Клан продолжал жить своей размеренной жизнью и отстаивать интересы в постоянных войнах с Сенджу, которые вынуждены были пока потесниться с некоторых занятых территорий на нашей прикордонной полосе, но за словами того же Хаширамы у них участились контакты с Узумаки. Пока что просто контакты без каких-либо намеков, но все это имеет свойство перерастать в нечто большее. Пока Сенджу отыгрываются, активно расширяясь в регион Высот и конфликтуя с целой коалицией кланов, возглавляемых неким мужчиной под псевдонимом Эй. Тот смог доставить проблем даже Буцуме Сенджу, но силы уж очень неравны, да и Хаширама уже если не сильнее, то точно равен своему отцу.
Хьюги занимаются по сути своей тем же самым и активно провоцируют четверной союз прикрыв с нашей помощью свои Западные тылы от региона пустыни.
Не удивительно что такие телодвижение напрягают Узумаки, начался период активной экспансии, вызванной смещением вектора сил в нашу сторону. Причем передел территорий идет почти во всем известном шиноби мире. Регион Пустыни теперь полностью сконцентрировался на грабеже региона Гор, сами кланы региона Гор теперь страдают ещё и от активных нападений четверного союза, с которым они имеют общие границы. Из того что известно нашим шпионам, они даже заключили договор с главой клана Собаку об «Взаимоусилении и помощи». Полученные ресурсы идут на защиту от Хьюг.
В некоторой изоляции оказался регион Воды, но на них активно давят три большие силы: Сенджу, Учихи и Узумаки и стоит одной из этих сил активно полезть в соседствующий по морю регион, как мгновенно активизируются остальные. Впрочем, так было до недавнего времени — сейчас, пока Сенджу оправляются от удара, мы вполне спокойно с Узумаки делим сферы влияния — в основном касающихся морской торговли. Сами кланы региона Воды тоже не сидят спокойно, а активно пытаются нас стравить, но безуспешно. Спасает их лишь то, что ни одна из сторон не может выделить достаточно военных сил для насильственного вмешательства и давление происходит исключительно экономическое — эмбарго, каперы, подкупы и прочие традиционные инструменты нейтрально-агрессивной дипломатии.
И весь этот процесс запустился лишь от одного договора между Учихами и Узумаки. С одной стороны война позволяет заработать побольше, с другой не факт что её исход не сменит порядок таким образом, что ты останешься не у дел.
Мне же в связи с изменением моего статуса вновь пришлось столкнуться с бюрократией — как мастер фуин я должен выполнять определенные заказы, что выдает клан. Точнее он их выдает всей нашей ассоциации мастеров, а после мы уже внутри распределяем кто, что, и сколько должен сделать. Естественно, все сопровождается изрядной долей бумажной работы, но её всё равно не в пример меньше, чем могло бы быть.
Помимо заказов от клана, которыми он потом комплектует отправляющихся на задание шиноби, сами мастера фуин приторговывают печатями и делают это по общим ценам, которые мы сами устанавливаем на совещании мастеров фуин — нас всего то 6 человек включая меня и деда. Фактически у нас своя маленькая монополия, а конкуренции как таковой нет. И за этими же ценами все как один заключаем договоры с разнообразными мелкими торговцами в нашем клановом городе. Я и вовсе не нуждался в деньгах, обещанные проценты от всех продаж уже начали капать на мой счет. Пусть с банками здесь невероятные проблемы, но у Узумаки несколько таких есть.
Впрочем, никто не мешает тебе оказывать услуги лично и безвозмездно отдельным шиноби — это даже поощряется, все же идея, что клан одна семья в которой все должны помогать друг другу сильно прижилась и вполне нормальная практика если кто-то может подойти к тебе с личной просьбой, взамен на услуги или еще что-то. Я и вовсе начал помогать безвозмездно — в долговременной перспективе это сыграет свою роль.
Фактически, та же ситуация сложилась и в госпитале, но там намечаются некоторые конфликты, которые придется в скором времени решать.
Жизнь погрузилась в размеренное русло — теневой клон активно закладывал фундамент будущей империи и каждый день передавал мне всю накопленную информацию самообновляя себя. Серьёзно изменилось лишь несколько аспектов.
Во-первых, Таджима смог примириться с Сасаки. Случилось это абсолютно случайно, сразу после разговора про Мангеке Шаринган с отцом. Я, как он и советовал, переговорил на эту тему с дедом, а он лишь активно в ответ расхаживал по комнате невнятно бормоча что-то про какое-то право. В итоге после долгого десятисекундного рассматривания меня со всех сторон и со словами «возможно у тебя всё получится… " достал несколько бутылок разнообразного алкоголя и пошел на, за его же словами «серьезный» разговор с Таджимой.
Таджима открещивался как мог, ссылаясь на занятость, но помогло ему это не сильно. Несколько дней они потратили на урегулирование отношений — крики, несколько дуэлей и в конце-концов вмешательство Хоши поставило запятую в вялотекущем конфликте. Явно не точку, Сасаки все ещё плевался в сторону Таджимы когда выходил из дома и не скупился на выражения, только теперь они скорее были шуточными чем серьезными.
Дед вообще старался не лезть в нашу семью живя особняком, хотя по местным традициям несколько поколений одной семьи спокойно могут жить под одной крышей, и только если личного пространства начинает не хватать могут построить новый дом, и то недалеко от всей остальной семьи, но это редкие случаи, большие семьи, в которых в живых остались несколько поколений — малочисленны, и Сасаки вполне спокойно коротал время чуть ли не на отшибе кланового квартала в отдалении от остальных.
Пока устаканивались отношения, Сасаки попытался наладить отношения с другим своим внуком — Мадарой, но время уже было упущено, и второй воспринимал первого не более чем как старейшину, да ещё симпатизирующего мне, а не ему в игре за место следующего главы клана. Общение у них не задалось, но Сасаки в свойственной ему манере лишь плюнул на неудачу и продолжил донимать Таджиму.
Несмотря на некую вражду, причины которой я прямо сейчас и иду узнавать, Сасаки очень отходчивый человек и то, что он столь рьяно не может воспринимать присутствие отца без пинты выпитого алкоголя как минимум должно иметь под собою вескую причину. Без соблюдения какого-то этикета я спокойно вошел в дом старика.
— О, Мэсэйоши, ты как раз вовремя. Присаживайся. Я смог выторговать несколько редких сортов чайных листьев у торговца что вез его какому-то мелкому дайме — Хосино кажется. Неважно. Толк в чае он точно знает.
Кто-то недополучит полагающееся ему вознаграждение. Обо мне как дайме вообще знает исключительно два человека — Асука и Таджима и как минимум еще несколько десятков оперативников должны иметь какие-то догадки, но не более.
— Может уже расскажешь, чем закончились ваши посиделки с отцом?
— Да так. У нашего клана есть активы, которые несмотря на то, что находятся в моей собственности, распоряжаться ими без позволения сверху я не могу. Пришлось идти договариваться с Таджимой. И что только Хоши в нем нашла? Ещё и твоя бабушка в свое время одобрила их брак. Речь как раз и будет о ней — помнишь я рассказывал тебе о Теруко и как после её смерти чуть не сошел с ума?
— Да.
— Подожди секунду, — быстро сбегав в свою личную комнату на втором этаже, Сасаки вернулся с портретом женщины размером со взрослого человека — нарисован тот был тушью в черно-белых тонах соответственно. Лицо выражающее явное убийственное намерение, с нетипичными для Учих гладкими чертами, несколько спадающих на лоб прядей волос, тонкие губы, утонченный нос и как контраст боевое облачение и поза с которой легко нанести удар — автор явно стремился передать как можно больше деталей, — нравится? Сам рисовал. Я навсегда запомнил этот образ. Именно тогда я предложил ей выйти за меня, но в клане ещё судачили что я ухлестываю за Асукой и… в общем очень неловко вышло. Получилось только с третей попытки.
Сасаки ещё несколько минут разглядывал портрет, вспоминая былое. Столь яркие эмоции и переживания порождали лишь горечь утраты.
— Знаешь, она бы очень гордилась тобой Мэсэйоши… она так и не смогла увидеть внуков. Умерла в преддверии рождения Мадары. Даже подарки, которые приготовила заранее так и дожидаются своего часа чтобы быть врученными, но я слишком помешался на мести. Забылся, а потом стало поздно что-то вручать. Мадара уже вырос, а потом я дистанциировался от остальной семьи и упустил нужные моменты с тобой.
— Мне все ещё восемь лет.
— Так тебе отдать те размалёванные игрушечные кунаи? Любой подарок должен быть своевременным. Сейчас он будет просто неуместен. А память, она дорога в первую очередь мне, а не тебе, уж прости за столь резкое высказывание.
Сасаки лишь тяжело вздохнул и присел за стол.
— Она бы гордилась вами.
— Таковы правила войны. Я уверен, что у многих Учих, Сенджу и остальных кланов несчесть сколько таких же историй. Ты сам когда-то рассказывал, что она ничем не выделяется.
— Уж не мне тебе об этом говорить, Мэсэйоши. Но осторожнее со словами, это я могу понять столь прописные истины, клан же подпитывается силой от потерь. Знаешь, я никогда не ощущал чувства утраты почти всю свою жизнь. Меня забрал, точнее купил за несколько мешков риса клан у бедной крестьянской семьи. У меня не было друзей, дорогих людей, которых я бы мог заново назвать семьей. Долгое время я лишь работал как хорошо отлаженный механизм, а когда впервые полюбил и потерял… я много чего совершил, о чем жалею.
— А сейчас ты жалеешь?
— О чем? Невозможно повернуть время вспять, невозможно воскресить мертвых. В старости ты ценишь больше то, что имеешь, а… неважно. Я позвал тебя не для того, чтобы грузить старческими проповедями. Собственно, я хотел сделать тебе подарок от имени твоей бабушки. Чтобы, когда умру я и Хоши, ты продолжил помнить. Таджима рассказал, что ты хорошо осознаешь цену силы, но у тебя очень незавидная судьба. Таким как ты выпадает слишком большое количество испытаний на жизненном пути. Таланты всегда амбициозны, таланты всегда приносят новое, таланты всегда вступают в конфликт со старым… опять я заговорился, но… послушай последнее, Мэсэйоши. Я не видел в тебе жажду силы, странно это объяснить, но не смотря на все твои тренировки, невероятный рост и гениальность, ты не гонишься за силой, а воспринимаешь её как данность. Как будто уже невероятно силен. Ты достаточно холоден, малоэмоционален, что вижу как я, так и вся твоя семья. Скажу по секрету, но Таджима напившись, рассказал мне, что даже боялся тебя несколько первых лет твоей жизни, даже сейчас ты бы послужил эталоном Учиховской холодности даже по отношению к родным, но за всё время проведенное с тобой я понял одно, наверное то, что не понял никто из остальной семьи — ты взваливаешь всё на свои плечи, не потому что лидер, не потому что жаждешь власти, а потому что никто не справится с возложенными задачами лучше тебя и ты ощущаешь эту ответственность. Даже сейчас я вижу, как понемногу, но ты начинаешь перебирать на себя часть работы главы клана — нет, не в сфере управления, но в «ощущении» своего клана. Я почти на сто процентов уверен, что у тебя уже сформировано видение на наше будущее и все что ты делаешь направленно на его осуществление, — Сасаки выдохнул, — Хух, ну и выдал же я тираду.
— Ответственность? Хм. Я никогда не считал себя ответственным за что-то. Ни за чужие жизни, ни за чужие чаяния и надежды. Только раз…
— Эх, Мэсэйоши, когда груз давит на твои плечи постоянно, ты перестаешь его ощущать. Я не знаю когда ты успел так с ним свыкнуться. Ты молод, но, наверное, у гениев свое восприятие мира.
***
В то же время Поинта заметил, как свет от обелиска, который несколько месяцев назад использовал Айзен легко запульсировал, будто откликнувшись на что-то и снова вернулся в свое природное состояние.
— Неужели нащупал? Какая ирония. Для постороннего человека, что будет знать всю твои историю Айзен, твоя проблема будет как на ладони. Ты изначально сделал неправильные выводы, точнее не заметил за столетиями собственной жизни. Вот и минусы непреодолимой силы и невероятных амбиций, культивируемых долгие годы. Цели до которых дошел не дают отрады, но проблема даже не в этом.
***
Некоторое время повздыхав, Сасаки окончательно на что-то решился и вытянул небольшой свиток из-за пояса, после чего распечатал его содержимое.
— Вот то, что осталось от твоей бабушки и основная причина нашего конфликта с Таджимой, — в появившейся из мелких клубов дыма колбе, плавала пара глаз в специальном растворе, — глаза твоей бабушки, а по совместительству Мангеке Шаринган. Хех, блеск в глазах, последний раз я его видел, когда мы только начинали исследовать фуин.
— Занятный подарок.
— Ты даже не представляешь насколько. Эти глаза просто простаивают без дела. Я общался несколько раз с Мичи, он говорит, что твои успехи в медицине возможно не уступят твоим достижением в фуин. Вы уже и так открыли ген, вполне обнадеживающие начало. Десятки гениев за всю историю нашего клана пытались раскрыть секреты Мангеке, но им так и не удалось. Но в конце концов, благодаря тебе у нас есть шанс. И вот ещё, возьми бумажку с разрешением главы клана и моим на исследования.
— Благодарю. Но в чем причина конфликта с отцом?
— Эх, Мэсэйоши, у нашего клана кроме официальных правил и законов есть ещё и негласные, которые заложил твой предок — Мэзэо. Учиха пробудивший Мангеке может воспользоваться правом последнего взгляда. Если боль от потери столь сильна, что пропадает желание жить, то в следующем бою тебе дадут возможность последний раз выложиться на полную до слепоты. Задача главы клана отговорить, но не препятствовать если решение принято в здравом уме. Как понимаешь, правило неписанное и в нем есть много лазеек. Теруко передала мне перед смертью свои глаза, и я запросил у Таджимы это же самое право, но и он воспользовался этими же лазейками — «только для Учих по крови», «только тем кто пробудил, а не приобрел» и прочие аргументы. Меня более чем на год отстранили от битв и забрали её глаза, а после мне было больно смотреть уже в глаза своей дочери. Я знал, что Таджима позаботиться о ней, оправдывал свой поступок как мог, но в конце концов отдалился от семьи. Выгорел. Подвел Хоши. Я знаю, моя ненависть к Таджиме нелогична, но ничего не могу с собой поделать. Только несколько лет назад получив возможность общаться с тобой, я смог сказать ему «спасибо».
— Ты наказал сам себя своими же поступками.
— Вот нет, чтобы как нормальные дети посочувствовать своему деду? Забирай глаза и уматывай в госпиталь, пока Таджима не отошел от выпивки и не побежал возвращать украден… кхм, то есть одолженное. Он даже, наверное, не понял, что подписал. Все шишки полетят на меня, так что не волнуйся.
— Так вот зачем тебе те препараты, которые ты просил у меня. Из них можно изготовить яд, но если смешать в других пропорциях, то опьянеет даже кто-то уровня отца. Буду знать.
— Иди уже. Я и так играюсь с огнем.
Что ж, не ожидал что подойду к возможности исследовать столь занятный образец так быстро. Но его легко можно перевести без базы знаний и хоть каких-то опытов над обычным шаринганом. Несколько пар у меня есть. За всеми трупами на поле боя не уследишь и изьять глаза нескольких Учих как и уничтожить улики не представляло никакого труда. Уверен, что у Сенджу коллекция наших глаз тоже имеется. Вот только с самими исследованиями большие проблемы. В госпитале их не проведешь, а баз за пределами клана пока нет. Впрочем, скоро мой резерв позволит без ущерба поддерживать ещё одного модифицированного теневого клона и уже тогда на землях Хосино, он и займется обустройством лабораторий и не совсем гуманными опытами.
