***
Плагг ожидал приезда Нино. Ему срочно была нужна машина, чтобы найти этого идиота и выбить всю дурь из оставшихся мозгов. Хоть это и были виноваты они с Маринетт, что скрывали это, но кто же мог подумать, что правда так легко всплывёт наружу. Дюпен-Чен сидела на полу обхватив руками колени. Ей было страшно. И мерзко от себя. Она так не хотела, боялась, что будет хуже, если он узнает в правду от неё в обычном разговоре. Но оказалось хуже, когда Адриан узнал все, не вникая в ситуацию. Слезы уже не бежали по щекам, дыхания хватило лишь чтобы едва дышать, стараясь вновь не разрыдаться. Не хотелось давить на Плагга своими слезами. Ему сейчас явно не до неё. Скоро прибудет Алья. Мягко обнимет, тихо успокаивая, прижимая к своему тёплому плечу, словно мама, которой так не хватало Маринетт в её суматошной жизни. — Не думал, что такое повториться, — с этими словами в квартиру завалился Нино, сразу передавая ключи Агресту, — Машина на парковке перед пропускным пунктом. Езжай, я присмотрю за ними, — Плагг благодарно похлопал того по плечу. И когда Нино из беззаботного мальчишки стал таким сердобольным и понимающим? Агрест накинул куртку, не застегивая, уже планирую выходить из квартиры, как сзади донёсся голос Маринетт. Моляще-кричащий. Такой, которому никогда не сможешь отказать. — Постой! — Дюпен-Чен с силой развернула мужчину за руку к себе лицом, — Отдай ему это, прошу. В его ладонь лег толстый дневник с твердым переплётом. Совсем непримечательная книжка, если бы Плагг не знал о его содержимом. Хотя, на счёт него он лишь догадывался. — Отдай ему его. Заставь прочесть. И привези его домой живым, — смотря в её красные глаза Агрест четко понял, что не сможет не выполнить её приказ. Не может разочаровать. Агрест кивнул, засовывая дневник под толстый слой верхней одежды, а затем, вышел из квартиры, запирая дверь на ключ. Он не помнил, как спустился вниз, завел машину и тронулся. Сейчас в голове лишь стояла единственная цель — найти брата живым, а после вернуть его домой. Агреста не сильно волновало то, что они с Маринетт так глупо раскололись. Сейчас он больше переживал за состояние её самой. Дюпен-Чен после выписки Адриана больше не нервничала и её психиатр даже разрешил снизить дозу успокоительного. Что если сейчас станет хуже? А его даже нет рядом? Его радовало то, что рядом с бывшей девушкой находилась Алья. Та могла решить любую проблему в самые короткие сроки. И как она только умудрялась со всем справляться? Перед выездом за город на трассе сбилась в одну кучу огромная пробка из машин. Всё из-за чистки снега, который валил не останавливаясь последние пару суток. Простояв с десяток минут в еле ползущем потоке, Агрест не выдержал и выжал по газам, обгоняя стоящие машины по обочине. Многие за сигналили, некоторые повторили за Плаггом, создавая ещё большую пробку. Но ему было не до этого. Свернув на проселочную дорогу, по которой можно было сократить раза в два дорожное время до гостиничных домов, тот прибавил газу. Слишком долго он простоял в пробке. Ненужную, давящую на мозг музыку, он отключил ещё при выезде с главных улиц Парижа. Не мог сосредоточиться на дороге. Да кому он врал? Не мог не думать о том, что же чувствует сейчас Дюпен-Чен…***
Попал он в Парк-Отель лишь спустя тройку часов — по своей глупости заблудившись в трёх соснах по пути. Взяв пропуск на входе, быстро проехал по расчищенным дорогам, паркуясь рядом со своей Ауди на машине Ляйфа. Проверив ещё раз в кармане увесистый дневник, Агрест выскочил из машины. На мили не издавалось и звука. Подозрительно. Мозг начинал накручивать различные варианты развития событий, что становилось страшно об одной лишь мысли. На деревянной веранде, украшенной тёплыми огоньками, была разбита ваза. В мелкие куски, словно перемолотые. Тот громко выдохнул, а после дёрнул ручку двери. Она легко поддалась. Плагг прислушался — в доме, кроме дров, потрескивающих в камине, не издавалось и звука. — Адриан? — громко воскликнул тот, но никто не откликнулся, — Я же знаю, что ты здесь, отвечай, идиота кусок, — он не подбирал выражений — не тот случай, чтобы с ним говорить спокойно. — Сваливай, видеть тебя не желаю, — также огрызнулся на него младший. Мужчина резко завернул за угол, за которым прозвучал голос брата. Тот расслабленно качался в кресло-качалке, держа в руках полупустой бокал из-под красного вина. — Да что ты творишь! — рыкнул Агрест, вырывая из рук хрусталь, — Тебе нельзя пить, идиот! Ты на антибиотиках! — Да лучше сдохнуть, чем жить рядом с такими предателями, — не обращая внимания на выходку старшего, ответил тот, — Вы оба так близко были рядом, я доверял вам так, словно вы мои… Моя семья… — Я твой кровный брат, я и есть твоя семья, — мужчина свысока смотрел на парня, — И Маринетт… — Заткнись! — рявкнул Адриан, — Моя семья это моя погибшая мама! И точка! — Хватит, мямля! — Плагг резко схватил того за запястье, поддтягивая на себя, — Если я поехал за тобой, то это что-то значит! Мне плевать, что ты скажешь обо мне! Но не смей, слышишь, не смей говорить отвратительные вещи о Дюпен-Чен! Ты не знаешь на что она пошла, только ради того, чтобы ты, блять, просто мог дальше жить! — Запрыгнула к тебе на член? Интересно! — Агрест ударил того по лицу, наотмашь, так, что у Адриана засияли в глазах звёзды. — Ты такой мудак, Адриан! Слышала бы тебя Маринетт, не стала бы жертвовать ради тебя жизнью! Да чтобы спасти тебя ей пришлось пойти на фиктивный брак, чтобы заработать денег на твою операцию! Из-за вашей ссоры, из-за той аварии она до сих пор винит себя, хоть и убеждает тебя в обратном! — И тут мужчину прорвало, он не должен был говорил обо всем этом, ведь это был секрет Дюпен-Чен, о котором она умоляла молчать, — Потому что никто не помог ей деньгами! Не наш благородный отец, ни её папочка, ни твоя кредитка, на которой не хватило средств! Она решила побыть героем, никому об этом не сказав, взяла и пошла участвовать в этом мракобесии! И в неё получилось, она выиграла, стала фиктивной женой! Но какой ценой?! Какой, Адриан?! Она подвергалась избиению, её морили голодом, не давали аптечку, заперли в подвале, и в конечном итоге изнасиловали! С каждой секундой в парне что-то разбивалось, рука потеряла хватку, переставая сопротивляться. Он просто стоял и смотрел, как его брат покрывал его матами, пересказывая историю Маринетт за последние полгода. — И я виню себя в том, что не узнал об этом раньше! И забеспокоился только тогда, когда мне написала Алья, сообщив, что Маринетт не выходит на связь уже с две недели. Я разочарован в себе, что сразу не поднял тревогу. Дал себе слабину, решив, что она справиться без нас! И во что это вылилось! А?! Она терпела унижение её личности, чтобы ты, тот кого она, блять, любила больше жизни, так отзывался о ней? Да у меня бы язык в жизни не повернулся так сказать о человеке, который после такой выходки восстанавливался в больнице, где этот кретин её нашел и заказал нападение. Адриан растерянно смотрел на брата. Он не лжет? На его лице не было ни грамма спокойствия — каждая мышца была напряжена, словно струна скрипки. — Что ты сможешь на меня, как овца на волка? Стыдно за свои слова? И это ещё не всё! Чтобы её уберечь, мне пришлось забрать её домой! Потому что она находилась на терапии, ей нельзя было нервничать! И чтобы забрать её, мне пришлось взять Маринетт в жены! Только лишь для того, чтобы спасти эту глупую от самой себя! И мы хотели развестить сразу, как Дюпен-Чен выпишется из больницы, закончит лечение, но там прооперировали тебя. И из-за того, что ты стал нетрудоспособным, а жил, как посчитал суд, со мной, нам поставили запрет на разводе. Да и семейной жизни, как ты мог подумать, у нас не было! Только наступало утро, она собиралась и ехала к тебе! Сутками, она сутками сидела у твоей кровати, дожидаясь твоего выздоровления! Ты не видел её слез, подавленного состояния, ведь всегда в глаза тебе она улыбалась, скрывая за этим боль. Адриан сглотнул, понимая, что Плагг был прав. Чертовски прав. Что между ними ничего не было, и он просто это надумал, забываясь в том, что Маринетт не его собственность, но она все равно делала выбор в его сторону, даже когда он был на грани смерти. — Можешь не верить мне, но ты обязан поверить её словам. Если любишь, то сделаешь это, — он достал из внутреннего кармана куртки увесистый дневник, — Я уверен, что там мысли Дюпен-Чен. Я не рискнул его открыть, она сказала что это принадлежит тебе, — кожаный переплет обжог кожу, — Если захочешь поговорить, я буду на веранде. В подтверждении своих слов, Плагг сделал несколько шагов, а после хлопнул дверью, скрываясь в холодной ночи. Адриан сглотнул, рассматривая темную обложку. Мог ли Плагг ошибиться и дать ему свой рабочий блокнот? Не верилось, что такая девушка, как Маринетт, выбрала такой офисный, бездушный стиль. Ладонь потянулась к дневнику, открывая первую страницу. На ней было выведено красивым, едва мелким почерком, по центру страницы, письмо адресату. «Адриану». Нет, Плагг не ошибся. Это принадлежало именно ему. Внутри все сжалось в камень, почти не давая дышать. Адриан ведь мог надеяться на глупую шутку со стороны этих двоих? Сейчас он откроет и увидит надпись о то, что все это был розыгрыш? Страница легко поддалась, переворачиваясь. Мелким почерком, принадлежащим Маринетт, страница была исписана сверху донизу, не оставляя ни одного свободного места. Сентябрь. Я решила вести этот дневник, чтобы хоть как-то раскаяться перед тобой. Я всегда буду винить себя, не смогу простить. Я хочу оставить здесь все, что помню, что чувствовала и переживала. Этот дневник — моя душа, которой я хочу поделиться с тобой, искренне надеясь, что ты примешь её такой грязной, какой я приняла её сама. Эти записи будут дополняться, так как сейчас в моей жизни происходят ужасные вещи, о которых тебе не стоит знать, но если у тебя будут какие-то вопросы ко мне, о которых ты не сможешь поверить мне на слово, я отдам тебе эту рукопись. Авария. Я смутно помню тот вечер. Помню то, как держала тебя, обнимала, перебирала волосы, слипшиеся от крови, пока скорая ехала к нам. Кажется тогда я даже не плакала, боялась показаться тебе слабой. Но потом, когда тебя увезли, и я осталась одна в больничном коридоре, разрыдалась. Так, что все медицинские работники хотели отвести меня в психиатрию. Тогда я увидела Плагга, на тот момент мы с ним так и не общались, я не могла просить его за измену, но именно с того вечера, из разряда врага, он стал моим братом. Плагг поклялся, что сравняет их с землей, тех, кто это сделал с тобой. И я поверила ему. Общались мы только на счёт тебя. Он помогал мне доехать до больницы, а после, вечером, отвозил обратно. Каждую свободную минуту я проводила рядом с тобой, даже забывая иногда про свои приемы. Я так хотела помочь тебе своим присутствием. Знаешь, мне об этом не то что говорить больно — вспоминать неприемлемо. То, из-за чего я теперь хожу по врачам… Наверное стоит лучше начать с начала. Когда тебе понадобилась большая сумма на лечение я решила найти её сама. Вернее, мне никто не помог с такой суммой, поэтому я решила сама заработать эти деньги. Как-то случайно на страничке в социальной сети увидела рекламу о фиктивном браке и зарегистрировалась там. Тогда я ещё не знала, чтобы это будет моей самой большой ошибкой. Октябрь. Прости, больше не могла писать, мне стало так плохо от накативших эмоций, что я не смогла сдержаться. Это до сих пор продолжается мне страшно за свою жизнь. Мне повезло, что Плагг был рядом, правда здесь поднялся такой скандал, я теперь не знаю, что будет дальше. Весь персонал поднялся на уши. Я думала, что буду жить с каким нибудь мужчиной, быть видом для его отношений. Но меня похитили. Запихнули в машину, придушили, и оставили без сознания. Я не хочу вспоминать все детали, только от них у меня на глаза наворачиваются слезы. Это оказалось вовсе не райским местом. Меня не кормили, заперев в подвале, не давали ни с кем общаться. А похитителем оказался мой знакомый… И твой тоже. Мне нужно пару минут чтобы собраться… Адриан оглядел бумагу с потемневшими разводами, провел по ним пальцем. Это что, потекшая тушь? Дюпен-Чен плакала? Он избивал меня. Я не помнила светлых участков кожи на моем теле. Ссадины и глубокие гематомы сопровождали меня на протяжении всего заключения. Я не помнила, сколько я там просидела, но в один день, когда он вновь зашёл ко мне я сообщая, что перевел сумму на карту больницы, я спросила отпустит ли он меня к тебе на операцию… А он, озверел, когда я отказала ему в сексуальном контакте… Я не могла иначе, я не хотела становиться чьей-то без своего согласия! Тогда я нагрубила ему, не могла больше его видеть решила, что сбегу, справлюсь как-нибудь сама, а он… Озверел. Адриан перевернул страницу, замечая по всей бумаге сжатые участки от слез, больше похожей на истерику или истерию. Он меня изнасиловал. Хоть и прошло уже больше нескольких месяцев после той ситуации, но моя кожа до сих пор горит, будто бы он вновь и вновь оставляет на моей коже отпечатки. Что было дальше я не помню, меня били наотмашь, швыряли по стенам, чуть не сломав нос. Я потеряла сознание, когда он ударил меня об пол. Очнулась я в больнице, не помня ничего. В руке стояла капельница, а под ухом пищал какой-то аппарат. Когда начала приоткрываться дверь, я испугалась, закрыла глаза, надеясь, что войдёт не он. Но это оказался лишь медицинский работник. Как после мне рассказала Алья, она была первая, кого впустили ко мне, Плагг метал все что видел, чуть ли не вырывал волосы на голове от досады, что мог пропустить такую ситуацию сквозь пальцы. Мне пришлось пережить очень сложную операцию, за ней пошло восстановление. Мне пришлось работать с многими врачами, и одним из них был психиатр. Он тщательно следил за тем, чтобы я не переживала и испытывала только положительные эмоции. Но даже в больнице мне смогли навредить. Его подельник напал на меня, ударив чем то по голове. Тогда Плагг принял решение, что не простит себе потерю ещё одного близкого человека. Он поговорил с моим лечащим врачом и забрал домой. Но была одна загвоздка — мне пришлось стать его женой. Адриан поджал губы, Дюпен-Чен действительно стала супругой его брата. Прикусив язык, Адриан продолжал читать дальше. Знаешь, я действительно думала, что никогда больше не смогу воспринимать Плагга адекватно. При виде на него, у меня в груди просыпалась агрессия, хотелось расцарапать лицо. Но после того, что он сделал для меня, как помогал и поддерживал, я не смогла воспринимать его по-другому. Плагг стал для меня братом, и если ты думал, что я могла бы воспринимать его как любовника — ты будешь очень не прав. Он поддерживал меня, покупал нужные лекарства, убирал слезы. Я искренне счастлива от того, что вы есть рядом со мной. Вы — моя семья. Что это, слезы? Адриан провел пальцами под глазами, стирая небольшие капли. Усмехнулся сам себе. Когда он стал таким сентиментальным? Декабрь. Это будет звучать, как будто я пишу про достижение ребенка. Адриан, ты быстро пришел в норму, часто гуляешь по коридорам, обсуждаешь со мной все последние новости. Вот только я не могу тебе сообщить одну новость, что грозит меня на протяжении многих месяцев. Я сходила к своему врачу. Ты знаешь, я не делилась с тобой мыслями о совместном будущем, думала, что ты посчитаешь меня за сумасшедшую. Но я, всегда хотела стать матерью. А теперь, не смогу. Мне поставили бесплодие. Я порченая. Прости меня, Адриан. Я пойму, если ты не захочешь больше со мной общаться. Но я хочу сказать эти слова. Я люблю тебя. Всегда любила. Спасибо, что был рядом. Целую, навеки твоя Маринетт. На этом страницы дневника обрывались. Агрест глубоко вздохнул, закрывая кожаную обложку. Рука сжала переплет, но тут же мгновенно его отпустила. Ладони потянулись к лицу, закрывая глаза, протирая ресницы. Он обязан перед ней извиниться. Адриан резко встал, взял со столика график с водой, а после вылил его в открытый огонь. Теперь дневник грел руки, сам не понимая как, он понял, что Маринетт больше никогда не испытает такого. Он не позволит. Агрест накинул куртку, а после вышел на веранду. Там, наматывая шаги вдоль своей машины, кружил Плагг. — Поехали, — не объясняясь, тот запрыгнул в машину. — Дошло до тебя? — Старший сел за ним, замечая, как младший сжимал в руках дневник. — Расскажи мне, почему Маринетт не может иметь ребенка?***
Повествование идёт от лица Маринетт
Она не могла успокоиться. Сердце колотилось в груди, пытаясь то ли сломать ребра, то ли выпрыгнуть из клетки. Не помогла и холодная вода. Алья несколько раз помогала Дюпен-Чен умыться, но все без толку. Подруга уверяла ту в том, что пока она не поговорит с Адрианом — не будет ей счастья не в этом доме, ни на всей Земле. — Милая, тебе нужно поспать, успокоительное уже действует, — Сезар присела рядом, поглаживая Маринетт по голове, — Все хорошо, Плагг знает, что делает, не бойся. Ты же доверяешь ему? — Д-доверяю… Я себе не доверяю… — Вслипнула та, набирая обороты новой истерики. — Так, успокойся, Дюпен-Чен. Что ты сейчас слезами сделаешь? — та покачала головой, мол, ничего, — Ну вот, давай обсудим то, что тебя гложит? — Алья погладила её ладонь. — Я отвратительный человек, мне нет никакого оправдания… — Подруга тяжко вздохнула, — Думаешь он меня простит? Сезар кивнула, если Агрест этого не сделает она собственноручно его казнит, за все те муки, что пережила Маринетт. — Конечно, Мари, и не смей думать о другом! А если нет, значит тебе придется забыть о нем, и о семейке Агрест. И не смей чувствовать себя виноватой! Я не позволю этим двоим тебя обижать! — Конечно, я… — Маринетт перевела взгляд на открывающуюся дверь, думая, что Нино пришел с магазина. — Смотри сейчас нам принесут мороже… — Алья не успела договороть, в проход ввалились два брата. Дюпен-Чен подскочила, кажется, у неё отказали не только мозги, но и все конечности. Она обомлела, просто стояла и смотрела, как Адриан быстро снимает куртку, а после направляется через неё, прямиком к спальне. По его серьезному виду сразу становилось ясно — ей конец. Прямо сейчас. В эту секунду. Может он вообще не захочет с ней говорить? Поравнявшись с ней, Адриан выпрямил плечи, тихо выдыхая. — Нам нужно серьезно поговорить, жду тебя в спальне, — шаг, и он уже стоял в проёме, опираясь на косяк двери. Маринетт перевела взгляд на Плагга, что с виноватыми глазами смотрел на неё. Тот сделал шаг навстречу к ней, отчего та попятилась назад. — Прости, — он вытянул руки перед собой, — Я ему все рассказал, я не знаю прочёл ли он дневник, и что там было, но я рассказал все, что с тобой случилось. Знаю, ты просила не делать этого, но я не сдержался. Маринетт поджала губы, кивая. Сейчас не до разбирательств, она хотела поскорее решить всё с Адрианом. Дюпен-Чен хотела сделать шаг навстречу ему, но вместо этого развернулась, и мигом прошмыгнула в спальню, закрывая за собой дверь на засов. Адриан стоял напротив неё, сжимая в руках принадлежащий ему дневник. В комнате царил мрак, от приоткрытого окна по спине побежали мурашки от холода. — Я дам тебе шанс рассказать все самой, — не похожим на свой голос, произнес Агрест. — Я… Я… — она молчала, пытаясь сформулировать с чего лучше начать. Слезы предательски скапливались в уголках глаз, заставляя всхлипывать больше положенного. Дюпен-Чен чувствовала, как кожу покалывало от нарастающего нервного срыва. Сейчас захотелось уйти, убежать, лишь бы не чувствовать прожигающий взгляд на своей персоне. Но ноги будто приросли к полу. — Я прочел твой дневник. Почему ты скрывала от меня? — Агрест бил по больному, точно в цель. Маринетт несколько секунд пыталась сформулировать слова в единое предложение, но все не складывалось, словно карточный домик. — Боялась, что ты будешь считать меня виноватой. Я лишь хотела как лучше для тебя. Чтобы ты не переживал их за таких пустяков, — Адриан приподнял бровь, не веря глупостям, которые только что произнесла Маринетт. — Тебя правда изнасиловали? Она кивнула, пытаясь сдерживать слезы. Ладони запотели. Ей до сих пор снились ужасные кошмары с его участием. Лишь она закрывала глаза, в мыслях сразу всплывал удушающий силуэт, от чего она подрывались в холодном поту, пытаясь откашляться. — Иди ко мне, — он раскрыл руки, приглашая в свои объятья. Маринетт пару секунд сомневалась, мялась на месте, а после робко оторвала ступни от пола и сделала несколько шагов, ныряя прямо в грудь Агреста. Его ладони сомкнулись на её спине, крепко прижимая к себе, делясь своим теплом. — Глупая девочка, ты думала, что после того, что ты пережила я откажусь от тебя? — та быстро закивала, — Дуреха, — он убрал темную челку со лба, аккуратно целуя. — Зачем тебе такая? Адриан, я не смогу родить тебе ребенка, у тебя не будет продолжение рода… — Помолчи. Я хочу быть с тобой, не взирая на всё то, что между нами произошло. Дай мне обещание, что сейчас мы прощаем друг друга, а после идём далее рука об руку. Как семья. — С-Семья? — Дюпен-Чен заикнулась. — Семья, — Подтвердил он, — Я был не прав во многих словах, ужасные вещи наговорил с гореча, о которых тебе лучше не знать. Ты готова дать друг другу маленькую клятву? — Да, я готова, — Маринетт тихо выдохнула, закидывая голову на плечи, чтобы взглянуть в глаза Агреста. — Я вспоминаю прошлое лишь хорошим. Всё что было «до», сейчас не имеет силы. У нас все получится, я верю себе, и своему партнеру. Я не боюсь остаться одним, знаю, что меня встретит любовь на пороге моего дома. Я всегда буду рядом, — Дюпен-Чен улыбнулась, повторная за возлюбленным слова. Ни одной вещи в мире их не разлучить. Ни одной! — Я смотрю в твои глаза и влюбляюсь в тебя ещё сильнее, — Адриан не отрывал взгляда от её покрасневшего лица и смущенной улыбки, — Мой вид на море — твои глаза. Вместо воздуха, мне нужен твой запах, вместо музыки мне нужен голос твой. Без тебя я бы пропал на холодной больничной койке, ты свет моих глаз. — Ты меня прощаешь? — Тот мотнул головой, заставляя Дюпен-Чен напрячься, — Что это значит? — Я и не злился на тебя. И теперь не могу, зная, что ты прошла, чтобы я стоял рядом с тобой. Теперь я всегда буду рядом друг с другом. — Начнем все заново? — Адриан кивнул беря в свои ладони её. — Начнем, — Дюпен-Чен робко улыбнулась, им вместе стоит изменить свое мировоззрение, заново построить то, что было сломано их глупыми поступками.***
Плагг сидел на барном стуле небольшой кухни. Пальцы были вплетены в волосы, сжимая мягкие пряди. Конечно, он переживал за состояние Маринетт. Наверное, после его поступка, она вовсе не захочет его видеть. — Эй, Агрест, — на его плечо опустила маленькая женская ладонь, — Ты как? — Сезар заботливо подсела рядом. — Ужасно, — отрезал он, общаться не хотелось. Алья вздохнула, убирая руку. Она видела, что ради Дюпен-Чен Плагг менялся. С каждым днём он становился все лучше лучше. От того человека, который изменил ей год назад не осталось и грамма. Но была лишь одна проблема. Маринетт бы никогда больше не увидела в нем мужчину. Любящего мужчину. Нужного мужчину. Она больше бы не полюбила его, не допустила бы к своему сердцу, после той глупой связи. Маринетт сама портила им двоим жизнь тем, что до сих пор не могла определиться с их отношениями. Она знала, что между ними, как у мужчины и женщины ничего не получится, но донести до Плагга это не могла. После всей поддержки Маринетт была рада тому, что у нее появился брат — именно так она относилась к Агресту. Но вот только он это не хотел понимать. Видно было по Плаггу, что такие платонические отношения доставляли ему невероятную боль. — Алья, — откликнул её Агрест, — Свадьбу то распланировали? — Нет, — она качнула головой, — мы считали, что это будет неправильно по отношению к Адриану. Он близкий для нас человек, и мы бы хотели видеть его на нашем празднике. Поэтому было принято решение пока приостановить подготовку. — И даже не обсуждали какие-то крупные детали? — тот приподнял бровь, — Я бы так не смог. — Когда Адриана выписали мы начали это обсуждать. Забронировали место проведения на июнь. Пока это все приготовления. Мы с Маринетт уже обсуждали, когда пойдем за платьем невесты, — Сезар улыбнулась, — Такое предвкушение! — Рад за вас, вы достойны друг друга, — тот глянул в проход, откуда вышел заспанный Нино, — Выспался? — Да с этой чертовой работой я совсем стал похож на зомби, — Ляйф подошёл к возлюбленной, — Поехали домой? — Да, думаю вы дальше сами разберётесь в своем турецком сериале, — она усмехнулась, обращаясь к Плаггу. — Тогда я пойду греть машину, — парень накинул куртку, а после вышел из квартиры. Алья же последовала его примеру. В спальне, где закрылись Адриан и Маринетт с голоса давно стихли. «Наверное, помирились» — подумала она. Сезар укуталась в шарф, надела теплую шапку, нырнула в куртку, а после долго высматривала недостатки своего вида в отражении. — Плагг? — мужчина поднялся со стула выходя в коридор квартиры, — Если что-то случиться с Маринетт — звони. И, знаешь, после всего, что ты сделал, как изменился, я хочу тебе сказать — я прощаю тебя. Спасибо, что находишься рядом с ней. Но ты же понимаешь, что от таких отношений вы получаете только негативные эмоции? — Аль, я рад, что ты меня простила, но со своими эмоциями я разберусь сам, — тот напряжённо улыбнулся. — Да, ты прав, просто я переживаю за подругу. Я бы в жизни не подумала, что когда-нибудь тоже смогу тебя простить. — Алья, не тяни, я вижу, что ты хочешь что-то сказать, — Плагг наклонил голову, словно кот. — Поможешь нам с организацией свадьбы? — Сезар захлопала глазами. — Я думала ты меня просто пригласить хочешь, — тот усмехнулся, — хорошо, если ты так просишь, я буду рад быть полезеным. Она ещё хотела что-то сказать, но мобильный в руке завибрировал, выводя на экран номер возлюбленного. Та быстро пропощалась, и выскочила из квартиры, оставляя Плагга наедине со своими мыслями. Теперь он точно остался один.