***
Каждый месяц, лет с одиннадцати, Джером звонил ей каждый месяц, когда мать разрешала. Иногда чаще, иногда реже - все зависло от настроения и похождений Лайлы. Голос Джерома всегда был радостным, счастливым, когда он слышал Джейн на другом конце провода, но та в ответ, испытывала только раздражение. — Когда мы сможем увидеться? - он задавал ей этот вопрос, всегда, когда они разговаривали, и никогда в письмах. — Мне сейчас некогда, - она отвечала сухо, не выдержав и минуты разговора с ним, подобному тому, как внуки порой не любят говорить с пожилыми людьми или дальними родственниками. — Мне нужно идти, я перезвоню тебе позже. Но она никогда не перезванивала. Последние четыре года перед убийством Лайлы он не звонил, писем не приходило, и Джейн даже обрадовалась, когда он не поздравил её открыткой с днем рождения, хотя делал это каждый год с двухлетнего возраста. Больше ни намека на его существование, словно он смирился с тем, что он ей не пара. Еще бы, обычный цирковой мальчишка, прекрасно осознающий, что ему здесь не место. Но выбраться из "Хэйли" он не мог. Что-то вечно останавливало. Ему бы хотелось, чтобы их первая встреча спустя столько лет выглядела совсем иначе, быть может, он даже наскреб бы на цветы для неё, сводил бы в кино, но все вышло совсем иначе.***
За окном снова сверкнула молния, и раздались громкие, грозовые удары. Если выбирать между пешей прогулкой в такую погодку, или лежать в одной кровати с человеком, который терроризировал город и отравлял жизнь ей самой, выбор, казалось, был очевиден. Но не для Джейн. Она осторожно присела на кровати, начиная копошиться в собственных мыслях. Все еще жива, почти цела и невредима, и если не считать сломанной, подпорченной психики, можно сказать, что здесь с ней обходились неплохо. Все зависело от того, с какой стороны посмотреть. Да, теперь Джейн была убийцей. Она подумала о том, что в той комнатке, совсем не хотела умирать, хотя сначала, едва не спустила курок револьвера у собственной головы. Девушка вздрогнула, когда поняла, что сделала бы это снова, если бы её заставили, но сама, по собственной воле, она никогда бы не решилась на это. Не ей, и никому-то другому решать в подобных вещах. Одно дело, когда перед тобой едва живой человек на столе, умирающий в долгих муках, но совсем другое люди, у которых вся жизнь была впереди. Рыжеволосый зашевелился. Он что-то пробубнил во сне, и, не просыпаясь, перевернулся на другой бок, спиной к Джейн. Черт возьми, он выглядел как обычный юноша, и ничем не отличался от прочих других. Она никогда бы не сказала, что рядом с ней сейчас лежал тот, кто наслаждается видом чужого вспоротого горла. Ей захотелось дотронуться до него. Она не спеша протянула руку и запустила свои пальцы в его волосы. Они были настолько мягкие, приятные на ощупь, что на секунду Джейн ощутила укол зависти. Вечно мужчинам достается все самое лучшее. Чтобы выглядеть хорошо, им достаточно принять душ и побриться, а женщине для этого нужно провести кучу манипуляций над телом, надеть красивое белье, да и после такого, далеко не каждая будет чувствовать себя императрицей. Валеска снова поежился рядом, но глаза не открывал. Возможно, ему снился не самый приятный сон, но через несколько секунд, он замер и стал негромко посапывать. Джейн наклонилась к его лицу и убрала с его лба пряди волос, всматриваясь в лик спящего Джерома. Несмотря на все мучения, которым он подвергал девушку, она все равно продолжала верить, что в нем еще осталось что-то хорошее. И сейчас она была бы не против повторить вчерашний вечер. «Ты сумасшедшая, Джейн. Такая же психопатка, как он сам» - пронеслось в её голове. Она явно начала приобретать стокгольмский синдром, иного объяснения всему этого не было. Оставив на щеке Джерома мимолетный поцелуй, она поднялась с кровати, наспех умылась, и решила покинуть свои покои, пока рыжий спал. Ни сменной одежды, ни тапочек, ни любой другой обуви не было, и Джейн пришлось ступать босыми ногами по, благо, теплому полу. Снаружи уже везде стояли охранники, искоса наблюдая за девушкой. Ей стало неловко от их взглядов, и она ускорила свой шаг, желая как можно скорее оказаться в гостиной. Еще за несколько метров от дверей, она ощутила приятный запах свежесваренного кофе. За столом сидела Барбара Кин – убийца своих родителей, и уплетала тосты, намазанные арахисовой пастой. — Общество Джерома наскучило? – её голос был мягким, ласкающим слух. Не удивительно, что мужчины любили слушать её. Наверняка, она с легкостью использовала все свое обаяние, в любой момент, если нужно было выудить нужную информацию. Джейн до подобного было далеко. — Нет, он еще спит, - Джейн лишь пожала плечами и взяла в руки кофейник. Налив себе полную чашку, она села напротив блондинки, начиная наслаждаться напитком. Если бы не гроза, и не постоянная угроза смерти и мучений, это утро, хоть и с большой натяжкой, но можно было назвать добрым. Девушка украдкой посмотрела на часы на стене и вздохнула. Опять начались проблемы со сном. — А ты чего в такую рань поднялась? — Затем же, зачем и ты, - собеседница улыбнулась. В её глазах не было издевки, угрозы или чего-то нехорошего. Только лишь любопытство. — Кофе выпить. В такую погоду я плохо сплю. — Как и я, - Джейн решила повторить за Барбарой и намазала пастой тост. Хлеб уже был остывшим, но от этого не менее хрустящим. Приторный вкус арахиса был немного искажен из-за мятной пасты, но с каждым укусом, становился все более привычным. Джейн решила пошутить. — Сколько убийств у вас запланировано на сегодня? — Насколько я знаю, сегодня мальчики отдыхают, - Кин наигранно, громко вздохнула. — Хотя, может, мне рассказывают не все, ведь я еще не участвовала ни разу в их веселых проделках. «Веселые проделки». То есть, вот так они думают об убийствах людей, которые ни в чем не были виновны. Джейн решила не обращать на это внимания, и лишь сочувственно поддакнула ей. — Понимаю. Мужчинам часто достается все самое лучшее, - Джейн вспомнила мягкие волосы Джерома, его длинные, загнутые ресницы, но тут же отдернула себя. Как можно сравнивать убийства с чужой внешностью? Мозги явно стали работать наперекосяк в этом проклятом месте. — Тебе нравится здесь? – вдруг выпалила Джейн. — Не слишком ли много вопросов? – тон Барбары хоть и остался прежним, в её голосе зазвучали нотки раздражения. — И если тебе так интересно, то да, я получаю удовольствие от пребывания в обществе, где меня понимают, - она с интересом посмотрела на Доннел. — Но если снова хочешь получить ответы на свои вопросы – плати. — И чем же? — Тем же, что и я. Ты спрашиваешь – я отвечаю. И наоборот. — Считаешь, что узнаешь обо мне что-то новое? Не думаю, что моя жизнь покажется тебе интересной. — Это не тебе судить, - улыбка блондинки стала лукавой. — Так что, играем? — Почему бы и нет, - ответила ей Джейн. – Начинай. — Как вы познакомились с Джеромом? — Наши мамы были школьными подругами, - девушка вздохнула. Вспоминать о подобном ей было неохотно, и мысли о маме неприятно и больно отзывались внутри, но уговор есть уговор. Нужно отвечать. — Они всегда поддерживали связь, часто виделись, и когда родилась я, моя мама возила меня в Хэйли несколько раз в год, надеясь, что мы подружимся с Джеромом так же, как когда-то они. Может, они считали, что между нами когда-нибудь что-то будет, но ошиблись, - Джейн отпила из кружки кофе. В горле резко пересохло. — О чем ты думала, убивая родителей? — Вижу, ты решила наступать сразу в нападение, - Барбара усмехнулась и задумчиво перевела взгляд. Вопрос Доннел даже повеселил её. — Сначала было непросто, ведь я слышала их крики, мольбы о пощаде и предсмертные стоны, но с каждой секундой, я наслаждалась их затухающими взглядами, и думала о том, что еще никогда не было в моей жизни более счастливого дня. Когда их кровь оказалась на моих руках, мне хотелось растереть её по всему телу и наслаждаться этим каждое мгновение. У Джейн перехватило дыхание от услышанного. Да эта девица была еще безумней, чем она думала. Видимо, Кин поняла, что подобное не очень приятно для собеседницы, и она спросила немного о другом, но все еще вмешивая в это Валеску. — Ты влюблена в него? Джейн не удержалась и закатила глаза. — Ты знаешь, что такое стокгольмский синдром? – она не смогла отделаться от собственной усмешки, увидев, как блондинка отрицательно качает головой. — Это психологическое состояние человека, когда жертва начинает испытывать чувства к тому, кто её похитил и применяет насилие. Бывает как односторонним, так и взаимным. У этого синдрома бывают различные вариации, и иногда, после десятков лет заключения, жертвы оправдывали агрессоров и насильников. Если бы я не оказалась здесь, после его попытки убить меня, я бы близко не подошла к Джерому, будь у меня такая возможность. — Так забавно слышать, как ты прикрываешься психическими отклонениями, - Барбара наклонилась к девушке и стала сверлить её взглядом, не отводя глаза. У Джейн даже волосы встали дыбом от подобного. — Но я вижу, что ты думаешь и говоришь разные вещи, хочешь казаться миленькой, хорошенькой девчушкой, а на самом деле, ты ничуть не лучше меня. — Ты не права, - Джейн старалась не смотреть на Кин, но каждый раз, когда она отводила взгляд, то снова возвращалась, и продолжала смотреть на девушку, сидящую напротив. Её словно гипнотизировали глаза блондинки. — О, нет, еще как права, - её голос звучал тихо, ласково и победоносно. Теперь Доннел была уверена, что она не спрашивала о её чувствах, а утверждала это. — Он запал тебе так сильно, что ты даже готова убивать рядом с ним, только не хочешь себе в этом признаться, потому что боишься осуждения общества или оказаться за решеткой. Я раньше была удивлена, что он нашел в тебе, но теперь понимаю, что за милой мордашкой и спокойным, боязливым видом, прячется такой буйный нрав, что я могла бы позавидовать, не будь я умнее. Можешь врать кому угодно, но я вижу людей насквозь. Джейн напряглась. Слова Барбары были неприятны для её ушей, но в чем-то она была права. Иногда она задумывалась о том, чтобы прибить в очереди замешкавшуюся старушку, или женщину, не желающую обращать внимание на плачущего ребенка, разбившего нос, но все это было мимолетное, не серьезное. Она бы никогда не схватилась за пистолет в подобных ситуациях. В дверях показалось небритое, помятое лицо Гринвуда. За ним неспешно вышагивал верзила Аарон, и последним шел Добкинс. Мужчины сели рядом с девушками, двое со стороны Барбары, и Арнольд, рядом с Джейн. Никто из них не хотел тратить силы на бессмысленные беседы, поэтому завтракали они в полном молчании. Лишь спустя несколько минут, когда в гостиной показался Джером, обстановка стала для Джейн менее накаленной. Рыжий театрально, постановочно, несколько секунд потягивался, зевал и хрустел костяшками пальцев. Покрасоваться долго Валеске не дали. Галаван быстрым шагом оказался в комнате, потирая руки друг о друга. — Всем доброе утро, дамы и господа, - он обвел взглядом каждого присутствующего. – Как вы знаете, сегодня у нас день отдыха, но это не значит, что можно расслабиться и ни о чем не размышлять. Нам нужно многое обсудить, - Тео остановился глазами на Джейн, улыбнувшись лишь уголками губ. — Мисс Доннел, пожалуйста, не сочтите за грубость, но Вы бы не могли оставить нас? Разумеется, чтобы Вам было не скучно, Джером попросил оставить в Ваших покоях небольшой сюрприз. Думаю, Вам понравится. — Ну и ладно, - раздосадовано бросила Джейн, словно её попросили сходить в магазин за хлебом, а не оставить кружок убийц без её внимания. Она молниеносно поднялась на ноги, шумно отодвинув стул в сторону, и быстрым шагом направилась к выходу, ненадолго задержавшись возле рыжеволосого. В её голове вдруг возникла потрясающая, на первый взгляд, идея, которая если не повеселит всех, то Джерома, однозначно. — Посмотрим, что ты там приготовил, - произнесла она, глядя в глаза рыжему. Левую руку она завела ему за спину и прильнула к нему всем своим телом, вовлекая Валеску в жаркий, сладостный, немного развязный, почти животный поцелуй. Он длился всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы кровь в юноше начала вскипать. Джером на удивление, повел себя податливо, слегка опешив от неожиданности. Она отстранилась первой и мимолетно посмотрела на Барбару, улыбнувшись с ухмылкой. — Постарайся никого не убить. Я проверю. Уходя, она слышала, как блондинка заговорила с Валеской. — А она у тебя строптивая, - как бы невзначай подметила Кин. — Поэтому и выбрал, - ответил рыжий, бросив взгляд в сторону затухающих шагов, которые принадлежали, сводящей его с ума, девушки.***
Джейн шла в свои покои, даже не представляя, что её ожидает. Она не спешила возвращаться к себе, и когда лишь немного приоткрыла двери, как ей в нос тут же ударил едва уловимый запах пудры и чего-то цветочного. На прикроватной тумбе у окна в вытянутой, прозрачной вазе стояло несколько десятков ярко-алых роз. Исходящий от них аромат Джейн ощущала издалека, и не могла не насладиться им. Пожалуй, больше чем розы, она любила только пионы. Подойдя к букету, она дотронулась пальцами до одного из бутонов и немного потянула его вверх, поднося его к своему носу, начиная вдыхать сладкий, неповторимый запах цветка. Рядом с вазой лежала небольшая, аккуратно свернутая белоснежная открытка, внутри которой, Доннел обнаружила одну только фразу. "Сбрось оковы, обнажая свою ярость". Кому-то другому, эта фраза показалась бы бессмысленной, но только не для Джейн. Валеска всегда пытался вывести её из себя, потому что считал, что так девушка была сильнее. В детстве он дергал её за волосы, щипал, забирал игрушки и книги, с удовольствием наблюдая за тем, как Джейн злилась и пыталась отомстить ему. Но с каждым годом, ярость от подобных поступков сходила на нет, и даже сейчас, когда он пытался вывести её из себя, она редко чувствовала злость. Бывали порывы воткнуть ему нож в горло, но желание пропадало также быстро, как и появлялось. Другое же дело - страх. Его она испытывала теперь постоянно, потому что не знала, что будет в следующий миг, не говоря уже о грядущем дне. Доннел тяжело вздохнула. Он не отступится от своего. Или убьет её, или сделает такой же, как он. Третьего не дано. Она уже не ожидала большего, как краем глаза наткнулась на кусок черной ткани, висящей в углу комнаты. Бархатный, непроницаемый чехол для одежды, в гордом одиночестве ждал своей участи, болтаясь на напольной вешалке. Рано утром ничего этого здесь не было, и сейчас, Джейн не знала, стоит ли открывать и заглядывать внутрь. И любопытство одержало верх. Собачка на молнии приятно звякнула, когда Джейн прикоснулась до неё пальцами, и быстро, не останавливаясь, при помощи девушки, скользнула до самого низа. Обнажившееся нутро чехла заставило Джейн охнуть. Внутри висело небольшое, приятное на ощупь темно-зеленое платье, не померить которое, было бы тем еще кощунством. Но теперь с молнией, Джейн пришлось повозиться. Гибкостью рук Доннел никогда не страдала, и она затратила больше минуты на то, чтобы уже надетое на ней платье, было скреплено молнией на спине. Вспотевшие ладони соскальзывали, замок не поддавался сразу, путался, и лишь раза с десятого, Джейн смогла взглянуть на себя в ванной со стороны. Если быть с собой откровенной, девушка не очень любила подобные наряды, но в них она всегда выглядела изумительно, хотя никогда этого по себе не замечала. Даже когда ей говорили комплименты мужчины, она отмахивалась, мол так принято обществом. Наряди морскую свинку в балетную пачку - и та будет прекрасной дамой. Так она думала и сейчас. Доннел чувствовала себя немного неловко, разглядывая собственное отражение. Платье обтягивало грудь, талию, бёдра, и затем прямым кроем шло до колен, где и заканчивалось. Если бы Джейн хватило смелости, она назвала бы себя в этот момент очень привлекательной и красивой, но всю жизнь, ей не хватало мужского мнения со стороны, и последствия этого, теперь сказывались на ее самооценке. С отцом у девушки всегда были непростые отношения, а когда он сбежал из семьи с любовницей, ненамного старше самой Джейн, девушка закрылась в себе окончательно. Она услышала, как в комнате скрипнула дверь. Валеска о чем-то выругался вслух себе под нос так, что услышала Джейн. Девушка не спешила покидать своё «убежище», но почему бы ей не покрасоваться перед Джеромом? Уж он-то должен оценить. И когда она вернулась в комнату, то совсем не той реакции ожидала от рыжего. Когда он увидел Доннел, то тут же замер и впился взглядом в фигуру девушки. — Ты на мне дырку прожжёшь, - Джейн провела рукой по своим волосам, думая, что все настолько плохо. — Выгляжу не очень, да? Ты словно лимон проглотил, - раздосадовано бросила девушка, когда заметила, как кривил лицом Валеска. — Если бы ты только знала, насколько красива сейчас, то не задавила бы глупых вопросов, - он медленно подошёл к Доннел и аккуратно положил одну свою руку ей за спину, нащупывая края молнии. — Выглядишь как редкая, красивая, фарфоровая куколка. Слова рыжего заставили щеки Джейн налиться румянцем, и она уткнулась носом в его плечо, закрыв глаза. Как же от него приятно пахло! Он обнял девушку второй рукой и прижал ее к себе, сокращая все расстояния между ними. Джером зарылся носом в его уже полюбившихся волосах девушки, переставая ощущать желание убивать и творить зло. Все ушло на второй план, когда Джейн подняла на него свои глаза и провела кончиками пальцев по его скулам. Ему многое хотелось сказать, многое сделать, и внутри рыжего началась нешуточная борьба между желаниями, чувствами и эмоциями. Ему хотелось задушить Доннел за то, что она не общалась с ним столько лет, но в то же время, он желал каждое утро просыпаться с ней в одной постели всю оставшуюся жизнь. В его головешке начался твориться хаос, и чтобы в миг все заглушить, он действовал быстро, решительно, и начал целовать Джейн в ее горячие, сладкие губы. Она не сопротивлялась, и позволяла ему оградиться от всего мира, особенного, от него самого. — Мне нужно переодеться, - бросил он, когда дышать стало непросто. В каждый поцелуй он вкладывал достаточно страсти, чтобы перестать втягивать носом воздух. — Не подглядывай. Он не спешил отпускать Джейн, и с трудом расцепил руки, не отрывая глаз от ее красивой мордашки. В спешке, Джером стянул с себя пижаму, заставляя Доннел отвернуться, хотя напоследок, она увидела его неплохую мускулатуру тела. Хоть Валеска и выглядел немного худощавым, под одеждой скрывалось красивое, подтянутое тело. Он всю жизнь работал руками, и не удивительно, что он выглядел так привлекательно. Джейн стояла почти неподвижно, вглядываясь в пейзаж за окном. Она была удивлена сама себе, что за столько дней, даже ни разу не взглянула на мир снаружи. Незнакомые улочки Готэма, перекрёстки и дома, не говорили Доннел ни о чем. Здесь прежде она не была. — Я знаю, ты любишь стыдливо отводить глаза, но уже можешь снова смотреть на меня, - ехидно произнёс Валеска, снова подходя к Джейн. — Не хотел выглядеть слишком слащаво. Это ведь свидание, а не похороны. Джейн медленно обвела его взглядом снизу вверх, заставив поежиться теперь Джерома, если, конечно, это можно было сделать. На нем были надеты джинсы, кожаная темная куртка, и выделялась из всего только отглаженная, белоснежная рубашка, потому что даже уложить и причесать волосы, он не посчитал нужным. — Выглядишь... как Валеска, - только произнесла Джейн, заставив Джерома засмеяться. — Не всем дано выглядеть обольстительно даже в пижаме, принцесса, - он коротко подмигнул ей и нежно положил руку на ее талию. — Идём, я хочу кое-что показать тебе. — Есть одна проблема, - Доннел опустила глаза и пару раз пошевелила босыми пальцами ног. — Я так и не нашла никакой обуви. — Ну, значит, плохо искала, - рыжий усмехнулся, Игриво дотронулся указательным пальцем до кончика носа Джейн и подошёл к уже пустому чехлу из-под одежды. — Иногда, нужно смотреть чуточку внимательнее. Он слегка приподнял чёрную ткань, оголяя туфли на крупном, высоком каблуке, в тон платью. Даже не представляя, как Джейн будет держаться на них, она шумно вздохнула, и это не прошло мимо Валески. — Да не переживай ты так, - на его лице заиграла лукавая улыбка, когда он взял в руки пару туфель. — Если натрешь там себе чего-нибудь, или сильно устанешь - я и понести тебя могу. Закончив говорить, Джером подошёл к Джейн и поставил обувь рядом с ней. Доннел молилась, чтобы туфли были ей не по размеру, но как назло, они сели идеально, и пока даже не жали. Но стоило ей сделать шаг, как она неловко покачнулась, и упала в объятия рыжего. Он тихо засмеялся, без укора или издевки. — Так и знал, что ты не можешь и шага без меня ступить, - весело произнёс он. — Я просто не могу на них стоять, - ответила ему Джейн. — Да, да, как скажешь, моя радость, - он не переставал улыбаться. — Попробуй хотя бы добраться до места сама, а обратно, так уж и быть, я отнесу тебя. Я ведь все-таки джентльмен. В ответ Джейн лишь фыркнула и закатила глаза. Джером не обратил внимания на подобный выпад в свою сторону, но запомнил. Обязательно припомнит ей это при удобном случае. Идти Доннел пришлось недолго, но очень непросто. Ноги с каждым шагом ступали увереннее, но даже вцепившись в локоть Валески, Джейн пару раз все же оступилась. Несмотря на то, что Джером всю дорогу молчал, она знала, он с трудом сдерживает себя, чтобы не уколоть ее. Он шёл не спеша, явно наслаждаясь своим преимуществом. Если он захочет поиздеваться над ней - девушка далеко не убежит. Будь то слова или поступки - не важно. Или будет слушать его и терпеть, или уйдёт, шаркая босыми ногами по полу. Вот только, ехидничать и издеваться над Джейн сегодня в его планы, практически, не входило. Разве что, самую малость. Он вёл ее под крышу здания, в практически пустую, остеклённую со всех сторон комнату, отдаленно напоминающую чердак. У дальней стены, в высоком, искусственном камине потрескивал огонь. Небольшой высокий стол, украшенный белоснежной скатертью, пара стульев, три бутылки охлажденного красного вина, два бокала, блюдо, накрытое крышкой, и больше ничего. Единственным украшением и источником света здесь были маленькие, но яркие лампочки, висящие на окнах, подобно тому, какие вешают магазинчики на окна перед рождеством. Их были сотни. — Надеюсь, тебе здесь нравится, - произнес рыжий, ухаживая за Доннел. Он придвинул стул поближе к столу, когда она садилась, и как бы невзначай дотронулся рукой до её плеча. Встав напротив девушки, он поднял крышку блюда и отставил его на край стола. На тарелке лежала её любимая жареная курица в сырном соусе, с того самого кафе, где она частенько бывала в детстве. — Пришлось разогреть, поэтому не удивляйся, если будет не так вкусно, как прежде. — Не думала, что ты вообще способен на подобное, - сорвалось с губ девушки. Валеска поморщился от её слов. — Ну, надо же когда-то начинать, - он ловко открыл бутылку, и разлил вино по бокалам.— Предлагаю тост. За то, чтобы любое безумие было оправдано. Он приподнял бокал на уровне головы в сторону Доннел, Джейн повторила за ним, и по комнате разнёсся приятный звон наполненных бокалов. Она сделала несколько глотков, желая распробовать вкус напитка. Достаточно терпко, приятно, с легкой кислинкой. — Нравится? - спросил её Джером, вертя в руках столовые приборы, перекладывая себе часть остывающей еды на тарелку. — Нравится, - она кивнула, снова повторяя за ним. Запах еды сводил её с ума, и она ощущала, что сильно проголодалась за все это время. За окном постепенно стемнело, солнце опустилось за горизонт, а на улицах зажглись уличные фонари - так долго они были здесь. Словно не враги, не убийцы, а старые приятели - любая тема горячо обсуждалась под действием алкоголя, а к одной выпитой бутылке, вскоре присоединилась вторая, и вот-вот, должна была закончиться третья. — Значит, твой папаша решил, что без вас ему будет лучше? - Джером ухмыльнулся. Он не одобрял подобного. Хотя, он сам понимал, что был тем еще психопатом, но избавиться от жены, было бы едва ли не последним в списке его безумств. Он бы искал себе её основательно, тщательно, взял бы себе самую лучшую, понимающую его истинное обличье, и к слову, выбрал уже давным давно. — Да, хотя ни капли не удивлена. У меня никогда не было с ним теплых чувств, и я не помню, чтобы когда-нибудь, он делал для меня что-то хорошее, - Джейн пожала плечами, словно они обсуждали постороннего для неё человека. — Надо же, прямо как у меня было с мамочкой, - он засмеялся, вспоминая то, как убивал её. — Зачем? — Что зачем? — Зачем ты убил её? — О, Джейни, ты не представляешь, как давно я вынашивал это, - его губы растянулись в сладкой, довольной улыбке. — Меня она никогда не любила, и чего тогда ожидать от ребенка, который не получал родительской ласки? Ни подарков на дни рождения, ни похвалы за хорошую учебу, ни попыток успокоить плачущего ребенка, когда я получал ссадины и синяки, когда едва научился ходить. Я всегда был на последнем месте, после её мужиков, грязной постели, немытой посуды и слоновьего навоза. И после всего этого, ты все еще спрашиваешь, почему я убил её? Он смотрел на нее исподлобья злобно, оскалившись. Джейн даже начала трезветь от накатывающего неприятного ощущения где-то глубоко под кожей от его взгляда. — Пожалуйста, не смотри на меня так. — Пугает? — До чертиков. —Хм, - он вдруг улыбнулся, и стал выглядеть намного довольнее. — Какие еще неуместные вопросы у тебя есть? — Больше никаких, - она поджала губы, ощущая, как Джером изучал её взглядом, словно пытался забраться под корку в голове и прочитать все её мысли. Повезло, что на подобное он не способен, иначе бы его вывело из себя, что даже сейчас она думала о его брате. — Тогда, мисс, позвольте пригласить Вас на танец, - злобно, раздраженно сбросив со стола все, что на нем стояло, Валеска резко поднялся на ноги и быстро подошел к девушке, протягивая ей свою правую руку. — Отказ, как ты понимаешь, я не принимаю. Джейн только оставалось вложить свою руку ему в ладонь и последовать за ним. Она медленно поднялась на ноги, снова надевая, уже ставшие ненавистными ей туфли, и позволила рыжему закружить себя в танце без музыкального сопровождения. — Пожалуй, я поведу. Ты ведь не против? - он довольно улыбнулся, как сытый хищный зверь, когда она отрицательно помотала головой. — Вот и славно. Он смотрел на нее не отрываясь, не хотел отводить глаза, любуясь своей любимой игрушкой. Джейн смотрела на его шею, не желая поднимать взгляд, и ему пришлось взять её подбородок двумя пальцами, чтобы, наконец, начать тонуть в омуте её красивых, глубоких глаз. Ему была неизвестна, чужда любовь, но он знал, что испытывает к этой девушке нечто иное, большее, доступное только ему, и делить ЕЁ с кем-то, он не желал. Когда Джером остановился, он провел пальцами по её шее, ощущая, как она вздрагивает. — Нужно выйти на свежий воздух, - произнес он, вдруг надевая на лицо непроницательную, холодную, безэмоциональную маску. — Там холодно, - почти шептала Джейн, но Джером не слушал её. Он грубо схватил её за локоть и повел за собой. — Без разговоров, принцесса, - рыжий шел быстро, заставляя девушку почти бежать за собой. Открыв дверь, ведущую на небольшой, открытый, узкий балкон, он шумно вдохнул и выдохнул холодный воздух. Голова стала соображать лучше, яснее. Все еще крепко удерживая руку Доннел, он притянул её к себе, опираясь боком о каменный край балкона. — Прежде я думал, что мне доступен любой ненормальный поступок, но сейчас... - он провёл указательным пальцем по шее Джейн, наслаждаясь её испугом. Она знала, что он что-то задумал, но не догадывалась, что именно. — ... я понимаю, что даже я способен не на многое. И нужно это исправить. Он схватил Джейн за шею, как тогда, в трейлере, и спиной прижимал её к краю ограждения балкона, перекидывая верхнюю часть тела девушки через перила. Она испуганно вскрикнула, вцепилась пальцами в его руку, и моментально, протрезвела. Он держал её так несколько секунд, словно не зная, отпустить или позволить упасть вниз. В голове шел шумный, неравный бой между собственными мыслями, которые не давали ему покоя вот уже несколько лет. Часть кричала ему "убить", часть "не вздумай", а малая, крохотная, такая мелкая и незаметная часть, вторила "а что, если все-таки любишь?" Он увидел, как по её щекам от страха побежали слезы, но с её губ не сорвалось ни слова просьбы. Она знала, его бесполезно умолять, ведь это, его еще больше подтолкнуло бы к ужасному, и лишь смотрела ему в глаза. Джерому вдруг стало страшно потерять её, и разумная часть, все-таки перевесила. Разжав на её шее пальцы, Джером осторожно, вдруг с непривычной для него нежностью, обвил Джейн руками, и поднял девушку, отстранив её от перил, не позволяя ей упасть. Все-таки, не смог. Он прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит, не то от страха, не то холода, и постоянно повторял ей в макушку "прости", целуя. Он злился. Злился на себя, что позволил мимолетному безумию овладеть им. Злился, что она молчала, теперь даже не всхлипывала. Злился, что не уничтожил в себе ту самую часть, которая не позволила ему убить её. А ведь ему хотелось этого. И не хотелось, одновременно. На секунду он представил, как её тело покоится на грязном асфальте внизу, кровавое, искореженное, холодное. Что бы он чувствовал тогда? Легче бы точно не стало. Внутри образовалась бы брешь и бессмысленность, словно, играть больше было бы не с кем, а никто другой, на эту роль, не подходил. Он осторожно обхватил пальцами лицо Джейн и попытался заглянуть её в глаза. Пустота и испуг - прямо как у него, если бы Доннел не стало. Он снова стал извиняться, но его слова ничего не значили для нее. Повезло, что хоть сегодня не убил. Спасибо и на этом. — Я люблю тебя, - произнес Валеска, даже не понимая, как слова выскользнули с его губ. Он не осознавал смысл этих слов. — Не умеешь, - лишь ответила ему Джейн. Это не он сказал, невозможно. Джером никогда и никого не любил, да и не сможет теперь. Мать вырастила из него монстра, не способного не подобное. Он не верил собственным словам, да и Джейн тоже. Она молчала, ничего не отвечая ему. Хотя, дышать стала спокойнее, и больше не дрожала. Он согревал её своими объятиями, здесь, на балконе, и будет греть остаток ночи, снова проникнув в её комнату. Джером уснет, когда его голова только коснется подушки, задумавшись напоследок, о том, еще никогда не совершал такой большой ошибки в своей жизни.