***
Солнце уже клонилось к закату, когда я узнал знакомые места неподалёку от деревни. Мы с Сорой отстали от остальных, неторопливо шагая по лесу и размышляя каждый о своем. Ноги сами несли нас вперед, и мы не собирались препятствовать их решениям. Всё наконец закончилось. Не знаю, почему, но я был уверен, что налёт на башню увенчается успехом. Укрывшиеся в замке шиноби, скорее всего, ожидают, что противники будут пытаться убить их правителя, и упустят из вида момент, что они пришли вовсе не за этим. Наворованные запретные техники и разработки лекарства от болезни в ближайшее же время разойдутся по деревням, возможно, ознаменовав начало новой войны. Правда, в этот раз у нас будет куда больше шансов. Я невольно усмехнулся своим мыслям. Даже забавно, что, пройдя через столькое и успев послужить трём странам, я до сих пор отождествляю себя с кланом Огня, хотя и знаю, что мне никогда не позволят в него вернуться. Остальных еще, может, и простят, но не меня. Никто, кроме главы, не поверит в то, что, когда четыре года назад я напал на Сору, уже был под контролем Тёко. А сам уважаемый дедушка не станет будоражить общественность и сеять в рядах жителей сомнения. Мы свернули к знакомой речке на окраине леса, за которой раскинулось бесконечное поле, усыпанное луговыми цветами. Над ароматным лугом догорало закатное солнце, освещая всё в золотисто-алые цвета, и лишь небо над нашими головами отличалось насыщенным иссиня-фиолетовым оттенком с проступающими точками ранних звёзд. Именно здесь когда-то давно два самоуверенных мальчишки дали обещание всегда защищать свою подругу. И мы выполнили это обещание. Вместе. Не сговариваясь, мы с Сорой опустились на пологий склон недалеко от воды, смотря на неспешно текущее русло. Я понятия не имел, что ей сказать и каких слов она ждёт от меня. Не зря же осталась рядом, хотя отсюда до деревни рукой подать, так что, можно сказать, поручение Йору я выполнил. Наверное, я должен был как-то оправдаться, всё объяснить, но не знал, с чего начать. Поэтому испытал невероятное облегчение, услышав её негромкий, полный нежности голос. — Спасибо, Хаятэ. Знаешь, кто бы что ни говорил, я всегда знала, что ты на нашей стороне. И что ты всегда придешь нам на помощь. Я никогда не верила в то, что ты способен предать нас по своей воле, — я чуть повернул голову, встречаясь с ней взглядом. Редкие порывы ветра колыхали её волосы, а лучистые глаза светились тихой грустью, будто оплетающей её образ одеялом. Она всё видела и знала. Не могла не знать. — Я… — слова застряли в горле, будто не решаясь передавать мои сумбурные мысли. — Прости меня. За всё. За то, что так поздно пришел, за то, что вообще позволил всему этому произойти и заставил вас страдать. За то, что пытался тебя убить. Пусть и не желая того, но предал. — Тебе не за что извиняться. Ты спасал меня куда чаще, чем пытался убить, так что всё в порядке, — её печальный смех колокольчиками зазвенел над полем. Моего локтя коснулась узкая девичья ладошка, и я понял, что она сейчас скажет, но не успел остановить. — Я люблю тебя, Хаятэ. И всегда любила. До сегодняшнего дня я тешила себя надеждами и мечтами, думала, что смогу вызвать в тебе такие же чувства. Но, увидев сегодня твои глаза, когда ты смотрел на Токи, наконец поняла, что этому никогда не суждено сбыться. Поэтому я просто должна была сказать тебе это и отпустить. — Спасибо, — только и смог промолвить я, неловко отводя взгляд. — Извини, что не могу ответить на твои чувства. Я правда хочу, чтобы ты была счастлива, и мне жаль, что я не в силах этому поспособствовать. — Всё хорошо, я знаю, каково это — любить того, кто даже не смотрит в твою сторону. Она старалась улыбаться, но я прекрасно видел, как тяжело ей даётся эта улыбка. Прежде, чем я осознал, что делаю, я притянул её к себе, обнимая за плечи и ласково касаясь губами алой макушки. Она прижалась ко мне как в детстве, обнимая за пояс и ища поддержки и тепла. Мы сидели, обнявшись, прекрасно понимая, что испытываем примерно одно и то же, только к разным людям. И оба не в силах ничего изменить. — Ты же теперь не можешь вернуться в деревню, верно? Что будешь делать? — спустя минут десять молчания поинтересовалась она. — Не знаю, — я чуть прикрыл глаза, вдыхая прохладный вечерний воздух и впервые за долгое время чувствуя невероятную свободу. Наконец я могу сам решать, что мне делать. — Наверное, послушаюсь твоего деда. Он сказал, что есть один целитель, способный мне помочь, так что сначала отыщу его, а потом вернусь за Токи. Я должен с ним поговорить или хотя бы заставить меня выслушать. — Ты чем-то болен? — Сора вскинула обеспокоенную мордочку, вглядываясь в моё лицо и будто опасаясь, что я сию же секунду отброшу копыта. Не знаю почему, но мне от этого стало даже смешно. — Не волнуйся, я не умру в ближайшее время. По крайней мере, я на это надеюсь, — мои пальцы успокаивающе коснулись её макушки, а губы расплылись в мягкой улыбке. — Я и так прожил куда дольше, чем должен был, и пока не буду уверен, что проживу еще хотя бы несколько лет, не имею права даже пытаться объясниться с ним. А то вдруг случится чудо, и он меня примет, а я возьму и умру. Лучше пусть пока что ничего не знает и считает, что всё это ему привиделось. — Вы… Уже занимались ЭТИМ, пока его пытали?! — на вспыхнувшем лице подруги смешались любопытство и стыд, вызывая у меня стойкое желание отвесить ей подзатыльник. — Ты за кого меня вообще принимаешь? — я с упреком посмотрел на неё, не зная, обижаться мне или заржать в голос. — На нём же живого места не было, сама видела, во что он превратился. Неужели ты думаешь, что я настолько монстр, что стал бы склонять его к подобному, видя его состояние? Совесть тактично кашлянула, ковыряя ножкой воображаемый пол и невзначай напоминая, что на пару секунд в тот момент такие мысли меня и правда посетили. И что если бы я не знал, что Тёко может в любую минуту вернуться, то ещё как стал бы, хотя даже целовать его в тот момент было подло и низко. Да, я скотина, и мне за это ни капельки не стыдно. В конце концов, я тоже человек, причем до того момента, как потерял память, ничуть не отличающийся рассудительностью и терпеливостью. — Извини, — даже не подозревая о моих мыслях, смутилась Сора и виновато улыбнулась. — Знаешь, если всё получится, то я готова помочь вам встретиться. Когда вернешься от своего отшельника, то загляни в чайную у дядюшки Ци, я буду раз в неделю туда приходить, и, когда встретимся, уже решим, как заставить Токи тебя выслушать и принять. Раз уж мне не суждено завоевать твое сердце, то хотя бы помогу моим лучшим друзьям обрести счастье, идёт? — Идёт, — я нежно поцеловал её в середину лба и осторожно выпустил из объятий, поднимаясь. — Спасибо тебе. За всё. Прощание вышло очень нежным и тёплым. С ней всегда было легко и комфортно, и сейчас я чувствовал особенную благодарность за её поддержку. Хотя по-хорошему это я должен был её поддерживать и утешать. Мы разошлись в разные стороны, понятия не имея, встретимся ли вновь, но искренне надеясь, что этот миг когда-нибудь настанет. А до тех пор мне надо сделать ещё многое, чтобы воплотить свои эгоистичные планы в жизнь. И я почему-то уверен, что каждый из нас обязательно будет счастлив.Часть 7. Хаятэ.
20 октября 2019 г. в 22:42
Бежать. Быстрее. Еще быстрее. Пока не стало слишком поздно. Я не имею права опоздать. Не имею права на ошибку. Я готов униженно валяться в ногах, терпеть любые пытки… Да хоть собственную казнь организовать, плевать. Если это спасет их, то я готов на всё. Главное — успеть.
— Стой!
Ну конечно, охрана деревни не дремлет. Я шел скорее по наитию, смутным воспоминаниям четырехлетней давности. Упав с того обрыва в бурлящую реку, я почти не помнил, как в прошлый раз сюда шел, и хвала богам. Иначе бы рассказал обо всем Тёко и в который раз стал бы предателем.
— Мне нужно поговорить с главой деревни. Это срочно и важно. Передай ему, что я знаю, как спасти его внучку и всех остальных.
— Сними маску и назовись. Глава не станет лично выходить к каждому встречному.
Мысленно считаю до трех и снимаю маску. На лице доблестного стража отражается озарение, смешанное с отвращением. Скорее всего, он меня узнал, но это не имеет никакого значения. Сейчас самое важное — убедить его в моих намерениях. Как жаль, что я не силен в дипломатии и больше привык работать оружием, а не трепаться.
— Хаятэ. Меня зовут Хаятэ. Я пришел по своей воле и хочу поговорить с главой о спасении Соры. Просто передай ему это.
Сработало. Как бы над ней ни смеялись, её все любят. Он забирает мое оружие и растворяется в чаще. Пожалуйста, дедуля, дай мне исправить всё, что я натворил. Просто дай мне шанс…
Сажусь под деревом, прикрывая глаза и терпеливо ожидая того, что же будет дальше. Мысли невольно возвращаются к тебе. Я так и не смог сказать, что хотел. Всего три слова, которые встали комом в горле и по привычке не смогли вырваться наружу. Наверное, это малодушно, впрочем, ты всё равно бы мне не поверил. Да и не в том состоянии ты был, чтобы вообще понимать, что происходит. Тем не менее, как ни странно, мне ни капли не стыдно за свой поступок. Возможно, я ужасный человек, но, чёрт возьми, от одного воспоминания о нашем поцелуе у меня внутри все переворачивается. Это было крайне недостойно — пользоваться твоим беспомощным состоянием, отсутствием возможности сопротивляться и общей сломленностью, но кто бы знал, что это так сильно меня заведет. Власть над тобой ударила в голову похлеще любого наркотика, и теперь я хочу большего. Даже если после твоего спасения мне придется вновь доводить тебя до такого состояния и причинять боль. Если это единственный способ заставить тебя проявлять эмоции и принимать мою любовь, то я готов на это пойти. Я совершил столько ужасных поступков, пока был под чужой властью, что теперь готов совершать их ради себя. Я стану счастливым и заставлю тебя быть моим. Любой ценой.
Я почувствовал их приближение задолго до того, как они показались из-за деревьев. Не меньше десятка шиноби, сопровождающих немощного старичка, опирающегося на сучковатую палку. Хотя, насколько я знаю, почтенный дедушка только прикидывается слабым, а на деле вполне способен раскидать своё сопровождение, как котят. Но, может, что-то и поменялось с тех пор, как я покинул деревню. Он смотрел на меня внимательно, без тени страха, скорее с отеческой укоризной и лёгким любопытством. Выслушал мои слова, снисходительно глядя, как я в конце своей торопливой речи опускаюсь на колени и касаюсь лбом земли, умоляя его о помощи. Твоя жизнь важнее моей гордости. Потому что без тебя мне незачем будет жить.
— Ответь мне, почему я должен верить тебе, предателю? — после томительной паузы проскрипел старик. — Где гарантия, что, если я отправлю своих воинов с тобой, они не попадут в ловушку? Что это не очередная уловка, чтобы ослабить нас и уничтожить?
— Потому что… — действительно, на что я надеялся, придя сюда? Странно, что меня вообще выслушали, но я должен быть убедительным. Решение пришло мгновенно, стоило мне вспомнить твоё состояние. — Оставьте меня в заложниках. И если они не вернутся, можете убить самым жестоким способом, который придумаете. Мне плевать на себя, только прошу, спасите их. Я всё расскажу, что знаю: как добраться до башни, как в неё войти, где искать ответы на интересующие вас вопросы. Что угодно, только умоляю — спасите их.
— Йору, — немного помедлив, ответил глава моей бывшей деревни, подзывая к себе одного из бойцов. Сердце замерло в ожидании его решения. Пожалуйста… — Собирай ребят. Вы выступаете.
Они стремительно исчезли, торопясь выполнить приказ и подготовиться к битве. Однако сам дедушка Соры даже не шелохнулся, внимательно изучая меня взглядом выцветших глаз.
— Насколько плохи их дела? — наконец спросил он. Конечно, ему интересно, как там его внучка, что бы он там ни говорил.
— С Сорой всё в порядке, — выпрямляюсь, стараясь придать лицу как можно больше благожелательности и почтения. — Испугана, слегка исхудала, пытаясь объявить голодовку, но её никто даже пальцем не тронул, так что она в порядке.
— Но ты же не ради неё проделал этот путь, — вздрагиваю, как от удара. Проклятый старик всегда всё знает. — Я стар, но не слеп. Такими же глазами, какими моя внучка всегда смотрела на тебя, сам ты смотрел на Токи. Но ты же понимаешь, даже с учетом того, что ты предал нас не по своей воле, я не могу допустить твоего возвращения? Даже если ты его спасёшь, он вернется в деревню, и вы больше никогда не увидитесь. А если он и разделит твои чувства и согласится на добровольное изгнание, то сколько тебе осталось? Месяц? Полгода? Эта техника не зря считается запретной, удивительно, что ты вообще столько протянул. Если действительно его любишь, то не допустишь, чтобы он остался один. Токи — хороший мальчик, и он заслуживает большего, чем ты можешь ему предложить.
— Зачем вы всё это говорите? — голос звучал глухо, будто из-под воды. Он прав, сто раз прав. Но я не хочу об этом думать. Не сейчас.
— Чтобы ты задумался, — в старческих глазах почему-то не было злорадства, лишь тепло и некое одобрение. Он говорил негромко, прекрасно зная, что я ловлю каждое его слово. — Говорят, в западных горах живет отшельник, который может излечить любой недуг. Мало кому удавалось его найти, но он никогда не отказывает в помощи нуждающимся. Если ты и правда настроен столь решительно, то в случае успеха нашей спасительной миссии советую его поискать и решить свои проблемы перед тем, как ломать жизнь тому, ради кого ты готов на всё.
Я кивнул, обдумывая его слова. Это больно. Чертовски больно, но так будет правильно. Что ж, видимо, придется мне еще немного повременить. Но кто бы знал, как я устал ждать.
Вернувшиеся воины отдали мне оружие и получили приказ слушаться. Он верил мне, верил, что у меня получится. И я не имею больше права на ошибку. Следующие сутки слились для меня в бесконечную гонку и череду переговоров. Мне удалось подобрать нужные слова, примирить бывших врагов и объединить их, связав единой целью. В обмен на возможность избавиться от гнёта Хиденаги клан Ветра готов на многое. Под моим командованием уже целая небольшая армия почти из сотни человек. Видимо, ради любви люди и правда способны совершать невозможное.
Мы едва не опоздали, добравшись до места казни в самый последний момент. Огромная площадь в прилегающем к замку правителя страны Зимы городе была заполнена людьми. На небольшой импровизированной трибуне восседала Тёко в окружении моих коллег в масках, но это была не единственная охрана. Стражники и шиноби клана Воды. Общей сложностью их численность превышала нашу почти вдвое. На возведенном помосте стояли Сора, Токи и остальные похищенные нами жители деревни. Никто не верил, что за ними придут и спасут от неминуемой гибели. Но мы всё же пришли. Бой был неравным, но я знал, как увеличить наши шансы. Пока другие сражались и спасали приговоренных, я прорвался к ненавистной бабе, отделавшись лишь парой царапин. Она не боялась меня, поднявшись со своего кресла, спокойно смотря своими пронзительно-синими глазами.
— Ты заплатишь за своё предательство, — её чарующий голос эхом отдавался в голове. Чужая воля, передающаяся через маску, ломала меня, причиняя нестерпимые муки. Она всё больше усиливала нажим, но я уже давно привык к боли. Сознание прояснилось, стоило мне лишь вспомнить золото твоих глаз, согревающих меня своим теплом. Мне не нужно спасение, лишь немного сил на единственный рывок.
Глаза моей бывшей хозяйки в ужасе расширились, когда я всё же выстоял. Я сотру эту паскудную улыбку с её губ и заставлю прочувствовать всё, что она причиняла другим. Сорвав с себя маску, я резко шагнул вперед и прижал её к безупречно красивому лицу Тёко. Она не успела разорвать связь, до последнего не веря, что такое вообще возможно. Жуткий нечеловеческий крик разнёсся над площадью, пока она пыталась содрать с себя собственное же творение. А я стоял и равнодушно смотрел на то, как её тело корчилось в агонии, постепенно обугливаясь и будто сгорая изнутри от нестерпимого жара. Они упали одновременно: истлевший скелет Тёко и проклятая маска, напоследок моргнувшая бирюзовыми глазами и погасшая. Одновременно с этим попавшие под действие этой техники ребята начали медленно оседать на мостовую, избавляясь наконец от влияния чужой воли. Мирные жители давно разбежались, не желая попадаться под руку сражающимся шиноби, которых теперь со стороны противника осталось возмутительно мало. Осознав, что сила и численное превосходство теперь не на их стороне, они поспешно начали отступление в сторону замка, давая мне наконец возможность бросить взгляд на помост. Каюсь, до этого я справедливо опасался туда смотреть, подозревая, что если увижу, во что превратился любимый человек, то не смогу мыслить здраво и сосредоточенно, но теперь…
Расстояние, разделяющее нас, я преодолел за какие-то секунды. Сора вместе с несколькими нашими помогала освобождать пленников, и все выжившие в этой схватке начали потихоньку собираться у помоста, дабы обсудить, что делать дальше, но сейчас меня это волновало меньше всего. Он лежал на досках, как изломанная кукла, брошенная каким-то злым ребенком. Видимо, в запале сражения его кто-то толкнул, и этого оказалось достаточно, чтобы сознание покинуло и так искалеченное тело. Я бережно обхватил его руками, вглядываясь в такое родное, любимое лицо и прислушиваясь к слабому, хриплому дыханию. Он всё еще жив. Я успел, сумел выполнить свое обещание. Теперь дело за малым.
— Хаятэ, — они окликнули меня одновременно, Йору и командир отряда Ветра. Шиноби, избавившиеся от масок, постепенно приходили в себя, всё еще бледные, но, судя по лицам, настроенные решительно. Я неохотно оторвался от размышлений и вопросительно взглянул на них.
— Мы отправимся в ту башню, а вы уходите, — наконец произнёс Йору, кивая на тело, сжимаемое моими руками. — Передай его медикам, и бегите, мы тут дальше сами справимся. Ты своё дело сделал, вход в подвалы нам покажут остальные. Проводи Сору до деревни и уходи, понял?
Медленно кивнул, неохотно признавая его правоту. Нас человек сорок, с пяток медиков, двадцать бывших пленников и около десятки сопровождения. Надо уходить. У меня забрали Токи, торопясь доставить его в деревню и не дать погибнуть. Мне остается лишь смириться с этим, потому что я вижу, как с каждым вздохом жизнь покидает его, и не могу с этим ничего поделать. А они могут. Я и правда уже сделал всё, что мог. Главное, что ты будешь жить, а с остальным мы справимся.