смен автомобиля, наконец, стало безопасно возвращаться в дом, который на месяцы станет тренировочным лагерем и домом для всей группы. У Серхио оставалось еще несколько дней, чтобы закончить обустройство, так что пока там жил только он. Сербы оставили Андреса у ворот. Серхио ждал его у входа. Грабитель шагнул между зарослями, которыми порос дикий палисадник, бросая недоверчивые взгляды вокруг. Нахмурился, направляясь к старому дому. Остановившись, он обнаружил своего любовника на пороге. Профессор сделал пару шагов в его сторону. Он остановился. И произошло неожиданное. Они обнаружили, что изменились. Так собаки распознают друг друга по разному запаху. Они отлично различили изменения в лицах друг друга. И они поняли, почти сразу, что больше ничего не будет прежним. Андрес осмотрел неровную бороду Серхио, слишком длинные волосы, глаза, слегка покрасневшие от усталости, и темные круги, которые не смогли скрыть очки. Он презрительно скривил губы. Он представлял его в течение этих шести месяцев, одиноким и одержимым, работающим от рассвета до рассвета, нерегулярно питающимся, пренебрегающим своей личной гигиеной. Современный отшельник. Уже ближе к безумцу, чем к гению. Серхио изучал Андреса, оценивая каждую часть его тела, подобно расчету чисел в математических задачах. Стало меньше мышц и больше костей, чем в прошлый раз, когда он его видел. Больше углов на лице, и дрожь в руках, которая раньше была спорадической и теперь казалась постоянной. Из-под воротника рубашки торчала царапина. И он ярко представил себе все, что ему нужно было сделать, чтобы выжить там. Как месяцы тюремного заключения, в тех железных джунглях, которые были тюрьмой, могли повлиять на инстинкты его партнера. Более садист и психопат, чем когда-либо. — Андрес. — Серхио. В его воображении они встречались тысячи раз, в сценах, где они двигались друг к другу без сомнения или страха. И дело не в том, что эти сцены заканчивались типичным страстным и теплым поцелуем как в фильмах, но, конечно, это было не то, что в конце концов произошло в тот полдень в уединенном и суровом поместье. То, что произошло, было холодным и кратким объятием, которое было дано после колебаний и не глядя друг другу в глаза. Слишком много беспокойства и слишком много страха. Один излучал подозрение, а другой — неодобрение. — Добро пожаловать домой, — пробормотал Серхио, с растерянным видом глядя вдаль. Он только что понял, как сильно эти месяцы отсутствия отдалили их. Андрес не ответил. Но взгляд, который он бросил на полуразрушенный дом, который приобрел профессор, был довольно красноречивым. Никогда тишина не причиняла такой боли. Вздохнув, он прошел мимо и вошел в дом. Серхио еще несколько минут стоял в саду. Оглянувшись, он задумался о том, что же пошло не так.