Полюбить Бродягу

      Дурмстранг, сентябрь 1976 года       "Прошёл уже почти месяц с тех пор, как Лира впервые перешагнула порог величественного замка, но она всё ещё не наловчилась ориентироваться в мрачном хитросплетении его коридоров.       Дурмстрангский дворец расположился высоко в горах, приземистый и величавый он прочно обосновался в обширном каменистом лоне, оцепленным хороводом горных хребтов. Круглый год окрестности замка окутывал снежный настил, но какой бы морозной и суровой не была здешняя зима, зеркальная гладь кристального озера, что омывало замок с севера, никогда не затягивалась даже тончайшим слоем льда. Через извечную туманную дымку чуть поодаль от восточного крыла отчетливо проглядывались могучие фигуры вековых елей, образующих дугу непроходимого хвойного леса. Он тянулся на далёкие мили к востоку, а к западу редел, нисходя на светлую еловую рощу, излюбленную многими здешними учениками. Было здесь и поле для квиддича, и ряды полукруглых, обложенных хвоей и присыпанных снегом теплиц. На озере, тут и там, виднелись деревянные дорожки пирсов, уходящих вдаль к центру, на каждом пирсе имелся и причал, но на мили вокруг не просматривалось ни корабля, ни даже лодочки.       Местный пейзаж был холоден и суров, но таилась в нём своя красота. Стоило лишь раз увидеть, как остывшее солнце, поднимаясь над горизонтом, превращает снега в чистое серебро, а льды в хрусталь, отражая на их поверхности свои лучи, будто укрывая россыпью самоцветов. Услышать, как разрывают морозный воздух звонкие и пронзительные крики птиц. Вдохнуть свежий горный воздух, пропитанный еловым духом. Провести один день в студёных объятиях северного заповедника, и ты уже никогда не сможешь его забыть, а сыскать подобного места на всём белом свете не выйдет.       Говорить об окрестностях Дурмстранга можно долго и самозабвенно, а мы всё же вернёмся внутрь дворца, где среди высоких арочных сводов и длинных, умощенных мозаиками, коридоров Лира тщетно пыталась припомнить кратчайший, да или уже хоть какой, путь к обеденному залу из тех глубин замка, в которые она забрела.       Пожалуй, с четверть часа бродила она по лабиринту подземных коридоров, прежде чем волей чистого случая свернула, наконец, в нужную сторону. Затхлая сырость подземелья осталась позади, повеяло теплом. Вскоре Лира вышла в просторный светлый холл, заполоненный шумными учениками.       Гостям из Хогвартса не удавалось затеряться даже в такой толпе. Фирменной формы Дурмстранга им не полагалось, а в своих черных мантиях, белых рубашках и серых джемперах они разительно выделялись из общего потока кроваво-красных, утепленных мехом накидок да широких коричневых штанов. Вот и сейчас Лира вмиг выцепила взглядом компанию слизеринцев, которые в стенах чужеземной школы вечно держались вместе.       Здесь, вдали от знакомых им мест и людей, ребята ходили с оглядкой и носы задирать не спешили, не торопились они и вступать в конфликты с местными учениками. Оттого то Лире и не хотелось лишний раз на них набредать, что доставать её оставалось их единственным развлечением. Но в этот раз ускользнуть незамеченной у неё не вышло.       — Никак в толк не возьму, чего это ты от нас бегаешь. Мы же соотечественники, одни одинешеньки в чужой стороне, тебе бы к нам поближе держаться, а то ведь тебя такую хрупенькую того и гляди любой дурак обидит, — начал докапываться один из ребят, когда те обступили Лиру, преграждая ей путь. — И не страшно тебе по ночами спится?       — Нет, Кейн, не страшно. Но спасибо за заботу, — сдержано отозвалась девушка, твердо выдержав пренебрежительный взгляд мутно-зеленых глаз. Она уверенно развернулась, норовя обойти злосчастную компанию, но крепкая рука грубо сомкнулась на её предплечье, разворачивая обратно.       — Ты бы вела себя пообходительней, мышка. Отвернешься от нас ещё раз — пожалеешь, — вступил в разговор второй парень.       — Да на твоём месте бы спасибо сказать и за Кейном, как тень по пятам следовать, коль предлагают, грязнокровка неблагодарная, — подал голос третий, низкорослый и коренастый паренёк.       — Ты и на своём месте за ним по пятам бегаешь, может, не как тень, но как прихвостень так точно, — сохраняя хладнокровное спокойствие, ответила Лира.       — Ах ты, мерзкая…- он замахнулся на девушку голыми кулаками, позабыв в порыве яростной обиды про палочку.       — Ну-ну, Барри, не хватало ещё, как варвары, кулаками махать, — Кейн перехватил его руку, и тот виновато съежился, отступая назад. — А что до тебя, мышка, поменьше бы тебе остроумничать и побольше головой думать, — он до боли крепко сжал запястье девушки. — Одно дело быть нашей забавой, совсем другое наживать в нашем лице врагов. Тебе же не нужны враги? — он склонился над её лицом, ещё сильнее сжимая руку, Лира почувствовала, как закололо в онемевших пальцах.       — Нет, — тихо отозвалась та. Враги ей и впрямь были не нужны, девушка была вполне довольна пятью спокойными годами, проведенными в Хогвартсе, и влипать в серьезные истории теперь ей совершенно не хотелось, пусть даже придется потерпеть причуды этих олухов.       — Что-то я тебя плоховато слышу? Ты вроде как извинялась перед моим другом? — недвусмысленно намекнул Кейн.       — Зато вас четверых слышно и видно уж больно хорошо, — раздался строгий басистый голос.       Ребята воровато обернулись.       За их спинами стоял школьный староста, и выражение его лица не сулило гостям ничего хорошего.       — Ну и что здесь происходит? — раздраженно спросил тот, просверливая зачинщиков беспристрастным взглядом тёмных глаз.       — А разве что-то происходит, дружище? — нарочито беспечно отозвался один из товарищей Кейна.       — Я тебе не дружище, и ты мне не приятель. Вы лишь гости здесь, так и ведите себя, как подобает гостям, — его резкий акцент накладывал на речь ещё более грозный отпечаток.       — Да ты уж не расходись, Александр, — взял слово Кейн. — Ну не так друг мой выразился, он вообще не мастак слова нужные подбирать. Но мы ни с кем здесь и не ссоримся, нам ссоры ни к чему.       — Я задал вопрос, — твердо напомнил староста.       — У нас свои счёты, — наконец, высвободившись из окружения, тихо, но уверенно отозвалась Лира. — Выясняли: кто прав, кто виноват, кто кому чего должен.       — Свои счёты, значит?       Девушка молча кивнула. Его испытующий взгляд выдержать было куда сложней, чем напущено горделивый взгляд слизеринца. Тёмный янтарь его глаз хранил в себе непоколебимую твёрдость и достоинство. Людей, знающих себе цену всегда видно издалека: им неважно чужое мнение, их не интересует самоутверждение за счет других, они уверены в себе, не лезут на рожон, но и не прячутся в тени. Что-то подсказывало Лире, что Александр как раз из таких людей.       — И что же, выяснили?       — Да, — бросив на Лиру косой взгляд, поспешил ответить Кейн. — Она как раз извинялась, так ведь? — парень снова вперился в девушку многозначительным взглядом.       Александр молча ждал её ответа. Сколько ни старайся, не получилось бы углядеть на смуглом лице отражения его мыслей.       — Так, — наконец, порешила с ответом Лира. Ждать поддержки в лице Александра было глупо, а лишний раз злить слизеринцев безрассудно. Девушке просто хотелось спокойствия, не за разборками она прибыла в Дурмстранг.       — Что ж, вот и хорошо. Ваши ссоры — ваше дело, вот и решайте их у себя, а пока вы здесь не забывайтесь, — он ещё раз обвёл всех пятерых взглядом, отчего-то задумчиво хмыкнул и удалился".       Англия, декабрь 1978 года       — И он в это поверил? Что ты — виновница. Он что просто ушёл? Ты прости, конечно, но что-то это на начало крепкой дружбы не сильно похоже. Да и вообще дружба или нет, но как можно было просто оставить тебя наедине с ними? Четыре обалдуя против одной девушки! И его хваленая честь ему это позволила? Что не говори, а ни за что не поверю, что он решил, будто это ты их чем-то обидела. А даже если и так… Четверо на одного? Так споры не решают, — перебил рассказ Сириус, он крепился сколько мог, но возмущение всё же вырвалось наружу.       — Он и не поверил, — рассмеялась девушка, её забавляло то, как сильно задевали Блэка события прошлого.       — Не поверил и ничего с этим не сделал? И кто он после этого?       — Кто он, суди сам. Только дослушай сначала всю историю.       — А чего тут дослушивать? А если бы они вчетвером тебя покалечили, что тогда? Я и не знал, что у тебя до Эйвери были серьёзные стычки со слизеринцами.       — Мерлин, куда Кейну с его шайкой до Эйвери. Нет, Сириус, ты всё слишком преувеличил. Кейн — задира и идиот, ему нравилось доставать меня, самоутверждаться, но он никогда бы не решился нанести мне или кому-либо серьёзное увечье. Тогда он и правда казался мне проблемой, но появись на моём пути такой, как он, сейчас, я бы лишь от души посмеялась. Эйвери — садист, Кейн всего-то задиристый мальчишка.       — Даже задиристый мальчишка может наворотить много бед, по себе знаю, — грустно хмыкнул Сириус.       — Точно. Но удивительное количество бед может оказаться нипочём даже хрупкой девушке, — устало улыбнулась в ответ Лира.       — Я всего одну такую знаю, — он мягко опустил ладонь на макушку девушке, нежно поглаживая. — И всё-таки даже ей не помешала бы время от времени помощь.       — Может и так.       — Так если Крам не стал твоим рыцарем-спасителем, то как же вы в конце концов так сдружились?       — Как и все самые крепкие дружбы, наша зародилась с совместного приключения.       — Какого ещё приключения?       — Я бы с радостью тебе о нём рассказала, если бы ты перестал меня постоянно перебивать своими вопросами.       — Всё-всё, слушаю.       Дурмстранг, январь 1977 года       "Рождество в Дурмстранге встречали иначе, аж седьмого января значился у них этот праздник. А если быть ещё точней, то наступления его ждали в ночь с шестого на седьмое, с первой загоревшейся на небосводе звездой вступал во владения светлый праздник.       В отличие от Хогвартса большинство учеников оставались на время праздника в замке, и в обеденном зале был накрыт настоящий пир. Здесь тебе и жаренья, и соленья, и самые разнообразные каши, и пышущие жаром пироги, и диковинные оладья из творога, и сладости, цукаты, и на каждого ученика от мала до велика по кубку красного крепленого вина.       Здешняя еда давно уже пришлась Лире по вкусу, да и в целом замок перестал казаться таким уж чужим и неприветливым. И напрасно говорят, что местные люди — варвары, злобные и корыстные. Ребята здесь были словно бы взрослей и дисциплинированней своих иностранных ровесников. На вид, конечно, дружелюбия в них было мало, но чем больше Лира присматривалась, как они общаются между собой, тем ясней становилось, что на деле они сердечные, добрые и веселые, быть может, даже душевнее, чем все те, кого Лира знала. Однако дружбы у девушки ни с кем не завязывалось, она проводила всё своё свободное время за новыми книгами, не спешила ни с кем знакомиться. А ей местные ребята интересовались со стороны, даже на фоне прибывших гостей Лира выглядела совершенно как пришелец. Её абсолютная бледность в купе с чрезмерной по здешним меркам худобой то и дело привлекала любопытные взгляды смуглых, темноволосых, жилистых и мускулистых обитателей замка.       Праздничное застолье, сопровождаемое хоровыми песнопениями и подвижными играми, плавно перетекло из обеда в ужин и подошло к концу лишь, когда за окном уже смеркалось. Но прежде чем ученики стали расходиться по спальням слово взял директор школы. Это был крупный, высокий мужчина, преклонные годы отражались дорожками морщин на мясистом лице, коротко стриженную бороду серебрила седина, его левая рука заканчивалась культёй чуть пониже локтя. И всё же стариком его назвать не повернулся бы язык, взгляд его был зорким и острым, ум прытким, и чувствовалась в нём сила, отточенная и закаленная годами.       — Сегодня мы с вами отдохнули и повеселились на славу, а завтра, как вам всем известно, наступает долгожданное событие: для кого захватывающее зрелище, а для кого достойное соревнование и тяжкое испытание. Ежегодная морская гонка! — его слова прервал шквал воодушевленных голосов. — Капитаны, я обращаюсь к вам, убедитесь, что ваши корабли готовы к отплытию и команды в сборе, вы выступите завтра на рассвете. Напоминаю, что в состав команд могут входить ученики строго от четырнадцати лет и старше. Впрочем всё это для вас уже не новость, но… Есть у меня в этом году особый сюрприз для наших дорогих коллег и гостей из Хогвартса. Вы, дорогие мои, — он прошелся взглядом по пятерым ученикам в черных мантиях. — Станете первыми в истории чужестранцами, которым довелось поучаствовать в морской гонке!       Зал заполонил гул удивленных, отчасти возмущенных голосов.       — Дело это небезопасное, но на вашем месте я бы такой возможности не упустил. В ваших краях мореходы совсем уж перевелись, так что это путешествие запомнится вам надолго, ещё внукам пересказывать будете. Ваш верный наставник и помощник мистер Крам расскажет вам поподробней о сути гонок, представит капитанам и распределит тех из вас, кто отважится на это приключение, по командам. На этом, пожалуй, всё. Не тяните с делами, вам нужно хорошенько отдохнуть.       Снова поднялся шум, ученики не спеша покидали зал, изумленно обсуждая неоднозначное решение директора.       Александр в компании ещё нескольких старшекурсников дожидался подопечных у выхода. Когда все ребята подтянулись, они свернули в один из многочисленных узких коридоров, словно корневая система, опутывающих дворец.       — Итак, Морская гонка. Это наше традиционное ежегодное соревнование по мореходству. В соревновании принимают участие четыре корабля, на каждом около двадцати человек. Команда формируется годами, большинство членов экипажа ходят со своей командой в море с четырнадцати лет каждый год. Когда старшие ребята заканчивают школу на смену им приходят новые юнцы. Четыре корабля — четыре капитана, каждый из них знает свой корабль лучше, чем кто-либо. Это наши капитаны: Бран, Илиан и Алана, — он представил всех собравшихся кроме одного рослого темнокожего парня. Тот стоял скрестив руки на груди и внимательно изучая иностранных гостей с ног до головы.       — И Александр, — раздался в ответ звонкий голос Аланы.       — И я, — подтвердил тот. — Каждому капитану выдаётся карта, на ней помечено сокровище, которое предстоит добыть команде, но путь к этим сокровищам лежит через воды и острова, таящие в себе множество опасностей. Задача капитана выбрать путь и, преодолев все препятствия вместе с командой, первым добыть своё сокровище. В среднем гонки длятся от трёх дней до недели. Для ребят в школе эта неделя выходная, в обеденном зале, каминных и спальнях транслируются действия, происходящие с кораблями, к каждому из которых привязано специальное следящее заклинание. Приключение и вправду незабываемое, но крайне опасное. Сразу предупрежу, что были и плачевные случаи: ребята лишались конечностей, возвращались с тяжелыми заболеваниями. За всю историю гонок было с десяток пропавших без вести и две смерти, — он выдержал паузу. — Всё что вам нужно знать, я сказал, теперь решайте, хотите ли вы участвовать в этом.       — Вы, как знаете, ребятки, а я такое пропускать не собираюсь, — бодро отозвался Кейн.       — Я тоже поучаствую, — поддакнул его «прихвостень».       — Да все поучаствуем, — согласились остальные.       — Я хочу участвовать, — уверенно ответила Лира, когда взгляд Александра обратился на неё.       Товарищи Кейна прыснули сдавленным смешком.       — Значит, всем не терпится в плавание. Как знаете. Дело за малым, распределить вас по командам.       — А в одну команду всех нельзя? — робко поинтересовался «прихвостень».       — Об этом вы с капитанами потолкуйте. К себе на корабль я беру Лиру, на этом всё. А вам уж, кто сподручней, того и берите, — обратился к коллегам-мореходам Крам.       Решение Александра явно шокировало и остальных капитанов, и слизеринцев, и саму Лиру, и темнокожего парня больше всех прочих.       — Отойдём-ка на минутку, — позвал Крам Лиру. — А остальным доброй ночи, увидимся на рассвете, и пусть победит сильнейший.       Они отделились от собравшейся компании, с ними же пошёл так и не представленный парень, но Александр, похоже, не имел ничего против.       — В пять утра будь готова и жди у главных ворот, встретимся там. С собой возьми только палочку. Форма эта ваша совсем никуда не годится для моря, но я так понимаю ничего подходящего всё равно нет, так что попробуем подыскать тебе что-нибудь уже на корабле.       — Вы, конечно, простите, что вмешиваюсь, но мне бы тебя на пару словечек, кэп.       — Лира, это Анис, мой друг и заодно старший помощник, второй человек на корабле, — прояснил Александр.       Девушка кивнула в знак приветствия, и Анис повторил жест.       — Всё что хочешь спросить, спрашивай здесь, — ответил другу Крам.       — Ладно, — без толики смущения отрезал парень, мельком взглянув на Лиру. — Какого дьявола, кэп? Вот тебе мой вопрос. На «Левиафан» ещё не поднималась ни одна девушка. Разве не знаешь, что баба на корабле к беде? Погано это — пренебрегать старой морской мудростью.       — К беде говоришь? — усмехнулся Александр. — Попробуй повторить это Алане, а я посмотрю, сколько зубов у тебя после этого останется.       — Ты с Аланой то не сравнивай. Она одной рукой троих парней на лопатки положит. А это разве моряк? — Анис развёл руки в сторону Лиры, словно призывая Крама на неё хорошенько посмотреть.       Девушка слушала их разговор молча, не сказать, чтобы слова Аниса её не задевали, но в них всё же был резон. Решение Александра ей самой показалось странным.       — Ты уж прости за прямолинейность, — обратился парень к Лире. — Но тебя же при первом штормовом ветре с палубы сдует. Кэп, ты на неё посмотри, щупленькая, белёсая, не девушка, а мотылёк. Неужто нельзя к нам в команду кого-то из тех парней выбрать?       — Ох, доживу я когда-нибудь до того момента, когда ты перестанешь спорить с каждым моим решением? Ладно, объяснюсь. Что если скажу я тебе, друг мой, что эти четверо парней гурьбой бросались на эту самую «щупленькую девушку» и оправдали они это тем, что та перед ними извиниться должна, видать так четверых обидела. Не знаю, как тебе, а мне такие обидчивые на корабле не нужны, ровно как и те, которых вчетвером так может раздосадовать одна девушка. А если тебе и этого мало, то на вопросы отвечать прямо, а не задавать встречные, среди них умеет тоже только она. Так что не знаю уж, парни они такие бестолковые или девушка не такая уж хрупкая, как всем нам кажется, а только в выборе я своём вполне уверен.       — Делааа, — задумчиво протянул Анис. — Всё равно мне эта затея не нравится. Мало у нас будет забот, ещё её только и гляди, что от гибели спасать.       — Считай, что от этого бремени я тебя освобождаю.       — А от совести меня кто освободит?       — Мне казалось, от неё ты уже давно освободился, — Крам усмехнулся, и Аниса тоже пробрал прерывистый смех.       — Будем надеяться, на деле ты крепче, чем кажешься, — устало и всё ещё недовольно вздохнул тот.       Лира не нашлась с ответом, она всё переваривала слова Александра, пытаясь понять, чего он добился своим выбором. Пристыдил слизеринцев, выбрав её и отказавшись от их компании? Вряд ли это было ему интересно.       — Ты иди, Лира, выспись, как следует. На море с непривычки крепкий сон тебе не светит, — наставлял девушку Крам.       Лира кивком попрощалась с парнями и отправилась к себе. И если бы она слегка помедлила и напрягла слух, то могла бы услышать обрывок разговора:       — И молчит ведь, как воды в рот набрала. Ох, кэп, удивить ты нас что ли всех решил под конец? На что она тебе сдалась? Непонятная она какая-то.       — В том-то и интерес, что непонятная. Глядишь, что и проясним, — задумчиво отозвался Крам.       — Эх, как завернул! А может ты просто глаз положил на этого заморского мотылька? — с хитрой усмешкой в голосе отозвался Анис.       — Всё может, — только и усмехнулся в ответ Александр.       — Да я б и не прочь поверить, но у тебя один глаз всегда на горизонт, а второй на карту, на девок-то глядеть и глаз не остаётся.       — Будет ещё время, поглядим".       Англия, декабрь 1978 года       — Ты чего это на самом интересном? — подал голос Сириус, после затяжного молчания Лиры.       — Что-то меня опять знобит, — откликнулась девушка, умолчав про вновь разбушевавшуюся боль.       — Давай-ка — парень бережно укутал её в отброшенную ранее груду одеял. — Сейчас, погоди минутку.       Блэк вернулся с большой кружкой горячего травяного чая и принялся поить Лиру.       — Почему ты решилась на плавание, если так не любила ввязываться в переделки? Ты ведь и правда рисковала жизнью, — спросил между делом парень.       — Магия, всё дело в ней. Все эти заколдованные корабли, океан, с его мифическими обитателями, это ведь целый отдельный мир магии, который до тех пор мне был неизвестен. И вряд ли бы мне ещё представился подобный шанс узнать этот мир поближе.       — Ты, выходит, ещё и можешь посоревноваться со мной в пережитых приключениях?       — Ну нет, с твоим бесчисленным полчищем одно моё приключение не сравнится, пусть и такое насыщенное, — улыбалась Лира.       — И всё же, сколько всего я о тебе не знаю, — задумчиво протянул Сириус.       — Как и я о тебе. Но вот, мы потихоньку исправляемся, — она устроилась в своём коконе из одеял поудобней, и сконцентрировалась на воспоминаниях, отгоняя боль на задний план. — Пожалуй, можно и продолжить.       — Это я с радостью.