***
Пробуждение не из приятных. Многочисленные кровоизлияния в мозг, тотальное чакроистощение, повреждение СЦЧ и начавшийся некроз тканей, не то что способствует скорому выздоравливанию. И если к первым двум проблемам я полностью приготовился, то последние две были прощальным подарком от Узумаки. Барьер обладал несколькими неприятными сюрпризами, рассчитанными на взломщиков, а уж на одного взломщика так и вовсе сюрпризов было с избытком. Многие удалось обнаружить ещё на стадии взлома и как следствие избежать или подготовиться их принять. Пока я приводил свое здоровье в относительный порядок за счет некоторых костылей, а именно фуин печатей реагировавших на вливание в них реацу и передающих моей чакре определенные паттерны поведения, в связи с тем что мозг находился в отключке, и сразу возвращающих вложенное реацу, то прошедший разговор между Мадарой и Хаширамой для меня секретом не стал. Подсознательно любой организм стремится выжить и чакра более чем успешно реагировала на такие позывы, а уж сам Хаширама помог направить на грамотное выздоровление как мои собственные резервы так вложил и изрядно своих. Шансы помереть… были. И я счел их вполне приемлемыми, иначе просто отказался бы от взлома барьера. Наличие под боком Сенджу тоже сыграло немаловажную роль. Ему можно подставить спину и довериться. В отличие от… многих. В кои-то веки от окружающих тебя разумных есть хоть какая-то польза и помощь. Еще и бескорыстная. Хм… Куросаки Ичиго действительно повезло с друзьями. Иметь их… приятно. Наверное, впервые за очень долгое время я вновь ощутил искреннюю благодарность к Хашираме, смогшему обуздать эмоции и укротить порыв использовать несколько специфических фуин для моего спасения, которые я специально заготовил для этой миссии и которые повторно изготовить в ближайшие несколько лет точно не смогу. Невольно мысли скользнули на Рей, Хиро, Ичиро и остальных. Могу ли я назвать их друзьями? Мадара, Изуна, Таджима, Хоши, Сасаки. Могу ли я назвать их семьей? Сложные вопросы. Которыми я задаюсь не в первый раз. Прав ли был Поинта, намекая что мне нужно открыться полностью хоть кому-то? Готов ли я прислушаться и пожертвовать чем-то серьезным ради того же Хаширамы? Нет. Но почему я не могу? Из размышлений вывел нарастающий конфликт, надеюсь они не начнут мордобой и дадут мне отоспаться хотя бы день. Но прежде нужно перезапустить организм. Последний «подарок» Узумаки имел преинтереснейшее действие. Он рассинхронизировал слаженные действия человеческих систем органов. Нервная, кровеносная, мышечная, пищеварительная, чакросистемы — будто перебивали друг друга, раньше работая слажено. Для обычного шиноби это очень медленная и мучительная смерть. Решается эта проблема тоже не менее «просто». Перезагрузкой. Временной смертью если проще. Стоит ли упоминать, что удержать душу в теле для местных почти нереально. Возможно, сила сотни смогла б частично нивелировать негативные эффекты. Мысленно вздохнув про себя, я полностью остановил жизненные токи в организме. Все. Даже чакра полностью покинула мое тело, избавляя меня таким образом от вредоносных примесей изощренной техники на стыке ирьендзюцу и гендзюцу. Глупо было надеяться, что это ускользнет от взгляда Мадары, и тем печальней что в этой ситуации мне не дадут ни отдохнуть, ни изучить столь интересное преобразование шарингана в мангеке. Моя душа и цепь души были более тесно связаны с телом чем обычно и разорвать цепь мог лишь я, или кто-то с гигантскими запасами реацу, соответственно отбывать в местный мир мертвых я не планировал, но закономерно столкнулся с иной проблемой. Как этот самый организм перезапустить если чакры в нем нет, да и сам он ни на что не реагирует? Впрочем, расчет был на Хашираму и тот его оправдал. Влитой чакры хватило для выведения меня из состояния искусственной смерти и стимуляции всего организма, а дальше пусть с огромными трудностями через фуин, я спровоцировал команду направить требующийся импульс чакры в мозг для насильственного пробуждения. По-хорошему после таких процедур мне нужно месяца два пролежать в коме, но терять Хашираму в мои планы не входило. Первые секунды тело не слушалось вовсе. Конечности не ощущались, будто я родился без них. Чакры нет совсем, только та оставшаяся капля от Хаширамы, которую нужно поберечь. Про внутренние травмы можно даже не вспоминать, с такими долго не живут, особенно без чакры. И мои шансы умереть уже по-настоящему точно станут стопроцентными если Мадара добьет и так ослабленного Хашираму. Мангеке буквально открыл в нем второе дыхание и явно затуманил разум. Зато мне соображать было сложно из-за повреждений мозга. Мысли путались, голову кидало то в жар, то в холод, а ведь чакра если и будет слушаться, то только осмысленных или волевых команд от мозга. Мне буквально пришлось потратить тот мизер от Хаширамы на рывок к Мадаре и оттолкнуть его подальше, выблевав целый комок крови, отпустив едкий комментарий, чтобы разрядить обстановку, перевести на себя внимание и развалиться как следствие на полу. Теперь при желании меня убъëт даже ребенок. Или полезший обниматься Мадара, чуть ли не роняющий слезы и непонятно за что извиняющийся. Десяток секунд и Хаширама все же нашел в себе силы встать и легко похлопать по плечу расчувствовавшегося братца. — Мадара, — столь тихий голос вырвался из моего рта, что даже шепотом назвать его было бы сложно, — помоги Хашираме вылечить меня, он… нам… не… враг. Дальше сознание отправилось в спасительное забвение, а мне уже через душу пришлось наблюдать за дальнейшим развитием событий. Недоверие от Мадары ощущалось сильно, он волком смотрел на Хашираму и все еще сжимал в руках кунай, явно не горя желанием вновь подпускать того к моему телу. — Я жду объяснений. Долгих, вдумчивых и надеюсь очень весомых объяснений. — Всё потом, мы не планировали тебя держать в неведении долго, просто… Просто мы хотели разговора на немного иных позициях. Немощный я, ослабленный до предела Хаширама и ставший еще сильнее чем был Мадара, способный натворить глупостей — невыгодный для нас расклад. Впрочем, мною прогнозируемый. Мне осталось лишь ждать пока Хаширама не спеша, аккуратно латает мое тело. Восстанавливая поврежденные органы, убирая гематомы, внутренние кровотечения, насыщая организм полезными веществами, латает в силу своих знаний СЦЧ и все это с перерывами на восстановление сил, ведь в моих свитках запасы еды можно растянуть на годы, и стоящим над тобой Мадарой готовым в любой момент снести голову, уж руку со своей кусаригамы он за эти несколько часов так и не убрал, как и не деактивировал Мангеке, видящего сейчас, наверное, даже некоторую суть моих печатей и заживляющих техник Хаширамы. И все бы ничего если бы недавний комментарий Поинты о том, что Мангеке способен в некотором роде прозревать даже мою духовную связь с основой, которую он за его же словами скрыл. Честно говоря, даже имея на руках одну пару относительно свежих и чистых Мангеке, доставшихся от Сасаки, мне все еще не удалось до конца разобраться с этим глазом. Слишком многое зависит не только от него, но и от владельца. Это я себя так плавно подвожу к мысли отправить Мадару на лабораторный стол? Вроде бы нет. А вот мысль о глубине, на которую мы уже опустились заставляет задуматься об ошибочности данной мной оценки о техническом развитии. Еще десяток минут и я привожу сам себя в чувство. Состояние близкое к критическому, но вот ситуация в нашей группе уже таковая и её нужно решать как можно скорее. Каждая минута это все больше напряженный и накручивающий сам себя Мадара, который может додуматься до не самых разумных идей не только о нас с Хаширамой, но и о мире и прочем. Сасаки с Таджимой более чем просветили меня о влиянии стрессовых факторов ведущих к пробуждению Мангеке на видение мироустройства, причин жизни, смерти и прочих философских вопросов нашего бытия. С трудом приоткрыв слипающиеся веки и сфокусировав взгляд на плывущем лице Хаширамы и переморгавшись несколько раз, я с его помощью оперся о перила лифта и кинул взгляд на стоящего рядом Мадару, буравящего нас то растерянным, то злым взглядом. — Присаживайтесь господа, нас ждет долгий разговор.***
Мир трех обелисков всегда зачаровывал Поинту. Изменчивый и в то же время стабильный. Вечная ось трех обелисков вокруг которых и существует маленький клочок пространства, порождал различные небесные пейзажи. Казалось, в них наследие Рикудо Сенина хотело показать всю ту сложность и многогранность человеческой души. Сейчас горное плато было погружено во мрак. Густой, неподвижный, обволакивающий даже сами обелиски — тот все же имел одну особенность. Казалось, где-то там, в самой густой его части можно было услышать звуки льющегося ручья. Огромный ворон, сидящий на одном из обелисков, дернул лапой и чему-то покивал головой. — Чтобы что-то жертвовать, нужно что-то иметь. Чтобы не терять, нужно отдавать. Чтобы получить что-то, это что-то нужно понять. Но как получить желаемое понимание если ты его не имеешь? Нужно найти потерянное. Но как? Можно ли отдать то, что ты не имеешь? Хм… ты как никогда близок к разгадке, но какой из путей ты выберешь? Каким принципом из мною озвученных вооружишься. Или вновь сломишь преграды несмотря ни на что? Но не попадешь ли ты вновь в ловушку? Диалектика или синергия, а может что-то иное. Как жаль. Столь легки эти испытания для смертных и столь тяжелы для богов. Ты так и не прошел их, мой друг. Ворон бросил взгляд на последний обелиск будущего. Отпечаток ладони на нем вызвал бурю чувств, заставив Поинту захлопать крыльями и развеять часть смога. — Не попадешь ли ты в тот же круговорот, Айзен, как и он? Смог вновь поглотил ворона, сердце которого трепетало, он жаждал изменений, он чувствовал изменения.