***
Мягкий ворс ковра, выстилающего коридор второго этажа, скрывал шаги Дица. Но что он не мог скрыть, так это его тревогу и злость: ключ не подходил ни к хозяйским, ни к гостевым спальням. Оружие спрятано в другой комнате. Но в какой? Снабженец думал недолго. На угольных набросках, неделю назад добытых Фредди от горничной, Йоханс припоминал рисовальную комнату в другом крыле. И Диц знал одну ходившую из уст в уста историю годов шестидесятых, которая и навела его на догадку. Дуэль в их времена ― преступление. Оружие, из которого будут стреляться, станет орудием убийства. И его бы хорошо спрятать до самой дуэли. Туда, где его никто не будет искать. Что, если кто-то из прислуги увидит небольшую деревянную коробку с ручками в спальне господина? Наверняка откроет, чтобы узнать, что за секрет там хранится. Но что, если кто-то увидит такую же в рисовальной? Ничего, ведь там такая вещица зовётся не иначе, как этюдник. Уже миновав главную лестницу, Диц сбавил шаг, прислушиваясь к гуляющему между стен и дверей эху. Далеко впереди звучал приглушённый топот: прислуга носилась по боковой лестнице с кухни и на кухню, но заворачивать на этот этаж никто не собирался. Тогда Йоханс, не ослабляя внимания к звуку, подобрался к дверям, из-за которых различил голоса, текущие сквозь щели вместе с тусклым светом. Если бы он не был собой, точно бы выругался. Впрочем, мысленно прокляв весь сегодняшний вечер, он подумал, что уже это сделал. А вот что заставило юного интеллигента действительно выругаться, но одними губами, так это тяжёлая рука, опустившаяся ему на плечо. ― Молодой человек, а вас тоже пригласили посетить рисовальную? Диц не видел себя со стороны, но отчётливо понимал, что был в тот момент бледен как леди, впервые обнаружившая для себя чудеса пудры. На несколько секунд позабыв, как дышать, остатки воздуха он потратил на свой скудоумный ответ: ― Д-да, сэр. Я… немного стесняюсь зайти. ― О, не волнуйтесь так, ― строгое лицо мгновенно смягчилось. От улыбки около глаз и губ проступили морщины, выдавая возраст. ― Я тоже опоздал, давайте зайдём вместе? Не дожидаясь ответа, незнакомец обогнул Дица, уже потянувшись к дверной ручке, как вдруг остановился, пристально глянув на Йоханса, покрывшегося испариной. ― А… Извините, я не представился, ― виновато произнёс мужчина и вместо дверной ручки сжал его ладонь: ― Кристофер Уэст. Инспектор Кристофер Уэст. ― Ничего страшного, сэр, ― стараясь хоть как-то собрать в голове мысли, панически скачущие от сознания, вор едва вспомнил собственное подставное имя: ― Это я должен был бы представится… Нил Броуди. ― Приятно познакомиться! ― инспектор кивнул, изучающе вглядываясь в черты собеседника и даже не пытаясь это скрыть. Диц знал и не любил эту дурную привычку констеблей. Хотя особых примет, в отличие от того же Кайнца, он не имел, от этого ритуала всплывали пресквернейшие воспоминания. ― И мне, инспектор. Уэст наконец отвёл цепкие тёмные глаза и отвернулся, давая Йохансу перевести дух. Сам инспектор в это время аккуратно отворил массивную сосновую створку, проходя внутрь первым и выпуская из рисовальной разгорячённые обсуждением голоса. ― А как же гордыня, гнев, блуд, жадность… ― Умные люди, сэр, ― Диц услыхал знакомый тихий голос, ― понимают последствия любого из грехов. Глупые – нет, потому им и поддаются. ― В таком случае, все мы время от времени бываем глупцами, ― сказала леди в роскошном алом платье, сидящая напротив Кайнца и его подруги. ― А как же иначе?.. ― Кхм! ― Уэст обратил внимание присутствующих на себя. ― Приношу свои извинения, кажется, я вновь опоздал, ― инспектор повернулся, приглашая подойти и Дица, ― зато встретил по дороге этого молодого человека… ― А, Броуди! ― узнал его Стивенсон. ― Вы как раз кстати. ― Инспектор, ― выдохнула леди в алом, ― вы даже представить себе не можете, как я рада вашему появлению… ― Ха-ха, леди Эмилия, вы опять сопротивлялись добрым пожеланиям выйти замуж и родить побольше наследников роду Ричардсов? Та поджала губы и крайне хмуро глянула на Уэста. Разговор спас второй офицер: ― Миссис Грейг вам уже намекнула, что замужество – не конец света... Пока знать обсуждала вопросы женитьбы, Диц невольно перевёл взгляд на своих знакомых и почуял недоброе. Подруга Кайнца внезапно стала выглядеть очень нездорово: наклонилась, глядя в сомкнутые на коленях руки, и притихла. Лицо её было, наверное, ещё бледнее, чем минуту назад у Йоханса. ― Да, конечно, она мне расскажет! ― странно хмыкнула Эмилия, скосив глаза в сторону подставных супругов. Диц рассудил, что, если спутнице Сореля стало плохо, не было смысла её держать здесь и мучать. ― Беатрис, тебе нехорошо? Иисусе, Райан, почему ты не следишь за моей сестрой? ― его злость на Кайнца всё равно покажется другим беспокойством за кузину. Та едва слышно пробормотала под нос: ― Да… мне бы… выйти... ― Простите, ― а вот голос Сореля прозвучал неожиданно серьёзно. Было не ясно, извинился ли он перед Йохансом, перед всеми, или и то, и другое. Но свою подругу он осторожно подхватил под руку и перед тем, как покинуть с ней рисовальную, сообщил: ― Мы ненадолго выйдем. ― А вы останетесь, Броуди? ― поинтересовался хозяин. ― Пожалуй, да, ― Диц сделал вид, будто размышлял, доверяет ли сестру её мужу. Сам же прошёл внутрь, к камину, словно хотел налить и себе выпить: на деле оттуда просто было удобнее осмотреть комнату. ― А я вот, знаете ли, тоже выйду, свежим воздухом подышу, ― поднялась неожиданно леди Ричардс. ― Я надеялась, здесь хоть с кем-то можно будет достойно побеседовать, ― и, более ничего не произнося, покинула комнату, распрощавшись со всеми в истинно английской манере: шуршанием оборок подола и хлопком двери.***
― Что случилось, фрау? — Сорель единожды видел свою подругу напуганной. Объятой ужасом — ещё никогда. Хороми выдернула локоть из его руки, отстраняясь, и приобняла плечи — как всегда делала, когда речь заходила о чём-то малоприятном. Кайнц уже хотел повторить вопрос, но Эммит всё же отозвалась: ― Тот человек… Как он смотрел на меня? ― Если мне не врали мои глаза, то… как на незнакомую даму? — предчувствуя неладное, Сорель свёл брови. ― Уверен? — Хороми дёргано обернулась, пытаясь отыскать ответ в глазах друга. А он прочитал в её взгляде, в чём дело. ― Ты знаешь его. Убийца медленно кивнула. Кайнц провёл ладонью по лицу, пытаясь придумать, что должен на такое ответить, однако на ум не пришло ничего лучше, чем: ― Кажется, у нас большие проблемы. Они замолчали, глядя из коридора в танцевальный зал. В голове у Сореля резко прояснилось, хотя, может, то и вправду было действие кофе. Поместье успело за их отсутствие почти наполовину опустеть. Музыканты лениво тянули последние медленные вальсы; под них неторопливо кружились лишь самые стойкие пары. То и дело люди спускались по лестнице к выходу. Другие же, решившие гулять до последнего, начинали разбредаться в поисках иных развлечений. Вот, мимо них прошмыгнули к гостевым комнатам, смеясь и переговариваясь, молодые люди и незамужние барышни, явно собравшиеся сыграть в прятки. Хоть так сыновьям из знатных семей могло посчастливиться побыть наедине с приглянувшейся леди. Гости постарше переместились к столам, курительной или гостиным, чтобы обсудить новости, планы и других гостей. Через высокие тонкие окна, не закрытые шторами, прекрасно было видно вышедших в сад и оранжерею. ― Если я спрошу, откуда ты его знаешь, ты мне ответишь? ― А ты спроси, ― нервно отозвалась Хороми, поведя плечом. Сорель тяжело вздохнул. Умела его знакомая быть до невыносимости вредной. ― Эмилия упоминала, что пригласила какого-то «умного человека» из Кройдона… ― Совершенно верно. Кайнц обернулся, чуть не столкнувшись с сопровождающим главу Ламбета человеком нос к носу. Сорелю было сейчас чертовски страшно. Всё пошло по известному месту ещё тогда, у курительной, и теперь лишь стремительно набирало обороты. Сколько слышала Ричардс из их разговора? Сколько они с тем инспектором знают? Но стрелок не имеет права провалиться сейчас, дав понять хоть намёком, что он напуган. ― Признаться, для того, кто не смог ответить на мои вопросы в «Льве на бочке», ― сощурилась Эмилия, ― у вас поразительная память, мистер… Грейг. ― Так, значит, это действительно тот самый инспектор, ― проигнорировал её выпад Сорель. ― Да. Кристофер Уэст, в Кройдоне он буквально пару лет назад дослужился до старшего инспектора, но... ― Ричардс пожала плечами: ― Мне пришлось настоять на его переводе в Департамент уголовных расследований Скотланд-Ярда и чуть понизить до детектив-инспектора, чтобы он мог мне помочь. ― Интересно, отчего вы столько внимания уделили его персоне, ― пальцы сами собой сжались. Расслабить их Сорель мог, а вот глаза, напряжённо и неотрывно глядящие на опасность — никак не выходило. ― Обыкновенная личная симпатия и как раз-таки тот факт, что он не работал до этого в Лондоне, ― к счастью, Эмилия вспомнила о его спутнице и отвлеклась. — А вам, юная смышлёная леди, стало легче? ― Ещё не совсем, ― голос Эммит некстати осип, хотя весь вечер она без особых затруднений держалась в роли. ― В таком случае, желаю здоровья и всего наилучшего, ― Ричардс проявила дежурную вежливость, но затем очень тихо и чётко прибавила: ― И смотрите, как бы с этим ирландским ублюдком вам бы совсем не поплохело. ― И вам того же, ― сухо распрощался Кайнц. Он не успокоился, пока взглядом не проводил спину ламбетской стервы до ступеней парадной лестницы. Затем так же холодно повторил вопрос, выделяя каждое слово: ― Вы. Его. Знаете. Фройлян? Эммит поджала губы и постаралась спрятать взгляд: ― Инспектор Уэст когда-то… отправил меня в сумасшедший дом.***
― Что ж, дамы нас покинули, ― Стивенсон встал с кресла и подошёл к другу, выливая в свой бокал остатки коньяка. — Ну и мистер Грейг… А вы и есть инспектор Уэст? Эмилия уже успела замолвить за вас словечко. ― Надеюсь, не о том, что по приезде в Лондон я начал всюду катастрофически опаздывать, и не о том, как спутал на вокзале чей-то саквояж с бездомной кошкой! ― рассмеялся тот. ― Нет, что вы, ― хмыкнул офицер, ― очень вас расхваливала. ― Верно. Сказала, что вы были самым подходящим человеком, чтобы расследовать то ужасное нападение на докеров у Воксхолла. ― Вы уже нашли какие-нибудь улики? Прошу, поделитесь, чем знаете, эти газетчики никогда не напишут правды! Пока мужчины вели беседу, Диц нашёл, где могло лежать оружие. В углу, перед окном, стоял пустующий мольберт. Рядом, на тумбе под тканью, угадывался подозрительно похожий на искомый этюдник предмет. ― Увы, господа, эта тема рабочая, я не могу об этом распространяться. ― Просим вас! — махнул рукой друг Стивенсона. — Мы ведь здесь не из девичьего пансиона, люди все знакомые с жестокостью. Ну, кроме молодого человека… Уже почти пробравшийся мимо дивана Диц сделал вид, что с огромным интересом рассматривал корешки книг в шкафу за ним. ― Ах, что вы, ― приподнял он брови, как будто бы только обернулся. Хорошо, что в этой комнате освещение было свечным и тусклым. — Мне и самому интересно, что же тогда произошло. В конце концов, лучше знать, чего опасаться на улицах, не так ли? ― Броуди верно говорит, ― поддержал Стивенсон. — Мы, да и люди, имеем право знать. ― Здесь дело не в жестокости, ― Уэст покачал головой так, что было сразу понятно, как же он устал всем это объяснять. — Дай людям повод — они начнут видеть убийцу в каждом прохожем. Это посеет в городе хаос, панику и ещё больше бед. ― Это сделает людей предупреждёнными о том, откуда ждать опасности, ― а друг хозяина дома достал с полки над камином ещё одну бутылку, принявшись колдовать над её пробкой. ― Это сделает всех напуганными. А убийца, между тем, может того и добиваться. ― Ага, значит, вы полагаете, это террорист? — решил идти от обратного хозяин дома, подставляя бокал под горлышко освобождённой бутылки. — Неужто старина Ричардс успел насолить фениям²? ― Нет-нет! — Уэст вынужден был это сказать. Диц понимал, что если бы по городу поползли даже неправдивые слухи о том, что в городе действуют ирландские республиканцы, такое началось бы… — Будь бы здесь замешана политика, поверьте, этим делом занимался бы точно не я. ― Тогда что же? Эмилия явно пытается всё это как можно скорее замять и скрыть. Признайтесь же: дело нечисто. Йоханс, уже подобравшись к этюднику, бесшумно сдвинул ткань, на ощупь найдя замок. Ключи очень аккуратно перекочевали в ладонь, а после и в замочную скважину. Прежде, чем ответить джентльменам, усевшимся напротив него на диване, инспектор вздохнул достаточно глубоко и громко, чтобы скрыть щелчок штифтов. ― Мы не пытаемся ничего скрыть, мистер Стивенсон. Пока ещё известно слишком мало, чтобы что-то утаивать. В нежных руках Дица крышка этюдника даже не скрипнула. Он заранее спрятал мешочек с шариками, которые Фред для правдоподобия даже покрасил серой краской, в рукав, и теперь ловко нащупал пальцами выемки с настоящими, тяжёлыми свинцовыми пулями. Рядом угадывались стальной курок и деревянная рукоятка. ― Дело неоднозначное, жестокое и, что самое для меня неудобное: для обвинения человека, которого мы считаем главным подозреваемым, улики слишком противоречивы. Потребовалось немало усилий, чтобы беззвучно выскрести пули, по пять штук в выемке с каждой стороны, и при этом ни одну не выронить. Второй рукой продолжая незаметно поддерживать крышку, Йоханс уже безо всяких проблем всыпал в этюдник бутафорию. ― А о том, кем может быть другой подозреваемый, известна только одна-единственная вещь, и это даже не мотив. Большего я вам не скажу — и не просите. Настоящий свинец отправился в мешочек, на место подставного, а вор, ловко переложив выкраденное в карман брюк, опустил крышку ящичка и повернул миниатюрный ключ. Финальным штрихом вернул ткань, что прикрывала этюдник, в прежнее состояние и сделал шаг вперёд: ― Что-то Райан с Беатрис задерживается. ― Диц очень натурально поморщился, будто был готов научить недостойного его кузины муженька уму-разуму: — Если вы меня извините, я пойду, и узнаю, всё ли в порядке. Инспектор помедлил, вновь щурясь, но отодвинулся от входной двери: ― Разумеется. Йоханс даже спиной чувствовал его взгляд. Но сзади послышалось: «Надеюсь, это не Эмилия ими отужинала!» ― и дружный смех двух офицеров. Стоило захлопнуться двери, как дрожь наконец настигла руки Дица. Однако, ещё не время. Он должен закончить свою работу. Вне треклятой рисовальной дышалось свободнее. Вор чуть ослабил галстук на шее, глубоко вздохнул, чтобы успокоить дыхание, нервы и голову, и двинулся к танцевальному залу. Вот, сбоку глаз зацепил тёмное пятно ― напарник; его подруга неподалёку. Леди стала выглядеть получше, и Йоханса это хотя бы немного обрадовало. Сам Диц, не задерживаясь, спустился по парадной лестнице, поглядывая на распахнутые двери главного входа. Да, Фредерик на месте, надоедает бедняге-лакею, притворившись не то подвыпившим, не то чудаковатым. Снабженец и оружейник обменялись взглядами. Фредди едва заметно помотал головой, давая понять, что слугу вряд ли удастся подкупить. Ну, что ж… Диц в таком случае вынужден был чуть наклонить голову, как бы говоря: «Тогда приступай». Не хотел бы Йоханс оказаться сейчас на месте лакея. До того, как к их ячейке прибило Кайнца, больше всего Дицу всегда советовали остерегаться именно Фредерика. Ему не поручали опасной работы: слишком ценны его связи с рабочими оружейных заводов и знания химии, чтобы рисковать их потерять. А Фредди ведь из-за этого скучал. Очень скучал. Оружейник достал задумчиво из одного кармана зажигалку, пока слуга что-то ему говорил, а из другого — нечто очень похожее на папиросу. Только вот Йоханс подозревал, что это было на самом деле. Стоило пламени лизнуть кончик «папироски», как та выплюнула сноп ярко-вишнёвых искр прямо в лицо лакея, и начала весьма эффектно сгорать, выдавая всё больше и больше огней. ― Держи, братишка, ― с маниакально-довольной ухмылкой Фредерик похлопал слугу по карману ливреи, когда там оказалась самодельная петарда. Лакей взвыл, срочно скинул с себя пиджак на гравий, а спустя пару секунд роскошная чёрная униформа была варварски разорвана детищем Фредди. Йоханс ещё предъявит пироману за то, что могло бы случиться с самим слугой, не успей он среагировать. А вот сам лакей это уже сделал, набросившись на того, кто испортил одежду, подаренную господином. Зря. Фредди был крепким парнем: сделал шаг в сторону, пропустил удар, ухватился сзади за шею и пояс брюк да опрокинул слугу в цветущие пионы лицом. Оттуда лакей поднялся, выплёвывая и сбрасывая с волос муравьёв, а оружейник, насвистывая под нос, отряхнул руки и снял кепку, заткнув за пояс, готовясь к новому наступлению. И слуга опять напал, собираясь свалить обидчика в ответ. Надо сказать, набирая в лакеи, господа всегда особенно смотрели на крепость ног, чтобы те стоять могли долго, так что Фред стерпел явно очень болезненный пинок в колено: даже свист на секунду заменил шипением. Ох, Фредерика злить ― себе дороже! Йоханс бы сделал ставку, будь бы это подпольный кулачный бой. Рука у оружейника чертовски крепкая, так что лакей тоже отхватил хорошенько куда-то в ухо и размяк, а Фредди без проблем его от себя оттолкнул и повалил второй раз ― пинком. Пока слуга поднимался, а Фредерик отвлекал внимание, Диц, под насвистывание подельника, оказался подле лежащей на земле ливреи и совершенно незаметно провернул кое-что с ключами. Отряхнув пиджак, он сделал вид, будто бежал разнимать слуг: ― Хватит с вас, чёрт возьми, господа! Фредди, заливисто расхохотавшись, со всех ног дал дёру в сторону конюшен, только прихрамывая слегка. А быстро сматываться он, как и любой уважающий себя нелегальный делец, умел. ― Этот полоумный мерзавец!.. — начал было мужчина, но руки Дица заботливо положили ему на плечи ливрею с дырой в правом кармане. ― Простите, умоляю, простите! — изобразил раскаяние Йоханс, сложив ладони. — Это конюх брата моего свояка… Наверное, напился! Обещаю: я сделаю всё, чтобы поганца выставили вон с вещами! Лакей дёрнул плечом, цыкнул и ощупал свой пиджак. Поняв, что карман более не функционален, слуга распахнул глаза и бросился к месту, куда скинул ливрею минутой ранее. Диц же, изображая неразумение, внимательно пронаблюдал, как тот пальцами расшвыривал камешки гравия, бормоча: «Чёрт его побери, где…» Наконец, пропажа «нашлась». Выдохнув, лакей сам положил потерянные ключи уже во внутренний карман. Губы Йоханса едва тронула довольная улыбка. Будь бы рядом Кайнц, непременно сказал бы: «kleiner Fuchs³, не иначе!»