***
Последние слова моего друга мне очень не понравились. Я пусть и не фуин мастер, но даже мне понятно, что взлом барьеров Узумаки тот ещё опыт. — Нет, нет, Мэсэйоши. Даже не думай навесить на меня еще один долг, а то и вовсе загнать в кабалу. Мне оставалось махнуть рукой и выставить большой палец вверх, придав своему лицу одухотворенное выражение, подбадривая таким образом одного Учиху. Он, как и все из своего клана, на такие одухотворяющие моменты реагирует хмыком или морщится. Иногда за этим весело наблюдать. Правда рука только одна. Правая. Выбор: восстановить обе немного или одну ведущую, но к нормальному состоянию пал на второй вариант, так я больше из себя что-то буду представлять как воин. Прислушавшись к исходящим из тоннеля звукам я, кажется, смог уловить какие-то крики. Вряд ли они начнут штурм прямо сейчас. Провести через тот мелкий проход, который мы проделали, много шиноби физически не получится. Остается надеяться, что их поиски заветной кнопки, отворяющей те монструозные врата, затянутся. Поправив свой плащ еще в начале нашей эпопеи выданный Мэсэйоши и натянув поглубже капюшон, я сконцентрировался на своем лечении под начавшийся странный гул, исходящий от барьера. Боже, лишь бы этому лифту ещё не пришлось подниматься снизу.***
Мадара с какой-то отстранённостью наблюдал за тем, как шиноби ежесекундно десятками под звуки сирены проникают в подвал одного из небоскребов, а после разбегаются по всему уровню, ища способ открыть уже поврежденное препятствие. Не заметить проделанное отверстие было весьма сложно, и никто в здравом уме не решался сунуться в одиночку через такой мелкий проход к монстрам, что могут встретить прямо за ним. Лишь двое сенсоров простояли рядом несколько минут заверив, что в видневшейся кромешной тьме их сразу убивать никто не будет, и сильно рекомендовали без массовой атаки никуда не соваться. Видно количество чакры потраченное на пролом пугала их до дрожи. Оглядев шаринганом проход, Мадара бросился в него, наложив обычное гендзюцу на стерегущих вход. Старшему Учихе претило даже начать думать о сравнении клановых шиноби и этого позорного наемничьего сброда. Несколько шагов и он чуть сразу же не налетел на прилепленный к полу взрыв тег, а потом еще один, и еще один, и шаринган начал подмечать десятки разных печатей, устилающих путь. Как бонус, они не реагировали на него. Еще одно доказательство, что его брат знает о нем. Зато для наступавших гарантирован веселейший прорыв. Мадара невольно оскалился, он бы с удовольствием сам поучаствовал в таких «скачках» не на жизнь, а на смерть. Спуск по коридору вывел старшего из братьев в освещенный куполообразный зал, но далеко не его вид занял всё внимание прибывшего, а две фигуры в плащах, одна из которых, насторожившись, покрепче сжала меч, но потом сразу расслабилась. Вторая же, укрытая за барьером и работающая еще с десятком, явно была ни на что не реагирующим его братцем. — И кто ты такой? Направленная кусаригама не вызвала у его собеседника никакого отклика. Тот лишь почесал затылок, невольно вызвав ассоциацию с одним Сенджу. Вращающиеся томое шарингана буравили замявшуюся фигуру. — Простите, Мадара-сан, ваш брат просил передать вам это, — после чего к его ногам был кинут такой же плащ, — ради сохранения вашего инкогнито. — И? — Ну, и… чтобы вы помогли нам отразить атаку шиноби? — неуверенно закончил теперь уже невольный партнер Мадары. Лишь пристально посмотрев на Хашираму, Учихе пришлось выдохнуть и согласиться. — Допустим я вам помогу, но это не отменяет моего первого вопроса. Кто шастает с моим братом, который видимо доверяет тебе больше, чем мне? — Что вы, что вы, Мэсэйоши просто знал, что вы будете здесь и поможете нам, я лишь… — Не уходи от ответа, ты явно не умеешь складно врать. Его собеседник понуро склонил голову, вызвав еще больше ненужных ассоциаций. — Давайте я все вам расскажу, когда мы устраним все наши небольшие проблемы? Раздраженно фыркнув, Мадара согласился на это предложение, все же какой-никакой, а кредит доверия его брат имел. — Ладно. Для начала посвятите меня в свой план. Хаширама хрустнул рукой и издал неловкий смешок, смотря на своего друга-врага, натягивающего плащ. — Ну мы… ждем пока Мэсэйоши взломает барьер, параллельно отбивая нападение, а потом спускаемся вниз. — Великолепный план, надежный как ярость биджу дернутого за хвост. — У нас было слишком мало исходных данных, но все риски и пределы наших способностей были просчитаны и… — Только не цитируй моего брата, выходит из рук вон плохо. — Так заметно? Мадара решил далее не вести столь глупый разговор, раз от него что-то скрывают — то так уж и быть, он лишь посмотрел на спину своего брата долгим задумчивым взглядом. За этим плащом он даже не мог внятно рассмотреть его фигуру, но отчетливо видел и ощущал его уникальную чакру, в отличии от смазанной чакры его невольного союзника. Тот будто специально не давал возможности запомнить его или… узнать. Есть у Сенджу несколько специфических техник именно против шарингана, но что бы здесь забыл кто-то из Сенджу, да ещё и вместе с Учихой. Сюрреалистический бред. Именно такие мысли роились в голове Мадары, пока его вновь не начали раздражать. — А точно, Мэсэйоши говорил, что у него может ничего не получиться и в таком случае… в общем позаботиться о вашем брате. Ну и сейчас он с вами поговорить не может, все внимание на барьере. Лишь тяжелый вздох сопровождало это замечание. Умеет же его брат выбирать себе верных напарников, что даже из западни не вытащат, чего за ним раньше не наблюдалось. И этот раздражающий индивид еще и умудрялся смущаться и сбиваться с повествования в разговоре с ним, будто крестьянин перед феодалом. — Не подумайте, Мадара-сан, я неплохой человек просто… — Умолкни. Такое знакомое приятное раздражение. Где-то он уже его испытывал. Но не успела мысль зародится в голове, как их отвлек звук открытия исполинских врат, достигший через километры черного зева и пронзивший скрежетом ушные перепонки. Двое защитников мгновенно подобрались. — Надеюсь ты хоть чего-то стоишь. Стихии? — приказным тоном начал Учиха. — Земля и вода, ирьендзюцу, сенсорика, тайдзюцу — здесь уже никакой неуверенности в себе в голосе вовсе не ощущалось. Может шиноби перед ним не так уж и плох раз выдал даже больше, чем он просил и надеялся. — Огонь и ветер, гендзюцу, сенсорика, тайдзюцу. В водяном паре сможешь ориентироваться и сражаться? — Да. Иллюзии тоже спокойно ощущаю и развеиваю, можете не сдерживаться. — Отлично. Тогда так и поприветствуем новоприбывших. Вдали послышалась канонада взрывов, повторяющаяся каждые секунд тридцать. Хватило ли ума нападавшим догадаться использовать для разминирования клонов или что-то подобное еще тот вопрос. Внутренне Мадара и Хаширама пребывали в сильнейшем напряжении. Сначала их могут измотать мясом, а потом ввести в бой элиту. Хороших наемников, и далеко не единицы, Амэ имели. Взор каждого невольно ещё раз прошелся по будущему полю боя отмечая, что столь обширный зал с лёгкостью вместит тысячи человек. Послышались крики, потом все нарастающий топот, последние отзвуки криков и огромный черный проход буквально изрыгнул из себя неудержимым потоком шиноби. — Сейчас! Под свой громогласный крик Мадара выдул стену пламени, своим исполинским размером способную с легкостью перекрыть весь проход, сложив всего лишь одну печать. Не меньшая волна воды устремилась вслед за своей противоположной по духу товаркой, но никак не по разрушительности. Облако обжигающего густого пара почти сразу заполнило всё помещение, вместе с первыми криками агонии от мучительной боли пузырящейся кожи и обожжённых легких. Мадара удовлетворительно кивнул в сторону своего товарища по оружию, радостно отмечая, что он далеко не слабак. А далее они устремились прямо к проходу, уничтожая все живое на своем пути. Дезориентированные шиноби по инерции влетали в паровой котел, будучи полностью ослепленными и ничего не видящими за исключениями редких сенсоров, становились легкой добычей. Из прохода начали швыряться техниками воздуха и воды, стараясь хоть как-то охладить помещение, или на время развеять пар, а последовавшие в бой более сильные шиноби, не так остро реагирующие на препятствие подобного рода, начали теснить двух гениев своих кланов. Каждая следующая волна нападавших была сильней и сильней. Сначала враги ложились с одного удара даже не осознавая, что их убили, потом появились те, кто даже смог отбить один удар, потом два, а затем кто-то из командиров, проявив проблески тактического гения, догадался запускать мелкие группы в составе хотя бы одного сенсора. Эти же группы безжалостно вырезались, попадая в иллюзии шарингана. Мелькавшие то тут, то там силуэты в плащах начали наводить все более суеверный ужас, даже если это были лишь земляные клоны, создающие видимость многочисленного противника. Все больше и больше пар скрывающий двух бойцов начал казаться краснее и краснее от пролитой крови. Мадара и Хаширама, как истинные гении своего клана до предела простыми, но крайне эффективными ударами сходились в ближнем бою с часто не ожидавшим нападения врагом. Вот фигура резко вырвалась из парового облака, отбила вертикальный удар, а после вогнала клинок в шею, отбросив ударом ноги труп в еще живых товарищей и одним горизонтальным ударом меча или кусаригамы, с которого срывается водяной или огненный серп, обезглавливают еще троих. И так методично, раз за разом, меняя только последовательность действий или стиль ударов. Но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Внезапно весь пар начал покидать зал, будто кто-то или что-то засасывало его в себя. Вновь вторгшимся шиноби предстала картина кучи разбросанных тут и там трупов, а где-то и целых небольших холмиков из них. Окровавленные и на диво неповрежденные стены, казалось, источают запах крови. И многие судорожно сглатывали, смотря на две невозмутимые фигуры в окровавленных плащах, на которых не было ни единого пореза и которые учинили такие зверства. Секундная заминка с которой противники осматривали друг друга после резких изменений на поле боя окончилась и с диким криком на двух богов смерти ринулись полчища наемников. Среди которых начали появляться те, кто имел некую изюминку. Маску, украшенный клинок или броню. Эти фигуры начали чередовать свои действия. Удар и мгновенное отступление, освобождающее место для нового шиноби. Такая тактика заставила Мадару и Хашираму стать спина к спине. И невольно удивиться собственной слаженности. Вскоре гендзюцу и ирьендзюцу, заставившее врагов делать ошибки, начало собирать свою кровавую дань даже с таких умельцев. Вот только на двух монстрах среди ягнят начали появляться первые порезы, а всё более грамотные действия противников, отправляющих в них разнообразные техники или обычные кунаи становились все более неприятными. Их загоняли как на охоте, изматывая постоянными «уколами». Некоторая часть атаковавших даже начала бомбардировать барьер отделяющих их от третьей фигуры в плаще. Казалось, медленно и уверенно превосходство начало перебирать на себя многочисленные наемники, пока в один момент Хаширама не развернул большой свиток, выплюнувший из себя много фуин бумажек, а понявший все с полувзгляда Мадара легким потоком ветра не развеял их по всему пространству. Те, кто успел среагировать с расширившимися от ужаса глазами попытались прикрыться хоть чем-то, даже ближайшими людьми. Яркая вспышка, осветившая и без того хорошо освещенный зал похоронила под собой многочисленные крики, стенания и мольбы, а после грянул ад. Модифицированные взрыв теги Мэсэйоши изрыгали из себя не только огонь, но и каменную шрапнель. Обугленные, искалеченные и изломанные тела начали оседать наземь. А поднявшаяся гарь, казалось, отпугивала ещё одну волну противников. Виновники же данного происшествия просто укрылись за барьером, которым отгородил себя от сражения Мэсэйоши. Они тяжело и часто дышали, собственное оружие стало на порядок тяжелей, а подступающее чакроистощение напоминало, что в любой момент они могут распластаться на полу и не найти в себе силы подняться. Осматривая тот кошмар, что они учинили, Хаширама невольно отметил то рукотворное «кладбище», которое они здесь создали. Каждый из них уложил не меньше пятисот отборных воинов, не говоря о мишуре, и еще больше забрал с собой подарок Мэсэйоши, и если вспомнить, что Амэ служит около пяти тысяч, то они даже половину еще не положили. Новый виток противостояния с еще одной начавшей прибывать армией так и не увидели здешние стены. Мэсэйоши, закашлявшись кровью, начал заваливаться набок, а вместе с этим друг за другом тускнели и исчезали барьеры наложенные Узумаки. Подхватив своего бессознательного брата, Мадара уже видел, как Хаширама бьет по одной из кнопок на терминале, а громадные створки лифта медленно открываются, позволяя увидеть массивную платформу, на которой с легкостью б разместилась сотня человек. Наемники, увидев такое положение дел, издали какой-то специфический клич и если раньше они появлялись сотнями, то теперь будто вывалились все вместе. Уже стоя на платформе Хаширама лихорадочно лупил кулаком по кнопке со стрелкой вниз, на терминале принадлежавшей самой платформе. Но створки лифта так и продолжали медленно раскрываться, пока первые техники начали поражать барьер, отделявший их от смерти. Может один или два массовых залпа они и переживут… Барьер Мэсэйоши начал мигать, напоминая о своей скорой кончине. Пот градом стекал по суровым лицам реинкарнаций Индры и Ашуры, каждый мускул которых был до предела напряжен. Еще несколько секунд и створки разъехались до конца, и наконец-то лифт начал свое движение вниз, пока те самые неумолимые створки начали закрываться обратно. Пролетевшие над головами техники, опоздавшие на какие-то мгновения уже не могли достать своих целей, а шиноби их сотворившие могли лишь беспомощно наблюдать как враг медленно, но неумолимо ускользает от них, пусть и несколько десятков идиотов успели спрыгнуть на платформу, но их тут же покрошили в фарш. Вскоре пришла команда — ждать. Беглецы или сгниют, или выберутся назад и их прикончат. А вот властители Амэ тихо матерились из-за раскрытия одной из тайн города. Теперь о ней узнает куча людей. Да в любом случае бы узнали, это было предрешено, как только собственные наемники начали заполнять подвал обычного ничем непримечательного небоскреба. Гнетущая атмосфера распространилась среди выживших, их вполне можно было назвать неудавшимися победителями. Удивительно, но стены зала оказались совсем не повреждены — ни одной выщерблины или отколовшейся части, и тем больше кровь на них свидетельствовала о тотальном разгроме и унижении, от двух, несомненно, выдающихся шиноби, вышедших против несопоставимой по размерам армады. В хрониках Амэ это событие окрестят как «Возвышение», ведь именно отсюда в истории всего мира случится кардинальный поворот.