***
— А мне все еще кажется, что это плохая идея, — испуганный писклявый голосок послышался откуда-то издали. Спустя пару мгновений оттуда же послышался треск веток и шуршание листвы. Сон постепенно отпускал сознание, и девушка притаилась, полностью сосредоточив внимание на приближающихся незнакомцах. — Да все будет в порядке. Взрослые даже не хватятся нас, — другой голос, тоже детский, но мальчишеский, ответил ему. Он звучал гораздо ближе. — Она не про это. Действительно ли стоит помогать этой девушке, которая валяется в лесу без сознания в каких-то тряпках? — еще один голос звучал весьма недовольно и как-то неправильно, похоже, только начал ломаться. — Так просто сюда не забредают. Ему никто не ответил и Элизабет напряглась, готовясь к внезапной атаке. Дети? Это могла быть иллюзия. Хотя, судя по их аурам, это не могли быть взрослые, но кто знает, на какие уловки могут пойти вражеские солдаты. Когда неизвестный приблизился к ней на расстояние нескольких метров, девушка резко распахнула глаза и присела, выставив перед собой руки. Демоническую форму, которая спала, стоило регенерации сделать свое дело, она пока решила не принимать. Рыжий мальчик, который явно не ожидал, что тело перед ним начнет шевелиться раньше, чем он подойдет, резко подпрыгнул и уставился на нее пронзительными фиалковыми глазами. Его рыжие волосы были причесаны, но все равно создавалось ощущение некоего хаоса. Из его рук выпала миска с водой и кусок хлеба. Они бесшумно упали на траву. — Т-ты жива?! — то ли вопрос, то ли утверждение, сорвался с его губ спустя пару мгновений молчания. Его спутники прятались где-то в кустах, совсем не по-дружески оставив его с возможным врагом один на один. «Это действительно просто дети». Облегченно выдохнув, Элизабет позволила себе расслабленно потянуться, одновременно сканируя местность на наличие более сильных аур, но ничего подобного не было — ближайшие находились в деревне. Она видела, как мальчик перед ней буквально не дышал и напрягся до предела — его руки едва заметно дрожали. Но стоило отдать ему должное, лицо оставалось удивленным и в меру напуганным. Он не бежал, не кричал или не проявлял неуместной заботы. — Ты принес мне поесть, спасибо. Жаль, что вода разлилась, — улыбнувшись, Элизабет встала и немного смутилась — ее одежда действительно больше напоминала тряпки, как-никак, это все, что было на ней в темнице. Мальчик на это действие отступил на шаг назад, но затем посмотрел под ноги и быстрым движением поднял хлеб. Подозрение, что там мог быть яд, было отвергнуто, хотя девушка все же настороженно следила за малейшими движениями этой троицы. — Ну, мы решили подальше пойти в лес и исследовать его. И наткнулись на тебя, лежавшую здесь без сознания, вот и подумали, что еда и вода тебе помогут, — он улыбнулся и боязливо протянул ей руку с хлебом. Со стороны кустов послышалось предупреждающее шипение и цоканье. — В следующий раз лучше не подходите к незнакомцам в чаще. Твой друг прав, не все могут быть добрыми. Ей нравился этот мальчик и его трусливые друзья. И хоть Элизабет не испытывала предубеждений насчет других рас, она думала, что они не учат детей состраданию, ведь в нынешнее время это слабость. Это было ошибкой, которая не могла не радовать. Добрые сердца, даже детские, в годы войны редкость, которой следует дорожить. К тому же их реакция — любопытство и страх в одном флаконе, были забавными и такими простыми, что можно было лишь улыбаться. Она отвыкла от подобного. А из детей знала лишь собственного брата, которого уже и ребенком не назовешь — вымахал за последние годы выше ее самой. — В-вот именно. Незнакомец часто враг! Даже здесь, в центре земель его Святейшества Верховного Божества! — худощавый высокий мальчик вышел из своего зеленого укрытия и бочком приблизился к своему другу. Темная челка едва прикрывала лоб, что в сочетании с чуть вытянутым носом смотрелось весьма своеобразно. Будто едва оперившийся вороненок. Лишь мило улыбнувшись его словам, девушка откусила от булки. Черствая. Но и это неплохо в нынешних условиях. Стоило хоть чем-то перекусить перед дорогой. Отозвавшийся тихим звуком живот был полностью с ней согласен. «Кстати о дороге. Теперь нужно будет аккуратнее уходить. Ведь дети могут проследить и доложить о демоне в этих «святых» землях», — сделав себе мысленную заметку спровадить детей если не по-хорошему, так по-плохому, она принялась энергично жевать безвкусную корку. — Прости, что мы принесли только это, но с утра трудно что-то найти, — похоже рыжеволосый мальчик поборол свой страх и теперь виновато рассматривал свои руки. Восходящее солнце, находящее путь в густой листве, чудным образом окрашивало его волосы яркими всполохами, напоминающими небольшие языки пламени. — Для меня это уже пир, — с трудом проглотив последний кусок — все-таки без воды есть было проблематично, горло резали твердые крошки — Элизабет кивнула и чуть повела плечами. Холодный ветер неприятно кусал кожу. — Еще раз спасибо вам за помощь. Теперь можете идти, дальше я как-нибудь сама. И если на лице «Вороненка» сразу же проступило облегчение, то «Огонек» тут же насторожился и помотал головой. В этом жесте было столько детской невинности, что это было преступлением. Девушка действительно давно не общалась с простыми людьми, простодушными и не имеющими каких-то скрытых мотивов. Черствые мужланы, да безмозглые низкоранговые демоны давно уже стали единственной ее компанией. А необходимость все время быть командиром и бесстрастным палачом понемногу вытесняла все чувства и эмоции. — Мы не можем оставить тебя здесь в таком виде! Пошли с нами в деревню, там тебе обязательно помогут. Все жители там добрые и даже если относятся к незнакомцам настороженно, то никогда не откажут в помощи нуждающемуся! — мальчик подошел к ней вплотную, чтобы точно посмотреть в глаза и убедиться, что она не отведет взгляд в сторону. Неподдельная твердость проглядывала в его теплых фиалковых глазах. Этот цвет завораживал. Он напоминал ей разгар лета и поле, покрытое цветами и оттого благоухающее, наполненное жужжанием насекомых. На какое-то мгновение ей даже захотелось согласиться. Не смогут же обычные крестьяне распознать в ней демона? Даже Наследник не смог. Чего беспокоиться? Война и без нее день продержится. «Нет, Элизабет. Ты наследница, представительница Короля Демонов. У тебя не может быть желаний. Ты не можешь прохлаждаться в деревне Клана Богини». Но аккуратное прикосновение небольшой ладошки к ее собственной руке, беспокоящийся взгляд больших глаз настойчиво барабанили по темному сердцу демона. Даже слабые протесты «Вороненка» не доходили до ее слуха, все внимание было обращено на чуть подрумянившиеся пухлые щеки. Закусив губу, она испытующе вглядывалась в детское лицо, надеясь найти там хоть что-нибудь кроме сопереживания и заботы. Хотя бы небольшой затаенный мотив, страх, неприязнь — хоть что-нибудь, что придало бы ей уверенности в решении незамедлительно возвращаться в столицу. Но чем больше она изучала его, чем больше наблюдала за его спутниками — девочка теперь тоже стояла на поляне и призывала замолчать своего недовольного товарища, наверно прониклась идеей рыжеволосого друга — тем больше ей хотелось остаться и забыться вдали от сражений, приказов и собственной силы. И откуда взялись подобные желания? Почему сейчас они возникли перед ней с особенной силой? Неужели непродолжительный плен так сказывался на душевном состоянии?! «Я не настолько слаба», — как-то криво улыбнувшись, она хотела было смахнуть руку мальчика, но так и не смогла этого сделать. Что-то внутри настойчиво мешало, будто какая-то давно позабытая сила внезапно проснулась от долгого сна.***
Уже месяц прошел с того момента, как Элизабет решила позабыть на время о своей демонической сущности и притворяться человеком. Это было странное решение, но, пожалуй, не самое плохое из тех, что она принимала. Во-первых, она затаилась от двух враждующих сторон и, как уже узнала, они свели стычки на минимум, так как каждый думал, что она находится у врага. Во-вторых, она отдыхала, но при этом не забыла, что может побыть и шпионом, поэтому раздобыла некоторые сведения о вооружении, составе войск и некоторых командирах, которые были раскиданы по разным крепостям. Солдаты в тавернах чересчур болтливы, причем даже не обычные рядовые, а приближенные к начальству. Но как бы хорошо она не проводила время, слишком уж долго она прохлаждалась вдали от собственных обязанностей. И теперь пришло время убираться. Хотя причиной тому послужил еще один весьма надоедливый золотоволосый факт, который порядком достал её своей недельной слежкой. Конечно, можно было уйти в первый же день, но это могло поставить жителей под угрозу: их могли казнить за дружбу с демоном, о которой бы они даже не узнали, ведь их воспоминания стирались стоило ей уйти на достаточное расстояние; а также могли пытать, чтобы выведать несуществующие планы содействия врагу. Поэтому все это время она делала вид, что не замечает любопытствующего взгляда у каждого куста или дерева, и показывала, что ее намерения, как и намерения жителей, чисты. Она не хотела, да и не могла поговорить с этим приставучим Мелиодасом, ведь скорее всего это привело бы к сражению и эта деревушка была бы сметена с лица земли, а девушке этого не хотелось. За все то время, пока она была здесь, успела привязаться ко всем жителям, а в особенности ко своей «семье» и местным детям. Бартра и его дочери, Вероника и Маргарет, были очень добры к ней и благодаря им Элизабет поняла, что значит, когда у тебя есть настоящий отец и заботливые сестры. Это было странное чувство, которое она никогда прежде не испытывала, но, поразмыслив, она окрестила это благодарностью и некоторой симпатией. Все это отличалось от ее отношения к Эстароссе, хотя она любила и заботилась о своем младшем брате. Артур, Ванед и Рози, которые привели ее в деревню, оказались вожаками местной банды ребятишек и при их содействии — хотя Ванед сначала протестовал — она заручилась любовью оравы маленьких любопытных и отчасти беззубых детей. То, что присмотр за ними не только не наскучил ей, но и понравился, было неожиданностью. Элизабет даже проверила в одну из ночей, точно ли сущность демона сокрыта в ней и не испарилась ли. Все было в порядке, даже слишком. Она едва удержала ее под контролем, ведь сила окрепла и возросла за время, пока не использовалась. Поэтому время от времени девушка совершала небольшие вылазки, чтобы потренироваться или кое-где навредить мелким группкам представителей пяти кланов. Это было не так уж важно, но вполне себе поднимало настроение. Когда же она посчитала, что создала достаточное прикрытие для местных людей, то решила тихо уйти ранним утром, чтобы не делать себе же самой неприятное ощущение расставания. Но и здесь ее планы подорвал этот мелкий Наследник. Она порядком удивилась, когда дети пришли и сказали, что какой-то подозрительный недо-ребенок хочет с ней увидеться. Их волнение — в особенности Артура — заставило тепло появиться где-то внутри, что удивило, но не вызвало отвращения. Эти дети действительно стали ее хорошими товарищами за все это время. — Сестренка, ты действительно пойдешь с ним увидеться? — Артур держал в руках палку и воинственно ей взмахнул. — Если хочешь, я… нет, мы все пойдем с тобой, чтобы защитить! — Спасибо, но не стоит. Уж дать отпор какому-то коротышке я смогу, — Элизабет подмигнула ему и потрепала по голове; мальчик отпрыгнул и недовольно фыркнул, но все же послушался. Она не оборачивалась, хотя знала, что все дети провожают ее, не отрывая взгляда. Пока она шла, прислушиваясь к тихому шороху травы и отдаленному кудахтанью куриц, Элизабет наслаждалась окружающим миром и пыталась в мельчайших деталях запомнить все, что случилось с ней в последний месяц. Она поняла, что не все участники «Стигмы» те еще подлецы и животные, которые считают демонов лишь монстрами и абсолютным злом. Были и такие вот деревни, которые просто отправили своих сыновей и мужей воевать по приказу Великого Божества. И многие не вернулись, умерев просто за призрачную идею. Это в очередной раз доказывало, что даже эти «святоши» не такие уж белые, какими хотят казаться. И сейчас она шла встретиться с одним из них. Удивительно вообще, что этот парень нашел ее здесь. Вряд ли случайно, но и специально… зачем? Чтобы вернуть туда, откуда вытащил по ошибке? Вряд ли, тогда бы он не дал ей сбежать. Чем бы не обернулась их встреча, она непременно будет сдерживаться, чтобы не навредить тем, кто так заботился о ней, пусть даже они не знали о ней ничего настоящего.