Снова под купол, Также скрипя и плача. Лишь бы до кукол взглядом, а как иначе?
Есть мнение, что иногда, — очень редко, при особо удачном совпадении места и времени, — когда сильный волшебник заслоняет другого человека собой с искренним желанием защитить его, ставя его жизнь выше своей, срабатывает древняя магия Жертвы, появляется могущественная защита Крови… — Я слышал про Литу, Ньют, — Дамблдор встречает Скамандеров, Трэверса, магла Якоба Ковальски, который явно растерян, поскольку видит развалины на месте замка, американского аврора Гольдштейн и девушку с проклятой кровью на мосту перед Хогварсом. — Мне так жаль… Больше, чем просто жаль. Но эти люди сами нуждаются в поддержке, а не в том, чтобы ещё и его успокаивать. Он-то в это время был здесь… Ньют Скамандер молча достаёт фиал с кровью. — Во имя Мерлина, как? — восклицает Дамблдор. Удивление наиграно, ведь Скамандер отправлялся в Париж в первую очередь за этой вещью. Спасти Криденса было бы хорошим делом, но… Дамблдор думает, что обскур не безопасен в первую очередь для обитателей замка Нурменгард, про который никто не знает, где он, но все слышали, что над его воротами выбит знак Реликвий Смерти и девиз «Ради Общего Блага». Видимо, подразумевается, что ради этого самого блага все должны умереть. Наверняка такое оформление придумала девушка, которая хочет убить всех не-волшебников. Из-под пальто Ньюта кокетливо высовывается ниффлер. — Гриндельвальд не понимает природу вещей, которые кажутся ему простыми, — говорит Скамандер. Похоже, он прав — Райнхард не думает о том, что склянку можно просто разбить. — Вы поклялись не сражаться друг с другом, верно? — спрашивает он тихо. — Сможете уничтожить? — Возможно, — произносит он задумчиво. Надо сделать вид, что это очень сложно — а то оковы не снимут же. А он хочет сразиться с Гриндельвальдом. Теперь — хочет. Только ему нужно не просто сразиться, а ещё и победить. — Возможно… Под многозначительное молчание Трэверса Тесеус Скамандер сбивает с него «наручники». — Он не откажется от чашки чая? — спрашивает Дамблдор, глядя на ниффлера. — Он предпочёл бы стакан молока, — отзывается Скамандер чуть смущенно.***
Четыре основателя Хогвартса были великими волшебниками — установить прослушку в замке проблематично. Больше всего Дамблдор хочет поговорить о Лите, но сейчас есть более срочные вопросы. Жалеть нужно не мертвых, жалеть нужно живых… как бы сложно ни было. — Потери Аврората велики, — говорит Дамблдор. — Ньют, ты будешь работать под началом твоего брата? — Да, я выбрал сторону, — отвечает тот. — Вы сказали, что сразитесь с ним? Скамандеры могут стать очень важны, если на них Защита крови. Лита Лестрейндж пожертвовала собой в особом месте — родовом склепе своей семьи, и в особое время — когда погибли многие сильные волшебники… Дамблдор должен придумать, как проверить, есть ли на них эта магия, не подвергая их слишком большому риску. Но самое главное — склянка. — Да, как только уничтожу фиал, — ему смертельно надоело оставаться в стороне, пока другие сражаются. Только Николас Фламель сумел предотвратить уничтожение Парижа… В Париже живёт больше людей, чем во всем Вестерланде. Что Райнхард ещё придумает «ради общего блага»? Уничтожить всех евреев, чтобы в этом мире никогда не родился Рудольф Гольденбаум? — У Гриндельвальда есть армия, у меня есть только мои друзья. Даже самый могущественный волшебник не выиграет войну в одиночку. — Гриндельвальда необходимо остановить, — отвечает Ньют. — И я верю в вас. Тесеус сказал, что вы предупреждали его насчёт приказов Трэверса. Он не послушал, и теперь Аврорат обескровлен. Мы с Тиной почти смогли остановить Гриндельвальда в Нью-Йорке. Он силён, но не неуязвим и не бессмертен. — Нам всем придётся умирать, — соглашается Дамблдор. — Лита Лестрейндж пожертвовала собой, и эта жертва не должна стать напрасной. Мы все умрем, когда-нибудь… но сначала мы победим Гриндельвальда и выживем в этой битве!