Приговор

До тебя я была окружена мраком, но ты стала светом в моей жизни.

Сегодня мы с детьми опаздываем и в школу, и на работу. Я впервые проспала: все же бессонные ночи дали о себе знать спустя несколько недель. Кларк выдает детям ланчи, завернутые в крафт-пакеты.* — Лекс, купи, пожалуйста, продукты, — протягивает она мне большой список. Я тоже этим никогда не занималась... Когда она все успевала делать? Я киваю и забираю детей. В машине прошу Мэди помочь мне с другими домашними делами, и она соглашается, но с неохотой, как и обычный ребенок. Благо, хоть маленький контакт, но я с дочкой настроила. Сегодня приходится попросить Анью в обед забрать еще дочку из школы и отвезти домой. Кларк пока боится садиться за руль, тем более с детьми. Возвращаюсь вечером с Эйденом, я его уже покормила ужином по дороге домой, и он сразу направился в свою спальню. Сын сам попросил заехать в Старбакс. На первом этаже темно. Подразумеваю, что все на втором. Захожу на кухню и разбираю пакеты с продуктами по ящикам, в холодильник. Я есть не хочу, мне вполне хватило того кофе из закусочной. Захожу в спальню, чтобы взять одежду и потом направиться в душ, чтобы смыть с себя всю пыль трудового дня. В комнате застаю Кларк, собирающую вещи в небольшую дорожную сумку. Хмурюсь от того, что не понимаю, что происходит... Не думаю, что она решила меня бросить, но все равно пугаюсь. — Я купила все, что нужно, — покупки дались мне тяжело: на одно наименование десять, а то и больше одинаковых фирм изготовителей, а также разновидностей. Ничего в этом не смыслю, приходилось советоваться с другими покупателями. — Спасибо, дорогая, — она медлит пока, не сообщая ничего, а я чувствую, как мы все дальше отдаляемся друг от друга... — Как ты? — Нормально. Ты не видела мой шампунь? — Ты смотрела под раковиной? Иногда они проваливаются туда, — я все больше не понимаю жену. Во мне все кричит: куда ты уходишь от меня? Кларк заходит в нашу ванную и выходит уже с пузырьком, укладывая и его в сумку. — Куда ты собираешься? — все же задаю волнующий меня вопрос, подталкивая ее, если она не может сама решиться на объяснения. Кларк огибает нашу двухспальную кровать, присаживается на край и берет меня за руки. Мы хоть и держимся друг за друга, но между нами присутствует расстояние. — Я надеялась, что головные боли пройдут... — начинает объяснять она, а меня опять выбрасывает на «тревожную тропку»... — Ну, которые меня беспокоят последние две недели, но они не прошли... Я проведу день в больнице, чтобы сделать полное сканирование. Это хорошая идея, но мне страшно... И Кларк это замечает в моем взгляде. — Дорогая, это всего на одну ночь. Мне нужно знать... И, возможно, быстрее начать прием правильных препаратов, или лечение предстоит капельницами, — супруга сжимает мои ладошки, пытаясь меня расшевелить. А я не хочу отпускать ее даже на одну ночь. Мы никогда с ней не ночевали порознь, это я имею в виду в разных домах, но я знаю и понимаю, что так надо. — Все будет хорошо. Этот наичистейший ангел еще пытается меня успокоить, хотя сама собирается в беспощадное белое здание с присутствующим в воздухе запахом от всевозможных лекарств, противных запахов. — Конечно. Можно, я тебя отвезу? — Позаботься о Мэди. Эйдена я завтра отправляю в спортивный лагерь на месяц. Пусть наш малыш ни о чем не узнает, — просит Кларк, а я соглашаюсь, ведь дочку нам уберечь от всего этого не получилось. — Я... Хорошо, Кларк, — не знаю, какую чушь пытался спороть мой мозг, хотя догадываюсь, что он хотел попрощаться... Даже на один день. А я не могу прощаться с женой, не хочу! Выхожу из спальни, даже не поцеловав супругу, ибо даже прощальных поцелуев не хочу. Проверяю Мэди. Дочка спит. Выключаю свет в ее комнате и также поступаю с сыном. Правда, Эйден еще не спит. Целую его в лоб, укрываю одеялом, затем спускаюсь и выхожу на улицу со стороны заднего двора. Сажусь на ступеньки нашего небольшого крыльца. Ночью прохладно, но меня это не волнует. Я прикрываю лицо ладонями и начинаю очень сильно, навзрыд, лить слезы, которые доводят меня до истерики. Я не в силах эту истерику остановить, ощущая помимо болезни, что жена отдаляется от меня... Мы больше не проводим время вместе, не разговариваем по душам, она все чаще бывает одна, гуляет одна... Это невыносимо... Хотя это может быть тоже своего рода проявление заботы? Ей кажется, что если я отвыкну, то так будет проще ее отпустить? Бред... Она же никуда не уходит от меня... А если бы у нас не было детей, она бы ушла от меня, не задумываясь? Для того, чтобы я не расстраивалась, чтобы не видела ее состояние... Чувствую, как ей тяжело даются все эти решения. Я пытаюсь глушить все в себе, но почему-то я чувствую, что это не простая болезнь... Поэтому в моей голове такие бредовые мысли, что если бы у нас не было детей, то она бросила бы меня, чтобы так облегчить мою участь жить с «инвалидом»... Меня сейчас трудно понять, я и сама себя не понимаю... Лишь знаю, что Кларк мне нужна, как воздух, как вода, кем бы она не была, не стала... Я все больше себе накручиваю... В жене еще теплится надежда на ошибочные анализы из частной клиники, либо их перепутали с чужими; она думает, что все ее головные боли связаны с обычным перепадом давления, но почему я не могу в это поверить? Я хочу этого всем своим сердцем, но пессимист просыпается во мне так не вовремя... Это тревожное дрожание каждого органа в моем организме не дает мне покоя, не приносит даже слабый луч надежды, все больше погружая меня в мрачное существование. Спустя пару часов я все же успокаиваюсь, а также приходит осознание того, что я до невозможности замерзла. Захожу в дом и согреваюсь чаем. Не хватало, чтобы и меня еще положили в больницу с воспалением легким. Далее посещаю душ и забираюсь под теплую руку жены. Кажется, ее аромат кожи меня и спроваживает в страну снов. Ну, как я без нее? Если даже одна уснуть не могу... Я люблю ее так, как никого не любила в своей жизни и никого не полюблю. Иногда кажется, что больше наших детей, ибо я ее знаю дольше... Но нет, конечно, я всех люблю одинаково, просто ее — немного другой любовью, не менее сильной.