***
Ночь уже давно сменила день, однако, увлёкшаяся Селлитиль всё продолжала раз за разом повторять показанные Глорфинделом приёмы, пока совсем не обессилила, и эльф не прервал свой урок. — Вы быстро учитесь, леди Селлитиль, но главная Ваша ошибка — нехватка скорости. Некоторые утверждают, что во владении мечом основополагающей составляющей является сила. Это ошибочное мнение. Представим, что Вы оказались среди настоящей битвы, и Ваш противник, положим, орк. Он вдвое больше и сильнее Вас, однако, Вы обладаете одним значительным преимуществом. — Скорость. — Выдохнула девушка, пытаясь отдышаться. — Верно. Вы мельче, быстрее и увёртливее, что, несомненно, при должных навыках, выработанных годами тренировок, сделает Вас практически неуязвимой. — Раз так, то мне стоит усердно развивать мои умения. И я буду. Ведь совершенству нет предела, не так ли? — её губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Знаете, в Вас есть то, чего не достаёт многим воинам. — Глорфиндел мягко взял аданет за плечи, заглянув ей в глаза, и взгляд его был столь проницателен, что он мог читать её, словно раскрытую книгу. — Упорство. Вы многого добьётесь, несмотря на все те испытания, что уготовил Вам Эру, поверьте мне. — Вы так думаете? — Я уверен. Между ними повисла тишина. Где-то вдали шумели водопады. Разбиваясь о скалы и сливаясь в единый поток, они уносили свои воды прочь от владений лорда Элронда. Слышались приглушённые разговоры гостей, трапезничавших на террасе, звучавшая оттуда же нежная музыка и стрекотание сверчков в вереске. Словом, то были те завораживающие звуки, которые заполняли собой Ривенделл каждую ночь и никогда не смогли бы надоесть. Селлитиль смотрела в глаза напротив, такие ясные, как летнее небо после грозы, и на душе становилось тепло. Она не знала, действовал ли на неё так сам Последний Домашний Приют или его обитатели, а в частности, Глорфиндел, но девушка совершенно точно ощущала чувство умиротворения, накрывающего и обволакивающего её с головой, подобно тёплому пуховому одеялу в студёную зимнюю ночь. Аданет и сама не заметила, как ранее терзающие её душу чувства, наконец, выплеснулись в виде слёз, стремительно скатившихся по румяным щекам. — Почему Вы плачете? Я чем-то смел Вас обидеть? — О нет-нет. Конечно, нет. Просто… — она попыталась улыбнуться, однако, вышел лишь сдавленных всхлип. — Знаете, кажется, я совсем запуталась. Отправляясь в путешествие, я надеялась лишь на одно — познать красоту мира, простирающегося далеко за пределами дверей таверны, в которой меня воспитали, и, может, найти место, что станет мне домом, ведь у меня его никогда не было. Всю свою жизнь я чувствовала, будто нахожусь не там, где нужно, будто сама судьба велит мне идти ей на встречу. И вот сейчас я оказалась здесь, в Ривенделле. Тут так неописуемо прекрасно, и, похоже, я нашла здесь покой. Мне очень хочется остаться. Но я не могу. Я не могу бросить отряд, не могу бросить Торина и моего дорогого мистера Бэггинса. Это было бы слишком несправедливо по отношению к ним, — её рыдания усилились. — Прошу, простите. Не стоило мне обременять Вас своими метаниями. — Послушайте меня, милая Селлитиль. Вы очень смелая, прекрасная, молодая девушка, и я восхищён Вами. Я не буду уговаривать Вас остаться здесь, но и убеждать уйти вместе с гномьим королём тоже не стану. Это исключительно Ваш выбор, каким бы он не был. — Спасибо Вам, правда. И простите ещё раз. — Вам совершенно не за что извиняться, и Вы нисколько не обременяете меня. — Глорфиндел мягко сжал её плечи, тепло улыбнувшись. — Если Вы вдруг решите не продолжать свой путь, то я с радостью поддержу Вас во всех Ваших начинаниях, а если покинете Ривенделл, то, надеюсь, что мы с Вами ещё увидимся. — Да, я тоже. — Прошептала Селлитиль. Эльф кивнул, будто понял что-то для себя, и следующие несколько мгновений они вновь простояли в тишине, наслаждаясь моментом, пока позади не послышались тихие шаги. — Лорд Глорфиндел, леди Селлитиль. Вышеназванные обернулись. Перед их взором предстал Элронд, облачённый в парадные тёмно-синие одеяния, расшитые сверкающими нитями. Его гладкие тёмные волосы отливали сталью в свете луны, лоб сковывал золотой венец. — Владыка Элронд. — Глорфиндел поклонился, а девушка присела в неуклюжем реверансе, украдкой утерев с глаз слёзы, однако, её действия не скрылись от зоркого взгляда эльфийского владыки. — Леди Селлитиль, у Вас что-то случилось? Лорд Глорфиндел, надеюсь, никак к этому не причастен? — Нет, что Вы, милорд. Всё в порядке. — В таком случае я желаю побеседовать с Вами наедине. Глорфиндел, Вы не оставите нас? — Конечно. Хорошего вечера, милорд, миледи, — золотоволосый эльф снова поклонился и, ласково взглянув на аданет, словно прощаясь, удалился. — Вас точно ничто не тревожит? — поинтересовался владыка Ривенделла, склонив голову набок. — О, ничего особенного. — Хорошо. Не желаете пройтись? Луна сегодня необычайно прекрасна, не так ли? — он предложил ей свой локоть. — Да. С удовольствием, милорд. — Селлитиль взяла его под руку, и они двинулись по мощёной садовой дорожке вперёд. — Как Вы могли полагать, у меня действительно есть к Вам разговор. Должно быть, Вам известно, что в Ривенделл на Белый Совет сегодня прибыла леди Галадриэль? Девушка кивнула. — За ужином я говорил с ней, и она желает видеть Вас. — Леди Галадриэль? Меня? — Именно так. Помимо этого, я хотел предложить Вам остаться. Двери Ривенделла всегда открыты для гостей, а Вы могли бы стать не просто гостьей. — Я чрезмерно благодарна Вам за то, что приняли нас. Ривенделл прекрасен и здесь моей душе как никогда спокойно, но, прошу простить меня, я не могу остаться. — Там, за Мглистыми горами и на много миль вперёд, куда направляется Торин Дубощит со своей компанией, Вас поджидает слишком много опасностей, а Вы не воин и даже не мужчина. Ходить в освободительные походы с гномами — не лучшее для юной девы занятие. — Я всю жизнь пряталась за каменными стенами Эдэллонда да всё сбегала на утёс за городом — поглядеть на море. Часами любовалась, как тёмные воды разбиваются седой пеной о скалистый берег, а вольный ветер поднимает пыль на дороге, ведущей из города, будто приглашая меня начать свой путь. И мне так хотелось поддаться соблазну и идти, идти по этой дороге, всё дальше навстречу неизведанному. Теперь же, когда я зашла так далеко, то уже навряд ли смогу остановиться. — Я понимаю страсть Вашей молодой души к приключениям, когда-то я и сам был таким. — лорд Элронд замолчал, предавшись воспоминаниям о былом и едва заметно улыбнулся сам себе. — Но, прошу Вас, будьте благоразумны. — Дав слово, я не могу взять его назад. Такой поступок был бы совершенно бесчестен по отношению к господину Торину. — Вам не безразлично понятие чести, и это замечательно, однако, обещайте, что хотя бы подумаете над моими словами. — Обещаю, милорд. — Вот и хорошо. А сейчас, прошу прощения, но собрание Белого Совета вот-вот начнётся. До встречи на завтраке, леди Селлитиль. — До встречи. Элронд кивнул ей и удалился, а аданет поспешила вернуться во дворец. Время было уже довольно позднее. Стоило забыться спокойным сном, ведь на рассвете предстояло вставать и снова отправляться в долгий и нелёгкий путь.***
Селлитиль потянулась отворить резную дверь выделенной ей спальни, как слева по коридору послышался топот маленьких ножек и раздался выкрик: — Селлитиль! Она обернулась, едва успев подхватить маленький темноволосый вихрь, налетевший на неё. — Селлитиль! — маленьким темноволосым вихрем оказался Эстель, крепко обвивший руками шею своей недавней знакомой. — Селлитиль! — он поднял на неё свои влажные блестящие глаза. — Что случилось, мой милый друг? Кто-то посмел обидеть тебя? — Мистер Бильбо сказал, что на рассвете отряд Короля-Под-Горой отбывает из Ривенделла. Прошу, скажи, что это неправда! — Ох, Эстель. Боюсь, мистер Бильбо прав. — Так ты действительно уходишь? — мальчик с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Удивительно, но кажется, за столь короткий срок он сумел привязаться к путнице, прибывшей вместе с гномами, как, в принципе, и она к нему. — Не оставляй меня! Здесь, в Ривенделле у меня так мало друзей! Никто не обращает на меня внимания, потому что все думают, будто я слишком маленький! А ты не разу так не сказала! И даже согласилась драться на мечах, когда я тебя позвал, хотя леди не дерутся на мечах! — Мой милый, мне так жаль. Я бы с радостью осталась, но у меня соглашение с господином Торином. Я не могу его нарушить. — Пожалуйста, Селлитиль! Я научу тебя хорошо владеть мечом или даже стрелять из лука — всё, что только пожелаешь! Покажу интересные книжки, которые дал мне лорд Элронд! Мы будем смотреть на звёзды каждую ночь! Ты будешь рассказывать мне что-нибудь, и я буду слушать! Ведь ты так интересно рассказываешь! А когда я подрасту, мы отправимся в путешествие! Возьмём двух лошадей и ускачем далеко-далеко, и ты покажешь мне море! — голос Эстеля периодически срывался, а под конец своей сумбурной речи, он и вовсе не выдержал и разрыдался, уткнувшись девушке лбом в шею. Она, надо сказать, и сама готова была разрыдаться. Казалось, Последний Домашний Приют попросту не хотел отпускать её. Но аданет обещала помочь Торину Дубощиту вернуть дом своего народа, и она не могла поступить никак иначе. Селлитиль толкнула дверь бедром и зашла в свою комнату, прижимая к себе Эстеля так, словно он был самой драгоценной ношей на свете. Она присела на кровать, укачивая плачущего мальчика и поглаживая его по тёмным мягким волосам. — Ну-ну, не печалься, мой маленький воин. Я обещаю, что вернусь к тебе. Ты только дождись. — Пожалуйста… Селлитиль… — он говорил с паузами, пытаясь совладать с судорожными всхлипами. — А вдруг… Вдруг что-то случится… Случится с тобой… — Всё будет хорошо, даю тебе слово. Я не знаю, когда, но мы точно встретимся снова. — Селлитиль… — Мне жаль. Мне так жаль. — прошептала девушка, поцеловав мальчика в макушку. — Но прошу, давай ты перестанешь плакать, и мы проведём последние часы перед рассветом так, чтобы потом вспоминать о них с улыбкой во время разлуки. Чего бы ты хотел? — Расскажи про свой родной город. — Эстель устроился поудобнее в её объятиях, прижавшись щекой к плечу. — О, ну хорошо… — только аданет хотела начать свой рассказ, как потревоженный и до этого никем не замеченный Аэрон, который, естественно, спал до прихода своего человека и маленького дунадана, дал о себе знать. Вытянув шею он с любопытством разглядывал гостя, пока синие, как сам океан, глаза дракона не встретились с серыми, будто майское небо в грозу, глазами Эстеля. Лицо последнего вытянулось в изумлении, и он замер. — Кто это, мама? — пророкотал Аэрон. — Мама? — мальчик вцепился Селлитиль в руку, испугавшись. — Он настоящий? — Конечно. Не бойся его, он совершенно безобиден. — Он разговаривает? — Все драконы разговаривают, милый. — Почему он зовёт тебя мамой? — Его настоящая мать была смертельно ранена и перед своей кончиной наказала мне заботиться о её детёныше. И я заботилась, как это бы делала она сама. — Мама! Девушка тихо рассмеялась. — Его зовут Аэрон? — Да. — Привет, Аэрон. — Эстель протянул к дракону руки. Тот, немного помедлив, всё же вскарабкался прямиком охнувшему мальчику на живот и улёгся там, свернувшись клубочком. — Он похож на кота. И совсем не страшный. Эстель осторожно погладил Аэрона между глаз, улыбнувшись на довольное рокотание в ответ. — Вот вы и подружились. — аданет устроилась поудобнее, и подложив себе под спину подушки, облокотилась на спинку кровати, стараясь не потревожить мальчика и дракона. — Я всегда почему-то думал, что драконы — ужасающие создания. — Это совсем не так. Среди них, как среди и людей, и эльфов, и гномов, встречаются добрые и злые. — Правда? Но ты же вроде идёшь сражаться с другим драконом, который захватил Одинокую гору. — Тот дракон злой. Его зовут Смауг, и он был создан Морготом, много-много лет тому назад. — Вот как… Тогда будь осторожна, ладно? — Ладно. — Селлитиль потрепала Эстеля по голове. — Так ты хотел, чтобы я рассказала тебе о своём родном городе? — Да. — ответил мальчик, зевнув. — Тогда слушай. Эдэллонд расположен на берегу моря среди невысоких отвесных скал. Город сам по себе небольшой, но очень красивый, особенно, здание дворца — белокаменное, высеченное в скале, балконы которого спускаются прямо к воде, а на самом большом из них расположены два маяка, служащие ориентиром для кораблей ночью или в непогоду. Говорят, что сначала Эдэллонд был обычной рыбацкой деревушкой, пока туда не приплыли эльфы, желающие найти себе новый дом. Тогда местные жители — люди испугались и ушли в горы. За следующие несколько столетий деревушка превратилась в прекрасную белокаменную гавань. Однако живущих в ней эльфов манило к себе море. Они один за одним уплывали в Валинор, пока никого не осталось. В опустевший Эдэллонд начали возвращаться люди, и город перешёл под власть Гондора. Девушка закончила свой рассказ и ответом ей было мирное сопение Эстеля, прижимавшего к себе тоже, надо сказать, уснувшего Аэрона, словно тот был плюшевой игрушкой. Переложив мальчика на подушку, аданет укрыла его одеялом, полюбовалась несколько мгновений представшей перед ней картиной, заставляющей сердце трепетать от нежности, и сама решила заснуть поскорее, устроившись на самом краю кровати.***
Селлитиль разбудил стук в дверь. Сначала она, не до конца ещё выдернутая из мира грёз, желала и дальше продолжать предаваться сну, однако, столь ранний гость был настроен слишком уж настойчиво. Стук повторился. Нехотя поднявшись с такой тёплой кровати, Селлитиль резко окунулась в предрассветную прохладу, поёжилась и, прошлёпав босыми ногами по остывшему за ночь мраморному полу, отворила дверь. — Ты что, только соизволила встать? — на пороге оказался хмурый, по своему обыкновению, Торин. — Честно говоря, я спала. А в чём, собственно, дело? — девушка потёрла глаза, пытаясь разогнать остатки сна. Некоторое время она стояла, ничего не понимая, пока её вдруг осенило. — О, Эру! Как я могла забыть? — Неужели ты вспомнила? — хмыкнул Подгорный король, сложив руки на груди. — Прошу, простите меня, господин Торин. Я мигом, — аданет встрепенулась, бросившись искать свой походный костюм. — Поторапливайся. Мы выдвигаемся через четверть часа. Я подожду за дверью. И это что у тебя там, ребёнок? — Дубощит заглянул в комнату и всего на миг его губы дрогнули в улыбке, а затем он снова посерьёзнел. — Ты точно сумасшедшая, — и вышел в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Аданет замерла прямо посреди комнаты, как стояла, с кожаной кольчугой в руках, подумав о том, что Торин довольно красив, когда улыбается, но быстро опомнилась. Наспех одевшись, она прикрепила ножны с мечом к ремню на поясе, схватила дорожную сумку и принялась будить Аэрона. Не добившись в этом нелёгком деле никакого успеха, Селлитиль аккуратно выпутала драконьего детёныша из объятий Эстеля, взяв первого на руки, и остановилась, усомнившись. Сердце её сжалось от вида мирно спящего мальчика, но девушка тряхнула головой, стянула с волос косынку, положив её на подушку рядом с Эстелем, нежно поцеловала его в тёплый лоб и усилием воли заставила себя выскользнуть за дверь. До этого момента нервно постукивающий ногой в тяжёлом сапоге по полу и разглядывающий начинающее светлеть на востоке небо через окно в коридоре Торин схватил аданет за руку, потащив прочь из дворца. — Ну же, шевелись! Иначе скоро нас спохватятся! — Почему Вы сами отправились за мной, если могли послать мистера Бэггинса? — еле поспевая за Дубощитом спросила она. — Чтобы он с тобой тут сюсюкался, а мы бы прождали вас час? Ну уж нет! Наконец, после петляния по многочисленным широким коридорам дворца Торин и Селлитиль оказались на улице, где их уже заждались остальные участники похода. В лицо сразу же ударил утренний ветер, взметнув своим порывом волосы всех присутствующих на площадке перед владениями лорда Элронда. — Отправляемся! — крикнул Торин, выпустив руку девушки, и повёл за собой быстро образовавшийся строй. Разбуженный Аэрон решил размять крылья, улетев недалеко вперёд. Отряд поднимался всё выше в горы по узкой тропе, и аданет прилагала всю силу своей воли, чтобы не обернуться. Однако один раз она всё же не выдержала. Один мистер Бэггинс заметил, что подруга остановилась и наблюдала за тем, как над Последним Домашним Приютом занимается рассвет. И глаза её заблестели, а брови нахмурились. — Хвала небесам мы пересекли границу Дикого края. Балин, ты знаешь эти тропы, веди нас, — где-то недалеко впереди раздался голос гномьего короля, однако, Селлитиль не обратила на это никого внимания. Она продолжала всматриваться вниз, в долину, будто навсегда хотела запомнить вид белых резных башен дворца владыки Элронда, украшенными позолотой лучей восходящего солнца. — Мистер Бэггинс, госпожа переговорщица, советую вам не отставать от остальных. — недовольно пробасил Дубощит и двинулся вперёд. Девушка поспешно смахнула навернувшиеся на глаза слёзы, последовав за хоббитом, мягко потянувшим её за ткань рубашки на локте. Ривенделл остался позади.