Полукровка

Очнувшись, я услышала звук чирканья карандашом. Голова жутко болела в висках. Да ещё и эти чирканья... -Харэ карандаш мучить, - слабым голосом попросила я и открыла глаза. Уши на короткое время заложило. Тихо и глухо открылась и закрылась дверь. Кто-то вышел. Перед глазами всё поплыло, потом пошли цветные круги. Затем закружились звёздочки вперемешку с розовыми Лелоринелями верхом на розовых бегемотиках. Нет, это ещё терпимо. А вот зелёные жирафы в красное сердечко и, плюс ко всему, с физиомордиями Лела - ни в какие ворота не лезут! Я зажмурилась, помотала головой и снова открыла. Глюки прошли, вроде как. Зато в поле зрения обнаружилась Майка. -Вир, с тобой всё в порядке? - спросила она. -Да вроде бы как нормуль… А что? - поинтересовалась я. -Ну… У тебя просто глаза в орбитах крутятся независимо друг от друга… -Пф! Главное чтоб я сама не крутилась, - фыркнула я. -Голова перестаёт болеть? -Какая ты догадливая! Офигеть! -М-да, теперь ты точно пришла в себя, - протянула Майя. Да, действительно, голова переставала болеть, а я возвращалась на круги своя. -Мы очень за тебя переживали. Ты уже три дня в себя не приходила, - непонятным голосом сказала Майка. -Май, скажи, что я очень и очень сильно долбанулась об батарею башкой. Что Бриза, Лел и Муха живы. Скажи, что у меня глюки были! Скажи, что всё было понарошку! Что это всё был сон!- быстро заговорила я. Мне не хотелось верить в этот кошмар. Я не могла, не хотела, не получалось… Все воспоминания казались выдуманными, нереальными. Видимо, мне не хотелось принимать смерть ещё трёх очень близких. Лел меня спас, когда уроды дяди Алфея напали на наш дом. Они перерезали всю мою семью и всех солдат. Бритого очень сильно ранили, но он, в полудохлом состоянии, всё-таки привёз меня к Гаю, брату моего отца. Здесь я познакомилась со своими двоюродными сёстрами - Майкой и Бризкой. Бриза всегда была холодна ко мне и никогда не считалась с моим мнением, но, тем не менее, она присматривала за мной, всегда подсказывала что да как, учила меня всяким тонкостям метания ножей - она в этом эксперт… А Мухтара мне бритый подарил на День Рожденья. Мне тогда пять лет было… -Вир, только без истерик. Да, их с нами больше нет, но они живут в наших сердцах, пока мы их помним, - как можно спокойней сказала Майка. Я приподнялась на локтях, часто дыша. До меня туго доходил смысл Майкиных слов. Мозг наотрез отказался принимать это известие. Он не верил, что такое вообще возможно. Вот жили все вместе и не тужили, а теперь - бац! Ни Бризы, ни Мухи, ни бритого будильника… -Вирна, спокойней. Прошу тебя, без истерик. Пожалуйста. Ты же сильная, я знаю. Успокойся. Поверь, бывает и хуже. Вон, некоторые вообще без никого живут, но ведь живут же, - пыталась успокоить меня Майка. Я задышала ещё чаще. Верхняя губа сама собой начала приподниматься. В голове всплыли воспоминания из глубокого детства,а точнее та страшная зимняя ночь, когда уроды «любимого» дяди Алфея напали на нас. Вернее, это Алфей всё сделал. Это он сжёг Башню Тринадцати Призраков. Он приказал проклясть меня. И не один раз. Благодаря ему на мне тринадцать самых страшных проклятий болтаются. Из-за него я лишилась мамы, папы, братьев и сестёр! Один Лел остался, да и того убил! Ненавижу! Тварь! Дрянь заморская! -Вир! Очнись! Приди в себя! Держись! Не сдавайся! - кричала Майка с надрывом, тряся меня за плечи. Но до меня было не достучатся. Да, я её слышала, но не реагировала. Она для меня была вроде декорации, приёмника, который закидал подушками разозлённый школьник. Открылась и закрылась дверь. Кто-то вошёл, но мне было плевать. Всё превратилось в фанерные живые декорации для сцены. Воспоминания нахлынули с новой силой. Изображения стали чётче, просматривались малейшие детали боя и пожара, я словно снова очутилась там, дома, среди этой жуткой резни. -Лел, сделай что-нибудь! У неё глаза дикими становятся! Она сейчас точно кинется! - приёмник марки «Майя» стал слышен ещё тише. Меня снова захлестнуло волной воспоминаний. Отчётливо стали слышны крики. Стали видны руны на оружии и доспехах. Тяжёлые сапоги с шипами на подошве врезались в камень, кроша его. А я в это время забилась в широкую и длинную щель между здоровенными каменными блоками и смотрю на это всё, ничего не понимая. А потом… Вдруг всё смешалось в голове, будто прокручивали очень быстро плёнку. И всё также резко затормозилось. Я чётко видела, как отец отбивается от четверых уродов Алфея, а сам «любимый» дядя заносит меч над моим отцом. Папа резко оборачивается, предварительно разрубив тех четверых своим двуручником, но было поздно. Алфей рубанул сверху вниз. Отец на мгновение застыл, а потом свалился на пол. Оказалось, что в нём ещё и дюжина дротов засела. Но Лорды просто так не умирают. Папа поднялся и продолжил рубиться на мечах со своим «драгоценным» братцем. Не знаю, почему Тёмные Мёртвые Лорды всегда перед тем как отправиться на тот свет успевают ещё как минимум час сражаться и захватить с собой не меньше дюжины солдат. -ЛЕЛ! - это было последнее, что долетело до меня из настоящего мира. Реальность перестала для меня существовать. Слепая ненависть, жажда мести и крови завладели мною. А эта гадкая довольная рожа Алфея... НЕНАВИЖУ! ТВАРЬ! СВОЛОЧЬ! В душе бушевал огонь ненависти. Руки сами собой тянулись к незримой рукояти меча, который мог появиться в любую секунду. Я не хотела ничего кроме как отомстить дяде за все его «добрые» делишки. Дикая жажда мести, крови, чужих страданий не покидала меня ни на секунду, а только разгоралась всё сильней и сильней. Ничего не было на уме, кроме мести. Страшной, жуткой, больной… Я рванулась вперёд, но меня схватили сзади. Ничего не поняв, я рванулась снова, но меня держали крепко, и вырваться без помощи рук не было ни единой возможности. Но руки оказались прижатыми к бокам… Тут я почувствовала, что меня прижимают к чему-то тёплому и живому. И у этого «чего-то», оказывается, есть сердце. Оно билось с бешеной скоростью, а его обладатель так спокойно дышал… Минутой спустя до моего сознания дошло, что меня тихо покачивают вперёд-назад, вперёд-назад… Я начала успокаиваться. Ненависть постепенно отпускала, начала проясняться реальность. Вдруг вспомнилась мама. Воспоминания начали новое наступление. Я дёрнулась и обвисла. Постепенно воспоминания отпускали, а ритм сердца того, кто меня держал, успокаивался. Мне снова вспомнилась мама. Потом папа. Затем ещё кто-то, и всё началось сначала…