7.03.13 «Не зря?»
It's my life And it's now or never. I ain't gonna live forever; I just want to live while I'm alive. /Это моя жизнь: Сейчас или никогда. Я не собираюсь жить вечно. Просто хочу жить, пока могу./ Однажды жизнь замрёт на моменте и, сделав глубокий вдох, резко оборвётся. И ты полетишь вниз, сгребая за собой все картинки прошлого. Вот тебе три: лепишь наугад звуки, которые, обрастая другими, превращаются в слова; и тебе, кажется, уже и не нужен человеческий язык, потому что тот эльфийский, с помощью которого ты нарекаешь все свои игрушки, — лучшее, что можно представить. Вот тебе шесть: тебя плотно окутывает аромат цветов; ты, хотя и чувствуешь, что парадная форма слегка давит в рукавах, стараешься держать торжественную улыбку на губах; когда входишь в большое здание школы, тебя будто накрывает волной знаний — теперь тебе здесь учиться, теперь тебе здесь жить. Вот тебе одиннадцать: первая за все годы драка решает оставить заметные следы — из носа хлещет кровь, а костяшки стёсаны; но в висках пульсирует лишь сладкая, воодушевляющая мысль — это ведь победа; победа, которую никто, кроме тебя, не заслуживает. Вот тебе семнадцать: по-праздничному украшенный актовый зал пахнет душно, и от него кружится голова; тебя перечёркивает красная лента выпускника, а на лице ни доли сожаления — всё ещё впереди; и взрослая жизнь так и манит, так и зовёт в свои объятия. Вот тебе двадцать четыре: музыка в клубе, как и положено, играет громко, отзываясь где-то внутри желанием вырваться в центр танцпола; лениво цедишь напиток, раздумывая, чем занять себя на остаток вечера и всю жизнь; телефон полнится сообщениями, содержание их варьируется от «Ты где?» до «Одолжи лекции», а тебе всё побоку. Вот тебе тридцать семь: стены в офисе пыльные, полы — глянцевые; на столе перед тобой фотография с любовью всей твоей жизни, и от вас настолько пышет любовью, что, кажется, уже пора вписывать вас в самый-самый бульварный из всех роман. Вот тебе пятьдесят: всё чаще тебе приходится хмурить брови, потому что согласия нет ни с кем и ни с чем; прежний мир видится совсем чужим, оторванным от твоих представлений, взглядов мнений; машешь на всё рукой и иногда ударяешься в воспоминания. Вот тебе семьдесят: ни о чём не можешь думать, потому что мысли тяжёлые и звук того, как они катаются в голове, слышит вся округа; еле перебираешь ногами, бродя по городу, который больше не узнаёшь — всё другое, и в этом нет ни капли твоей вины. Вот тебе восемьдесят четыре: и тебя нет. Но ты всё равно настойчиво оглядываешься назад, пытаясь понять, не было ли оно всё зря. На самом деле — а не было ли? Я сужу со своей колокольни. И у меня есть право влезать по горло только в свою собственную жизнь. Поэтому сейчас я и говорю лично за себя — не было. Мне, конечно, ещё жить да жить до фотографии любви на рабочем столе. А из конспектов, лекций и мыслей, которые перебивает музыкой, я, к сожалению, выросла. Так что, да — я застряла где-то между. Почти в самом центре этого жизненного этапа; но уже отсюда могу смело судить. Могу взвешивать все стороны, грани и принимать решения. Почему и принимаю сейчас одно-единственное и очень важное — всё, что было со мной, моё. Оно было, есть и будет моим. Не бесполезным кусочком материи, которой я просто пользуюсь каждый день. Не чёрточкой, что накарябают на граните или мраморе, отделяя две даты. Нет. Это настоящая жизнь. Ещё пока короткая — зато настоящая. Я уже столько всего прошла, столько всего ощутила: весь вот этот промежуток от первых шагов, первых слов до предложения руки и сердца, повышения в должности. Ну, как всё это, что заставляет моё сердце трепетать, может быть зря? Все мои друзья, мои знания и умения, ощущения, воспоминания, мир вокруг — всё это такое значимое! И когда я буду лететь вниз, силясь собрать воедино жизнь, по кусочкам её восстановить, я, наверное, просто не успею. Здесь так много всего. Оно так ярко, так красочно. Моя жизнь полна моментов, которые в последние секунды, при последних вдохах можно будет вспомнить с гордостью, радостью, трепетом. Так что эта библиотека моей жизни, о которой я никогда не пожалею, не зря. Вся наша жизнь, какой бы ни была, не может и не должна быть или даже только считаться зря. Знаешь, в своей голове я часто спрашиваю себя о том, что бы я посоветовала ребёнку, если бы меня вдруг попросили. Вот просто подбежал бы какой-нибудь мальчонка на улице, дёрнул за рукав куртки и сказал: «Тётенька, дайте, пожалуйста, совет на жизнь вперёд». Полагаю, я бы ретировалась. Или хотя бы попыталась найти пути к отступлению. Ведь я и понятия не имею, что говорить. Притвориться немой? Ха-ха. Это глупо. Но, может, у тебя есть вариант? Желательно, даже два. Чтобы, в случае чего, одним воспользовался ты, а вторым — я.Татьяна Белая. Не советую.