«Потому что там живет большой, зубастый монстр!— Взмахивает рукой со свечкой Белла, кривя губы в оскале. — Это он так рычит по ночам».
В детстве нам запрещали сюда ходить, потому что моя любознательность, помноженная на Беллино безрассудство, грозило кучей неприятных последствий. Морщусь, фыркнув, и сбегаю вниз по лестнице. Низкочастотный шум генератора отдаёт гулом в груди. Артур сидит в углу на корточках, уперевшись рукой в стену, и, видимо, размышляя о чем-то над насосом. — Артур, вода пошла.— повышаю голос. Мужчина вздрагивает, оборачиваясь на меня через плечо, и как-то затравлено дергает губы в улыбке. — Все в порядке?— тут же настораживаюсь. Начинает казаться, что что-то идёт не так. Артур поднимается на ноги, разворачиваясь ко мне, делает два шага и застывает, словно раздумывая над дальнейшим действием. Густые брови сходятся на переносице, он чуть дергает уголками губ и поднимает на меня внимательный взгляд. — И что дальше? В смысле? На мгновение зависаю, не понимая суть вопроса. Что дальше что? Что дальше отмывать, или что мы в принципе будем дальше делать? Мы. Почему-то одно слово неожиданно заставляет нервно вздрогнуть. Артур медленно вдыхает, делая шаг навстречу. — Что ты собираешься делать дальше? — Я...— запинаюсь только начав. А ведь действительно, что я буду делать дальше? Я не могу вернуться в Готэм, не могу пойти на учебу или работу, не могу вернуться домой, к маме. Мама! — Я хочу узнать, все ли в порядке у мамы, а потом не знаю... Наверное, уеду к сестре в Сент Луис. Всегда хотела посмотреть страну.— Пытаюсь пошутить, и издаю нервный смешок, но тут же замолкаю, снова и снова ощущая мурашки от пронзительного взгляда. — А ты?— звучит или в моей голове, или в действительности. Хрипло и неуверенно, загипнотизировано замерев перед медленно приближающимся мужчиной. — Есть человек, за которым я хочу присмотреть. Кроме него, из моей семьи никого не осталось. Не хочу, чтобы он наделал глупостей.— Артур выделяет интонацией последнее слово. Кажется, словно меня набили изнутри чугуном, и он намертво фиксирует меня, не давая и шелохнуться. Артур подходит вплотную, касается моего плеча рукой, а в следующую секунду аккуратно меня обходит, протиснувшись между мной и генератором. Все напряжение спадает резко, молниеносно, заставляя шумно вдохнуть, вспомнив о необходимости дышать. Флек же преспокойно поднимается по ступенькам наверх. Просто разговор, просто спросил о том, что я буду дальше делать. Но тогда почему внутри все так сжимается и встаёт с ног на уши? Мотаю головой, разгоняя мысли, и наконец ставлю ногу на ступеньку, провожая взглядом поднимающегося Артура. На секунду лестница становится какой-то бесконечной, разделяющей нас километрами пути. Мужчина замирает в дверном проеме, уперев руку в косяк и оборачивается на меня через плечо. Желтоватый электрический свет из коридора высвечивает контуры худого лица, вдруг делая Артура чем-то похожим на тех святых в православной церкви, глядящих на тебя и сквозь тебя откуда-то с высоты, из-под золотого купола. Величественных, недосягаемых и слишком чистых для этой протухшей земли. — Мы забыли купить лампочки. Я даже не сразу понимаю, о чем речь, пока наконец не замечаю в середине лестницы плафон неработающей лампы. Тру глаза, стараясь развидеть наваждение. Какое-то форменное сумасшествие.***
Она вытаскивает из ушей очаровательнейшие беруши с кисточками, и, сонно морщась, разглядывает стоящего перед ней мужчину. Очаровательно. Жмурюсь, подобрав под себя ноги и потеплее кутаюсь в шерстяную шаль. В результате разбора завалов была обнаружена коробка кассет. Много фильмов с Одри Хэпберн, которую обожала моя бабушка, но обзавелась её непереносимостью после появления в семье моей матери. Куча Чаплина, которого любил дед. Какие-то ужастики, сопливые мелодрамы и несколько фильмов, от вида одной коробки которых, почему-то стало стыдно мне. Уютно. Одно слово, способное полностью охарактеризовать всё происходящее. Долгий, казалось бы, бесконечный день, с побегом, погоней, чертовым магазином и последующей уборкой вдруг закончился, оставив странное тепло. Убрать, и то не до конца, получилось гостиную и кухню. Ванная комната тоже приняла более приемлемый вид. Конечно, хотелось бы лечь спать в своей комнате, на влажном, но таком родном матрасе, разглядывая обои с дурацкими рисунками, но на втором этаже слишком холодно. Дрова в камине приятно потрескивают, заставляя в очередной раз улыбнуться. Давно мне не было так спокойно. Шум воды на втором этаже прекращается, заставляя невольно насторожиться. Раздаётся звук тяжёлых шагов босых ног по старым половицам. Почему-то задерживаю дыхание, вглядываясь в коридор. Страх и благоговейный трепет плотно скручиваются внутри, трясь о внутренности своими холодными спинами, цепляя легкие и мешая нормально дышать. Нормально дышать. Фокусируюсь на медленном вдохе и глубоком выдохе. Снова вдох... Воздух застревает в горле. Артур на мгновение застывает, дергает губы в улыбке и, подойдя, устраивается на другом конце дивана. Всё то же самое, почти как несколько дней назад в клинике. Только вместо отвратительного белого кафеля, тёмный бревенчатый сруб. Вместо слепящего белого электрического света, лишь большой камин и старый, чёрно-белый телевизор. И Артур. Всё тот же, и совершенно другой одновременно. Всё ещё немного пугающий, но совсем чуть-чуть. Ведь за все время я ни разу не видела, чтобы он сделал что-то страшное, что-то, чем мог бы меня ранить. Убийца, маньяк, психопат, от которого я чувствую только странное, намагничивающее тепло. Он сидит расслаблено, нога на ногу и закинув руки на диванную спинку. Снова этот поворот головы в «три четверти», и я опять попадаюсь в этот глубокий, внимательный взгляд. Сердце вдруг подскакивает в груди, от чего начинают предательски дрожать руки. Хочется спрятаться под пледом с головой и одновременно умолять побыть ещё так хоть секундочку. Хоть ещё мгновение в его власти. Медленно поднимаюсь на колени, словно боясь упасть, и подбираюсь ближе. Господи, что я такое делаю?! Зачем? Что-то сказать? Или молчать? Глупая, абсолютно глупая ситуация. Артур медленно протягивает руку. Словно давая возможность передумать, отступить, списать на шутку, на усталость, на... Закрываю глаза, потеряв всю эту глупую мысленную цепочку. Он еле ощутимо касается костяшками моей щеки. Тепло, ласково, совершенно не противно. Не нужно смотреть, чтобы ощутить, как он весь напрягся, читая на моем лице все эмоции, контролируя ситуацию. Аккуратно касаюсь пальцами его ладони. Как и всегда тёплой, немного влажной, не то от волнения, не то после душа. Шершавая кожа, грубые мозоли у оснований пальцев. От прикосновения к шее чуть дергаюсь. Неожиданно. Поворачиваю голову, по-кошачьи подставляя затылок под руку. Тонкие пальцы приятно зарываются в волосы, массируя кожу. На губах ощущается дыхание, и я подаюсь вперёд, вдруг до истерического крика желая почувствовать чужое тепло. Он целует судорожно и неумело, прерывисто дыша. Словно ему стоит огромных усилий не броситься вперёд и не растерзать меня, словно плюшевого зайца. Голову застилает пелена желания. Низменного, мерзкого, пульсирующего. Целомудренный ночной комплект, жалко скомканный, улетает куда-то за диван. Артур с хриплым вздохом затаскивает меня на себя, до боли сжимая бока, оставляя засос под грудью. Рывок. Дёрнувшись, выгибаюсь в его тугих объятиях, перестав дышать, закрыв глаза, замерев, прислушиваясь к ощущениям в теле. Артур с нажимом проводит рукой от ключицы, между грудей, к животу, упирая ладонь под рёбра, второй рукой мёртвой хваткой удерживая меня под поясницей. Выгибает, укладывает, проворачивая и собирая словно кошку. Заставляя лишь изредка хрипло глотать воздух, когда в голове начинает звенеть от недостатка кислорода. Он двигается медленно, растягивая удовольствие, мучая и наслаждаясь моим мучением. Прижимая мою руку над лонным сочленением так, чтобы я могла ощутить его движение во мне. От этого можно сойти с ума. Хочется чувствовать его всем телом, впитать в себя каждой клеточкой. Оказавшись на спине, моментально обвиваю руками жилистую шею. На лицо падают влажные волосы. Я ощущаю запах его тела, смешанный с едва различимой мыльной отдушкой.« И да, нечего смеяться, и мы, люди, как и остальные животные, находим себе пару по запаху. А иначе вы просто не сможете вместе жить, у вас будет друг к другу отвращение»
Тяжело вздохнув, провожу языком по шее мужчины, ощущая солоноватый вкус пота. Артур хрипло рычит, уперевшись лбом мне в плечо, прерывисто дышит и с остервенением сжимает мои ягодицы. Тихо вскрикиваю, вцепившись пальцами в его спину. Тёплая пульсация обжигает низ живота, заставляя крепче прижаться к мужчине. Приоткрываю глаза, стараясь запомнить каждый вздох, каждую секунду. Вздрагивающее острое плечо, мешающие дышать чужие волосы, горячее, мокрое тело, придавившее меня к дивану мертвым грузом. Где-то, на заднем плане раздаются последние аккорды «Лунной реки», пытаясь согнать остатки разума в кучу. Мужчина сползает чуть ниже, положив голову мне на живот. Ноги закрывает тёплое одеяло.Его дыхание приятно греет кожу. Протягиваю руку, кончиками пальцев перебирая густые волосы. На душе хорошо и спокойно, словно наконец всё вдруг встало на свои места.