Владычица из портового города

      Одним прекрасным солнечным деньком, спустя ещё несколько недель своего длительного путешествия, странники, наконец, достигли пункта назначения. Шир завораживал своими плодородными зелёными лугами и холмами. К одному из таких холмов, а именно к расположившемуся вокруг него городку Хоббитону, и направлялась повозка волшебника Гэндальфа.       Стоит признаться, что Селлитиль до этого никогда не видела хоббитов, а потому с плохо скрываемым интересом разглядывала снующих повсюду маленьких, ростом не больше трёх с половиной футов, человечков. Они, завидев Гэндальфа, расступались, освобождая дорогу повозке, весело приветствовали его, а затем вновь отправлялись по своим делам. Хоббитон напоминал девушке муравейник, где множество маленьких созданий постоянно суетятся, вечно увлечённые какими-либо занятиями. Сама аданет для хоббитов была подобна диковинке, и некоторые из них сбивались в кучки, увлечённо перешёптываясь и не сводя с таинственной незнакомки глаз.       Вскоре повозка остановилась около очередной калитки в аккуратном палисаднике, усыпанным всевозможными благоухающими цветами и ухоженными кустиками. Посреди него стояла недавно выкрашенная резная скамейка, на которой сидел довольно зажиточный, судя по одежде того, полурослик. Он курил трубку, очевидно, наслаждаясь замечательной погодой и щебетанием птиц.       Гэндальф спешился и, опираясь на посох, подошёл поближе к хоббиту, загородив ему солнце. Блаженная улыбка медленно сползла с лица полурослика. Он открыл глаза и простодушно поздоровался, понятия не имея, кто перед ним находился. — Доброе утро! — Что Вы хотите этим сказать? Желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро доброе, и не важно, что я о нём думаю? Или, может, Вы хотите сказать, что испытали на себе доброту этого утра? Или Вы считаете, что все должны быть добрыми в это утро? — волшебник сощурился, наклонив голову в бок.       Бедный хоббит совсем выпал в осадок от подобного высказывания. — Всё это вместе, я полагаю.       Волшебник задумчиво промычал себе что-то в бороду. — Я могу Вам чем-то помочь? — ёрзая на скамейке и заметно нервничая, поинтересовался полурослик. — Это мы скоро и узнаем. Я ищу того, кто готов отправиться навстречу приключениям. — Приключениям? — переспросил хоббит, чуть не подавившись дымом из трубки. — Помилуйте, сударь. Вряд ли кому-нибудь в наших краях могут нравиться приключения. — Кажется, он явно не желал продолжать дальнейший разговор, потому как поднялся с насиженного места и решительно направился в сторону круглой двери в свою нору, попутно проверив почту. — От них одно беспокойство и неприятности. Ещё обед пропустишь. — перебрав письма в руках, он хмыкнул, исподлобья взглянув на Гэндальфа, а затем отвернулся, намереваясь поскорее избавиться от нежелательной компании. — Доброго утра. — Подумать только! — воскликнул волшебник, разозлившись. — До чего я дожил! Сын Белладонны Тук отделывается от меня добрым утром! — Прошу прощения? — несмело выдал полурослик, уже стоя на пороге своей норы. — Ты изменился, и не то чтобы к лучшему, Бильбо Бэггинс. — Простите, мы знакомы? — дело доходило до абсурда, и бедный хоббит не знал, куда себя деть. — Тебе известно моё имя, хотя ты и забыл, что оно принадлежит мне. Я — Гэндальф, а Гэндальф — это я.       Лицо Бильбо Бэггинса просветлело. — Гэндальф? Тот самый странствующий волшебник, что устраивал неподражаемые фейерверки?       Старик удовлетворённо улыбнулся. — Всё этим занимаетесь? — А чем ещё мне заниматься?       Бильбо задумчиво пожал плечами, ничего не ответив. — Приятно, что ты хоть что-то обо мне помнишь, даже если это всего лишь одни фейерверки. Мдааа… — волшебник задумчиво почесал бороду. — Решено! Ты непременно отправишься в приключение. Это будет полезно для тебя, а меня порядком развлечёт. Я сообщу остальным. — Сообщите кому? Что? Нет, не надо! Ни за что! Это ни к чему! Не нужно нам никаких приключений здесь! Спасибо, не сегодня! — протараторил мистер Бэггинс, сильно разнервничавшись. — Советую поискать Вам за Холмом или По Ту Сторону Реки. Доброго утра! — и он хотел скрыться за дверью, но ему снова помешали. — Постой-ка, Бильбо! Раз отказываешься от этого моего предложения, то не откажи в кое-чём другом. Вы же, хоббиты — народ довольно гостеприимный. Приюти эту милую леди у себя на один вечер. Мне нужно разобраться с некоторыми делами. А после я вернусь и заберу мою спутницу. — Да, хорошо, конечно, — хоббит растерянно кивнул, мигом преодолел расстояние своего палисадника, оказавшись за калиткой, и остановился около повозки.       Девушка, до этого времени лишь молча наблюдавшая за происходящим, теперь испуганно поглядела сначала на Гэндальфа, затем на мистера Бэггинса, который в свою очередь любезно помог ей спуститься с облучка, предложив свою руку. — Благодарю тебя, Бильбо, — волшебник занял место кучера, развернул повозку и, подмигнув ничего не понимающей Селлитиль, уехал в неизвестном направлении.       Что именно задумал таинственный Гэндальф — оставалось загадкой. Зачем он, преодолев вместе с аданет такое огромное расстояние от самого берега залива Белфалас до Шира, оставил её здесь, в Хоббитоне, составлять компанию мистеру Бильбо Бэггинсу на один вечер, девушка не имела ни малейшего понятия. Размышлять на данную тему она, очевидно, смогла бы еще очень долго, однако, от столь увлекательного занятия её оторвал голос хоббита: — Пойдёмте в дом, леди… — О нет, нет. Я не леди. Просто Селлитиль, мистер Бэггинс.       Бильбо растерянно улыбнулся ей и проводил гостью в Бэг Энд — фамильное имение Бэггинсов, представлявшее собой воплощение домашнего тепла и уюта. Первым делом, оказавшись в достаточно просторном для хоббичьей норы коридоре, если вообще уместно так выражаться, говоря о норе, аданет заворожённо огляделась вокруг. Мягкие блики светильников тусклым мерцанием отражались в настенных лакированных панелях из орехового дерева, повсюду на полу, устланном потёртым бордовым ковром, стояли стопки книг вместе с такими же многочисленными сундуками, но это отнюдь не производило впечатления беспорядка, а наоборот, создавало особую атмосферу благоустроенности. — Ох, прошу Вас, дорогая, не стойте на пороге, проходите. Я как раз собирался выпить чаю. Сейчас принесу Вам отведать кексов по рецепту моей матушки, — захлопотал Бильбо, оторвав гостью от созерцания своей прихожей. Он уже собрался было резво скрыться на кухне, как Селлитиль остановила его: — Прошу прощения, мистер Бэггинс, но, с Вашего позволения, я хотела бы сначала разложить свои вещи и переодеться с дороги. — Да-да, конечно, чего это я, — хоббит отвёл Селлитиль в просторную комнату для гостей. — Пожалуйста, располагайтесь и не вздумайте стесняться. А я пока поставлю чайник, — с этими словами он удалился, прикрыв за собой дверь.       Осев на широкую кровать с тяжёлым бархатным балдахином, девушка устало вздохнула, мечтая поскорее забыться крепким сном. Однако, это было бы крайне невежливо по отношению к так радушно принявшему её мистеру Бэггинсу. Тем более, стоило накормить Аэрона и удостовериться, что он никак не обозначит своё присутствие. Да и самой аданет, надо сказать, страшно хотелось есть.       Раскрыв дорожную сумку с проделанными в ней прорезями для поступления воздуха дракончику, Селлитиль умилённо наблюдала за тем, как он, только-только проснувшись, сонно хлопал глазами. Правда, едва завидев девушку, детёныш сразу же оживился и, радостно заурчав, выполз к ней на колени, забавно помогая себе при этом маленькими крылышками так, будто хотел взлететь.       Аданет приложила указательный палец к губам, тем самым дав понять, чтобы Аэрон вёл себя потише. Тот сразу умолк. — Прошу, не издавай лишних звуков, друг мой. Я выпью чая с мистером Бэггинсом и принесу тебе чего-нибудь вкусненького, — прошептала Селлитиль.       Склонив голову набок, дракончик внимательно посмотрел на неё, затем перебрался на подушку, свернулся там клубочком и снова задремал. Девушка по-доброму хмыкнула, отметив про себя, что Аэрон — большой любитель поспать. Переодевшись в свежую рубашку, она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.       В пахнущей сушёными травами и выпечкой гостиной аданет уже ждал Бильбо, накрывший на стол. Усевшись на стул рядом с хозяином дома, она несмело отпила из изящной фарфоровой кружки с цветочным орнаментом крепкий фруктовый чай, приятно согревавший горло.       Несколько минут прошли в неловкой тишине, которую Селлитиль всё никак не решалась прервать и завести беседу с мистером Бэггинсом, однако, тот опередил свою гостью. — Так что привело Вас в здешние края, и откуда Вы родом, дорогая? — Издалека, — девушка отставила чашку из сервиза достопочтенной матушки Бильбо — Белладонны Тук — в сторону и приготовилась рассказывать. — Я родилась в тысячах миль отсюда, на юго-западе, в славном городе Эдэллонде, где снега почти никогда не устилают землю белоснежным ковром, море волнами точит острые скалы, и ветра колышут вековые сосны. С самого рождения меня, знаете ли, гложет своеобразная неутолимая тяга к путешествиям. Должно быть, приключения — не самое подходящее для юной девушки занятие, но один мудрый человек как-то сказал мне, что мы сами вольны выбирать свою судьбу. — Отец с матушкой так просто смогли отпустить Вас? — поинтересовался хоббит. — Может, они были бы против или же наоборот одобрили мой порыв. Мне никогда не дано того узнать. — Ох, я прошу прощения, дорогая. — Что Вы, мистер Бэггинс, я не в обиде. — Тогда, пожалуйста, продолжайте свою историю. Мне, право, очень интересно. И ради Эру, кушайте кексы! Вас не мешало бы хорошенько накормить, а то вон — какая Вы бледная! — Бильбо досадливо всплеснул руками, вызвав у Селлитиль звонкий смешок. — Спасибо, мистер Бэггинс, — аданет откусила небольшой кусочек воздушной выпечки, таявшей во рту, и блаженно зажмурилась. Она с уверенностью могла утверждать, что это самые потрясающие кексы, которые она когда-либо пробовала за весь свой недолгий век. — Они восхитительны! — Бильбо на её комплимент весь зарделся да засмущался, пробормотав слова благодарности. — Так вот, однажды ночью к нам в таверну, хозяин которой вырастил меня, заглянул волшебник. Как Вы уже могли догадаться, это был Гэндальф, пожаловавший с предложением, от которого я не смогла отказаться. Он сказал, что собирается к Одинокой Горе, и я могу отправиться с ним, если только того пожелаю. Моё согласие не заставило себя долго ждать, и вот — я здесь. — Я поражаюсь Вашей храбрости, Селлитиль. В столь юном возрасте оставить свой дом и отправиться навстречу неизвестности — действительно смело. — Не могу сказать, что славный Эдэллонд был мне домом. Лишь бескрайние воды океана всегда манили меня. Шум прибоя и крики чаек — услада для моего сердца. Когда придёт время, я обязательно вернусь на родной берег. — Я никогда не видел моря. Однако очень надеюсь увидеть его, — мечтательно выдохнул Бильбо. — О, не переживайте, мистер Бэггинс, обязательно увидите! — в глазах девушки вспыхнул восторг. Она, одухотворённая, едва не подскочила с места, но быстро себя осадила, сменив тему. — Кстати, Гэндальф говорил о каких-то остальных, что тоже отправятся в поход. Должно быть, эти остальные — и есть Вы? — Совершенно точно нет, дорогая! Я не любитель путешествий от слова совсем. Мне по душе проводить вечера в своём кресле-качалке, слушая треск поленьев в камине. — Тогда о ком же говорил Гэндальф? Да и зачем ему вообще отправляться в Эребор, залы которого сторожит Смауг Ужаснейший? — Ума не приложу, что в голове у этого старика. На то он и волшебник, наверное, — хоббит пожал плечами, с лёгкой улыбкой взглянув на гостью. — Да, пожалуй, Вы правы, — прикрыв рот ладонью, аданет зевнула. Её нестерпимо клонило в сон. Сказывалась накатившая с дороги усталость. — Прошу простить меня, мистер Бэггинс, но я с удовольствием отправилась бы немного вздремнуть. — Конечно-конечно. Совсем замучил я свою очаровательную гостью расспросами. Разбудить Вас к ужину, дорогая? — Благодарю, мистер Бэггинс. Я так счастлива, что познакомилась с Вами, — Селлитиль поднялась с насиженного места, кротко поцеловав хоббита в щёку в знак благодарности, отчего тот снова сконфузился, в хорошем смысле этого слова. — И ещё кое-что. Не могли бы Вы принести мне стакан молока? — Одну минуту, — Бильбо на несколько мгновений исчез в коридоре, а затем вернулся, видимо, из кладовой, с кружкой, до краёв наполненной душистым парным молоком. — Вот, держите, для Вас — всё, что угодно, дорогая, — он передал её в руки своей гостьи. — Спасибо. Что же, тогда до вечера. — Да, до вечера. Добрых снов, мисс Селлитиль.       Девушка мило улыбнулась и поспешно удалилась в выделенную ей спальню, предвкушая долгожданный отдых. Однако, для начала, следовало накормить Аэрона. Чем аданет и занялась, стоило только двери её комнаты закрыться. Она оставила деревянную кружку на прикроватной тумбочке, стянула тяжёлые походные сапоги вместе со штанами, оставшись в одной рубашке, и забралась под одеяло. Дракончик, завидев свой обед, сразу же принялся спешно лакать молоко, разбрызгивая его во все стороны. — Аэрон, друг мой, будь аккуратен. И, как закончишь есть, ничего здесь не громи, мы же в гостях. Тем более мистер Бэггинс милейший человек… Точнее, хоббит, — сказала Селлитиль перед тем, как её голова коснулась пуховой подушки, такой мягкой по сравнению с теми, что были в тавернах, набитые соломой. Потому, спустя всего лишь несколько минут, юная аданет уже забылась крепким спокойным сном.