Падали, но поднимались

Вот и настал для Павла тот роковой день. Встреча состоялась в, барабанная дробь, ресторане. Практически все заведения подобного рода привыкли ослеплять гостей яркой упаковкой, и этот ресторан не стал исключением из правил: от пола до потолка всё было красиво, шикарно и чересчур пафосно, один внешний вид официанток чего стоит. Забронированный столик уже больше получаса тосковал в ожидании наших гостей, и те не заставили себя долго ждать. Следуя за пышногрудой блондинкой в короткой чёрной юбке и белой блузке, они остановились возле указанного места и неторопливо сели. Им хватило посиделок в машине, так что за стол они садились с большой неохотой, очень уж хотелось ещё походить, размять затекшие ноги. — Паша, убери телефон, — строго сказал Василий Петрович. — Зачем? — лениво протянул Павел, не отрываясь от экрана и до сих пор не понимая, зачем и для чего его сюда привели. — Всё равно этот хрен ещё не пришёл. — Паша!.. — одёрнул его отец, но с Павла всё, как с гуся вода. — Да-да, сейчас, — отмахнулся он, принимая упрёки отца за надоедливое жужжание. — Дай хоть попрощаться. Василий Петрович лишь тяжело вздохнул, пробубнив что-то о молодости, сам ведь таким был. Правда, в его годы при коммунизме были совсем иные развлечения. — Может, закажем что-нибудь? — предложил Василий Петрович. — А? Что? — оторвавшись наконец от телефона, Паша посмотрел на отца. Василий Петрович опять же простил сыну его ненормальную тягу к виртуальному общению вместо живого и спокойно повторил вопрос: — Говорю, есть хочешь? — Не, па. Перед уходом же поел. Василий Петрович опять пробубнил что-то про молодость и интернет-зависимость и подозвал к себе официантку. Видимо, несмотря на отказ сына, всё же решил что-нибудь заказать, если не из еды, то хотя бы попить. Пока Василий Петрович мило беседовал с нашей фройляйн, Паша тем временем неотрывно переписывался с Клаусом: «Я сейчас с отцом в ресторане, жду одного непунктуального немца». «Какое совпадение… У меня тоже сегодня состоится встреча в ресторане со старым другом, но я как назло застрял в пробке, и, похоже, надолго». «О-о-о, бизнес?» — весьма неоднозначно поддел его Павел, надеясь в будущем похвастаться своей нелегкой судьбой сына олигарха. «Вроде того. Он обещал приехать с сыном, и, чует моё сердце, не поладим мы с этим избалованным мальчишкой». «Верно подмечено, практически все дети богатых родителей по сути являются избалованными ублюдками», — хоть эта фраза и была написана с сарказмом, но Павлу довелось на горьком опыте убедиться в правоте данных слов. Затронув далеко не самую приятную тему, Паша выключил телефон и отложил его в сторонку, обратив внимание на симпатичную официантку, неторопливо подходящую к их столику и так же медлительно опускающую на него одну тарелку за другой. Много же отец успел заказать, пока он на минутку отошёл в соцсеть. Через пятнадцать минут, за которые Павел успел слопать почти килограмм морской капусты с креветками, к их столику подошёл статный мужчина средних лет и, поздоровавшись с отцом, опустился на свободный стул. Пока эти двое непринуждённо кудахтали, обсуждая неинтересующую его ерунду, Паша продолжал наслаждаться пищей, но стоило только этому немцу обратиться к нему и протянуть руку, как Паша заподозрив в нём Клауса. Но по большей части это была не более, чем разыгравшаяся фантазия. Он просто представил реакцию Клауса, если бы этот «папин друг» действительно оказался им.

***

Встреча прошла довольно уныло, даже скучнее, чем он себе её представлял. Всё это время Паша только ел, пил и отвечал на вопросы, которых было всего два: «Как тебя зовут?» и «Где учишься?». Выйдя из ванной, Павел решил высушить волосы и взял фен, не переставая думать о Клаусе, который так некстати замолчал. От него до самой ночи не было никаких сообщений, это было настолько непривычно, что Павел всерьёз забеспокоился, как бы с ним чего не случилось. Взяв свободный рукой телефон, он быстро напечатал сообщение и тут же отправил его, не надеясь получить ответ на него сегодня: «Как прошла встреча? Тебе понравился тот богатый ублюдок?» «Затрудняюсь ответить. С виду очень даже милый, немного застенчивый юноша… А так тихий, спокойный мальчик», — ответ Клауса был настолько скомкан и неоднозначен, что Паша выключил фен и с головой нырнул в беседу, приготовившись его расспрашивать. «А во что он был одет?» Подозрения имели место быть, поэтому, чтобы избавиться от них, Павел решил побольше расспросить его о том парне. Клаус долго молчал, будто вспоминал его внешний вид, и, не прошло и получаса, как от него посыпались сообщения: «Костюм. Я как-то особо не приглядывался». «Ты бы хотел снова с ним встретиться?» — с ноткой ревности спросил Павел, из сидячего положения переходя в лежачее. «Ревнуешь?» «Я просто любопытный». Повисло минутное молчание, после которого от Клауса последовал весьма ожидаемый вопрос: «Тут мы с тобой похожи. Как прошла твоя встреча?» «Ну-у… Нормально. Я там явно был лишним, отец только с этим разговаривал, а я просто сидел и ел. Знаешь, готовят тут просто отвратительно! И кто только распускает эти слухи, мол, немецкая кухня самая лучшая?». Сам того не замечая, Павел выдал своё местонахождение, не целиком, конечно, но всё же теперь он знает, что его мальчик покинул Россию. Между ними снова назрела пауза, Клаус молчал, а Паша снова задумался. Лежа на кровати в чём мать родила, Павел начал замерзать, но вставать с неё, чтобы одеться, ему совсем не хотелось. Переборов силу притяжения, он всё же встал, быстро натянул пижаму, прибрал на место фен и снова забрался под одеяло. Видимо, придя в себя от такого счастья, Клаус стал засыпать его сообщениями: «Подожди! Ты сейчас в Германии? В каком городе? Может, встретимся?» «Не получится», — не долго думая, отрезал Павел. «Почему?» Хороший вопрос, но, к сожалению, ответа на него, по крайне мере, честного Паша не мог дать, поэтому стал придумывать правдоподобную отговорку: «Мы через два-три дня улетаем, ты просто не успеешь приехать. А если успеешь, то я уже буду в аэропорту». «Уверен? Второго такого шанса может и не быть». «Знаю, но я правда не могу». Паша понимал, что врать нехорошо, но, прекрасно зная своего отца, встреча со взрослым мужиком, который явно положил на тебя глаз, могла приобрести весьма трагичный поворот событий. Причём для обоих. «Я не собираюсь тебя терроризировать, но все же подумай над этим». «Ага. Обязательно», — Паша отвечал на автомате, ибо сонливость так не кстати дала о себе знать. — «А скинь ещё своих фоток», — попросил Павел. «Неужели я тебе так понравился?» — в словах Клауса чувствовался сарказм. «Не издевайся… Просто я сегодня встретил очень похожего на тебя мужика, вот и хочу кое-что проверить». «Надеюсь, это был не я. Вот, держи, наслаждайся». Клаус быстро прислал несколько фотографий, но будто специально выбрал те, на которых либо лицо плохо видно, либо чёрные очки и прочие аксессуары мешали рассмотреть внешность. Оторвавшись от просмотра фотографий, Паша обратил внимание на текст: «Надеюсь, это был не я». Столь двусмысленное выражение породило в голове Павла множество предположений касательно того, в каком смысле это было сказано. Не став мучить себя догадками, Паша спросил напрямую: «В каком смысле это был не ты?» «Просто, мне кажется, я бы тебя сразу узнал по одному только акценту». «Нет у меня акцента! Я отлично владею немецким!» «Есть, и просто чудовищный. Более того, ты постоянно путаешь артикли». Паша обиделся, он знал и понимал, что далеко не в совершенстве владеет иностранными языками, но заявление Клауса прозвучало довольно грубо. Спустя пару минут Павел уже с улыбкой до ушей набирал текст следующего сообщения. Детские обиды на то и детские, что проходят быстро и незаметно, но Паша всё же решил вернуть ему должок: «Жопа…» «Что?» «Ничего. Говорю, спокойной ночи». «Сладких снов… Ты обиделся?» Павел не ответил, но при этом продолжил с улыбкой читать входящие сообщения, большинство из которых было от Клауса. «Паш?» «Обиделся всё же…» Смилостивившись над несчастным, Павел таки решил ответить: «Не хочу резать тебе глаза своей безграмотностью». «Да брось, это замечание должно пойти тебе на пользу». «Ага, оно помогло. Обещаю, завтра весь день проведу за словарём, так что времени на пустые разговоры не будет». «Вредина».