hoc vince

…когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным. «Книги крови», К. Баркер

— …а госпожа Ямагиси стала трясти меня за руку и кричать что-то про грехи, наказания, ну и прочую религиозную чепуху. — Понятно. Старая маразматичка. Куда только смотрит её внук? — В голосе Хисаши прозвучало явное пренебрежение. — А как дела у мальчика? Инко не была готова к тому, что он задаст этот вопрос. — Ох, всё просто замечательно! Изуку один из лучших в классе, и даже Всемогущий говорит, что он очень перспективный ученик! Недавно у них снова брали интервью, как раз сегодня должны показать выпуск «Вестника» с репортажем… Вскоре Инко замолчала. Её не покидало ощущение, что она разговаривала сама с собой. Спустя ещё одну неловкую попытку продолжить беседу они распрощались, и женщина задумчиво посмотрела на своё отражение в экране смартфона. — Que será, será, — пропел человек, поцеловав её ладонь и вызвав слабый смешок. — Что это значит? — Чему быть, тому быть, милая. Иногда стоит проявить немного фатализма. *** Приближалась вторая половина октября — так дозревает золотистый, налившийся соком плод. Прежде чем выйти за дверь, Инко ещё раз внимательно посмотрела на себя в зеркало, поудобнее перехватив поднос со сладостями. Они только что переехали в новую квартиру и не успели познакомиться с соседями, поэтому было важно произвести на них правильное впечатление. К счастью, встреча с четой Каварадзаки прошла более чем успешно: теперь неторопливый дневной чай в окружении множества безделушек из других стран и частые беседы с Мико, их приёмной дочерью, стали тем, что не давало ей окончательно заскучать. В конце концов, с тех пор, как Инко уволилась со своей работы, ей было довольно непривычно проводить день за днём дома, в молчании и одиночестве. Как-то раз, когда они шли из прачечной, Мико поправила плотный шарф — она носила его не снимая — и с подчёркнуто равнодушным видом рассказала, что ещё в старшей школе, до того, как пожилая пара приняла её под своё крыло, она работала в офисе эскорт-услуг. С тех пор у неё остались несколько шрамов, один из которых навсегда перечеркнул горло, шёлковый платок — подарок мама-сан за старание, и отвращение к большинству мужчин. — Можешь себе представить, Хисаши? Такая приятная девушка, в жизни бы не подумала, что с ней могло случиться нечто подобное. — Её муж поджал губы. — Ты уверена, что тебе стоит с ней общаться? — Дорогой, все совершают ошибки. Зато сейчас она посещает курсы по готовке и мечтает открыть собственный ресторан — ты только попробуй гюдон, это Мико-тян поделилась со мной рецептом! На другой день Мико предложила ей прогуляться. С лёгкой завистью Инко отметила, что, несмотря на безвкусный макияж, девушка надела дорогое платье изысканного оттенка — что-то похожее можно встретить в самой глубине расколотой раковины, под слоем воды и плоти скорчившегося моллюска. Поскольку Хисаши задерживался на работе, вечер наедине со своими мыслями обещал только скуку, а Мико всегда была очень милой, после недолгих раздумий Инко согласилась составить ей компанию. Девушка захлопала в ладоши от радости. Заглянув в шкаф и вытянув оттуда один из старых костюмов, она покрутилась перед зеркалом. — Какая прелесть! Инко, дорогуша, не хочешь поменяться? У нас должен быть один размер, да и розовый идёт тебе намного больше, чем мне. Мико была весьма убедительна, она просто не смогла ей отказать. Вероятно, по той же причине спустя несколько часов Инко без сил прислонилась к тонкой перегородке в кабинке общественного туалета. И пока её более разумная часть судорожно пыталась осмыслить ситуацию, память подбрасывала образы лёгких прикосновений, сладких напитков и звуков прилипчивой песенки Мико-тян: мелодия смешивалась с электронной дрожью пола в фойе, дробилась на мерный шорох песчаных волн, сливалась в шёпот тысяч и тысяч людей, разом заговоривших на чужом языке. Пересилив головокружение, Инко решила вернуться в ресторан, найти Мико и вернуться домой. Вот только какой-то незнакомый мужчина не нашёл себе занятия получше, кроме как уставиться прямо на неё. Цепким взглядом её изучили с ног до головы — так рассматривают рыбу, выложенную на прилавке. Инко с неудовольствием отметила, что он был похож на одного актёра, который очень нравился ей в школьные годы. Нервно улыбнувшись, она скользнула за освободившийся столик, сделав вид, что кого-то ждёт — и, к своему стыду, упустила момент, когда мужчина присел рядом с ней. Удобно разместившись на диване и коснувшись её колена, он хорошо поставленным голосом произнёс, что взял на себя смелость заказать шампанское, устриц, нечто из европейской кухни с совершенно непроизносимым названием, но если у неё есть особые предпочтения, то такая красавица может просить всё, что захочет. Инко покраснела — человек рассмеялся, сверкнув зубами, и аккуратно заправил прядь, выбившуюся из её причёски. Когда принесли еду, он прекратил что-то пространно объяснять — она даже не пыталась слушать — и снова погладил её по ноге. Разозлившись на непрошеное возбуждение, она отпрянула, клятвенно заверив, что вернётся через минуту. После чего кружным путём дошла до пожарного выхода. Дверь привела Инко к вонявшему мочой переулку и странной фигуре, копошившейся возле мусорных баков. Человек вскинул голову. Она рванулась куда-то вбок — её схватили за волосы и бросили об стену — как вдруг нападавший с бульканьем осел вниз. Почувствовав влагу на щеке, Инко попыталась стереть тёплые липкие капли. Ну вот, теперь даже чудесное платье Мико-тян безнадёжно испорчено. Женщина покачала головой, переключив канал в ожидании «Геройского вестника», и продолжила резать овощи. Вода должна была скоро закипеть. *** Инко очнулась в незнакомой комнате, одна — это была гостиница на окраине города. Недовольный администратор, смерив ошарашенную женщину колючим взглядом, сказал, что другой гость оплатил за неё номер на сутки вперёд. Она попросила о возможности воспользоваться телефоном и тут же связалась с Хисаши. Через несколько дней Мико выбросилась из окна. — Они не оставят в покое ни тебя, ни меня, они не отпустят то, что принадлежит им, а я просто хочу быть свободной! Давай сбежим, Инко, пожалуйста!.. — И почему ты такая правильная? Всегда поступаешь так, как надо, ни о чём не заботишься, всё у тебя хорошо, всё как надо — ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! *** Когда Хисаши самодовольно сообщил ей о своём повышении, она сказала ему про ребёнка. Муж крепко обнял её и пообещал, что теперь всё будет лучше прежнего. Инко молча согласилась с ним. Ещё до своего рождения Изуку стал её надеждой, её целью, придавшей жизни совершенно новый смысл — только ради него она всеми силами старалась игнорировать уже ставшее привычным чувство вины. Инко неторопливо перебирала продукты, лежавшие в корзине; Изуку, стоявший рядом с ней, буквально подпрыгивал на месте от нетерпения. С улыбкой женщина взяла его за руку, развернувшись в сторону кассы — чтобы встретить знакомое лицо. Человек стоял довольно далеко, но наверняка понял, что она его заметила — здесь не могло быть никакой ошибки, это он, он — через мгновение там уже никого не было. Инко лишь крепче сжала ладошку Изуку, наконец-то сумев вдохнуть. *** Однажды Хисаши сказал ей, что им нужно серьёзно поговорить. Совсем недавно выяснилось, что руководство собиралось направить его в один из иностранных филиалов — это было равносильно весомой прибавке к зарплате и полному пакету социальных услуг. Инко ожидала несколько иного развития их отношений, но без лишних вопросов помогла ему сбежать из собственного дома. В конце концов, чем старше становился Изуку, тем очевиднее и для них, и для других людей становился факт, что их сын абсолютно на него не похож. …Разумеется, когда она узнала, что беременна, то сразу же убедилась в том, хватало ли её собственных сбережений и на квалифицированного врача, и на гарантию полной приватности. Но все эти годы у неё была мечта. Которая, по сути, сбылась. Так что ей было не на что жаловаться. *** Прибавив звук, женщина снова вздохнула. В последнее время ей нередко казалось, что уж с кем-с кем, а с ней ничего подобного произойти попросту не могло. Однако достаточно было снова увидеть её дорогого мальчика, вернувшегося домой на выходные, когда он, ещё сонный, спускался к завтраку, а затем благодарил её, слегка сощурив глаза — и любые сомнения таяли, точно дым. Она была уверена, что Изуку догадывался об истинном положении дел… но проявлял странную незаинтересованность. Наверняка пытался похоронить обиду за напускным равнодушием. Вот только однажды им придётся поговорить друг с другом, верно? Посмотрев запись сбивчивых (и по-своему очаровательных) ответов сына, Инко подумала о том, как стремительно изменилась их жизнь с тех пор, как её мальчик смог развить свою причуду. Не раз и не два старые знакомые спрашивали о его успехах. Женщина постаралась подавить внезапно возникшие сомнения. Нет, в этом не могло быть ничего подозрительного. Обычное любопытство, только и всего. Точно так же время от времени она принималась гадать, кем был тот человек. После чего позволяла себе немного поплакать. Поставив вариться рис под мелодию из рекламы горнолыжного курорта, она вспомнила о самом первом письме на имя героя Деку; о маленькой девочке, которую Изуку спас ещё в первый год своего обучения; о его друзьях и всех тех, кому он уже успел помочь. Кажется, её сын действительно обещал стать достойным преемником Всемогущего. Постепенно люди начинали воспринимать его как своего героя, того, кто мог поддержать в самую трудную минуту — они желали верить этой искренней улыбке. Улыбке, в которой всё чаще мелькал след его безымянного отца. *** Она смотрела на красные огни небоскрёбов, тускло светившие сквозь приоткрытое окно. Мужчина игриво надавил пальцем на припухшую губу и погладил её по щеке, он хотел видеть её взгляд. — Ты знаешь, что бывает достаточно просто попросить? Она не произнесла ни слова — только задрожала от беззвучных слёз. Он с усталым ворчанием прижал её к себе и держал так до тех пор, пока она не уснула. Во сне её обвивали чудовищные тени и чьи-то искажённые тела.