Может, пора вниз? Там, где ты дышишь телом, Брось свой пустой лист — Твари не ходят в белом…
— Какие три серьезные ошибки вы совершили в прошлый раз? — в целом, Дамблдору даже нравилось обучать магии подростков, но сейчас он относится к этому намного серьезнее, чем показывает. Будущее наверняка потребует от них уметь постоять за себя. — Был застигнут врасплох, сэр, — отвечает нахальный мальчик с Гриффиндора, с которым у него сейчас спарринг. Остальные студенты с интересом наблюдают за учебной дуэлью. — Хм. Что ещё? — Не отразил контр-заклятье, сэр, — парень усмехается, ребятам кажется, что боевая магия — это увлекательная игра, но на самом деле от того, поняли они или нет, скоро может зависеть их жизнь. — Хорошо, и последнее, — он улыбается, но сам никакого веселья не чувствует. — Самое важное? Маклагген непонимающе хмурится. Альбус взмахивает палочкой, отбрасывая его в сторону дивана. Другие подростки радостно хихикают. Впрочем, без особой злобы, Маклагген и сам усмехается. — Не извлекли урок из первых двух! — он очень надеется, что теперь они урок усвоили. Внезапно открывается дверь и в класс вваливается Глава департамента магического правопорядка Торкуил Трэверс в сопровождении Старшего Аврора Тесеуса Скамандера и ещё нескольких телохранителей. Интересно, почему нет Литы Лестрейндж? Она же теперь, по настоянию жениха, работает помощником Трэверса. — Это школа, вы не имеете права… — пробует протестовать профессор трансфигурации. — Я — Глава департамента магического правопорядка и могу ходить, где захочу, — Дамблдор давно подозревает, что Торкуил Трэверс — это Джоб Трюнихт оттуда, из прежней жизни. Впрочем, так оно или нет, он не знал лично демократически избранного лидера Альянса. И тот его вряд ли может узнать. Вот Райнхарда-Гриндельвальда должен был бы. — Все вон. — Пожалуйста, следуйте за профессором Макгонагалл, — Дамблдор холодно улыбается. Он не ждёт от Министерства ничего хорошего. Но эта власть — единственное, что защищает нечистокровных волшебников от превращения в слуг таких богатых чистокровных родов, как Блэки, Малфои или Розье. Единственное, что сохраняет хотя бы относительное соблюдение законов, по которым все волшебники равны, без королей и аристократов. Хотя, по факту, упомянутые чистокровные давно позиционируют себя аристократами и требуют особых привилегий. Дамблдор все сильнее сочувствует Альянсу из той жизни. Но не лично Трюнихту, конечно. — Он лучший учитель в школе! — подскакивает к Трэверсу его недавний «противник». — Спасибо, Маклагген, — его семья, кстати, тоже довольно влиятельна. Но сейчас ему лучше бы не спорить. — Пошёл вон! — повторяет Глава департамента. Когда студенты уходят, Дамблдор оказывается окружённым аврорами, словно Трэверс пытается ему угрожать. Или опасается? — Ньют Скамандер в Париже, — холодно цедит Трэверс. — Правда? — Он действует согласно вашему приказу! — да неужели? — Если бы вы имели удовольствие обучать его, вы бы знали, что Ньют редко подчиняется приказам. Трэверс бросает ему свёрток пергамента. Предсказание некоего Тихо Додонуса. Весьма старое. Многие думают, будто оно про брата и сестру Лестрейндж. — Безжалостно изгнан сын, в отчаянии дочь, вернётся… — зачитывает наизусть Трэверс. — Да, я его знаю, — Дамблдор садится на край стола. Он уверен, что предсказания работают тогда, когда их пытаются предотвратить. Геллерт же помешан на своих пророчествах… — Ходят слухи, что предсказание относится к обскуру, — судя по тону Трэверса, Дамблдору надлежит упасть к его ногам из-за этой информации. — Говорят, Гриндельвальду нужен… — Высокородный приспешник, — его просто тошнит от того, что теперь бывший друг, похоже, считает достойным себя окружением только этих аристократов. Сейчас рядом с ним все время появляется девушка из французской ветви семьи Розье, но Дамблдор не сомневается, что её британские родственники тоже сочувствуют идеям Гриндельвальда. Собравшаяся в Париже компания интернациональна, но среди них точно есть представители чистокровного британского рода Кэрроу. Министерство в панике, выезд из Британии максимально затруднён, но это создаёт больше трудностей противникам Гриндельвальда, чем союзникам — у таких кланов, как Розье и Кэрроу, свои пути. А вот основная линия чистокровной династии Лестрейнджей может прерваться, поэтому сплетен о потерянном Корвусе, которого многие подозревают в нью-йоркском обскуре, не намного меньше, чем о Гриндельвальде. — Я знаю слухи. Все разговоры сейчас в основном о том, что Гриндельвальд собирает сторонников в Париже. Готовится выступление перед широкой публикой, об этом запрещено говорить, что лишь подогревает интерес. Его армия даже не особо скрывается, наглые, как стадо тараканов… многие боятся, но многие хотят попасть на сборище. В кулуарах слышаться шутки типа «а я бы просто посмотрел, в чем будет Винда Розье». Дамблдору все равно, как выглядит приближенная бывшим другом аристократка — он уже получил сведения, что наиболее жесткая антимагловская риторика исходит именно от неё. Но и о могущественном и страшном обскуре сплетен не меньше. — И Ньют Скамандер везде следует за обскуром, чтобы защитить его, — Альбус знает, что Министерство наняло охотника за головами Гриммсона, чтобы убить Криденса. Вот только не переметнется ли тот к Гриндельвальду? Идея убить мальчика напрашивается, но Дамблдор считает, что волшебнику, подвергавшемуся самому ужасному обращению со стороны маглов за то, что он не такой, как они, просто необходимо попробовать помочь. Он хорошо помнит Ариану и умершего в Азкабане отца… Райнхард почему-то считал их новые семьи ненастоящими, но они были настоящими! А если и нет, что это меняет? — Кстати, вам удалось построить весьма обширную сеть… международных контактов. Ну спасибо, хоть кто-то оценил! Самому Дамблдору кажется, что, несмотря на все усилия, он сделал чудовищно мало. — Сколько бы вы не следили за моими друзьями, вы не обнаружите заговор против вас, Трэверс, потому что у нас одна цель — победа над Гриндельвальдом! — его собеседник скептически вскидывает брови. — Но предупреждаю, из-за вашей политики давления и насилия число его последователей только растёт! — Мне не интересны ваши предостережения. Что ж, мне больно это говорить, потому что вы мне не нравитесь, но — вы единственный волшебник, равный ему, — Трэверс подходит ближе. — Вы должны с ним сразиться. Если это действительно Трюнихт, уж не принял ли он его за Яна Вэньли? Смешно. — Я не могу. — Из-за этого? — взмах палочки, магические визуализации. Юные, они с Гриндельвальдом очень похожи на себя в той, другой жизни… там они так и не повзрослели, как здесь. — Вы с Гриндельвальдом были близки, как братья. — Ближе, чем братья, — откуда он узнал?! Впрочем, нет смысла отрицать. — Вы сразитесь с ним?! — Не могу, — Трэверс в ярости, но Кровная клятва действительно не даёт даже просто озвучить намерение. — Значит, вы выбрали сторону! — Глава департамента магического правопорядка делает резкий выпад палочкой, и Дамблдор видит на своих запястьях магические браслеты, похожие на кандалы. — С этого момента мне будет известно каждое ваше заклинание, я удвою наблюдение за вами и вы больше не будете преподавать Защиту от Тёмных Искусств! Где Лита? Нам надо в Париж. Траверс резко разворачивается и выходит, но Тесеус Скамандер медлит. — Тесеус, — Гриндельвальд наверняка хочет отомстить за своё американское унижение. А такие как Трэверс всегда только посылают солдат на убой, сами оставаясь в стороне. — Тесеус, если Гриндельвальд будет собирать сторонников, не ходите туда. И не дайте Трэверсу отправить вас туда. Если вы верите мне… — Тесеус, — раздаётся властный окрик из-за двери. — Тесеус!***
Литу Лестрейндж Дамблдору удаётся найти раньше Трэверса. Девушка рассматривает буквы L+N, вырезанные под столешницей. Почему-то это вдруг немного задевает. — Здравствуй, Лита, — его голос чуть дрогнул. Да что с ним? — Какой сюрприз. — Встретить меня в классе? — Лита выпрямляется. — Я была такой плохой ученицей? — Наоборот, одной из самых умных. — Я сказала плохой, а не глупой. Можете не отвечать. Я никогда вам не нравилась. — Ошибаешься, — на самом деле он любил её больше всех, хотя старался не показывать, это было несправедливо по отношению к другим студентам. — Я не считал тебя плохой… — Значит вы — исключение, все остальные считали. И были правы. Я была ужасной. — Лита, я понимаю, как тебя задевают разговоры о твоём брате Корвусе… — Не понимаете, — красивое лицо Литы Лестрейндж выражает горечь и злость. — Разве что, у вас тоже есть мёртвый брат? Лита запинается на последнем слове. И с вызовом смотрит ему в глаза, словно ждёт чего-то. — В моем случае это была сестра, — у Райнхарда тоже была сестра. Сначала, когда Дамблдор услышал, что ближайшая сподвижница Гриндельвальда носит фамилию Розье и очень красива, он с испугом подумал, что Райнхард мог найти перерождение Аннерозе. Но, судя по всему, жестокая темноволосая аристократка не имеет с ней никакого сходства. А вот Лита чуть похожа, не внешне, нет. Разве что красотой. — Вы любили её? — Не так сильно, как следовало. Никогда не поздно простить себя. Принятие — вот что тебе нужно. Словно камень с души упадёт. Сожаление стало моим вечным спутником, — он никогда не простит себе смерть Арианы. — Не дай этому случиться с тобой.