Сердце обмануть нельзя

Прошла неделя! Неделя адских пыток. А сегодня так вообще. Целый день прошел как на иголках. Мне позвонили из академии и заявили, что я в срочном порядке должна отправить им статью, которую планировала сдать только в середине следующего года, но волевым решением ректора, теперь я сижу и пытаюсь слепить что-то похожее на статью. Жаль. Я хотела вложить больше сил в развитие темы. Кроме того, из кондитерских магазинов, которые стали для меня уже вторым домом, постоянно поступали звонки моих милых подчиненных, которые не могли разобраться в организации досуга для клиентов. Самой большой занозой сегодня для меня была Елена. Хотя почему это сегодня? С самого ее появления на фабрике! Она вечно лезла в мои дела, давала советы, хотя я аккуратно намекала ей, что ни капельки не нуждаюсь в ее помощи. На секундочку, я сама женщина и сама знаю, что и как мне украшать. Наблюдая за моим подвешенным состоянием, мистер Вонка только прятал улыбку в сложенных в замок пальцах. Он всегда ставил локти на стол и поглядывал на бушующую меня совершенно не скрывая ехидства, скользящего на лице. Меня это злило. — Мисс Мур, Вы еще не устали? — между делом спросил кондитер, когда я массировала его плечи. — Нет. Вовсе нет, — я деланно улыбнулась, сглотнула подступивший к горлу яд и продолжила выполнять свою работу. Кстати говоря, постепенно он доверял мне все больше и теперь он оголялся до пояса, позволяя делать массаж с помощью миндального масла. Когда он первый раз полностью снял рубашку, то я чуть на месте не задохнулась от странного жжения, которое перетекало из центра моего живота в самый низ, не забывая проходиться теплыми уколами по бедрам и пальцам ног. Чисто механически внутри меня все сжалось, я крепко сжала не только челюсти. Пришлось крепко сдавить мышцы тазового дна, потому что мне показалось, что у меня начались месячные. Я ощутила странную влагу, и чтобы хоть как-то удостовериться в своих догадках, сбежала из комнаты, аргументировав свой поступок поиском масла. Когда же я забежала в свою ванную, тут же проверилась и поняла, что до этих дней мне еще далеко. А влага… Как бы мне не хотелось признавать, но я возбудилась от вида фарфоровой кожи, которая красиво переливалась серебром и четко подчеркивала стройное тело мужчины. Позволить себе дофантазировать и закончить запущенный гормонами процесс я не могла. Он мой пациент! А крутить шашни с пациентом хуже некуда. Нацепив максимально доброжелательную улыбку, я спускалась по лестнице и тут, слишком внезапно, встретила Елену. Она была одета в синее стильное платье с открытыми плечами. Ее светлые волосы были аккуратно собраны в незатейливую прическу, а еще от нее сильно пахло цитрусами и ирисами. Необычное сочетание, но отдаленно оно напомнило мне ошеломляющий запах кондитера. Видимо, чувства кондитера все еще сильны, если у них один аромат на двоих. — Привет. А ты куда? — девушка улыбнулась и невзначай посмотрела на баночку масла, которую я крепко держала в руках. — К мистеру Вонке. — Чем будете заниматься? — в голосе послышалась тревога и я, по логике вещей, должна была сказать, что-то вроде: «Не твое дело!» или «Иду делать врачебный массаж», но вместо этого вырвалось совершенно неожиданное: — Прости, о таком я говорить не могу, — мои щеки покраснели, и я заметила каким огнем зажегся взгляд красотки. — То есть? Вы что, спите? Да! Я попала в цель! Девчонка стояла растерянная и обескураженная, а я осознавала, что какой бы я хорошей не была, рано или поздно во мне проснется мегера. Тем более, мистер Вонка сказал, что между ними больше ничего нет, а еще я чисто по-женски захотела отомстить за вечные поддакивания, подлизывания и глупые советы. И хотя мой здравый разум кричал во все углы о том, что прямо сейчас мне нужно оправдаться и дать понять, что я всего лишь врач, злобное хитрое женское эго дало более забавную подсказку. Если я скажу ей, что это правда, то Елену просто будет мучать злоба, а если дать неоднозначный ответ, то девушка скорее всего начнет грызть себя изнутри, пытаясь разгадать нашу с мистером Вонкой «тайну». — Пока ничего не могу сказать. Прости. Я аккуратно обогнула блондинку и походкой от бедра открыла в комнату мистера Вонки так, чтобы хитрая подлиза увидела мужчину полураздетым, сидящим на кровати. Он был повернут ко мне спиной, поэтому вытянувшегося от недоумения лица бывшей девушки он не увидел, зато я дала финальный выстрел: распустила волосы и демонстративно поставила ноги на десятисантиметровых каблуках на уровне плеч. Мое трикотажное платье в обтяжку подскочило и теперь от опасного оголения ягодиц меня спасали жалких два сантиметра. Ногой аккуратно захлопнув дверь, быстро максимально опустила платье, но вернуть пучок на голове не получилось. Мистер Вонка обернулся и хитрым прищуром осмотрел меня. Должна сказать, выглядела я бесподобно: трикотажное платье цвета персика будто было второй кожей, ноги на высоких белых лодочках смотрелись еще длиннее, а волосы, которые все так же были распущены обрамляли лицо. Я неловко улыбнулась и поставив масло на стол быстро сделала пучок. — Ложитесь на спину, мистер Вонка, — я не хотела смотреть на его достаточно широкую грудь, поэтому дождавшись, когда мужчина лег, незаметно выдохнула и приступила, не забыв при этом снять каблуки. Его кожа, мягкая и упругая, была на редкость чувствительной. От одного моего прикосновения белый фарфор покрылся мурашками. Я списала подобное поведение на чувствительность не спроста. Во-первых, в комнате было тепло, во-вторых, перед тем как коснуться мужчины я хорошенько нагрела ладони, так что моей ошибки здесь не было. Поглаживая кожу совершенно чужого для меня мужчины, я поняла, что сдерживать себя становится слишком тяжело. Казалось, что в мою матку вшили чугун. Слишком тяжело и слишком похотливо мои гормоны давили на мозг. Я сходила с ума и не заметив как, начала делала не сколько массаж, сколько просто водила кончиками пальцев по спине мужчины. В итоге, меня хватило на десять минут. — Мистер Вонка, одевайтесь, я сделаю Вам массаж спереди, — выпалила я и отвернулась, чувствуя, как сильно покраснели мои щеки, ведь последние слова прозвучали весьма двузначно. Вместо ожидаемого шуршания постельного белья, услышала сопение. Благодарно посмотрев на потолок, быстро нацепила туфли и смылась с комнаты. Глупо, но мне казалось, что если я сейчас хотя бы попытаюсь накрыть одеялом кондитера, то лягу в его постель тут же. Кстати говоря, масло я забыла в его спальне. Следующий день стал для меня ударом. Отец срочно вызвал меня к себе в отель и я, заметив в его голосе нотки паники, тут же покинула фабрику, забыв предупредить кондитера. На удивление, отец не выглядел испуганным, а только очень серьезным. Он в манере мистера Вонки сложил руки и смотрел на огромную статуэтку коня, который встав на дыбы, грозился раздробить шикарные часы, которые, в свою очередь, были частью композиции. — Папа? Что-то случилось? Тебе плохо? — я взволнованно подлетела к нему и села напротив. — Нет, девочка моя, все хорошо, — отец похлопал меня по руке и откинулся на спинку кресла. — Я позвал тебя не просто так, но для начала скажи мне как у тебя дела с работой? — Папа, если речь опять пойдет о смене профессии, то лучше бы ты меня звал, — я начала подниматься, но следующие слова заставили меня обомлеть и тут же рухнуть обратно в кресло. — Дело не в этом, душа моя. Ты не имеешь ничего против стажировки в Южной Корее? — Прости? — Я хочу, чтобы ты собрала вещи, бросила работу здесь и переехала в Корею. Я оплачу все, что ты посчитаешь нужным. — Ну, начнем с того, что я не ожидала, — я взволнованно посмотрела в родные глаза. — Но я не могу уехать. — Почему? — внезапно в зрачках встрепенулось беспокойство и раздражительность. — Разве Мадлен тебе не сказала? Я сейчас работаю на мистера Вонку и бросить его я не могу. — Но придется, — отец встал и прошел по кабинету. — Видишь ли, мне нужно, чтобы тебя больше в городе не было. — Это тонкий намек на то, что ты меня больше не хочешь видеть? — я раздраженно вставила претензию. — Что за глупости? Дело вовсе не в этом! — Тогда в чем? Я имею право знать, потому что я тебе не теленок, чтобы меня без моего же ведома вели на убой. — Разве ты не хотела продолжить обучение? Я даю тебе эту возможность. — Что произошло? — я буквально по слогам продиктовала предложение и крепко вцепилась пальцами в кожаную обивку кресла. — Алекс… — Я спросила тебя один раз, но если это так необходимо, то я, пожалуй, повторюсь: что произошло? Папа долго смотрел на меня, однако в итоге нехотя, но спросил, подводя к самому рассказу: — Он тебе нравится? — Кто? — в сердце злобно кольнуло. Неужели папа все понял? Вот почему он хочет, чтобы я уехала. Если не будет меня, то и мистер Вонка не будет метить в мое сердце. Он фабрику не бросит и за мной не поедет, так что проблема будет решена. — Мистер Паксли. Я хотела уже разреветься и дать понять отцу, что между нами ничего нет, но произнесенное имя компаньона меня сбило с толку. — Мистер Паксли? — Да. Именно он. Что ты думаешь по поводу него? — Он мне крайне не нравится папа. Он сколький тип, но если ты считаешь, что он… — Меня подставили, — отец резко перебил меня. — И это сделал мистер Паксли. Мы наметили одну крупную сделку по обороту отельного бизнеса за пределами страны, но из-за повышенного налога на лиц, имеющих более двух филиалов, мы решились на хитрую сделку. Часть бизнеса по итогу ушла Паксли. Теперь без него я и шагу сделать не могу. Он теперь крутит финансами и задает темпы развития бизнеса. — Это, конечно, все очень классно, но причем тут я? — Ты ему нравишься. И он предложил мне сделку: отдаю тебя или Мадлен ему в жены, и сохраняю свою долю. Если нет, то… Я стану банкротом. Он обвинит меня в мошенничестве и повесит все наши общие грехи только на меня. Я молчала. Мягко говоря, мне было неприятно. Как мой отец мог решиться на сделку со взятками и обходом налога?! Но хуже всех был мистер Паксли. Этот скользкий червь пошел на крайне низкий ход и нужно признать он может сработать. — Мне нужно подумать… — Нет, это не обсуждается. Сейчас ты соберешь свои вещи и уедешь в Корею, а Мадлен в Испанию. Поживете там годик другой, поучитесь, а я решу все вопросы. — Нет, папа, — я гордо вздернула подбородок, встала и выпрямилась. — У меня есть человек, перед которым я несу ответственность. Предать мистера Вонку я не могу. Поэтому я остаюсь. Что же касается этого Паксли… Не только у него есть хитрость и изворотливость в характере. Я же твоя дочка, так? Так что предоставь это мне. Я решу этот вопрос. — Интересно как? — отец приблизился и аккуратно поцеловал меня в лоб, насмехаясь над моей опрометчивостью. — Как-нибудь. Мы что-нибудь придумаем. Я что-нибудь придумаю. В конце концов, я же папина дочка?

***

Я нервно перебирала кончики одеяла. Взгляд был направлен в одну точку. Чисто машинально покусывала губы, а внутри меня все переворачивалось с ног на голову. С одной стороны, у меня все еще есть гордость, но с другой… Отец может просто на просто лишиться бизнеса. Эта сволочь Паксли умудрился подгадить абсолютно везде! Мне было крайне интересно как неприятный офисный планктон умудрился провернуть такую схему? Конечно, папа мог что-то забыть, упустить, но в то же время у него было больше опыта! Как его смогли переиграть? Вот как? Дверь внезапно распахнулась, и я вздрогнула на месте. На пороге стоял мистер Вонка. Его надбровные дуги были сдвинуты к переносице, а губы недовольно сомкнулись в тонкую линию. Из-за хмурого вида, мужчина казался мне еще больше, чем есть на самом деле. — Мисс Мур, я уже стучусь целых пять минут, а вам хоть бы хны! — кондитер прошел в комнату, не забыв захлопнуть дверь. — По какому праву Вы ушли с фабрики, не оповестив об этом меня?! — Простите, — я екнула и подошла к кондитеру. — Не слышала, что Вы стучались. И да, я прошу прощения, что поступила так безответственно. Просто папа срочно вызвал к себе. А Вы? У Вас что-то серьезное? — На самом деле нет. Никак не могу понять, что нужно Елене, ведь она появилась здесь непросто так и меня это волнует, поэтому хочу услышать ваше мнение, — кондитер горько вздохнул и мазнул по мне изучающим взглядом. Он остановился на шее, руках и щеках. Да уж, в прошлый раз, когда я вернулась на фабрику одна, на этих местах красовались темно-красные, кое-где фиолетовые пятна. — Я не знаю, — я устало выдохнула и потерла переносицу, сев в кресло. — А что случилось у Вас? — Вонка сел напротив меня и посмотрел в упор. Я сжалась и опустила взгляд на его трость. — Что-то с отцом? — Нет, нет. Ничего не произошло. Все в порядке. Кажется… — О, прекратите! Я, пусть и не так давно с вами знаком, но уже прошло достаточно времени, чтобы я смог выучить ваши эмоции. Вы чем-то сильно обеспокоены. Что с Вами? — Я… Мне пришлось глубоко вздохнуть. Нужно было поделиться своими размышлениями хоть с кем-то. — Бизнес моего отца очень скоро может оказаться в чужих руках из-за схемы, которую провернул компаньон отца. Мистер Паксли… — Это тот самый «компаньон»? — Вилли фыркнул и переставил свою трость. При упоминании мужчины с залысиной и странным имиджем, кондитер брезгливо сморщился, словно он по колено угодил в навоз. — Да. И мистер Паксли предлагает мне стать его женой. Возможно, тогда он не станет клеветать на отца. — Крайне глупо верить, что он остановится после свадьбы, — скривился кондитер. — Вот же извращенец! Не смог добиться девушки прямым путем, пошел окольным… — Мистер Вонка! — я шикнула и сложила руки на уровне груди. — Вся проблема в том, что я не хочу выходить замуж! — Это уже я понял по вашему выражению лица, — почему-то улыбнулся кондитер. — Не смешно! — Мисс Мур, я не смеюсь, но у меня к вам есть предложение. Оно покажется вам неправильным, но оно действенное. И для Вас, и для меня. — Какое? — я отвлеклась от своих мыслей и внимательно посмотрела в глаза Вонке. — Если станете моей женой, — спокойно произнес кондитер, будто предложил чаю попить. — То я решу любой вопрос и для мистера Паксли Вы будете неприкосновенны. — Что? — переспросила я. — Нет, у вас определенно проблемы со слухом. Как так, мисс Мур, как так? — нахмурился мужчина и взял мою руку, поцеловав кончики пальцев. По телу пробежала волна возбуждения. Остановись, Алекс, остановись! — Вы шутите? Я просто… — Нет. Но согласитесь: мы с вами сразу убьем трех зайцев! — Каких таких зайцев? — мое сердце ушло в пятки, а под ребром начало ломить. — Ну, во-первых, я решу проблему с обвинениями в сторону вашего отца. Нет, мисс Мур, не спрашивайте как. Просто будьте во мне уверены. Во-вторых, Вам не придется бороться с этим извращенцем Паксли, а в-третьих, я наконец избавлюсь от Елены. — Ах, вот оно что… Я потупила взгляд и поняла, что наш союз это своеобразный способ избавиться от проблем. Мне было трудно признать это, но… Я разочаровалась. И вовсе не кондитере, а в себе. В своей доверчивости. В своих надеждах. В эту минуту я остро осознала, что не просто влюблена, я люблю этого человека. У меня были парни, но ни одного я не была готова принять как женщина и ни от одного не ждала предложения. Мне даже не нужна была их ласка. Они были в меру удобными и я просто ставила галочку, мол, есть парень и хорошо, нет — тоже неплохо. — И поймите, — кондитер взял мои пальцы и начал осторожно поглаживать, будто согревая. — Вы по-прежнему в моих глазах только врач и человек, к которому я прислушиваюсь в плане ухода за своим здоровьем. У меня и в мыслях нет ничего большего! Я не стану требовать от Вас каких-то «супружеских» обязанностей. Вы не должны будете делить со мной постель или еще что-то… Вы так же останетесь в плюсе. — Мистер Вонка, для меня брак — не сделка. В договор с сердцем я не вступаю, — я как-то злобно произнесла последнюю фразу и отвернула голову от кондитера. — Я ничего от вас не требую, но прошу хорошенько обдумать мое предложение. Кондитер встал, на секунду задержал взгляд на мне и вздохнув, вышел. Я же долго сидела и смотрела на закрытую дверь. Сейчас бы ринуться, остановить его и признаться в любви да вот проблема: я так не умею и не могу. В расстроенных чувствах я упала на кровать и зарыдала. Почему мне так обидно? Я не знаю! Хотя нет, я знаю, но никогда не скажу об этом в слух. Или скажу? Боже, Алекс, посмотри на себя. Ты от любви к этому мужчине превратилась в жалкую дурочку! Так прошло несколько дней. Общение с кондитером я свела на минимум. Завтраки, обеды и ужины доставляли умпа-лумпы. Декорирование магазинов и самой фабрики было почти окончено. Кроме того, все свободное время я проводила или в библиотеке, или в комнате. И пусть в день я общалась с мистером Вонкой около семи минут, легче не становилось. Тем более, наша беседа проходила за массажем, а я, мягко говоря, была в некой отрешенности, как и кондитер. В воздухе ощущалось напряжение. Я молчала, потому что была обижена из-за того, что он не видит как меня выкручивает от его равнодушия ко мне, а он молчал потому что я отказывалась мыслить здраво. Вот, черт! Как ни крути, он прав. Меня не хотело покидать ощущение, что брак со мной это не сколько одолжение, сколько использование меня со всех сторон. Мистер Вонка поступил так же, как и мистер Паксли. От понимания, что меня используют, сердце неприятно постукивало, а в ушах закладывало. И как я позволила этому кондитеру оказаться в моем сердце? Очередной день начался с довольно трудного просыпания. Я разлепила веки и потянулась к телефону, который уперто вибрировал и этот отвратительный звук действовал мне на нервы. Сегодня будет еще хуже чем вчера. «5:40. 10 декабря» — телефон настойчиво злил меня тупыми напоминалками. — Да помню я! — рыкнула я, поднимаясь и поплелась на кухню готовить завтрак кондитеру. Открыв свой блокнот, внезапно обнаружила, что уже три дня готовлю мистеру Вонке одно и тоже. А он молчит? Это не похоже на него. Пришлось импровизировать и чисто по инерции приготовила творожно-тыквенный пирог, чай и два мясных бутерброда. — Все готово? — спросил Умпа-Лумп, протягивая руки к подносу. — Да. Но сегодня я отнесу все сама. Хорошо? — я тихо спросила, доливая в чай сироп из синей орхидеи. Маленький помощник ничего не сказал, кивнул и куда-то испарился. Осторожно постучавшись и получив удовлетворительный ответ: «Войдите!», я аккуратно и максимально тихо открыла дверь в кабинет мистера Вонки и подойдя к столу, поставила поднос подле левой руки кондитера. Мужчина не обращал внимания ни на меня, ни на еду, зарывшись по голову в своих бумажках. Через минуту он резко застыл, смотря в одну точку, а после перевел взгляд на меня. — Мисс Мур? — он широко распахнул глаза и отложил в сторону все дела, подав мне знак, чтобы я села в кресло напротив. Ествественно, я подчинилась. — Что случилось? — Мистер В… — я замерла, взглянув в глаза кондитеру. Некая отрешенность и недетская усталость, застыли в неблестящих глазах мужчины. Лицо слегка осунулось, кожа еще сильнее побледнела, а темные круги под глазами говорили, что мужчина не спал уже больше четырех дней. — Так, что случилось? — уголки рта слегка приподнялись, имитируя улыбку. — Я, я… Я так погрузилась в свои проблемы, что совсем перестала уделять вам время. Кроме того, Вы уже три дня едите одно и тоже, но вы ни разу не пришил ко мне с жалобами на мою беспечность. Почему не отругали меня? — Я совсем не обращал на это внимания, — честно признался кондитер, кося глаза на бумаги. Ему не было до меня никакого дела. Было видно, что он обижен. Да, он обижен. Но не сильнее меня! Больше всех здесь страдаю я. Меня скоро сведут с ума наши перепалки взглядами. Я больше не хочу, чтобы он делал вид, что меня не существует. Я хочу, чтобы он опять смотрел на меня как тогда в машине, чтобы опять усмехнулся над моими жалкими попытками выглядеть сильной и независимой. Я так… Я так сильно соскучилась. — Ах вот оно что, — я потупила взгляд. — Вы выглядите очень уставшим. Вам бы поспать. — Куда? — сквозь какой-то транс спросил Вонка и мотнув головой, поднял на меня свой опустошенный взгляд. — Повторите, пожалуйста. — Поспать, — тихо вторила я и кондитер задумался. — Поспать, поспать, поспать… А! Поспать! Нет, я не могу. У меня план с выработкой не сходится. Позже посплю. Мужчина потянулся к чашке с чаем, но пальцы, державшие уже четыре дня только ручку и бумажки, соскользнули и чай оказался на купе бумаг. — Так все! Мистер Вонка, давайте так: Вы сейчас пойдете спать, а потом мы вместе разберем весь этот бардак! Боже, как же мне стыдно. Я замучила его! Как я, врач, могла игнорировать состояние моего пациента?! А ведь он доверился мне. — Но я не закончил, — возмущенно начал мужчина. — Не важно. Бумажки никуда не убегут, — я потянула кондитера в его спальню. «Хреновый я врач! И как я могла упустить такое из виду?!» — спросила я у себя, когда помогала снять сюртук кондитеру. — Думаю, далее Вы справитесь сами, — я мягко улыбнулась, складывая верхнюю одежду в шкаф. — Да, конечно, — устало промямлил кондитер. Я уже собиралась уйти, но уставший голос меня притормозил. — Постойте. — Да? — я нерешительно обернулась. Ну, скажи, что я плохая, что диплом врача я себе купила и что подпускать меня к людям нельзя. Скажи уже. Сделай мне легче. — Вы подумали над моим предложением? — спросил Вонка, расстегивая черную рубашку. — Может позже? — Нет, это очень важно, — кондитер подошел и взял меня за руку. Как же хорошо. Он так нежно трогает мои пальцы, что меня буквально размазывает. Если бы все было по-другому, то я бы не задумываясь зацеловала его. — Да, — кивнула я, подводя итоги своих четырехдневных размышлений. Нет. Как бы сильно я не хотела заполучить твою любовь, я не верю, что брак поможет сближению. Он не поможет нам, но поможет моему отцу. Я не знаю как ты это сделаешь, но сделай так, чтобы мой папа не потерял то над чем трудился всю свою жизнь. — Что «да»? — Да. Я согласна, — обреченно выдохнула я и сжала руку кондитера. — Хорошо, — все так же улыбнулся кондитер. Он очень громко выдохнул, прикрыл глаза и вновь заговорил: — Тогда надо подумать над заявлением, брачным контрактом и еще… — внезапно оживился кондитер. — Давайте позже, — я уложила в постель кондитера, накрывая теплым одеялом. — Не хочу чтобы мой муж, пусть и фиктивный, находился в состоянии амебы. Я шутила, хотя на душе было совсем не весело. Когда мужчина уснул, я посмотрела в зеркало. Щеки горели и невольно улыбка дрогнула на губах. Так что это получается? Я теперь невеста?