Задолго до начала похода Торина Дубощита. Лориэн. Угодья владычицы Галадриэль и владыки Келеборна.
— Время пришло, Митрандир. Ты должен отыскать Подгорного короля, ибо настал конец его скитаниям, — голос леди Золотого Леса был сравним с горной рекой — такой же звонкий и прозрачный, но в тоже время глубокий и чарующий, он будто проникал в самую душу. — Миледи, разве под силу ему вернуть то, что было отнято у его народа много лет тому назад? — Одному — нет. Потому ему понадобиться помощь. Помимо соплеменников, что рискнут отправиться с ним к землям его предков, в походе должны участвовать Бильбо Бэггинс из Шира и Селлитиль, дочь Луны. — Но Селлитиль давно утеряна от моего взора. Девятнадцать лет её поисков не дали никакого результата. — В Эддэлонде ты найдёшь, что ищешь. — Улыбнулась Галадриэль. — Найлир хорошо спрятала своё дитя от посторонних глаз. — Как прикажете, миледи. — Гэндальф Серый поклонился, собираясь уйти, однако, владычица Лориэна остановила его: — В Средиземье родится ещё один дракон. Один из последних величайших драконов Арды. Запомни же, только благодаря этому переменится несчастливая судьба наследников рода Дурина. Теперь иди. Король-Под-Горой появится в Бри через несколько лун. Волшебник кивнул, и удалился. — Разумно ли отправлять её в этот поход? Она совсем ещё ничего не знает о мире, простирающемся вокруг. — Спустя несколько мгновений после ухода Гэндальфа на просторном балконе появился необычайной красоты мужчина. Его белоснежные локоны мягким потоком ниспадали на величественные плечи, облачённые в серебряные одеяния, и сам он будто излучал внутренний свет. — Такова воля Валар. Путь, что проделает твоя дочь, будет извилист и тернист, однако, затем она узрит благословенный свет творений владычицы Элберет. — Мне ли не знать. Если бы я только мог забрать все её страдания себе. — Каждый родитель желает счастья для своего ребёнка. — Галадриэль тронула собеседника за плечо, и прикосновение прекрасной эльфийки было лёгким и невесомым, словно летний ветерок. — Но твоя дочь должна справиться со всем сама. И она справится, будь уверен. — Я никогда не смог бы усомниться в ней. Мужчина и эльфийка замолчали, вглядываясь в безмятежно раскачивающиеся кроны мэллирн, переливающиеся в холодном свете полной луны.Полугодом позднее. На границе с Широм.
Сегодняшний вечер в Бри выдался на редкость дождливым. Невысокая фигура в насквозь промокшем плаще уверенно направлялась по многолюдной даже в такую непогоду улице прямиком к трактиру «Гарцующий Пони». Внутри, в зале, полном посетителей, витал пряный запах медовухи, раздавался громкий несдержанный смех, и подавальщицы суетливо сновали между столов. В новоприбывшем визитёре после того, как он скинул с головы глубокий капюшон, знающему человеку не составило бы труда узнать Торина Дубощита — нынешнего Короля-Под-Горой не имеющего, надо сказать, той самой горы. Он прошёл к первому же попавшемуся свободному столику, подозвал к себе шныряющую неподалёку подавальщицу, желая потрапезничать, и закурил трубку. Вскоре Подгорному королю принесли его скромный ужин — хлеб, ломоть сыра, да огромная кружка, до краёв наполненная пенящимся элем. Но стоило только гному притронуться к еде, как он почувствовал на себе чьи-то прожигающие взгляды. Некие крайне подозрительные личности, сидящие по противоположным углам трактира, явно имели недобрый интерес к Торину. Они уже собирались подняться со своих мест, а сам Дубощит потянулся к рукояти меча, готовясь к потасовке, однако, ничего не произошло благодаря довольно резво появившемуся для своих лет старцу, облачённому в серую хламиду. — Могу я присесть? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа Подгорного короля, разместился напротив него. Заказав себе выпить, незнакомец продолжил. — Мне стоит представиться. Моё имя Гэндальф. Гэндальф Серый. — Я знаю, кто ты, — хмыкнул гном, недоверчиво оглядывая собеседника. — Вот ведь счастливый случай, — улыбнулся старец. — Позволь узнать, что привело тебя, Торин Дубощит, в Пригорье? — До меня дошёл слух, будто моего отца видели скитающимся в лесах у Дунланда. Я искал его там, но не нашёл и следа. — Траин… — уныло протянул Гэндальф. — Ты, как все считаешь, что он мёртв. — Я не был в тот день у врат Мории… — Нет. Зато я был, — нахмурился Подгорный король, предавшись воспоминаниям. — Мой дед — Трор, пал в бою. Тогда мой отец повёл войска к воротам Кхазад-Дума и больше не вернулся. Мне говорили, что Траина больше нет, что он погиб, но после битвы я искал его тело на поле боя, среди мертвецов. Проверил всех до единого. Моего отца среди них не оказалось. — Торин… — Я точно уверен, отец всё ещё жив! — воскликнул Дубощит. — Скажи, он правда приходил к тебе, тогда, перед битвой при Азанулбизаре? Что ты сказал ему? — Я призывал его выступить на Эребор. Поднять семь армий гномов, чтобы убить дракона и освободить Одинокую гору. И тебе я скажу то же самое. Освободи свой дом. — Наша встреча не случайна, я прав, Гэндальф? — после минутной паузы поинтересовался Подгорный король, отпив эля. — Нет, не случайна. Одинокая гора беспокоит меня, Торин. Этот дракон засиделся там. Рано или поздно кто-то пострашнее захочет владеть Эребором, и попади он в не те руки — ждать беды всему Средиземью. Я столкнулся кое с кем, пока ехал по Зелёному тракту. Они приняли меня за попрошайку. — Полагаю, они пожалели об этом, — усмехнулся Дубощит. — У них было письмо на чёрном наречии. В нём оглашалась награда. — За что? — Твою голову. Кто-то хочет убить тебя. Торин, ждать больше нельзя. Ты наследник рода Дурина. Объедини армию гномов. Вместе у вас хватит сил и напора, чтобы отвоевать Эребор. Созови Семь Гномьих Родов. Напомни, кому они присягали. — Они присягали тому, кто владел Аркенстоном, Камнем Государя. Но ты видно позабыл, что его украл Смауг! — А если я помогу тебе вернуть его? — хитро прищурился старец. — Как? Аркенстон сейчас за полмира отсюда, погребённый под лапами огнедышащего дракона. — Да, так и есть. И потому нам понадобится взломщик. И парламентёр.***
12 месяцев спустя. Окрестности Лихолесья.
Из-за валуна высунулись две взлохмаченные макушки. Одна русая принадлежала мистеру Бэггинсу, другая белоснежно-белая — Селлитиль. Однако, вынужденные разведчики поспешили спрятаться обратно, стоило им только заметить, что на миг остановившийся в нескольких милях Азог, за кем они и наблюдали, подозрительно огляделся в их сторону. — Почему, скажите мне на милость, умники, я не могу просто сжечь их к морготовой бабушке?! — хмыкнул Аэрон, еле как уместившийся за валуном. — Потому что Торин приказал только проследить, но не убивать, — шикнула на него девушка. — Торин приказал то… Торин приказал сё… — передразнил своего человека дракон. — Зачем тогда я здесь, если нельзя никого подпалить? — На крайний случай, при условии, что нас заметят. — Ну да, это ведь очень логично — отсылать огромного дракона в разведку на крайний случай, при условии, что его заметят. Несостыковочка выходит, матушка. — Аэрон, умолкни уже наконец, иначе… — Что? Иначе что? — Ну всё, перестаньте! — прошипел Бильбо. — Вы привлечёте ненужное внимание. — Какое ещё внимание, полурослик? Орки уже смотались отсюда, и нам пора бы. — У полурослика есть имя, Аэрон! Какой же ты невоспитанный! — И куда ты только смотрела, матушка? — Прекратите немедленно! — не выдержал мистер Бэггинс. — Лучше поглядите туда! Хоббит мотнул головой влево, где совсем поблизости от незадачливых разведчиков, на краю невысокого утёса замер зверь небывалой величины. Вся его поза была напряжённой до предела. Он, периодически порыкивая, вглядывался в ту сторону, куда припустили орки на варгах. — Ну медведь, как медведь, и что с того? — Действительно, это же всего лишь медведь! — О Эру милостивый, сил мои моих больше нет! — зло выдохнул Бильбо. — Вы оба! Закройте рты! Уходим отсюда, и чтобы ни малейшего звука! Аэрон фыркнул, чем вызвал очередную недовольную мину хоббита, но всё же сдержал рвущиеся из него колкости, позволив аданет и мистеру Бэггинсу забраться к себе на спину. Удостоверившись, что те расселись, дракон, подобно обычной ящерице, стремительно скользнул вперёд среди камней, передвигаясь совершенно бесшумно. До остальных членов отряда, ожидающих их неподалёку, трое незадачливых разведчиков добралось за считанные минуты. — Стая близко? — нетерпеливо поинтересовался Торин, вышедший вперёд. — Слишком близко. Уже в паре лиг, не больше, — деловито резюмировал Бильбо, резво соскочив с драконьей спины. Кажется, подобный способ передвижения явно пришёлся ему не по нраву, чего не скажешь о Селлитиль. Вот, кто мог ездить на Аэроне днями напролёт, потеряв счёт времени. — Но это ещё не самое худшее. — Варги взяли наш след? — предположил кто-то из гномов. — Пока нет. Но возьмут и очень скоро. У нас, по крайней мере, есть другая проблема. — Они тебя заметили?! — встрял Гэндальф, нахмурившись. — Да нет же. — А что тогда? — хмыкнул Торин, и как истинный джентельмен, если такое понятие вообще распространялось на гномов, помог девушке спешиться. Именно сейчас, наверное, стоит немного отвлечься и разъяснить такое вдруг резко поменявшееся отношение Подгорного короля к своей переговорщице.***
Несколькими неделями ранее
— Ну и что нам теперь делать? — В каком смысле? — проворчала Селлитиль. — Мы, похоже, потерялись. — Не неси ерунды, Аэрон. Мы не можем потеряться. У нас даже дома нет. Девушка была зла, как тысяча барлогов. О, ещё бы. Уже начинало темнеть, разыгрался сильный северный ветер, пробирающийся своими цепкими ледяными пальцами под тонкую одежду, жутко хотелось есть, однако, пробовать пойманных Аэроном подпаленных белок, совсем не прельщало, лес вокруг казался совершенно одинаковым, и, похоже, они действительно заблудились. А ещё у аданет в плече торчала гоблинская стрела, которую она так и не решилась вытащить. — Всё, хватит с меня. Мы бродим по этому бурелому уже не пойми сколько. Я устал и больше с места не сдвинусь, — не менее недовольный, чем его человек дракон улёгся под первой попавшейся сосной, прикрыв голову крыльями. — Аэрон, вставай. — И не подумаю. — Аэрон! — вспылила она, всплеснув руками, но не дождавшись в ответ никакой реакции, Селлитиль тяжело вздохнула и плюхнулась на землю рядом с драконом, привалившись к его тёплому боку. — Мне холодно, чудовище. Согрей меня. Беззлобно усмехнувшись, он свернулся клубком вокруг девушки, накрыв её крылом, будто одеялом. — А теперь спи, матушка. И не беспокойся, я выжгу дотла любого, кто вынудит тебя проснуться, снова раскрыть свой замечательный рот и начать ныть. — И вот в кого у тебя такой дурной характер? Впрочем, можешь не отвечать. Это риторический вопрос, — прижавшись щекой к шершавым серебряным чешуйкам у основании шеи Аэрона, аданет прикрыла глаза. Однако, не прошло и нескольких минут, как она снова заговорила. — Бильбо, наверное, волнуется. — Напомнить тебе, что ты сама решила сбежать от гномов и от полурослика, кстати, тоже? — Не сильно-то они меня и останавливали, — хмыкнула Селлитиль, обиженно надувшись. — Конечно. Им явно было невдомёк, что ты столь сумасбродно решишься направиться, куда глаза глядят, лишь бы от них подальше. Полагаю, Его Величество господин Дуболом думал, будто ты дождёшься его у подножия Каррока. — Интересно, они ищут меня? — А что? Желаешь потешить своё самолюбие? — Да ну тебя к барлогам! — Ну и отлично. Спокойной ночи, матушка. — Тебе того же, чудовище.***
Девушка проснулась от раздающихся где-то неподалёку знакомых голосов и слишком ярко мелькающего среди сосен, во тьме ночного леса света факелов. — Аэрон, что происходит? — Что, что? Дуболом твой с полуросликом на пару шастают тут последние несколько часов. Ищут тебя, спать мне мешают своим топотом. Ветки под ними трещат, словно стадо мумакил ломится через лес. И ладно ещё Его Твердолобое Величество, что с него взять, он ведь гном, но вот взломщику вообще-то положено быть бесшумным. Да старина Смауг его за несколько миль от Эребора заприметит, — недовольно проворчал дракон, не открывая глаз. — Раз уж тебя такой хороший слух, то почему ты не дал им знак, что мы здесь? — аданет потёрла глаза. — О, нет. Сами как-нибудь справятся. В подтверждение слов дракона, поляну, где он со своей человеческой подругой остановился на ночлег, осветило целиком, будто солнце поднялось на небо, однако, до его восхода оставалось почти полночи. — Селлитиль? — неуверенно проговорил растрёпанный и до жути переполошившийся мистер Бэггинс, и стоило ему удостовериться, что перед ним действительно находится искомая, растерянность на его лице уступила место злости. — О, Эру правый! Шустрый хоббит в мгновение ока оказался возле девушки, обняв лицо той ладонями. — Селлитиль! — яростно выдохнул он. — Я чуть с ума не сошёл, когда ты пропала, душечка! Барлог тебя дёрнул улепётывать от нас, словно мы не твои товарищи, а полчащи орков?! — Бильбо, милый, всё в порядке. Мне просто нужно было, ну знаешь… Побыть в одиночестве. Остыть… — аданет запнулась под осуждающим взглядом друга. — Прости… — совсем тихо добавила она. Мистер Бэггинс смягчился, и осторожно притянул незадачливую беглянку к себе, положив подбородок на её лохматую макушку. — О, я так волновался за тебя, дорогая. Не смей больше исчезать без предупреждения, да и вообще исчезать, — хоббит отстранился, помогая Селлитиль подняться. — Пошли. Остальные уже разбили лагерь. Надо обработать твою рану и накормить тебя, как следует. А то ходишь, чуть ли не костями бренчишь. Непорядок! — запричитал он, мягко потянув её за собой. — Аэрон, Торин, не отставайте. Девушка на один лишь миг смерила Дубощита кратким взглядом исподлобья, но сразу же отвернулась, встретившись с его ясно-синими глазами, глубокими, словно два горных озера.***
Аданет сидела на бревне у костра, сжимая в руках плошку с давно остывшей похлёбкой. Остальные члены отряда уже давно видели десятый сон. Только вот Селлитиль всё никак не могла предаться забвению после столь изнуряющих последних нескольких суток. Боль в плече разыгралась с новой силой, не давая ей покоя. Внезапно среди звучания потрескивающих поленьев, мерного храпения гномов и стрекотания сверчков в ближайших зарослях высокой травы раздались глухие тяжёлые шаги. Рядом с девушкой на бревно опустился никто иной, как Подгорный король собственной персоной. Он помолчал несколько долгих мгновений, нахмурился и, наконец, заговорил, внимательно наблюдая за всполохами алого пламени. — Я должен извиниться перед тобой. Прости меня. — Что? — аданет от изумления едва не опрокинула на себя свой неудавшийся ужин, отставив его подальше во избежание дальнейших возможных конфузов. Да чтобы Торин Дубощит, да извинялся перед ней! Свершилось величайшее из чудес, не иначе! — Не заставляй меня повторять это снова, — проворчал он. А, нет, кажется, показалось. Всё в порядке. — Я… — Селлитиль запнулась, когда Подгорный король обратил свой взор прямо на неё. Сердце пропустило несколько ударов, а затем гулко забилось с удвоенной силой, грозясь выпрыгнуть из груди. — Я принимаю Ваши извинения, господин Торин. — Просто Торин. И можно на ты. Не такой уж я и старый. — Я принимаю… Принимаю твои извинения, Торин. — Уже лучше, — он легко улыбнулся, однако, сразу же помрачнел, заприметив всё ещё торчащий из плеча аданет наконечник гоблинской стрелы. — Полагаю, тебе нужна помощь, раз ты до сих пор не разобралась со своим увечьем сама. — Мне, право, неловко просить тебя о таком. — Не упрямься. Иди сюда, девочка, — сказал Дубощит тоном, не терпящим возражений, и похлопал по бревну рядом с собой. Селлитиль ничего не оставалось, кроме как придвинуться к гному поближе. Тот сразу же принялся расшнуровывать её кожаную кольчугу, а затем хотел было проделать то же самое нательной рубашкой, однако, мигом зардевшаяся девушка вцепилась в его предплечья мёртвой хваткой, не позволяя зайти дальше. — П-постой… — голос аданет дрогнул от сковавшего её смущения. — Ты не интересуешь меня, как женщина, — выдал Торин совершенно серьёзно. — Опусти руки. Я не стану смотреть. Она крайне нерешительно взглянула на него. — Обещаю. — Подгорный король устало вздохнул. Селлитиль кивнула, сделав то, что он попросил. Дубощит аккуратно спустил рубашку с её пострадавшего плеча, и Селлитиль едва успела удержать мягкую ткань, прежде чем она соскользнула бы ниже, обнажив грудь. — Тебе повезло, — хмыкнул Торин, сосредоточенно разглядывая то место, куда вошла стрела. — Расширять рану не придётся, однако, нужно срочно обработать её. — Расширять? — пискнула девушка. — Бывают стрелы с зазубринами на наконечниках. Если попытаться выдернуть такую стрелу, то пострадавший в большинстве случаев скончается от болевого шока. Аданет сделалось нестерпимо дурно, стоило ей лишь представить то, о чём говорил Подгорный король. — Стрела, которой попали в тебя, самая обычная. Без зазубрин. С узким гладким наконечником. Её легко достать — успокоил он Селлитиль. — Кроме того, ничего жизненно важного не задето. Так что, можно сказать, ты настоящая счастливица. Даже Оина будить не придётся. Справимся сами. Дубощит поднялся с бревна и отошёл куда-то ненадолго, вернувшись уже со своей походной сумкой. — На вот, выпей. Девушка приняла поданную ей флягу и откупорила её. В нос сразу же ударил терпкий запах вина. — Боль притупится, — пояснил Подгорный король, поймав на себе непонятливый взгляд аданет. Она припала губами к горлышку фляги, сделав несколько больших судорожных глотков. — Ну всё-всё, хватит. Не переусердствуй, — нахмурился Торин. Селлитиль послушно отдала ему вино. — Хорошо. Тогда я начну. Селлитиль не успела ничего сказать, как Дубощит начал щедро поливать рану содержимым фляги. Плечо обожгло, словно на него выдохнул огнём Аэрон. — Терпи, девочка. Она зашипела, вцепившись свободной рукой Подгорному королю в плечо. Когда он, наконец, закончил, всё казалось не таким уж и критичным. Разум аданет постепенно начал затуманиваться от слишком крепкого вина, перед глазами всё поплыло. Однако различить, что Торин тянется к ней, Селлитиль смогла, потому резко дёрнулась, пытаясь отодвинуться. — Куда это ты собралась? — Дубощит удержал её за талию, подтянув обратно поближе к себе. — Полдела сделано. Назад пути уже нет. Готова? — Н-нет… — Отлично. На счёт три я выдерну стрелу. Раз, два… Резкая вспышка острой боли пронзила верхнюю часть туловища девушки. Она еле задушила свой собственный вскрик, крепко зажав рот ладонью. На глаза навернулись слёзы. Такие горячие и жгучие, что аданет казалось, будто они разъедают тонкую кожу её лица. — Три, — откинув в сторону обломок древка стрелы Торин принялся туго перевязывать плечо Селлитиль. Закончив, он поправил её съехавшую рубашку, запачкав светлую ткань багряной кровью. — Вот и всё. Девушка расплакалась ещё больше, тихо беспорядочно всхлипывая. Ей было очень больно, она устала, да и вино сделало своё дело — аданет опьянела, потому с накатившей вдруг истерикой справиться не смогла. Тяжело вздохнув, Дубощит притянул её к совей груди. Он никогда не утешал плачущих женщин, но Селлитиль была совсем другим делом. Она, пытающаяся казаться сильной, на самом деле была маленькой и слабой, и чуть что — так сразу бросалась в слёзы. Подгорный король каждый раз с содроганием сердца наблюдал за тем, как его переговорщица, сломя голову, бросалась на рожон, не умея при этом даже толком за себя постоять. Мысль о том, что с ней может что-то случится заставляла Торина мрачнеть, словно небо перед бурей, и, похоже, он соврал аданет о своих чувствах. Как бы Дубощит не хотел признавать этого даже самому себе, факт оставался фактом — девчонка действительно привлекала его. Именно поэтому, сейчас, держа Селлитиль в своих объятьях и поглаживая её узкую, вздрагивающую в рыданиях спину, Подгорный король впервые за последние несколько, несущих лишь одни несчастья лет, смог на краткий миг забыть о долге перед своим народом, Эреборе, Аркенстоне, Смауге и грядущей войне. Однако то было лишь миг, и как бы Торину самому не хотелось забыться в нежных девичьих руках, мягко обнимающих его за шею, он понимал, что ему и Селлитиль никогда не стать любовниками. Потому Дубощит поспешил отнести задремавшую аданет под бок к Аэрону, где была расстелена лежанка. Подгорный король плотно укутал Селлитиль в одеяло и замер, лаская взглядом её безмятежное лицо. Не сдержавшись, он наклонился, порывисто прижавшись губами к горящей скуле аданет, а затем, опомнившись, тряхнул головой, будто отгоняя ненужные мысли, и удалился к своему спальному месту.