The brightest fire

      Лючия заботливо и вдохновенно изо дня в день творила. Чинила, собирала, красила доспехи, меняла и ставила детали… В искусстве — или все, или ничего. Отдавая себя без остатка, девушка, нарушая законы привычного для других мира делала невообразимые на первый взгляд вещи. Многие называли это самодеятельностью, но Фекс так точно не считала. Она всегда создавала нечто необходимое и всё лишь от любви к искусству. Каждый день энергичным жестом светлые, с ярко-розовыми прядями, волосы превращались в два больших пучка на голове, на лоб отправляются лабораторные очки, а на плечи рабочий халат, отделанный кружевом по низу, — и поднималась рука творца. Каждое движение «Матой-тех» отливало жизнью, силой и достоинством. Страсти свойственно затухать под гнетом рутинной серости. И хотя машина сама по себе была серой и строгой, с помощью правок, изменений, новых решений, вкладывания души и огонька вдохновения она начинала играть новыми красками.       Первое время, конечно, было тяжело. Лючия с детства любила изобретать что-то своё и жила этим. Она росла и её самоделки начинали превращаться во что-то стоящие. В её комнате всегда был, как она говорила, «творческий беспорядок». Все стены были в чертежах, наклеенных один на другой. На столе были разложены леденцы на палочке, грязные чашки от кофе, упаковки от бич-пакетов, бумага, отвёртки, ключи, машинное масло и краска. Полки были забиты только книгами по механике. Только в такой обстановке она творила с руками по локоть в машинном масле, мазками краски на лице и маленькими на тот момент пучками на голове. Родители смотрели на это занятие неоднозначно и даже запрещать пытались, а то «Мало ли краской надышится, что-то взорвёт или ещё чего». Но Фекс так «горела» своим делом, что останавливаться и не думала. Ошибки конечно были, но это её не беспокоило даже тогда, когда она оставила весь дом без электричества. «Люди должны учиться на собственных ошибках» — часто повторяла она. По естественным наукам у неё всегда был высший балл. Родители всегда хотели, чтобы она пошла на медицинский, но у девушки были свои планы на этот счёт. Она не хотела быть как все и делать то, что ей самой нравиться. Однако, творец, живший мечтой, день за днём опускался лицом в темную повседневность. Чем ближе было окончание школы, тем громче становились упрёки. Тогда ей впервые пришлось надеть «броню». Она просто начала делать вид, что ей весело учиться с утра до ночи, заканчивать разработку важного прибора и так далее. Лючия спряталась под эту броню и не выпускала тревожные мысли дальше её границ. Она просто хотела творить, приносить счастье себе и людям. Это то, чем она всегда хотела заниматься. Это всё рушилось прямо на её глазах, разбивалось как тарелка об пол. Но она не теряла искры надежды и тихонько раздувала их, давая разгореться. И скоро это переросло в настоящий пожар. На кануне вступительного экзамена Фекс собрала свои вещи в спортивную сумку и села на ближайшую электричку в Промеполис. Почему именно туда? Ну, это был самый ближайший рейс, только и всего. Ей просто было не важно куда, только скорее. По приезду она остановилась на вокзале и переночевала там. Утром же её разбудил работник и выгнал прочь. Так что пришлось начать столкновение с суровой жизнью, а от неё убежать было нельзя, возвращаться некуда и поэтому пришлось биться. Биться за право существовать. Но выходило это у неё откровенно плохо. Денег становилось всё меньше, места для ночлегов стало находить сложнее, а просить помощи было не у кого. Но скоро… Скоро её нашёл бригадир «Пламенных спасателей», заметив голодную бедняжку вблизи горящего здания и тогда понеслась… — Лючия, как там с доспехом Лио? Бригадир сказал, что его нужно закончить как можно быстрее. — раздался спокойный и почти родной голос Айны где-то над самым ухом. Она всегда вела себя как «старшая сестра» и это даже нравилось Фекс. С ней иногда было приятно поболтать за работой, когда она была скучна и однообразна. А также она приходила раньше всех и ласково будила творца после «сумасшедшей» ночи, проведённой в обнимку с кофе перед своими машинами. И такое происходило часто. Альдевид часто говорила о том, что она будто живёт на работе. В принципе от части она была права. В пожарной части было всё что нужно: оборудование, необходимые материалы и кровать с кухней в конце концов, так почему ей не остаться? Тем более с такой частотой поломок, как после прибытия Гало на работу, выбора почти не было. Да и дома её никто не ждал и делать было нечего, тут хоть есть работа и привязанный к ней Винни. После Айны всегда приходил бригадир и начинал заниматься утренней рутиной в виде отчётов, проверки снаряжения и прочего. А потом подтягивались и Рэми с Варисом, причём приходили почти одновременно. Так и начинался рабочий день в «Пламенных спасателях»… Хотелось бы сказать… — Простите! Опоздали немного! Но мы… — кричал на весь штаб, влетевший как пуля Гало. После небольшой отдышки он продолжил — Исправимся! Вот прям обязательно! Гало всегда прибегал последним, прибегал в здание весь запыхавшийся и красный от бега. А из-за него опаздывал и новопришедший Лио. На работу они всегда ходили вместе, хоть это и тормозило пунктуального Фотию. Но в отличии от друга всегда выглядел так, будто всё расстояние пришёл пешком — ни красного лица, ни паники. Но тут уже дело в его натуре и холоднокровии во всём. — Он спалил наш завтрак и пришлось его упорно тушить… — ровным голосом рассказал Лио.

Не смотря на всё Лючия любила свою команду. Только там она могла заниматься тем, что так любила и не прятаться в крепкой «броне»